Аннабель
Первое время по приезду домой я не находила себе места, не зная, что происходит: простил ли Темный Лорд Драко, принял ли его поражение или же доволен его поступком, ждать ли от него наказания или можно спокойно выдохнуть? Разумеется, спокойная жизнь для нас закончилась давным-давно, но находиться в постоянном напряжении и бояться любого шороха — было уже просто невыносимо. Я не знала, радоваться ли мне или же плакать от того, что Драко не убил Дамблдора. Не смог. Как всегда струсил… А с другой стороны — он спас свою душу, не запятнал ее убийством. Я не могла понять, что я чувствую по этому поводу. Мне хотелось кричать от отчаянья и страха, казалось, если бы Драко переступил через себя, через мораль и все же исполнил свой долг — было бы легче. Но так же я понимала, что желать того, чтобы кто-то пошел на убийство ради тебя — ужасно. Потому я старалась забивать свою голову чем угодно, лишь бы не думать об этом. Отец днями, а порой и ночами, пропадал на собраниях Пожирателей, а нам с Орой запрещено было выходить из дома, на всякий случай. Мы проводили время за книгами, либо же за долгими разговорами в ее комнате, пытаясь догадаться о ком говорил Поттер, будучи подслушанным Авророй в поезде. — Бывший Пожиратель — так он сказал? — снова и снова переспрашивала я Ору. — Да, он предал Темного Лорда и украл его крестраж… — Пожиратель предал? Но это же невозможно! Отец говорил, что стать Пожирателем смерти — билет в один конец, — пожала плечами я, удобно умостившись в кресле у камина, задумчиво поглядывая на причудливый танец пламени. — Ну, может, он выкрал этот крестраж и скрылся? — предположила Ора. — Нет, уйти на попятную не удастся. Дяде Регулусу ведь… — я вмиг замолчала, вспоминая разговор с отцом на весенних каникулах и меня внезапно накрыло осознание. — Отец говорил, что он струсил… Может, это и значит… Как там его инициалы? — Р. А. Б.… — Мерлин! Ора! Все сходится! — я вскочила с кресла и пересела к подруге на кровать. — Регулус Арктурус Блэк! Это ведь мой дядя! — Анна… Ты уверена? — у Оры округлились глаза от удивления и она с любопытством внимала моим словам. — Да! Отец говорил, что он хотел уйти на попятную. Никто не знает, что точно с ним произошло и почему, он пропал без вести и вскоре его объявили погибшим… — я была взволновала, как никогда, выпалив все на одном дыхании. — Украсть крестраж у Темного Лорда — и есть то самое предательство, которое ему не простили! — Мерлин! Мы должны рассказать об этом Гарри! — чуть тише добавила подруга. От моего взгляда не скрылся ее густой румянец на щеках, отчего я подозрительно прищурилась. — Вот только как мы с ним свяжемся? О таком опасно писать в обычном письме, да и я не знаю, где он… Я нахмурилась, поджав губы и задумалась над ее словами. Меня совершенно не радовало связываться с Поттером. Но по приезду домой, я стала замечать, как Ора летала в облаках и зарделась каждый раз от одного лишь его имени. Я не стала расспрашивать, но судя по всему, они помирились. Я много думала еще на весенних каникулах об их отношениях. Но кто я такая, чтобы давать подруге какие-либо советы по этому поводу? В то время, как у самой происходил полнейший хаос в мыслях и в душе. Конечно, мне хотелось, чтобы моя лучшая подруга была счастлива. И если она выбрала себе этого… Мне больше не хотелось ссориться с ней из-за Поттера. А сейчас и вовсе, после подслушанного ею разговора гриффиндорцев, мы поняли, что нам придется иметь с ними дело, если мы хотим помешать Темному Лорду. Это было ужасно противно, во всяком случае, для меня, так как я все еще не простила Поттеру нападение на Драко. Но, как говорится, общий враг