***
И всё-таки этот кот был странным. Оч-чень странным. Начнём с того, что я его ощущала как-то, ну… Не как кота. Из-за плохой погоды (которая, кстати, и раньше была не очень, а сейчас совсем испортилась: проливной дождь, непрекращающиеся шторма, ураганный ветер. Жуть!) я была вынуждена безвылазно сидеть в отеле, и с появлением питомца меня стало преследовать ощущение чужого взгляда. Вроде бы с животными такого быть не должно, говорят, от них появляется чувство умиротворённости и душевное спокойствие… Как бы не так. И тут одно из двух: или неправильная я, или кот! И я определённо склонялась ко второму. Не только от того, что считать сумасшедшим не себя, а кого-то ещё — значительно приятнее, а потому, что кот на самом деле был, мягко говоря, необычным. Кроме этого неприятного ощущения, что на тебя смотрит не просто кот, а некто разумный, я замечала, что он не скачет, не громит номер, не требует еды (когда я его кормлю он, конечно, ест, но с таким видом, как будто и без еды ему было вполне хорошо — и абсолютно не привередничает), не просит внимания — в общем, точно не ведёт себя, как нормальный среднестатистический кот. Разве что спал очень много, и практически не просыпался — только когда я брала его на руки. В такие моменты он очень заметно оживлялся, ластился ко мне и даже мурлыкал — как по мне, это его урчание больше напоминало рокот приближающегося шторма, но… Чего в такую погоду не послышится, правда? А между тем атмосфера даже в самом отеле становилась всё мрачнее. Часто бывало, что я слышала какие-то перешёптывания между служащими, и хотя местный язык я, конечно, не понимала, но почти в каждом разговоре отчётливо звучало слово «Кракен» — то самое мифическое чудовище, которое сейчас якобы проснулось, как говорил тот ненормальный экскурсовод. Чёрт побери, что тут вообще происходит? Вряд ли ведь все местные сошли с ума, или абсолютно все верят в одно и то же суеверие. Неужели это существо, оно… оно существует?***
Как-то раз, после очередного напоминания об этой совершенно нелепой легенде, я возвращалась в свой номер в расстроенных чувствах. Я не понимала, что творится вокруг меня и почему столько людей просто помешалось на идее «Кракена». Как по мне — просто плохая погода. Что, неужели на берегу моря (даже не в заливе!) не бывает штормов или ураганов? Не такая уж это необыкновенная ситуация, в самом деле! Тем временем Дракула (как по мне, ему это имя подходит больше всего — такой же мрачный!) спал на полюбившемся ему диванчике. Он свернулся в клубочек и сейчас выглядел самым обычным котом — беззащитным и очень милым, таким, каким я его и подобрала. Что ж, говорят, что все дети во сне настоящие ангелочки — буду знать, что это касается и котов… Вдруг он на мгновение открыл глаза, а потом прищурился — просыпается. Интересно, так совпало, или он тоже почувствовал моё присутствие? Дракула, как будто отвечая мне, кивнул головой. Именно кивнул — я была абсолютно уверена, что это не случайное движение, а… Сейчас и выясним. Я подошла к дивану, медленно наклонилась, чтобы не напугать, и взяла его на руки. Потом подумала и вытянула руки вперёд, рассматривая кота «лицом к лицу», точнее, лицом к морде, и заглядывая ему в глаза. Ничего особенного, к слову, я там не увидела — просто обычная чернота. Ух, какой же он всё-таки тяжёлый! Почувствовав, что я вот-вот его уроню, я стала аккуратно опускать Дракулу обратно на диван, как вдруг он в одно мгновение сделался просто неподъёмным, а потом… Потом его тело стало на глазах увеличиваться, одновременно с этим полностью пропала шерсть, становясь бледной кожей и точно такого же оттенка, как бывшая шерсть, иссиня-чёрной гривой волос, и вскоре передо мной на диване развалился незнакомый, стройный и… Мамочки! Полностью обнажённый мужчина! Я, растерявшись от такого поворота событий, не придумала ничего