РУФУС СКРИМДЖЕР НАЗНАЧЕН МИНИСТРОМ МАГИИ ПОСЛЕ УХОДА КОРНЕЛИУСА ФАДЖА
Остальная часть первой полосы — впервые — была занята статьей самой Гермионы под псевдонимом «Ярчайшая из Блэков». За проследовавшим гомоном в Большом зале невозможно было уследить, так как студенты и профессора шуршали чернильной газетной бумагой — ужин был забыт. Однако она услышала Колина Криви, который, задыхаясь, прокричал: «Амбридж, скорее всего, мертва!» Он уже прочитал половину статьи. Гермиона быстро перевернула «Пророк» туда, где читал Криви, и начала скользить глазами по строчкам.Темная Метка Обнаружена!
Автор: Шон Ву
Сегодня днем авроры прибыли в дом бывшего заместителя министра Амбридж и обнаружили Темную Метку, парящую над ее коттеджем. Внутри был замечен лишь небольшой бардак от недоеденного обеда на кухне. Авроры не нашли никаких признаков преступления, не считая метки. Мадам Амбридж, похоже, бесследно исчезла.
Аврор Бруствер сделал официальное заявление, в котором обнародовал, что Министерство подозревает Того-Кого-Нельзя-Называть вероятным виновником, поскольку этот человек восстал из мертвых.
То, что бывший министр Фадж отчаянно пытался отрицать, но являющееся правдой в глазах нынешнего министра Скримджера.
Пожалуйста, свяжитесь с Отделом магического правопорядка относительно любой информации о мадам Амбридж или Пожирателях Смерти.
Эта статья вкупе с письмом от Нарциссы вызвали у Гермионы сильное чувство удовлетворения, хотя она всё ещё была возмущена тем, что ее лишили возможности отомстить этой мерзкой женщине. Некоторым вещам просто не суждено было сбыться. Кроме того, она подозревала, что Нарцисса не позволила жабе легко ускользнуть в другой мир. А если Бродяга и помогал, то зрелище было не из приятных. Не то чтобы Гермиона хотела ее убить. Не хладнокровно. Она не хотела становиться Беллатрисой. Но наказание? Оставить Амбридж на произвол судьбы? Вполне выполнимо.***
В течение следующей недели все в Хогвартсе только и говорили, что о переменах в Министерстве. И об отсутствии Амбридж. Сначала студенты отдавали должное Гермионе за избавление от жабы, но она сделала всё возможное, чтобы все благодарили Маклаггена и Криви. Именно они достали улики и принесли их Макгонагалл. Гарри, как и Драко, не раскрывал свою роль в этом деле. Гарри чувствовал, что не заслуживает внимания, а Драко технически был неправ, оглушив Амбридж, хотя Гермиона подозревала, что ни один суд не признает его виновным в преступлении. Особенно когда Амбридж обвинили в использовании непростительного. И всё же лучше было оставаться в тишине и безопасности. Они очень хорошо научились вести себя тихо. Кроме короткого разговора о том, что они «больше», ребята не говорили об изменениях в их отношениях. Ни разу. Она была уверена, что, когда они войдут в Большой зал, держась за руки, возникнут вопросы, но новости насчет Министерства оказались для всех присутствующих актуальнее. Когда эта тема уже порядком изжила себя, все настолько привыкли к неразлучности Гермионы и Драко, что это была не более важная тема для разговора, чем Джинни и Гарри. По правде говоря, это было довольно расслабляюще. А ей нужно было расслабиться, потому что выяснение чувств — дело напряженное. Не хватало ещё, чтобы все на них давили. Гермиона вздохнула и вздрогнула, когда мозолистый палец заправил прядь волос ей за ухо. — Кнат за твои мысли. Она улыбнулась Драко и, взяв его за руку, легонько поцеловала пальцы, поглаживая грубые мозоли, которые он заработал от полетов на гоночных метлах. Она не понимала, почему они успокаивают ее, но подозревала: у Бродяги и Гарри такие же. — Просто думаю обо всем происходящем. Никто и глазом не моргнул, увидев нас вместе. Даже когда мы ходили по всему Хогвартсу за руки. Или что всё стало очень тихо. Слишком тихо. — Ты хотела, чтобы все глазели на нас? — Драко нахмурился. — Нет, — она покачала головой, — но я ожидала этого. И все. Его лицо расслабилось, а уголки губ приподнялись. — Так ты говоришь, что беспокоишься, потому что ничего плохого не случилось, как ты ожидала? Это немного глупо. Она сморщила нос, глядя на него. — Очко. Но да, это так. Кажется, всё идет хорошо. Амбридж нет, а Скримджер