Аннабель
Атмосфера Хогвартса удручала. Мало того, что учеников было крайне мало, поскольку многие родители боялись отпускать своих чад на учебу в школу, контролируемую Пожирателями смерти, так еще и новые строгие правила ограничивали свободу действий и перемещений. Вылазки в Хогсмид были запрещены, квиддич отменили, никаких внеклассных занятий и даже выход на школьный двор был строго по расписанию. Все эти ограничения вызывали крайнее ощущение заточения в какой-то тюрьме, где надзирателями выступали Пожиратели, внося в головы нерадивых студентов свои догмы и постулаты нового мира, который они пришли строить. Нам, слизеринцам, признаться честно, жилось еще очень даже неплохо. Наш декан стал директором, посему, как многие наивно полагали, нам бояться было нечего, ведь мы теперь, считай, короли. Вот только это было самым глупым и наивным заблуждением. За любую оплошность, нарушение и прямой отказ от подчинения следовали наказания. И это были далеко не привычные нам отработки после уроков, где нас могли заставить отдраить грязные котлы в классе зельеварения или разобрать пыльный чулан с метлами, начищая их до блеска. В качестве наказаний служили пытки от самих Пожирателей. Особенно в этом деле преуспевали брат с сестрой Кэрроу. Уж они-то не скупились даже на Круциатус. Потому по коридорам часто можно было заметить плачущих младшекурсников, которые шарахались от нас, слизеринцев, будто это мы могли хлестнуть их плетью или чем похуже. Хогвартс утратил свою душу. Он перестал быть живым, веселым и счастливым местом с особой атмосферой. Ныне же это все напоминало какую-то клетку, в которую согнали стадо овец. Нас обучали так, чтобы все мы знали, где наше место. А оно было далеко не на вершине мира. Даже для слизеринцев.***
Когда Аврора рассказала о том, что случилось на встрече с Темным Лордом и что после этого ей поведал Снейп — я была в шоке. Выходит, отец был прав и Снейп нас обманывал все это время! Я не понимала, как Ора могла ему доверять после всего. — Мы год провели в страхе и все из-за него! — не унималась я возмущаться каждый раз, как только Ора заговаривала о Снейпе. — Как он мог? Он просто впутал тебя в свои игры! — Да, но он признался и рассказал правду — это уже о многом говорит, — каждый раз защищала его Ора. — Ты хоть понимаешь, что все наши нервы, бессонные ночи — все было зря! А тот обряд, что я провела? Теперь понятно, почему он не сработал. Потому что не от чего было отрекаться! — я задыхалась от возмущения, сокрушаясь и хватаясь за голову. — Мерлин! Да мы же могли погибнуть и все из-за его лжи! Я едва ли не утонула! Я Империус применила ради этого! — Анна, я знаю, что это все ужасно. Мне самой сложно осознать… Я в таком же замешательстве, как и ты. Я не представляю, как обвести вокруг пальца Темного Лорда и обернуть его же оружие против него самого… Смогу ли я? — чуть тише добавила подруга, оглядев по сторонам пустую спальню для девочек, в которой мы могли позволить себе подобные разговоры, тяжело вздохнув. — И что делать, если он снова захочет увидеть силу, которой нет? Второй раз история с боггартом может и не подействовать. Я не представляю, что тогда… Я стушевалась, присев на кровать Авроры и приобняла ее за плечи, тем самым показывая ей, что мы в этом деле вместе. — А что моя брошь? Снейп не вдавался в подробности, как она может оживлять призраков? — Нет, сказал, что расскажет позже. Я и вовсе не понимаю, причем здесь она, ведь ты же не каждый день ее надевала и не всегда была рядом… — из ее слов я поняла, что Ора говорит о Миртл на берегу озера. — Но в ту ночь, когда проводили обряд, она была на мантии, — внезапно вспомнила я. — Именно потому мы и думали, что я потеряла ее где-то