сближает… Что ж, мне, видимо, придется терпеть Поттера, теперь уже вдвойне. — Я могу дать тебе Фобоса. Он вмиг найдет его, — обрадовалась я своей же идее и затем задумчиво добавила. — Но все равно, даже с ним такую информацию рассказывать нельзя. К тому же, мы еще не все нюансы этого дела знаем. — Ты права. Вот бы его увидеть и рассказать все лично… — вздохнула Аврора как-то тоскливо, отчего я мысленно заранее выругала себя за подобную инициативу. — А что, если он придет к нам под Оборотным зельем? Это будет безопасно и для него, и для нас… — Ох, Анна! Ты серьезно? — воодушевилась Ора и тут же снова зарделась. — Это было бы прекрасно! Но только в чьем обличии? — Есть у меня одна идея… И волос как раз по-моему есть. Осталось лишь сварить зелье и отправить ему. Думаешь, он согласится прийти? — прищурилась я. — Надеюсь. Я напишу ему записку. — Вот и отлично! Надеюсь, эта авантюра оправдает себя… — я снова поджала губы, отбрасывая в сторону все сомнения, зарождающиеся в моей голове. «А я надеюсь, что не пожалею», — пронеслось в моих мыслях все же. — Но пока нам нужно выяснить, что же случилось на самом деле с твоим дядей? И где же тогда настоящий крестраж? — Я не знаю. Надо найти его портрет и расспросить его! Вот только… — тут уж я помрачнела, закусив губу. — Только он у бабушки. Не представляю, что будет, если она застанет нас врасплох.***
Мы ломали голову несколько дней, в надежде придумать способ, как забрать у бабушки портрет дяди Регулуса. Вальпурга практически не выходила из своей комнаты в последнее время, в силу ухудшающегося самочувствия с каждым днем. Я так и не рискнула прийти к ней и попросить дать портрет мне в руки, боясь нарваться на ее плохое настроение. Как вдруг, однажды, все совпало и сложилось самым лучшим образом. Ближе к вечеру, к нам пожаловала Нарцисса, желая переговорить наедине с Вальпургой. Они закрылись в гостиной, и, хоть я и перепугалась не на шутку от ее внезапного визита, не зная его причины, мы с Орой решили воспользоваться моментом и пробрались в комнату бабушки. — Дядя Регулус, — позвала я молодого темноволосого парня, изображенного на портрете, который висел в позолоченной рамке над изголовьем кровати. — Аннабель, как ты выросла! — ответил он, сдержанно улыбаясь уголками губ. Нечасто мне удавалось видеть эту картину, поскольку она всегда находилась у бабушки, а она очень ревностно относилась ко всем портретам сына. Недавно, она почему-то забрала в свои покои и все остальные портреты Регулуса, которые имелись в нашем доме. — Что привело тебя ко мне? — Дядя, мы хотели тебя кое о чем спросить… — начала я, закусив губу, задумавшись, как правильно подойти к интересующей нас с Орой теме. — Конечно, я слушаю, — серьезным тоном ответил он, кивнув. Я переглянулась с подругой и та кивнула мне, чтобы я продолжала. Не было смысла врать и юлить, тем более, перед портретом. Лучше сказать все прямо, а там будь что будет. — Это правда, что ты выкрал крестраж Темного Лорда? — не знаю зачем, но я опустила голос до шепота, будто боялась, что нас могут услышать даже стены. Регулус прищурился, глядя на меня с подозрением, но в остальном, на его лице не было никаких других эмоций. Он всегда создавал впечатление довольно закрытого человека, чувства которого прочитать было просто невозможно, пока он сам не хотел их показать. — С чего вы это взяли? — Бывший Пожиратель Р.А.