лучше, чем смущённо закрыть глаза руками. Происходящее просто не укладывалось в голове: мой кот, мой донельзя странный кот, которого я подобрала на берегу моря и которого не тронули волны, превратился в мужчину! Или он им и был изначально? Но почему тогда я видела его ко- Внезапно меня резко схватили за запястье, дёрнули куда-то вниз и в следующее мгновение я осознала, что лежу поперёк колен этого мужчины, лицом вниз, а… Кгхм, пятой точкой вверх. А-а-а! Я стала брыкаться, силясь выбраться из такого не внушающего доверие положения, но незнакомец одной рукой сжал мою шею, а другой прижал бёдра к своим коленям с такой силой, что хоть чуть-чуть ими двинуть оказалось невозможно. Боже, во что же я вляпалась?! Вдруг надо мной раздался безэмоциональный, ничего не выражающий мужской голос: — Не вырывайся, всё равно не сможешь. Ты моя, — в голосе зазвучали собственнические нотки, — моя добыча. Незнакомец наклонился и провёл носом вдоль моей спины к шее, слегка задевая лёгкую ткань одежды и почему-то пуская по коже табун непрошеных мурашек. Что?! — Кто вы вообще такой? — срывающимся от страха и полного непонимания происходящего голосом спросила я. В моём сознании это звучало даже грозно, а на деле из горла вырвалось нечто жалобное и испуганное… — Я предпочитаю, чтобы меня звали Говард Лавкрафт — красивое человеческое имя, но многие люди называют меня, — он сделал небольшую паузу, как будто поморщился, а моё сердце готово было вырваться из груди от ужаса, — Кракеном. Я с новой силой заметалась в его руках, исступленно стараясь избавиться от его рук. После того, как этот человек (а человек ли?!) превратился в самого себя из кота на моих глазах, я готова была поверить во что угодно… И уж лучше бы я оставалась скептиком! — Я предупреждал, — флегматично отозвался тот самый голос, а в следующую секунду что-то мокрое и очень мощное схватило меня за руки и за ноги, и я с воплем взмыла под потолок, чуть не лишившись чувств. Когда же я увидела, что меня держало, я их чуть не лишилась во второй раз: мои конечности сжимали огромные щупальца какого-то чудовищного осьминога! При этом источником их был незнакомец… Говард Лавкрафт. Они вырастали откуда-то из его плеч и таза, расширяясь к концам, и были, судя по всему, очень сильными — ничуть не слабее его собственных рук — а я-то знаю, с какой нечеловеческой силой он меня держал! В голове осталась только нецензурная брань. Морское чудовище в облике человека неприятно усмехнулось: — Будешь тихой и послушной — всё закончится быстро, человечка. Как ни странно, от этой фразы я просто взбесилась, даже страх на какое-то время притупился: быть «тихой и послушной», да? А больше ничего не хочешь, гад?! Разумеется, я удвоила усилия, и мне даже удалось немного раскачаться в ужасном захвате щупалец, но оказалось, это был мнимый успех. Из-за всего этого я не заметила подкравшееся сзади щупальце, которое хорошенько зацепилось за моё платье, а потом резко и сильно дёрнуло… И я осталась в одном белье! — Видишь, пора нам уравнять наши позиции, — раздалось снизу очередное ехидное замечание, а я изо всех сил завизжала, но, очевидно, на Лавкрафта это не произвело никакого впечатления, и потому скоро я стала совершенно беззащитной перед этим… Этим… Извращенцем, в конце концов! Но очередной приступ ярости придал мне смелости и я выпалила: — А это все чудовища такие извращённые и озабоченные, или только ты такой? Выпалила — и тут же поняла, что сделала редкую глупость. Глаза Кракена потемнели, взгляд сделался ещё страшнее, и тут я почувствовала, как по моей ноге, не скрываясь, ползёт что-то мокрое и холодное, и, к сожалению, я уже догадывалась что именно… И закрыла глаза, не найдя в себе сил на это смотреть. Тем временем очередное щупальце доползло до моей груди и аккуратно обвело по кругу оба соска. Я закусила губу: чёрт, не может