стал министром. У меня из-за этого руки чешутся. Тем более мы знаем, что Волдеморт всё ещё рядом, перегруппировывается. Малфой вздохнул и провел рукой по голове, приглаживая волосы. — Я понимаю, о чем ты говоришь, но сейчас мы ничего не можем с этим сделать. Может, летом, если ничего не произойдёт, наши действия станут более активными. Тогда нам обоим уже будет по семнадцать. Но сейчас мы ни черта не можем сделать, пока он не постучит в нашу дверь. Кроме того, ты знаешь, что сказали родители. Если ты уйдешь, или даже если мы уйдем вдвоем, Гарри последует за тобой. А Гарри — это тот, кто действительно нужен Волдеморту, — он остановился и оглядел их опустевшую классную комнату, чтобы убедиться в безопасности. — Волдеморт не знает истинной причины, по которой Гарри столько раз удавалось ускользнуть от него. Он не знает ни о кровной защите, ни о том, что Гарри был крестражем. Не говоря уже о том, что случилось с их палочками на кладбище. Его слова заставили что-то шевельнуться в ее голове. Информация перемещалась и перетекала, организуясь таким образом, что Гермиона осознала нечто, всё это время находящееся прямо у неё под носом. Палочки. — Не будет знать всей его силы… — прошептала Гермиона. Она лихорадочно пыталась сложить кусочки воедино. За последние полтора месяца произошло так много событий, что у нее не было времени на исследования. — Гермиона? — Я знаю, почему их палочки имеют одинаковую сердцевину. Это из-за крестража. Должно быть. Гарри, скорее всего, получил бы палочку из Остролиста и пера Феникса, несмотря ни на что, но именно крестраж внутри него сделал так, чтобы он установил связь с палочкой-близнецом Волдеморта! А это значит… — она отстранилась от Драко и полезла в сумку на шнурке, вытаскивая один из многочисленных текстов о создании палочек. Гермиона быстро пролистала его, пока не нашла нужный раздел. — Вот, послушай: …и пока владелец палочки пытается использовать заклинание против владельца ее близнеца, всё будет безуспешно. Не получится и с помощью другой, пока у одного из хозяев есть контроль над палочкой-близнецом — потому что палочка всегда узнает владельца своего близнеца. Углубляясь в легенду, мы можем найти лишь один случай, когда это правило было проигнорировано. Когда один из хозяев владел «Смертоносной палочкой». — Смертоносная палочка… это, должно быть, Бузинная палочка. Из «Сказки о трех братьях». Но это сказка, — недоверчиво переспросил Драко. — Да, сказка, — Гермиона подняла на него глаза. — Но, как всегда говорит Луна, в каждой сказке может содержаться правда, пока у нас есть магия. Вполне возможно, что кто-то создал действительно мощную палочку, а затем назвал ее в честь сказочной. Или вдохновлением для сказочной послужила эта мощная палочка. Я читала книги, в которых палочка упоминается как высший дар. А если мы нашли эту информацию… — …тогда это значит, что и Волдеморт тоже мог. Интересно, где эта палочка? Если она вообще ещё существует. — Она должна существовать. Хотя если человек умер своей смертью, и палочка находилась под его контролем, то ни у кого не будет ее преданности. — Это значит, что она не более мощная, чем любая другая палочка. — Да, — он кивнул. — Так вот, мы не знаем, чем занимался Волдеморт в последнее время. Если Снейп всё ещё двойной агент, он либо не выходит на связь, либо не делится ничем с близнецами. Это означает, что Волдеморт может искать верный способ победить Гарри. — А это значит — Смертоносная палочка. Интересно, где она по слухам была в последний раз… — Скорее всего, — Драко потер подбородок, — этой информации нет ни в одном библиотечном тексте. Но держу пари, Олливандер знает. Как думаешь? — Ты прав. Сомневаюсь, что письма уже доходят. Так что давай спрошу у близнецов. Гермиона положила текст обратно в сумку и достала дневник. Первые несколько страниц были заполнены словами Фреда и Джорджа, объяснявшими действия всех вредилок, которые они прислали с Пэнси. Она пролистала их и начала писать. Феникс: Дред, Фордж, у меня к вам просьба. Это очень важно. Меньше чем через минуту она получила ответ, заставивший ее нахмуриться. — У них что, дневники всё время открыты? — Сомневаюсь. Держу пари, что