The Brightest Black

      — Как думаешь, до моей мамы дошли эти слухи? Знает теперь Орден, что Амбридж сделала с тобой?       Вопрос Невилла заставил Гермиону остановиться посреди пустого коридора. Они были на вечернем пятничном обходе. В школе было тише обычного, и они ещё не поймали никого за нарушением. Неслыханный факт в пятницу вечером.       Гермиона гадала, имеет ли к этому отношение присутствие дерьмисы.       — Близнецы не упоминали об этом, когда я писала им статью. Твоя мама обратила бы внимание на эти слухи? Обычно учителя не обращают.       Невилл пожал плечами и открыл дверь класса, просовывая голову внутрь.       — Мама ко всему прислушивается. Кроме того, я всё равно думаю, что мы должны были рассказать кому-нибудь о Ветитусе. Даже если нет никаких доказательств. Твой отец придет в ярость, когда узнает. Не говоря уже о реакции миссис Малфой.       Она вздохнула и провела рукой по волосам — теперь они уже прикрывали уши.       — Что бы это изменило? Фадж поддерживает Амбридж, он не станет ничего расследовать. И мне не нужно, чтобы Бродяга делал глупости. Он ещё восстанавливается. Да, он рассердится, когда прочтет статью, но он не будет знать, что это про меня.       — Но помнишь тот гнев вокруг ситуации на праздновании Турнира Трех Волшебников? Мы могли бы поднять этот гнев против…       — Нет, — она резко покачала головой. — Это было совсем другое дело. Тогда подростки накачали девочек-подростков. А сейчас чиновник Министерства накачивает совершеннолетнего студента. Ее авторитет имеет слишком большой вес, нам нужны доказательства или мы просто дискредитируем себя. Кроме того, эти мальчики были пойманы с поличным на глазах у многочисленных свидетелей. Меня нашли только ты и Драко, а свидетелей не было. Это будет будто воскрешение Волдеморта. Раскрыв это в моей статье, мы заставим их защищаться. Тем более что я не написала ничего конкретного, с чем можно было бы поспорить. Кроме того, чтобы перестраховаться, я отправила жалобу с совой в Министерство, но готова поспорить на все свои деньги, что она не дошла. А если и дошла, то ее проигнорировали.       — Никаких споров. Я понимаю, к чему ты клонишь. И подумать только, раньше ты читала всем лекции о соблюдении правил. Я не очень хорошо знал тебя до Хогвартса, но слышал разные истории.       Гермиона пожала плечами и открыла дверь, проверяя чулан с метлами.       — Правила имеют значение только тогда, когда они имеют смысл. Слепое следование правилам требует либо доверия, либо дурости. Я не дура и уж точно не доверяю ни Амбридж, ни Министерству. Следовательно, нарушение правил здесь оправдано. А нарушение правил, установленных дядей Ремусом, не было оправдано. Вообще.       Невилл фыркнул от смеха, когда они свернули в другой коридор, по которому уже шли Драко и Гринграсс.       Две группы префектов подошли почти вплотную друг к другу, когда их остановила профессор Лонгботтом, сошедшая с лестницы.       — Невилл! Вот ты где! Нам сейчас же нужно идти. Пэнси очнулась и отказывается с кем-либо разговаривать. Всё время спрашивает только о тебе.       — Она… она очнулась? — ахнул Невилл, и в его голосе было больше эмоций, чем за последние недели.       — Да, — его мать кивнула. — И нам нужно идти прямо сейчас. Пока…       — Пока что, профессор Лонгботтом?       Слащавый женский голос раздался из-за спины Гермионы, и она обернулась на стоящую около угла, где они с Невиллом только что появились, жабу. Амбридж следила за ними? Если так, то почему?       Профессор Лонгботтом выпрямилась и посмотрела на своего нынешнего — временного — начальника.       — Пока не стало слишком поздно. Невиллу нужно поспать.       — Точно? Вы не намекали на необходимость улизнуть? Я уверена, вы знаете, что профессору нужно разрешение директрисы, чтобы забрать студента из Хогвартса во время семестра.       