Гермиона закрыла глаза и проследила за нитью в голову Гарри, смотря его глазами. Перед ним находился пустой Атриум. Даже фонтан молчал в темноте.
— Всё чисто, пошли.
Джинни и Фред схватили порох и исчезли в пламени. Гермиона тоже схватила горстку, но помедлила, прежде чем бросить его. Она перевела взгляд на Драко и поймала себя на том, что удивляется, когда он стал таким привлекательным.
Она впитала в себя его внешность и сказала:
— Я буду на связи.
Остальные трое кивнули, и на лице Драко появилась слабая улыбка. Гермиона сомневалась, это была магическая цепь или что-то ещё, но благодаря его улыбке она почувствовала себя в огромной безопасности от осознания, что он в любой момент придет на помощь.
Она почувствовала, как губы в ответ изогнулись в улыбке, а потом бросила порох в камин, сказав:
— Атриум Министерства магии.
Через секунду она снова была рядом с Фредом и Джинни. Быстро проверив связь, Гермиона узнала, что Гарри был у лифтов и что вокруг никого не было.
— Выдвигаемся, у лифтов свободно.
Ребята шли с палочками наготове. Гермиона быстро послала мысль Драко.
«Лифты и Атриум чисты. Двигаемся вниз».
«Понял».
Гарри первым под мантией-невидимкой начал спускаться в подвальные помещения. Она нервно ждала его сигнала вместе с Фредом и Джинни, и чем дольше от брата не было ответа, тем сильнее потела рука.
Наконец, она увидела, что он послал ей образ пустого коридора.
Гермиона вскинула руку и нажала на кнопку.
Они начали спускаться.
В маленьком лифте воцарилась тишина. Они договорились говорить только в случае крайней необходимости. Так было легче услышать посторонние звуки. Волдеморт, может, и в бегах, но они не знали, есть ли у него шпион в Отделе тайн. Кроме того, у Ордена снаружи была охрана. Фред считал, что это помощник Алианоры, Тачики, но был не до конца уверен. Грюм время от времени (и произвольно) тайком наблюдал за часами. И его глаз мог видеть сквозь мантию Гарри.
Если Грюм был здесь…
У Гермионы было заготовлено несколько довольно убедительных аргументов, но с Грюмом было трудно справиться.
Двери лифта открылись, и все трое вышли — впереди шел Фред. Рон надеялся, что если кто-то нападет, то увидит во Фреде самую большую угрозу и сосредоточится на нем. Позволив Джинни и Гермионе обезвредить нападавшего.
Неплохой план, по мнению Гермионы. Рон не просто так был непобедим в шахматах. В отличие от нее, он не очень-то стремился к изучению теоретического материала или чтению книжек, но зато очень хорошо умел анализировать ситуацию.
Гарри послал ей изображение пустого коридора. Гермиона осмотрела его, а затем послала обратно ещё одно изображение коридора, на этот раз со стоящим в конце слева Тачики.
Это было самое логичное место для оборонительного дуэлянта, как он.
Мгновение спустя раздался крик, и весь этаж окутала темнота.
Должно быть, Гарри использовал весь пакет перуанского порошка мгновенной тьмы, который ему дали близнецы.
Гермиона побежала вперед, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам. Она чувствовала Гарри впереди и немного слева от себя.
Вот.
Шорох ткани — поднялся ветер.
Тачики, должно быть, пытался избавиться от темноты.
Гермиона скользнула вперед, чувствуя, как протестует бедро, пока она делала огромные шаги, натягивая новую кожу. Дернув левой рукой, она ухватилась за шелк.
Никто из них не носил шелк.
В сознание вспыхнуло заклинание, и из палочки вылетел едва заметный красный луч. Всего шесть дюймов — и заклинание попадет в цель.
Через две секунды Гермиону вдруг дернуло вперед — это упал человек, одежду которого она всё ещё сжимала в руке.
Она замерла, прислушиваясь к темноте. Не услышав больше никаких странных звуков, она отпустила шелк и полезла в карман. Гермиона подбросила немного порошка в воздух и наблюдала, как перед глазами начала кружиться в водовороте темнота.
Когда всё снова стало ясно, она шокированно выдохнула.
Перед ней лежал не Тачики. Это был человек, которого она видела в Министерстве, но не знала его имени. Рядом с ним лежала мантия-невидимка. Она наклонилась и закатала левый рукав, обнажив Темную Метку.
— Тачики здесь, — сказала Джинни.
Гермиона оглянулась и увидела, что оба рыжеволосых стоят над распростертым и наполовину невидимым телом Тачики.