они придумали способ изменить чары дневника, чтобы он давал им знать, когда кто-то пишет. Или когда кто-то пишет их имена. Я думал об этом и, возможно, даже упомянул им насчёт такого способа. Просто не находил времени поработать над такими чарами. — Ну, — она нахмурилась еще сильнее, — они должны поделиться этим заклинанием с остальными. Мы ведь команда. — Уверена, что ты не просто завидуешь, что они внесли изменения в твою работу? — Нет, ты же тоже вносил изменения. С моей стороны было бы довольно нелепо завидовать им, а не тебе. Я просто раздражена, что они не поделились с нами. И всё. — Конечно, ты… Гермиона сморщила нос и легонько толкнула его локтем. — Ты настоящий придурок. Драко ухмыльнулся и обнял ее, а ногой зацепил ножку ее стула, чтобы притянуть ближе. — Да, но я же твой придурок. У Гермионы не нашлось подходящего ответа, поэтому она просто подвинула дневник на свое новое место, взяла перо и посмотрела на то, что написал Фред. Дред: что тебе нужно? Оставалось надеяться, что ей удастся в ближайшее время уговорить близнецов зайти к Олливандеру и расспросить его о Смертоностной палочке. У нее было довольно сильное чувство, что это важно.***
Фред выскользнул из магазина, как только он закрылся. Гермионе казалось необходимым поговорить с Олливандером, но они были слишком заняты и не могли ускользнуть раньше. Февральский ветер змеился по Косому переулку и теребил его мантию, пока он шел по улице к магазину волшебных палочек. Фред подумал наложить на одежду согревающее заклинание, но отбросил эту мысль. Он недолго пробудет на улице. Кроме того, Джордж оставался в их магазине, стоя на кассе. Его тепло поможет Фреду согреться. Почувствовав, как Джордж улыбнулся этим мыслям, Фред издал тихий смешок, отчего несколько прохожих нервно посмотрели на него. Лавка Олливандера была закрыта, поэтому он проскользнул в соседний переулок и поднялся по шаткой лестнице в квартиру над магазином, морщась от холода, пока держался голой рукой за железные перила. Надо было взять перчатки. Джордж тоже поморщился и согласился, отложив галлеоны, которые считал, и сунув руку под задницу, чтобы согреть ее. Иногда Фред думал, действительно ли их тела так связаны, как это ощущается. Или всё происходило у них в голове? Если Фред умрет, умрет ли и Джордж? Будет ли он чувствовать себя так, будто умер? Джордж нахмурился и что-то пробормотал себе под нос. Фред издал ещё один смешок, на этот раз гораздо более резкий, и быстро постучал в дверь квартиры. Спустя около минуты дверь открылась, и на пороге появился старик, косясь на Фреда. — А, Фред Уизли, тринадцать дюймов, орех с сердцевиной из волоса единорога, близнец сердцевины волшебной палочки Джорджа Уизли. Хотя, — его взгляд на мгновение стал отстраненным при воспоминании, — сердцевины те же самые, и древесина та же самая, но она от разных ореховых деревьев. Самое любопытное. Чем могу быть полезен? С самого получения волшебных палочек Фред встречался с мистером Олливандером всего несколько раз, но каждый раз его беспокоило, как волшебник мог запросто отличить его от Джорджа. Джордж тоже так думал. С такими людьми, как Гермиона или Луна, всё было по-другому. Они знали друг друга уже много лет. И они были достаточно наблюдательны, чтобы уловить тонкие различия. — Мистер Уизли? — напомнил ему Олливандер. Фред мысленно встряхнулся, услышав смех Джорджа, который снова принялся считать галлеоны. — Да, извините. Разрешите войти? Это может занять некоторое время. Олливандер слегка сощурился, и его рука сжалась на дверной ручке. — Дайте мне посмотреть на вашу палочку. Чувствуя некоторую неуверенность от его слов, Фред медленно потянулся к мантии и вытащил палочку. Убедившись, что не направляет ее на пожилого мужчину. Увидев ее, Олливандер тут же отступил на шаг и жестом попросил его войти. Замешательство Фреда отразилось на лице Джорджа, который перестал считать деньги и сосредоточился на действиях Фреда. Квартира была заставлена антикварной мебелью, которая, казалось, вот-вот развалится. Очень похоже на Нору. Фред сразу же почувствовал себя уютно, даже беря во внимание то, что Джордж насторожился. Наверное, это паранойя, но лучше сразу