Б. — кто бы это еще мог быть, как не ты? — пожала плечами я. — Папа говорил, что ты хотел пойти на попятную, но тебе это не удалось. Но я думаю, что ты узнал тайну Темного Лорда и потому тебя… — я запнулась, не в силах вымолвить вслух очевидное. — Аннабель, ты вмешиваешься в очень опасные дела. Зачем тебе это нужно знать? Сириус в курсе, о чем ты расспрашиваешь? — подозрительно спросил дядя. — Ну… Да, — стараясь обходить некоторые вопросы, протянула я. Частично, я не врала. — Дядя Регулус, я не знаю, что тебе рассказывает бабушка, но мы в беде. И я пытаюсь спасти нашу семью. От угроз Темного Лорда. А для этого нам надо знать, что с тобой случилось на самом деле и что ты сделал с тем крестражем… — сдалась я под его пристальным взглядом, решив, что сказать всю правду — лучшее решение. Врать портретам было довольно-таки глупо. — Мерлин!… — тяжело выдохнул Регулус. — Если я расскажу тебе правду, она может подвергнуть вас еще большей опасности. — Но, дядя, я обещаю, что буду осторожна! Никто не узнает! — Нет, и даже не проси. Я не понимаю, откуда ты это и вовсе узнала, ведь настоящий крестраж давно должен был быть уничтожен… — Ты сам его уничтожил, что ты так уверен в этом? — Нет. Хватит, Аннабель! Я правда не могу ничего сказать тебе. Не вмешивайся в это дело, — резко оборвал меня он и тут же исчез с портрета. Мы остались с Орой в недоумении, не зная, что теперь нам делать и как узнать правду. Раздосадованные, мы поспешили покинуть бабушкину комнату, дабы не быть пойманными с поличным.***
Следующие несколько дней в доме висело напряжение. Однажды я услышала, как бабушка кричала всю ночь. Я выскочила в коридор, собираясь к ней, но отец отправил меня обратно к себе в комнату, направляясь к ней сам. На следующее утро, папа сказал, что бабушка сильно сдала с тех пор, как я видела ее в последний раз на пасхальных каникулах. И мы не знали какова была на то причина. На самом деле, я очень нервничала и переживала за нее. Я была напугана ее состоянием, особенно после нашего последнего разговора. Дождливым летним вечером, когда отца в очередной раз не было дома, Кричер доложил, что бабушка желает меня срочно видеть. Я испугалась, думая, что ей стало плохо и тут же бросилась в ее комнату. Бабушка находилась в кровати полусидя, на ее лице красовалось какое-то безумное выражение, на лбу была испарина, а глаза маниакально блуждали по комнате, а затем резко остановились на мне, прожигая меня полным ненависти взглядом. Я инстинктивно попятилась назад, не понимая, чем заслужила такое. — Несносная девчонка! Что ты с ней сделала? — гневно воскликнула Вальпурга, заметив меня на пороге. — С кем? — не на шутку испугалась я, недоумевая о ком она говорит. — Что случилось, бабушка? — Что случилось?! Ты смеешь спрашивать меня что случилось? Тебе ничего нельзя доверить в руки! Ты портишь все, чего касаешься! — продолжала свою гневную тираду Вальпурга, а я ощущала, как от таких несправедливых обвинений у меня наворачивались слезы на глаза. — Я не понимаю о чем ты, бабушка… — Не смей называть меня бабушкой! Ты не достойна быть моей внучкой! Как ты могла испортить ее! Сломать! Редчайшую реликвию! Она теперь не работает! Если не признаешься, что ты сделала с брошью, мигом вылетишь из дома! Тут только я заметила в ее руках ту самую изумрудную брошь, которую она забрала у меня на пасхальных каникулах. Я опешила, не зная даже, что ответить. За что меня так отчитывали? Мерлин! Кажется, даже за тот злосчастный скандал с Драко я не подвергалась подобным нравоучениям. Что опять не так? — Но я ничего не делала… — всхлипнула я. — Кричер! — завопила бабушка. Если бы она могла встать, я уверена, что она бы уже давно из меня вытрясла то, что хотела. Послышался хлопок и домовой эльф тут же очутился у кровати хозяйки. — Кричер! Отведи Аннабель на чердак и запри ее там. — Что?! Но бабушка… — пыталась возразить я. — Отбери у нее волшебную палочку и не смей