От ее тошнотворно сладкой улыбочки у Гермионы скрутило живот, когда она вспомнила вкус отравленного чая.       Профессор Лонгботтом поджала губы.       — Верно. Если бы я была просто его профессором, мне нужно было бы ваше разрешение, но так как я еще его мать…       Она замолчала, изящно изогнув бровь в сторону Амбридж, и жестом велела Невиллу идти.       Они уже почти скрылись из виду, когда жаба, чьи глаза были сужены в безмолвной ярости, развернулась и умчалась прочь. Ее шаги эхом отдавались от камней замка.       Гермиона встретилась взглядом с Драко.       — Я рада, что Пэнси очнулась.       Он кивнул, и его плечи немного расслабились.       — Надеюсь, то, что она спрашивает только о Невилле — не плохой знак.       — Не думаю, — просто ответила Гринграсс.       Драко и Гермиона с любопытством посмотрели на нее.       — Почему? — спросила Гермиона.       — Судя по тому, что мне рассказала Пэнси, она никогда не встречала никого похожего на Лонгботтома. Он законченный гриффиндорец, отдает всё, не прося ничего взамен. Ее родители любят ее, но эта любовь условна. Ее мать хочет, чтобы она была идеальной леди и вышла замуж за подходящего чистокровного человека. Отец хочет, чтобы она ставила превыше всего честь семьи и поддерживала его брата, главу рода. Какое-то время даже поговаривали о помолвке Пэнси с ее кузеном, который старше ее на десять с лишним лет, просто чтобы все было безупречно, хотя, по-моему, ее мать предпочитала, чтобы она вышла замуж не за члена семьи. Вполне логично, что она хочет, чтобы он был там.       — Да, это так, — кивнул Драко. — Ты знала, что она никогда не интересовалась мной? Мы пошли на Святочный бал вместе, потому что ее поход со мной остановил этот план.       — Вы… — Гермиона в шоке уставилась на них. — Вы хотите сказать, что Пэнси с Невиллом только для того, чтобы избежать брака с кузеном?!       — Нет!       — Определенно нет!       — Тогда что?..       — Пэнси много говорила со мной зимой и весной, после нападения Скитер. Родители не одобряли ее внезапного интереса к Лонгботтому. Он чистокровный, но его мать считается предательницей крови. Я знаю, что мама Драко много разговаривала с Пэнси и убедила ее, что семья Лонгботтомов будет неплохим союзником в будущем. Потому что мир меняется.       — Плюс Пэнси упрямая. Она не сделает ничего, чего бы не хотела, — добавил Драко.       — Очко, — машинально произнесла Гермиона, пока шестеренки ее мозга лихорадочно работали. Нарцисса помогла свести Пэнси и Невилла? Почему? Это было частью ее плана женить Гермиону и Драко? Убрать Пэнси с пути? — Они помолвлены? Или это ещё неофициально?       — Я не слышал ни о какой помолвке, — ответил Драко.       — Серьезно? — Гринграсс удивленно посмотрела на него. — Они помолвлены с ее дня рождения, то есть с ноября. В газетах об этом не будет упоминаться до совершеннолетия Лонгботтома.       Гермиона была уверена, что выражение ее лица идеально соответствовало выражению полного шока и неверия на лице Драко.       — Подожди… что… когда? — пыталась переварить услышанное Гермиона.       Драко лишь быстро моргал, не веря своим ушам.       — Это произошло сразу после побега из Азкабана. Профессор Лонгботтом пошла к Паркинсонам, и они составили контракт. Он может быть нарушен Пэнси или Невиллом без выплаты штрафа в течение двух лет и становится недействительным, если они не вступят в брак в течение семи — или если брак не будет консумирован. Но они помолвлены. Пэнси показала Милли, Трейси и мне кольцо. Она носит его на цепочке на шее и будет носить так до самого объявления.       Гермиона мгновенно поняла, зачем был составлен контракт. Мир вступил в состояние войны, хотя Министерство и хотело это отрицать. Контракт предлагал защиту — юридическую и магическую — Невиллу и Пэнси. А это означало, что Амбридж не сможет запретить Невиллу посещать Пэнси в Мунго — даже если она изменит правила так, что и родителям потребуется разрешение на то, чтобы забрать своего ребенка из Хогвартса. Законы, защищавшие тех, кто был помолвлен или женат, были древними, очень древними. Такими древними, чтобы не быть просто словами на куске пергамента. И хотя многие из этих законов были архаичными, они до сих пор могли применяться таким образом, чтобы защитить вовлеченные стороны.       — Может, они хотели поделиться новостями на Рождество, — тихо сказал Драко.       Гермиона поморщилась, в этом был смысл. И это также объясняло, почему Невилл был таким мрачным, даже зная заверения целителей. То, что должно было стать чудесным праздником, превратилось в кошмар.       Гермиона гневно сжала губы.       — Волдеморт должен быть уничтожен. Пока он не нанес ещё какой-нибудь урон.       Гринграсс вздрогнула, услышав, как Гермиона произнесла имя Темного Лорда, и кивнула в знак согласия.       — Верно, но у нас есть более насущные проблемы. Патрулирование почти закончилось, как насчет того, чтобы мы с Дафной проводили тебя до Гриффиндорской башни? Не думаю, что оставить тебя одну — хорошая идея.       — Я не ребенок. Я учусь на своих ошибках. Вы не обязаны сопровождать меня, — запротестовала она.       Драко скрестил руки на груди и одарил ее таким взглядом, что Гермиона подумала, что на нее смотрит Нарцисса Малфой.       — Не было ли твоей ошибкой переоценить себя и недооценить жабу? Даже если этого больше не повторится. Нельзя бродить одной.       Раздражение и гнев бурлили внутри Гермионы, но ее более рациональная сторона подавила их. Он был прав, черт бы его побрал.       — Ладно.       Гермиона повернулась и быстро пошла по коридору, заставляя их поторопиться, чтобы не отстать. Хотя она и понимала, но всё равно злилась.       «Дай угадаю, Гарри сказал тебе присматривать за мной?»       «Нет».       Она удивленно посмотрела на него через плечо.       «Правда? Тогда почему…»       Малфой нахмурился и ускорил шаг, пока не оказался рядом с ней.       «Мерлин, Гермиона! Ты серьезно думаешь, что не важна для меня?»       Она вдруг остановилась, быстро взглянув в его глаза. Ее рука начала двигаться по своей собственной воле. Гермиона схватила его предплечье, заставляя тоже замереть.       Малфой посмотрел на нее с выражением, которое она видела только один раз, и никогда от Драко. Бабочки запорхали в животе, и она почувствовала, как перехватило дыхание.       — Что…       — Вы в порядке? — спросила Гринграсс, напомнив им о своем присутствии и растерянно переводя взгляд с одного на другого.       Гермиона отпустила руку Драко, будто это был раскаленный уголь.       — О, да, извини. Я просто, ну, подумала кое о чем, но не важно, — она понимала, что говорит чепуху, и ее щеки вспыхнули. В сознание прокрался непрошеный образ Драко, пристально глядящего на нее у Визжащей хижины. Это был не тот же самый взгляд, но достаточно похожий… Щеки запылали ещё сильнее. Гермиона отвернулась, закусив губу, и не стала убирать волосы, которые от резкого движения закрыли ее лицо своей завесой.       — Если всё в порядке, то давай благополучно доставим тебя в твою гостиную. Я хочу доделать сегодня домашнюю работу, чтобы завтра немного расслабиться.       Гермиона глубоко вздохнула и кивнула, прежде чем продолжить путь по коридору. Они с Драко больше не разговаривали — ни мысленно, ни как-либо ещё — до самой башни Гриффиндора. Гермиона погрузилась в себя, изо всех сил стараясь отогнать мысли о Драко, бабочках и памятных взглядах. Было трудно, но, к счастью, новость о Пэнси смогла выстроить внутри некоторую ментальную защиту против новых, странных чувств.       Пэнси очнулась.       Пэнси очнулась, а статья Гермионы выйдет завтра утром.       Амбридж заплатит.       А потом настанет очередь Волдеморта и Беллатрисы.       У Гермионы не было времени думать о том, что изменилось между ней и Драко. Не то чтобы что-то действительно изменилось. Нет, не могло измениться.       Так ведь?