— Нам нужно поторопиться, — сказал Гарри.
— Но сначала… — Фред наколдовал веревки и связал Пожирателя Смерти. Убедившись, что Метка на его левом предплечье хорошо видна.
Джинни решила прикрыть Тачики, с помощью Гарри потащив его за угол.
Гермиона послала Драко мысль.
«Тачики без сознания. Здесь был Пожиратель Смерти, но мы его нейтрализовали».
Она попыталась послать ему изображение лица Пожирателя, но это оказалось невозможным. По-видимому, с Драко она могла всего лишь мысленно общаться, а обмениваться изображения — только с Гарри. Это не облегчало задачу.
«Понял. Здесь всё чисто. Король и Яблоко говорят, что собрание Ордена закончилось, но все общаются».
«Хорошо. Мы заходим».
Они вошли в Отдел тайн и оказались в маленькой круглой комнате, полной дверей без опознавательных знаков. Как только Джинни закрыла дверь в коридор, комната начала вращаться.
Когда она остановилась, Гермиона в смятении огляделась.
— Это нехорошо. Гарри, есть идеи, какая дверь?
— Понятия не имею, — он покачал головой.
Гермиона, не раздумывая, связалась с Драко.
«Есть проблема. Мы находимся в круглой комнате со множеством дверей без опознавательных знаков, и она вращается, когда дверь закрывается».
Драко очень быстро ответил ей.
«Месяц говорит, чтобы ты подняла палочку, указала на потолок и произнесла слова: «Зал пророчеств». Затем повернулась три раза по кругу и прыгнула».
Гермиона нахмурилась, но сделала это, чувствуя себя очень глупо, пока остальные смотрели на нее.
Тут же одна из дверей вспыхнула ярким синим светом. Гарри взялся за ручку и повернул ее. По другую сторону находилась комната, полная высоких полок и стеклянных шаров.
— Это она, — сказал Гарри, быстро продвигаясь вперед с палочкой в руке.
Гермиона последовала за ним, быстро поблагодарив Драко.
«Легко. Месяц говорит, что читала об этом в одном из старых дневников своей матери».
«Поблагодари ее».
«Уже».
Гарри решительно зашагал по проходу, а остальные последовали за ним. Через минуту или две он остановился и уставился на один из шаров. На клочке бумаги, прикрепленном к нему, Гермиона увидела имя Гарри рядом с несколькими вопросительными знаками.
Глубоко вздохнув, Гарри взял шар. Он сунул его в свою сумку на шнурке.
— Давайте убираться отсюда, — сказала Гермиона.
Гарри накинул мантию на плечи, но голову оставил открытой.
— Нам нужно поторопиться, Тачики скоро очнется. Я всё проверю, как только мы выберемся.
Они двигались быстро, несколько отказавшись от скрытности, которую использовали до сих пор.
«Забрали. Месяц знает слова для выхода?»
«Она говорит попробовать "Выход из отдела"».
«Сейчас попробую».
Как только они вернулись в круглую комнату, Гермиона закрыла дверь и держалась за нее, пока комната не начала вращаться. Когда она остановилась, девушка указала палочкой на потолок и сказала: «выход из отдела», прежде чем трижды повернуться и прыгнуть.
Но ничего не произошло.
«Не сработало».
«Попробуй "лифт"?»
Гермиона повторила процесс, сказав вместо этого: «лифт».
И снова ничего не произошло.
— Не работает. Нам нужно попробовать что-то ещё, — сказал Фред.
Он быстро открыл дверь, за которой оказалась зловещая комната с одной лишь аркой, прикрытой занавеской.
— Не эта, — сказал Фред, быстро выжег крестик на деревянной двери и закрыл ее.
Как только помещение перестало вращаться, он снова открыл одну из дверей.
Они увидели комнату, полную маховиков времени, а потом другую со странными на вид мозгами, плавающими в зеленой жижице. Третья комната была заполнена зеркалами всех форм и размеров, а последняя была не чем иным, как чернильной темнотой, которая, казалось, волнами выплескивалась из комнаты, омывая их со всех сторон.
Гермиона тут же почувствовала, как мышцы обмякли. Зачем они это делают? Какой в этом смысл?
Пророчество не имело значения. Ничего не имело значения.
Ее родители умерли. Убийца сбежала, а у нее не хватило сил отомстить.
Гермиона даже не могла защитить тех, кого любила.
Она опустилась на колени, и ее глаза, в которых плескалась лишь пустота, сфокусировались на клубящейся тьме.
«
Это бессмысленно».
Гермиона обхватила себя руками и упала, свернувшись калачиком. Как будто вся энергия мигом покинула ее тело.