подпускать к ней Аврору. Она наказана. Я сказала, живо! — приказала она эльфу и тот молча кивнул, исполняя ее приказ. Эльф подошел ко мне и пытался схватить меня за руки, на что я сопротивлялась изо всех сил. — Бабушка, пожалуйста, я не делала ничего, правда! — Хватит врать! — она так закричала на меня, что я аж вздрогнула. Такой разъяренной я ее еще никогда не видела. — Небось, ты ее где-то оставила, дала кому-то. Или сняла в неположенном месте. А Регулус… Мой бедный Регулус… Теперь его нет! Он больше не приходит! Это все ты виновата! Ты испортила ее! — Вальпурга была вне себя, обезумев от горя окончательно. Она стала тяжело дышать, что, несмотря на мое негодование от ее наказания, я испугалась за бабушку. Я хотела сделать к ней шаг вперед, но Кричер воспрепятствовал мне, вновь норовя поймать меня за руки. — Не сопротивляйся, иначе эльфу придется прибегнуть к магии. Ты наказана. Я так сказала. Точка, — отрезала Вальпурга, взяв себя в руки. Мне ничего не оставалось, как повиноваться, ибо с бабушкой спорить — себе дороже. Да и я боялась за нее, за ее самочувствие, ухудшению которого я могла поспособствовать своими пререканиями. Слезы потекли по моим щекам и я позволила эльфу отвести меня на чердак. Еще никогда меня так унизительно не наказывали. А главное, я совершенно не понимала почему! Что я сделала с этой брошью? Потеряла ее? Ну так она ведь нашлась. Как бабушка могла узнать об этом? И что значит, она не работает? Как брошь работала? Причем здесь дядя Регулус? Бабушка уже совсем с ума сошла от горя от потери сына. Я не находила ответов, а лишь рыдала, сидя на чердаке, в темном и сыром помещении, обхватив ноги руками. Я не знала, сколько прошло времени, по ощущениям, я просидела там всю ночь, пока не услышала щелчок в замке двери и не увидела луч света, который озарил эту кромешную тьму. — Аннабель, — позвал меня голос отца. — Папа… Тут же меня ослепило светом от направленной на меня палочки и отец бросился ко мне, поднимая с холодного пола. — Девочка моя, я так испугался, мы с Орой тебя повсюду искали, пока Кричер, наконец, не признался, — он крепко обнял меня, а я прижалась к отцу, дрожа всем телом от холода и слез. — Бабушка наказала меня. Я не знаю за что… — снова всхлипнула я. — Она… Она словно обезумела из-за этой чертовой броши… Но я правда не виновата, я не делала с ней ничего. Да, я ее потеряла, но потом мне ее вернули. Сам Дамблдор… Прости, я должна была сказать раньше. Но я не думала, что это так важно… А бабушка, она так разгневалась. Я не понимаю за что… — рыдала я на плече у отца, уже не пытаясь что-либо скрыть от него. — Не волнуйся, я разберусь с бабушкой. С ней что-то происходит в последнее время, — задумчиво протянул Сириус и, подхватив меня под руки крепче, повел к выходу. — Пойдем, дорогая, тебе нужно успокоиться и поспать.***
Через пару недель, когда все уже позабыли о том моем наказании, нам с Орой удалось снова чудом пробраться к бабушке в комнату. За это время она больше не вызывала меня к себе. Отец поговорил с ней о чем-то, после чего сам был очень мрачен и взволнован, хоть и не признавал этого. Я наконец успокоилась и, хоть и старалась не нарываться на неприятности, дабы не провести еще одну ночь на холодном и сыром чердаке, но на свой страх и риск пошла на это снова. Поскольку на кону стояло очень многое, нежели какое-то там наказание. Мы не оставляли надежды уговорить дядю рассказать нам правду, но когда мы зашли в комнату бабушки, то застыли, как вкопанные. Картинная рама была перекошена, а сам портрет был пуст и порезан на несколько частей. Мы даже и представить не могли, что случилось, да и кто бы посмел так поступить