не расслабляться. Это было немного странно. Подобно Олливандеру, когда он устроился в выцветшем синем кресле с откидной спинкой. Не задумываясь, Фред уселся на лавандовый диван. Это казалось вполне естественным. — Должен признаться, что мое любопытство возбуждено, — сказал Олливандер, усаживаясь поудобнее в кресле и беря стакан, наполовину наполненный янтарной жидкостью. Кубики льда звякнули о стекло, пока Фред и Джордж думали, как лучше выразить свои мысли. — Хорошо… На самом деле я здесь не по поводу себя. И не по поводу Джорджа. А по поводу… — Волшебной палочки Гарри Поттера, — понимающе произнес Олливандер, прежде чем сделать маленький глоток. — Да, — Фред кивнул, — отчасти так и есть. Олливандер с минуту изучал его поверх края стакана. Чувствовалось, что Олливандер видел не только Фреда. Или даже близнеца Уизли. Нет, он видел их обоих. Отдельные и всё же вместе. Отдельные личности, но настолько тесно связанные между собой, что порой забывали, что они не один человек. Это было жутко. Джордж, разумеется, согласился с Фредом. — Нет, вижу. Речь идет не только о двух палочках-близнецах, — Олливандер поджал губы и посмотрел на стакан, который держал в руке. — Кто-то нашел больше. Вам нужна информация. Та, которую невозможно найти в книгах. — Да, мы хотим знать, что вы можете рассказать нам о Смертоносной палочке. Олливандер замер, его стакан был уже на полпути к губам, лед соскользнул и застучал по стеклу. На мгновение в комнате воцарилась тишина. Фред слышал только звон монет — Джордж нервно поигрывал сиклями. Олливандер глубоко вздохнул и опустил стакан. — Зачем? Джордж замер, а Фред подвинулся к краю дивана. — Потому что мы боимся, что Сами-Знаете-Кто будет ее искать. Что он захочет победить Гарри Поттера. Стакан выпал из руки Олливандера и разбился вдребезги. Фред вскочил и почувствовал, что Джордж делает то же самое. Но Олливандер не встал. Вместо этого его глаза расширились, и он прошептал: — Грегорович. Фред нахмурился, но прежде чем успел задать вопрос, Джордж уже сообщил ему ответ. — Волшебная палочка у него? Олливандер сделал глубокий вдох и встал, внезапно став очень старым и слабым. Фред беспомощно наблюдал, как тот, пошатываясь, подошел к тяжелому письменному столу из красного дерева и вытащил пергамент. Обмакнув перо в чернила, он держал его дрожащей рукой над листом в течение одного удара сердца. Чёрная капля соскользнула и упала на пергамент. Олливандер уставился на кляксу, и его рука задрожала ещё сильнее. Он поморщился и с отвращением отбросил перо. — Мистер Олливандер? Я могу вам помочь? — Он придет за мной. Из-за того, что я знаю. — Мистер Олливандер, кого вы имеете в виду? Грегоровича? Почему?.. — Нет, не он. Сами-Знаете-Кто. Он будет искать волшебную палочку. Я мастер волшебных палочек. И не просто какой-нибудь. А мастер, который продал мальчику, которого он считает своим врагом, ту самую палочку, что делит сердцевину с его собственной. Я должен был это предвидеть. Олливандер глубоко вздохнул и вытащил палочку. Старик упаковал потрепанный саквояж, ещё раз оглядел маленькую квартирку и в конце концов сосредоточил теперь уже спокойный, пронзительный взгляд на Фреде. — Доставь меня в Орден. Затем я должен написать Грегоровичу. Потому что, когда Сам-Знаешь-Кто обнаружит, что я исчез, он найдет единственного мастера волшебных палочек, который по-настоящему сможет соперничать со мной. Фред не совсем понимал, о чем идет речь — как и Джордж — но оба они чувствовали настойчивость, стоящую за каждым словом старика. — Мне придется отвести вас через камин. Мы должны пройти вместе, так как у вас нет доступа. Почти сразу же Олливандер подошел к камину и поставил на него маленький горшочек. — Это выполнимо. Фред кивнул и подошел к огню. Он обнял старика за внезапно ослабевшие плечи и бросил в камин горсть пороха. Пламя сменило цвет, и они сделали шаг вперёд. Четко произнося: «Академия Мародеров», он чувствовал, что Джордж делает то же самое. Задание Гермионы, конечно, было не в этом, но у Фреда и Джорджа было чувство, что это именно то, чего она хотела. И если Фред и Джордж что-то и знали о Гермионе, так это то, что она всегда получала желаемое.