Она могла легко слететь с катушек — как она вообще могла кого-то пытаться защищать? Она была уродливой и жалкой. Без якоря. В мире, который ненавидел саму ее кровь.
«Гермиона? Что случилось?»
Голос доносился откуда-то издалека; в нем было слишком много энергии, чтобы у нее получилось ответить. Она почувствовала, как глаза медленно закрываются.
«Гермиона! Не смей!»
Чье-то присутствие вторглось в ее сознание и встряхнуло ее, но она пригнулась ещё ниже. Слишком устала, чтобы даже оттолкнуть.
«Уходи…»
«Нет! Вставай, Гермиона! Ты нужна нам! Ты нужна им! Ты нужна Гарри!»
«Гарри…»
«Да! Ты нужна Гарри! Пойди по связи! Найди его!»
Гермиона так устала, но голос был таким безжалостным, что она почувствовала, как тянется, устало толкает себя вниз по линии, пока не достигает цели.
Гарри.
Крики.
Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри.
Что-то царапнуло ее разум. Далекий голос, вернувшийся из всех ее кошмаров тех времен, когда они оба цеплялись друг за друга, чтобы отогнать их.
Гермиона! Беги!
«Мама?»
Только не Гарри, пожалуйста, нет, возьми меня, убей меня вместо…
«Гермиона! Это не реально! Думай… думай о чем-нибудь счастливом! Патронус! Я могу его сотворить! Я знаю, что ты тоже можешь!»
Только не Гарри! Пожалуйста… помилуйте… помилуйте… Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…
Счастье? Что такое счастье? Она слышала только крики. Крики ее матери. Крики Лили Поттер. А теперь…
Лили, бери Гарри и уходи! Это он! Уходи! Беги! Я его задержу…
«Гарри…»
Она должна была помочь Гарри.
Гермиона бросилась по связи, возвращаясь к своим мыслям. Но крики всё преследовали ее, эхом отдаваясь в сознании.
«Гермиона! Пожалуйста! Мы идем, но ты должна оставаться сильной! Пожалуйста! Ты должна… Нет, подожди…»
Она ахнула, потому что внезапно оказалась не одна.
Драко.
Она чувствовала, как он мысленно смотрит на нее, и цепь между ними горела ярче, чем та линия, по которой она шла к Гарри.
Пока Гермиона смотрела, цепь двигалась, вращаясь, пока не обвилась вокруг нее, образуя что-то вроде клетки, прутья которой блестели в темноте.
Ее глаза расширились. Темнота давила со всех сторон, и она начала чувствовать себя в ловушке.
— НЕТ!
Чувствуя панику, она закричала.
«Гермиона, хватай цепь! Пожалуйста!»
Крики заполнили разум, связь с Гарри становилась всё более напряженной, поскольку опасность, в которой они находились, увеличивалась. Рука начала расслабляться, и палочка выскользнула из ослабевших пальцев.
«
Мерлин, Гермиона! Хватай цепь или я приду и заставлю тебя!»
Как и прежде, голос был слишком сильным, чтобы ему сопротивляться.
Она протянула руку и коснулась цепи.
Тишина.
Полная и абсолютная тишина.
Гермиона глубоко вздохнула, и паника начала покидать тело.
Руки перестали дрожать, а дыхание стало нормальным. Цепь в ее пальцах смягчилась, а затем затрепетала, окружая ее. Но Гермиона не чувствовала себя в ловушке. Нет, она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя защищенной.
Она крепче сжала ее и сразу поняла, что Бродяга и Нарцисса имели в виду, говоря о якоре.
Драко рисковал практически всем, чтобы спасти ее. До этого он поклялся никогда не причинять ей боль, даже пообещал прекратить оскорблять ее. Он сдержал свое обещание. Клятва верности, которую он сдержал, так же как она сдержала свою. Может, он и не был таким же якорем, какие были у Нарциссы и Бродяги — Гермиона не чувствовала к нему любви, но доверяла ему. Драко не только знал одну из ее самых темных тайн, но и видел ее, и не испытывал отвращения. И даже сейчас, когда она парила над бездной, потерявшись в океане страданий, он звал ее назад, напоминал о том, за что она боролась. Напоминал, что она больше не беспомощный младенец в колыбели.
Что даже когда она была ребенком, она боролась. Боролась за тех, кого любила, и за то, что они разделяли.
Цепь, которую создала его родовая магия, была просто более постоянной версией той связи, которую они уже создали. Она рискнула всем, чтобы спасти его мать, ещё до того, как узнала обо всем.