***

      Напряжение разлилось по всем мышцам Невилла, заставляя руки дрожать. Его мать аппарировала их за угол от больницы Святого Мунго, и они вошли через парадную дверь.       Он взглянул на количество людей, ожидающих лифта, и сразу же решил подняться по лестнице. Когда он добрался до ее этажа, его дыхание стало тяжелым, но не от физической нагрузки. Он знал, что она очнулась. Он доверял целителям, но не мог в это поверить.       Он слепо проталкивался мимо любого, кто имел глупость стоять между ним и Пэнси.       Впервые он проигнорировал маленькую смотровую и направился прямо в ее личную палату. Не обращая внимания на голос, который кричал ему не делать этого.       Она очнулась.       Он больше не будет ждать.       Невилл толкнул дверь и ворвался внутрь. Он смутно различал другие фигуры, находящиеся в комнате, но одного человека он видел точно.       — Пэнси… — прошептал он и замер, глядя на нее и впитывая ее запах.       Она повернулась в постели, увидев его. Ее глаза расширились, ярко сияя на бледном, осунувшемся лице. Пэнси слабо протянула тонкую дрожащую руку.       — Невилл.       Он оказался рядом с ней так быстро, что был почти уверен: он аппарировал. Невилл обхватил руками ее почти костлявую фигурку. Она замерла на один удар сердца, а затем расслабилась, погрузившись в его тепло, крепко сжимая его одежду и глубоко дыша.       — Всё будет хорошо, — он провел рукой по ее спине. — Я с тобой. Не волнуйся, я с тобой, — он не знал, были ли эти слова правдой, но ему нужно было их услышать. Он был уверен, что и ей тоже.       Она вздрогнула, и он погладил ее по спине, чувствуя облегчение от того, что снова может обнять ее. Невилл не знал, как долго они так просидели, но знал, когда она заснула. На этот раз нормально, без проклятых кошмаров, пытающихся свести ее с ума.       Затем парень поднял глаза, наконец сосредоточившись на других фигурах. Здесь были родители Пэнси, чьи лица выражали больше эмоций, чем Невилл видел за всю свою жизнь.       Возможно, родители любили ее больше, чем думала Пэнси.       Его мать тоже была здесь вместе с Сириусом Блэком, хотя Невилл не совсем понимал, почему он здесь оказался. Он знал, что его мама дружит с ним уже много лет. Отчасти поэтому они стали деловыми партнерами. Может, он был здесь в качестве поддержки? На случай, если Амбридж попытается что-то сделать и Невилла потащат обратно в Хогвартс?       Да, это имело смысл.       Он открыл рот, чтобы заговорить, но голос не хотел покидать горло. Всё ещё дрожа, Невилл глубоко вздохнул и откашлялся.       — Что… что сказали целители?       Это спросил мистер Блэк, и его голос звучал грубее, чем до того, как его ранил Сивый.       — Со временем она поправится. Ей будут давать зелье сна без сновидений, но не более трех раз в неделю. Она должна держаться подальше от темных мест и спать с включенным светом в течение нескольких месяцев. Несмотря на то что волшебные кошмары исчезли, они оставили шрамы. Вероятно, какое-то время ее будет легко напугать и разозлить. Самое главное, она должна чувствовать себя в безопасности.       — Значит, хуже, чем в прошлый раз, — Невилл сглотнул и прижал Пэнси к себе.       — Гораздо хуже, — тихо сказала мама.       — Я попросил об услуге в Министерстве, — сказал мистер Паркинсон, привлекая к себе всеобщее внимание. Он вытащил лист пергамента и прочитал: — Всем заинтересованным лицам, я, Корнелиус Фадж, Министр магии, настоящим признаю особые права Пэнси Паркинсон и ее жениха в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Ни один сотрудник не может запретить им посещать друг друга в любое время суток. Ни один сотрудник не может наказать их за то, что они вместе — одни или как-то иначе. Любой такой человек должен предстать перед судом за нарушение древних магических законов.       