ведь мне быть приятно от этого… Нет! Не хочу! А оно не останавливалось: небрежно провело, задевая нежные вершинки, а потом мелкие присоски, расположенные по всей длине щупальца, яростно впились в соски. Я громко, во весь голос застонала, на несколько секунд обмякнув в мощной хватке, не в силах даже пошевелиться. Странно, но эти прикосновения, несмотря на ситуацию, невероятно возбуждали. Я ужаснулась сама себе: нет, нет, так не должно быть, не должно! И словно в ответ на мои мысли знакомое ощущение чего-то мокрого коснулось заднего прохода и упёрлось в тугое колечко мышц. — Нет! Нет!!! Пожалуйста, только не туда! — закричала я уже вслух, не сдерживая слёз, умоляюще глядя на ненормального Говарда Лавкрафта и надеясь, что хоть сейчас он сжалится… Но скорее почувствовала, чем увидела лишь довольный, беспощадный взгляд и дьявольскую улыбку на тонких губах. Собралась с силой для нового крика, но тут то самое щупальце начало движение, едва протискиваясь в совсем сжавшееся отверстие. Немного спасало положение только то, что оно было само по себе мокрым и скользким, и поэтому вперёд продвигалось без особых проблем, но мне казалось, что меня просто разрывают изнутри — настолько огромным оно для меня оказалось. Я заметалась, но на этот раз не смогла сдвинуться ни на сантиметр, и всё, что мне оставалось — ощущать проникновение как будто бесконечного щупальца и, уже без возможности сдержаться, кричать и стонать то ли от боли, то ли от извращённого наслаждения. — Ну что, сейчас ты признаёшь себя моей? — снова ворвался в моё сознание уже ставший ненавистным голос. — Нет! Не дождёшься, ты- А-ах! Ах! И снова этот пугающий безэмоциональный тон: — Ты сама решила свою участь. — Я замерла, предчувствуя что-то страшное, а потом вдруг резко опустилась вниз, оказавшись почти напротив его лица. Он секунду любовался выражением боли и удовольствия на моём лице (ни одно из щупалец так и не думало меня отпускать или останавливаться), а после приник к моим губам. Он целовал страстно и яростно, не сдерживаясь, сразу запуская свой язык ко мне в рот. Я изловчилась и прикусила его, тут же почувствовав привкус железа — самой обыкновенной человеческой крови, и тут же ощутила острую боль — морское чудовище ответило мне тем же. Только он с наслаждением приник с моей прокушенной губе, видимо, наслаждаясь вкусом крови («И кто он после этого, как не Дракула?» — не к месту подумалось мне). Вдруг меня с силой от него оторвало, немного приподняло вверх, а потом с размаху и точно усадило на твёрдый возбуждённый член! Я не сумела сдержать громкого крика. Сам мужчина при этом даже не шевелился, всё так же расслабленно откинувшись на спинку дивана. Его скользкие, липкие щупальца всё сделали за него, и, по-прежнему терзая мои соски и ни на мгновение не освобождая уже саднящий задний проход, насаживали на горячую плоть, которая, кажется, доставала до самой матки. И спустя, по ощущениям, несколько часов, когда я уже не так громко кричала и стонала, охрипнув, и почти ничего не соображала, что-то горячее вдруг наполнило моё влагалище — и всё резко закончилось. Меня сняли с пульсирующего органа, а потом все щупальца, с которыми я за всё это время почти свыклась, куда-то исчезли, и я оказалась на руках у Лавкрафта. Последним, что я помню, была странная мысль: а это имя ему очень подходит… И наступила тьма. Когда я очнулась, я лежала на кровати с жуткой ломотой во всём теле. Если честно, я бы с неё и не вставала, если бы не странное ощущение, что чего-то не хватает… Я, собрав всю силу воли в кулак, доползла уже до края кровати, как вдруг заметила на тумбочке мокрую записку: «Кракен принял жертву, но Говард Лавкрафт ещё вернётся.» Не зная, как относиться к этому заявлению, я подняла голову и посмотрела в окно, внезапно поняв, чего не хватает. На небе светило солнце и море было спокойным.