НЕТ!
Она снова закричала — образ ножа застыл в воздухе.
Нет!
Она не была беспомощной. Она никогда не была беспомощной.
Кроме того, она знала, что такое счастье.
Гермиона вспомнила одно из своих любимых воспоминаний. Бродяга сидел на метле, а она находилась перед ним. Он медленно взлетал всё выше и выше, крепко держа ее, пока Гермиона встречалась со своим самым большим страхом. Страхом неудачи, неспособности сделать что-то хорошо.
Он давным-давно помог ей победить его.
— Экспекто Патронум!
Из ее волшебной палочки вылетел огромный серебряный пес и запрыгал по маленькой круглой комнате. Он отогнал тьму от ее друзей и брата.
Через секунду, как только к остальным вернулось понимание реальности, по комнате запрыгало ещё больше серебряных существ. Серебряный олень бежал вместе с собакой, как когда-то вместе бежали Бродяга и Сохатый. Только сейчас с ними были лошадь, бежавшая вровень с оленем, и взмывшая в воздух ворона. Вместе они загнали последний клочок тьмы обратно в комнату.
Фред захлопнул дверь, и Гермиона едва успела выжечь на ней отметину, как комната снова начала вращаться.
Когда всё прекратилось, они уставились друг на друга, а в их глазах всё ещё были видны кошмары.
Гермиона тихо вскрикнула и резко обернулась, когда одна из дверей сама по себе открылась.
Он стоял за ней с поднятой палочкой, и выражение на его лице, которое она никогда в жизни не забудет, было ее якорем. За ним стояли Луна и Джордж. Всех их сопровождали Патронусы.
Ворон Джорджа подлетел к вороне, и они вместе закружились в воздухе, прежде чем исчезнуть. Заяц Луны прыгнул по комнате один раз, прежде чем исчезнуть вместе с оленем и лошадью. Теперь было четко видно Патронус Драко.
Лисенок задрал нос кверху, словно принюхиваясь к темноте. Убедившись, что всё исчезло, он посмотрел на собаку, прежде чем они вместе исчезли.
Слова были излишни.
Все семеро поспешно покинули Отдел тайн и Министерство. Ребята остановились только для того, чтобы убедиться, что Тачики и Пожиратель всё ещё лежали там, где они их оставили.
И только когда они начали бросать в камины Атриума порох, Гермиона поняла, что ее пальцы были переплетены с пальцами Драко, и находились они в таком положении с тех пор, как закрылась дверь отдела.
Не желая отпускать, Гермиона притянула Драко к камину и обняла, пока они не приземлились на твердый дубовый пол Академии.
***
Сердце Драко бешено колотилось, когда он упал на пол. Его рука всё ещё была переплетена с рукой Гермионы.
Он до сих пор не понимал, как им удалось вовремя добраться до Отдела тайн. Всё то время, что они были в пути, Драко находился в своем сознании, пытаясь помочь Гермионе, пока Луна управляла его физическим телом.
И проклинал себя за то, что не мог связаться с разумом Гарри, пока там не окажется Гермиона. Или пока они физически не соприкоснутся. Например, как у маленького ручья.
Потому что он пытался. Мерлин, как он пытался.
Как могло то, что Гермиона сейчас подверглась нападению, напугать его больше, чем смертельное проклятие от Волдеморта?
Это была цепь?
Или что-то ещё?
Нет.
Это не могло быть чем-то ещё. Она его кузина.
Только кузина.
Помня об этом, Драко поднялся на ноги, помогая ей сделать то же самое.
Гермиона всё не отпускала его руку.
Любопытствуя, он осторожно потянулся к ее сознанию, но это были не просто слова, как с Гарри, контакт кожа к коже сделал связь сильнее.
Он был с ней в маленькой клетке, которая была сделана из цепей. Она сидела на полу, обхватив одной рукой цепь.
«Гермиона?»
Девушка посмотрела на него, и на Драко сразу нахлынуло множество чувств.
Злость.
Боль.
Страх.
И что-то ещё, что-то приятное.
«Драко. Почему ты здесь?»
Он подошел и сел рядом с ней, не касаясь.
«Ты не отпускаешь мою руку».
Гермиона посмотрела на свою руку, сжимающую цепь клетки. Она медленно оторвала от нее пальцы. Только контакт прекратился, Драко почувствовал, как между ними растет расстояние.
Он все ещё был в ее сознании, но больше не чувствовал ее, только слышал.
«Так лучше?»
«Нет».
Драко взял ее за руку. Мгновенно всё стало четче, яснее.
Клетка немного изменилась, становясь менее похожей на клетку.