Мистер Блэк протяжно и негромко присвистнул:       — Это чертовски хорошая услуга.       — В самом деле, особенно после того, как Амбридж пыталась помешать мне привезти сюда Невилла.       Глаза миссис Паркинсон сузились в очень знакомой манере. Невилл помнил, что видел Пэнси с таким же выражением лица.       — Эта Долорес пыталась остановить тебя? Видимо, я должна отправить ей письмо… — если бы он так сильно не ненавидел Амбридж за то, что она сделала с Гермионой, то пожалел бы жабу.       — Корнелиус мне кое-чем обязан. Нарцисса также помогала Люциусу перед его смертью. Люциус — да упокоится он с миром — должен был сообщить ей, где похоронены некоторые тела.       Невилл ничего не сказал, но подозревал, что они недооценивают роль миссис Малфой в обнаружении этих тел.       Кстати о телах…       Невилл открыл было рот, но замер, не зная, стоит ли говорить. Гермиона не хотела никому рассказывать о Ветитусе, но он был здесь, с ее отцом, и он мог спокойно сообщить эту новость. Его мама остановит мистера Блэка от какой-либо глупости.       И, что самое важное, как бы он ни уважал Гермиону, она не была его начальником. Как и Драко.       Он не думал, что Орден может что-то сделать с Амбридж. Часть него думала рассказать все маме наедине, но мистер Блэк, по сути, был отцом Гермионы, а мистер и миссис Паркинсон — его будущими родственниками.       — Эта комната приватная?       Его вопрос заставил четверых взрослых нахмуриться, но именно Сириус вытащил палочку и быстро пробормотал заклинание:       — Оглохни.       Невилл запомнил это заклинание, потому что никогда раньше не слышал. Возможно, он расскажет о нем в качестве своего рода извинения за то, что рассказал обо всем Ордену.       — Теперь да, — ответила мама.       — Во вторник, — Невилл глубоко вздохнул, — Амбридж опоила Гермиону чаем с Ветитусом, — мгновенно воздух изменился, наполнившись яростной магической энергией. Его мама положила руку на плечо мистера Блэка, когда Невилл продолжил. — Мы с Драко вытащили ее, и я нашел в своем фолианте зелье, с помощью которого можно побороть зависимость, так что она выздоровела, но у нас нет доказательств. Гермиона написала статью, которая должна быть опубликована завтра, и в ней есть информация, но без доказательств она очень расплывчатая.       — Чертова сука умрет, — прошипел мистер Блэк, чье лицо исказилось от ярости.       Невилл вдруг понял, почему Гермиона не хотела говорить об этом отцу. Он подумал, не совершил ли ошибку, но пути назад уже не было.       — Долорес всегда считала себя выше закона, даже когда наказывала других за его нарушение, — сказала миссис Паркинсон.       — Сириус, успокойся, ты позже сможешь отомстить. Если, конечно, Гермиона не сделает этого первой. У нас уроки всю неделю, она нисколько не пострадала. Мы не можем позволить себе делать глупости. Я сообщу Помоне и Северусу, что они должны усилить охрану своих шкафов с ингредиентами. Мы должны перестать недооценивать то, на что пойдет она, а также Министерство, чтобы сохранить внешний вид.       — Мисс Блэк — единственная? — спросил мистер Паркинсон.       Невилл открыл рот, чтобы ответить, но был прерван рычанием мистера Блэка, когда его глаза вспыхнули, а на руках появились когти.       — Я не успокоюсь! Мою дочь накачали Ветитусом! Мою дочь! Какое, к черту, отомстить Амбляде позже! Я убью ее сейчас же!       