с бабушкиным любимым портретом сына. Так наши надежды и канули в Лету. Тем не менее, Ора настаивала на том, что нам все равно необходимо встретиться с Поттером и передать ему хотя бы ту информацию, которая у нас была. Мне эта затея теперь уже совершенно не нравилась, но что я могла сделать? После всего, что Ора рассказала о своих видениях, мы пришли к выводу, что Поттеру нужнее эта информация, чем нам. И, хоть мы и были по разные стороны баррикад, но цель у нас совпадала. Потому мы и варили Оборотное зелье в подвале моего дома, прячась там ото всех. По истечению практически месяца, однажды, мы засиделись допоздна в подвале у котла с почти готовым зельем. Поднимаясь наверх, в кухню, уже у самой двери мы внезапно замерли, услышав голоса: — Кричер не справился… Кричер делал все, что мог, но этот медальон ничто не берет. Магия Кричера бессильна! — негромко хныкал эльф. — Кричер так подвел вас! Мы переглянулись с Орой, ощутив радостное возбуждение от этого неожиданно подслушанного разговора. Но с кем это говорит Кричер? Я попыталась приоткрыть дверь шире, насколько тихо могла и пригляделась: эльф стоял к нам спиной, сгорбившись над чем-то, но перед ним никого не было. — Перестань, Кричер, ты делал все, что мог. Это моя вина, что я поручил тебе такое сложное задание, а не сделал это сам, — ответил знакомый голос, словно из неоткуда. Я попыталась еще шире приоткрыть дверь, как вдруг она предательски скрипнула. Кричер подпрыгнул на месте и тут же спрятал что-то под свою наволочку. Скрываться больше не имело смысла и мы вышли из-за двери. — Кричер! Что ты прячешь? — строгим тоном поинтересовалась я. — Кричер ничего не прячет, юная хозяйка Аннабель, — неуверенно протянул он. — Не ври мне, Кричер. Я видела, как ты спрятал что-то под свою наволочку. Немедленно показывай! — приказала я. Кричер не имел права ослушаться приказа, к тому же, обратного ему никто не давал, потому ему пришлось выудить из-под своей наволочки предмет, что он скрывал. Это оказался крохотный портрет с инициалами «Р.А.Б.». Надо же, я думала та картина, что висела у бабушки в комнате, была последней. — Отдай мне портрет, Кричер! Кричер так же нехотя протянул его мне, повинуясь приказу, и начал всхлипывать в истерике, чего уж точно я не ожидала от него: — Хозяюшка Аннабель, не забирайте у Кричера портрет. Кричеру он очень нужен. Хозяюшка Вальпурга уничтожила все портреты в порыве злости на то, что… — На что? — поразилась я. Прежде я никогда не видела Кричера в таком состоянии, словно он сам был убитый горем. — Кричер не может сказать! Кричеру запрещено об этом говорить! Но если хозяюшка Вальпурга узнает, что Кричер спрятал портрет хозяина Регулуса, она уничтожит и его! А это ведь последнее изображение хозяина Регулуса! Так нельзя! Это же память о нем. Пожалуйста, хозяюшка Аннабель, Кричер умоляет вас, не забирайте его! — Ладно, — я вернула эльфу портрет дяди, который все равно был пустым. Регулус явно не желал разговаривать со мной, потому и не имело смысла забирать этот портрет себе. После того, что мы только что подслушали, я поняла, что Кричер знал, возможно, гораздо больше, чем мог мне рассказать дядя. — Но ты должен будешь мне кое-что поведать. И это приказ. — Слушаюсь, моя хозяюшка… — счастливо протянул Кричер, благодарно кивая и вытирая слезы. Я довольно усмехнулась и мы с Орой поднялись к себе. — Теперь можно звать Поттера, — протянула задумчиво я, все еще не скрывая победной улыбки. — Я пойду, напишу ему записку, — кивнула Ора в радостном предвкушении и поспешила в свою комнату. Что ж, посмотрим, чем это все обернется. Мне лишь оставалось надеяться, что мы поступаем правильно.