«Ты хотела поговорить?»
Гермиона кивнула и открыла рот, но потом закрыла его и вздохнула.
Драко в голову вдруг пришла мысль, рожденная ее приказом не лезть в сознание Гарри. Она была недовольна из-за их цепи? И согласилась только из чувства долга?
«Ты расстроена?»
Гермиона даже не взглянула на него.
«Чем?»
«Тем, что я привязан к тебе».
«Не знаю. Меня это устраивало, и всё ещё должно устраивать. Наша связь спасла меня от чернильной тьмы. Но… я не знаю. Наши отношения так сильно изменились за столь короткое время».
«Тебе будет легче, если я снова начну издеваться над младшекурсниками?»
«Нет!»
Гермиона посмотрела на него и замерла. Затем печально усмехнулась.
«Ты шутил».
«Да, я не могу вернуться к тому, каким я был. Я думаю о том, чтобы начать над кем-то издеваться, и вижу, как Винсента заставляют принять Метку. Вижу, как моего отца заставляют работать ради идеи, в которую он больше не верит. Это одно и то же, только в разных масштабах».
«Ты стал мудрее».
«Нет. Я просто учусь на собственном опыте».
«Это и есть мудрость».
«Если ты так говоришь».
«Говорю».
Драко усмехнулся.
«Ну, если ты так говоришь, значит, это правда».
Она улыбнулась ему в ответ.
«Видишь, ты учишься».
Драко тоже улыбнулся и сжал ее руку. Да, он учился. Он только надеялся, что ещё не слишком поздно.
***
Гарри глубоко вдохнул и вытянул ладонь. Он схватил Джинни за руку и притянул к себе. Они прижались друг к другу.
Мама. Он слышал голос своей матери.
И отца.
Оба его родителя отдали жизни за него. Его матери предоставили выбор.
Неудивительно, что кровная защита, созданная Дамблдором, была такой мощной.
Он не знал, убьет ли эта чернильная тьма их души, как это может сделать дементор, но он был рад, что они так и не узнали об этом.
Он был в долгу перед Драко.
Гарри наклонил голову и потерся лицом о мягкие волосы Джинни. Она сжала его ещё крепче.
— Мне снова было одиннадцать. Я была заперта в том дневнике. Затем… Затем мне было четырнадцать. И я слушала, как тебя мучает Волдеморт.
— Я слышал, как мои родители умирают.
Она издала полубезумный смешок.
— Ладно, ты победил.
— Это не соревнование.
— Знаю.
Он крепко сжал ее в объятиях, а затем отстранился. Оглянувшись, Гарри увидел, что Фред сидит на полу, а Джордж крепко сжимает его плечо и что-то шепчет. Луна размахивала палочкой, уничтожая остатки сажи и убирая следы их «приключения».
Его внимание привлекли Гермиона и Драко. Их руки были переплетены, а в глазах застыло какое-то отсутствующее выражение.
У него было странное предчувствие, что Нарцисса Малфой получит то, что хотела. Что-то притягивало его сестру к его старому школьному сопернику. Что-то, частью чего он больше не был.
Гарри попытался дотянуться до ее сознания, но не смог. Он видел, что Гермиона сидела в светящейся клетке, сделанной из цепей, которая выглядела довольно похожей на детскую кроватку, что показалось ему довольно странным.
Он отпустил Джинни, подошел к ним и взял Гермиону за другую руку.
Он мгновенно оказался рядом с ней, в клетке.
С другой стороны сидел Драко. Они оба посмотрели на него.
Гарри, как обычно, не мог говорить, поэтому послал ей изображение стеклянного шара и ощущение срочности.
Гермиона кивнула, и Гарри увидел, как Драко сжал ее руку.
Они что-то говорили друг другу, но он не слышал.
У них с Гермионой не было такой связи.
Он вырвал свою руку из ее и снова оказался в холле Академии.
Гарри сунул руку в сумку и вытащил пророчество:
— Пойдемте посмотрим.
Все они быстро пошли в гимнастический зал, где лежали метлы и квоффл. Как будто они играли и просто решили сделать небольшой перерыв.
— Есть идеи, как мы его послушаем? — он поднял пророчество.
— Мы его разобьем, — просто сказала Луна.
Он увидел, что в одной ее руке был дневник, а в другой — перо.
— Тогда ладно. Готовы?
Все дружно закивали.
Терять нечего. Гарри высоко поднял руку и кинул пророчество на твердый пол.
Стекло разлетелось вдребезги, и из разбившегося шара появилась хрупкая фигура профессора Трелони.
— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда…