Он стряхнул с себя руку делового партнера и бросился к двери; его волосы практически встали дыбом, как у волка. У Невилла перехватило дыхание, и он прижал Пэнси к себе, не зная, что он мог сделать, но понимая, что совершил ужасную ошибку.       Но прежде чем он или кто-либо ещё успел предпринять попытки остановить скорое убийство, мистер Блэк наткнулся на невидимую, прочную стену.       Невилл ахнул, увидев, как из-за двери появилась фигура в черном, держа в руке мерцающую мантию-невидимку.       — Алианора и Грюм были правы, тебе, Сириус, нужен поводок. Хм, или намордник, — сказал Тачики, повернувшись лицом ко всем и слегка поклонившись в знак приветствия. Напряжение в комнате достигло неприятного уровня. Паркинсоны вытащили палочки и направили их на японского волшебника, явно не доверяя такому внезапному появлению. Его мама нацелила палочку на мистера Блэка, сердито сузив глаза. А Невилл крепко прижал к себе Пэнси, пытаясь решить, сможет ли он вытащить своё древко, не потревожив ее.       — Мамору… — прорычал мистер Блэк. — Убери эту чертову стену, или ты уволен.       Тачики покачал головой:       — Нет. Если ты правильно помнишь, я работаю на Алианору, а не на тебя. И мне неприятно это говорить, но она гораздо страшнее тебя.       Мистер Блэк поднял палочку, всё ещё зажатую в кулаке, и произнес заклинание, но стена не сдвинулась с места.       Тачики фыркнул.       — Серьезно, Сириус? Ты же знаешь, я не использую латинские заклинания. И даже если бы использовал, это бы не разрушило мою стену. Теперь сделай глубокий вдох и успокойся. Ты не уйдешь, пока я не буду уверен, что ты не сделаешь ничего опрометчивого. У меня строгий приказ.       — Напомни мне, Мамору, чтобы я повысила Алианоре жалованье, — сказала мама Невилла с ноткой веселья в голосе.       Мистер Блэк резко обернулся, всё ещё держа палочку наготове.       — Алиса! Какого хрена?! Скажи ему убраться! Немедленно, черт возьми!       — Нет.       Это простое слово ещё больше разъярило мистера Блэка, но он не произнес ни одного заклинания, а вместо этого выдал довольно примечательный набор ругательств. Включая некоторые комбинации, которые Невилл раньше даже не слышал. Каждая строка проклятий прерывалась ударом кулака в невидимую стену. Через несколько минут он остановился. Его грудь тяжело вздымалась, а пот покрывал кожу.       — Взял себя в руки?       Мистер Блэк глубоко, прерывисто вздохнул и посмотрел на маму Невилла.       — Да. Я… я думаю, что сдерживаюсь. Я до сих пор в ярости, но нет, я не пойду штурмовать Хогвартс и не совершу убийство.       — Как у тебя получалось до сих пор не совершить какое-нибудь убийство? — изумленно переспросил мистер Паркинсон.       Мистер Блэк фыркнул и рухнул в одно из маленьких неудобных кресел.       — Якоря. Множество эмоциональных якорей. Кроме того, большинство людей не настолько глупы, чтобы причинить вред упомянутым якорям. И да, Алиса, я знаю, что Гарри тоже якорь. Но он тоже в Хогвартсе, в легкой досягаемости аморального бюрократа, который, не задумываясь, накачал моего ребенка строго контролируемым и незаконным веществом. Пока они оба в опасности, я не могу ясно мыслить. Помнишь битву при Малфой-Мэноре? — он указал на шрамы на своем лице, большинство из которых уже почти исчезли, но один длинный, неприятный шрам шел от его лба вниз по виску и скользил мимо уха, прежде чем исчезнуть где-то под воротником.       — Помню. Поэтому я порекомендовала Алианоре, чтобы кто-нибудь присматривал за тобой, пока Амбридж руководит Хогвартсом.       Невилл оглянулся на Тачики. Тот крутил палочку в пальцах, а затем с самодовольным выражением лица легко засунул ее в рукав.       — Мы с Тонкс менялись местами и присматривали за тобой, когда Алианоры или Ремуса не было рядом.       — Черт возьми, у меня что, не может быть личной жизни? — пожаловался Сириус, обхватив голову руками.       — Нет! — весело сказала мама Невилла. — И раз ты закончил с истерикой, нам нужно подумать и выяснить, как убрать Амбридж — законно — из Хогвартса. Если у нас нет доказательств для Ветитуса, мы ничего не можем сделать. В этом Гермиона была права. Я предупрежу других преподавателей, и мы сделаем всё возможное, чтобы у нее не было больше шансов использовать его на других учениках. Судя по тому, что я слышала — и видела, — студенты уже восстают против нее. Уверена, все ее будущие действия с использованием нового статуса Генерального Инспектора только ухудшат ситуацию. Эта женщина не имеет никакого понятия о человечности и о том, что происходит, если толкать людей к критической точке.       — Очко, — сказал Невилл.       Все подскочили и посмотрели на него, заставив Невилла понять, что они вовсе забыли о его присутствии и — судя по громкости их слов — о присутствии Пэнси.       С его стороны было очень кстати взять прозвище Трава.       Все выглядели смущенными, как будто не должны были говорить при нем. Или он не должен был видеть, как мистер Блэк теряет контроль?       Не то чтобы он не знал об отрицательных сторонах родовой магии Блэков. Он много слышал о ней от Гермионы и Гарри на протяжении многих лет. И он не мог сказать, что действительно боялся мистера Блэка. Больше всего боялся возможных несчастных случаев.       Он притянул Пэнси к себе на колени, и она сонно фыркнула, прижимаясь к нему и слегка улыбаясь во сне. У него перехватило дыхание, и на глаза навернулись слезы. Невилл был так счастлив, что она больше не проклята. Каковы бы ни были последствия, он знал, что они справятся. Он не мог точно объяснить, как и почему Пэнси стала настолько много значить для него, но она была его миром, и он был рад, что их семьи поняли это.       — Может, вернемся в наш дом? Целители согласились отпустить Пэнси к нам, если она не вернется в школу по крайней мере в течение недели, хотя она всё равно для этого должна получить одобрение целителя, а уже там продолжать встречаться с мадам Помфри, — сказала миссис Паркинсон, многозначительно прочистив горло. — Невилл, дорогой, ты, конечно же, останешься с Пэнси. Просто держи дверь открытой. Остальные могут поговорить о Министерстве и всё обсудить в Зеленой гостиной. Черри приготовит чай.       Эти слова, кажется, разбудили всех. Затем ее родители вызвали целителей и стали упаковывать вещи.       Не успел Невилл опомниться, как уже был в Инн-Филдсе. Благополучно устроившись в спальне Пэнси. Свет горел, дверь была широко распахнута, а Пэнси прижата к нему. Она проснулась, когда он накрывал ее одеялом, но быстро заснула, поняв, что он здесь.       Целители сказали, что в первую неделю она будет много спать. Ее тело, возможно, и находилось в коме, но разум работал три недели. Она была истощена.       Крепко держа ее в объятиях, прижавшись щекой к ее мягким черным волосам, он подумал, не стоит ли ему спуститься вниз и послушать, что задумали взрослые. Он знал, что именно этого от него и ждут друзья, особенно Гермиона. Но ему было всё равно. Да, Орден совершил несколько ошибок, но Невилл доверял этим людям. Плюс тот факт, что Пэнси нуждалась в нем — и Невиллу вообще не нужно было решать.       Улыбаясь и вдыхая сладкий аромат любимого шампуня Пэнси, он погрузился в первый настоящий за последние три недели сон.       Мерлин, как он скучал по Пэнси.