в Запретном лесу. — Допустим, но ты ведь была под водой, когда появилась Миртл. Она на моих глазах стала обретать плоть и я попросила ее нырнуть за тобой… — Да, но мантия-то была возле тебя. Я скинула ее, прежде чем зайти в воду! — догадалась я. — И тогда, на лестницах замка, значит, тоже? — прищурилась Ора, припоминая тот день, на что я утвердительно кивнула. — Тогда почему потом, когда брошь нашлась, никаких подобных случаев не было? Я пожала плечами, задумавшись и, чуть помрачнев, добавила: — А ведь бабушка об этом и говорила… Что брошь больше не работает! Мерлин! Значит, она про дядю говорила правду? Это не было сумасшествием, она его призрак вызывала! — от этой догадки мурашки прошлись по моей коже и я стала тяжело дышать, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. Мерлин! Бабушке стало хуже от того, что больше не получалось призвать Регулуса. Вот, что значит, когда она говорила, что он больше не приходит. Вот, почему она наказала меня, уничтожила все портреты сына… Она обезумела от того, что не понимала, почему брошь перестала работать. Стало быть, она точно знала ее силу. Что, если она оставила воспоминания именно об этом? Мерлин! Почему же я не посмотрела их раньше? Я могла бы призвать колбочку сюда или же попросить Кричера ее принести. Но где взять Омут памяти? Не взламывать же кабинеты преподавателей в его поисках — это было очень опасно в нынешней ситуации. Придется ждать до каникул. Во всяком случае, они дома, как и сама брошь, в сохранности и безопасности.***
— Вы слышали, что эти Кэрроу открыли пыточную? Вот Филч обрадуется! У нас ведь столько грязнокровок… — разглагольствовала Паркинсон перед первым уроком Защиты от темных искусств. — Да, говорят, они даже поставили туда «железную леди», — вторил ей Монтегю. — Это та, что с шипами? — Она самая. Вот бы туда кого-то из гриффиндорцев посадили… — Заткнись, Монтегю! — не выдержал Долгопупс, крикнув на того с задней парты. Стоит заметить, что в классе все поменялись местами. Теперь слизеринцы сидели спереди, поближе к профессорскому столу, а то малое количество гриффиндорцев и ребят с остальных факультетов пряталось где-то сзади. — Тебя, Долгопупс, посадят туда в первую очередь! Или, может, Круциатусом лучше? Мало тебя бьют? — с ехидством огрызнулся Грэхэм. Он вальяжно уселся на парту, повернувшись лицом к Невиллу и угрожающе прокрутил в руках волшебную палочку. За эти первые недели учебы гриффиндорцы уже были все в синяках и ссадинах, явно испытавшие на себе все прелести нововведений. — Да чтоб тебя! … — Долгопупс подорвался со своего места, но Финниган схватил его за мантию, пытаясь сдержать. — Что, кишка тонка? — противно рассмеялся Монтегю, а за ним и все слизеринцы. Все, кроме нас с Авророй. Мы тихо сидели у окна, стараясь не вникать в глупые детские разборки. Ведь это было таким ребячеством, в сравнении с тем, что происходило в мире. Мы старались не нарываться на рожон, посещая урок за уроком и придерживаясь новых правил дисциплины. Лишние проблемы нам были ни к чему, как и привлечение внимания к нашим персонам. Мы не вступали в дискуссии с однокурсниками, которые поддерживали новую систему, но если нас спрашивали о чем-то подобном, то мы подстраивались под общую волну. Нечего было кому-либо знать, что мы думаем на самом деле. Ведь ни у кого из слизеринцев не было подобных проблем, ни над кем не висела угроза жизни, никого из них лично не хочет убить Темный Лорд, все были счастливы и очень наивны. Внезапно дверь распахнулась и в класс вошли Амикус и Алекто Кэрроу. Вмиг все замолчали, а слизеринцы гордо выпрямили спины в предвкушении чего-то. — Что ж, дорогие студенты, последний курс Хогвартса для вас пройдет весьма увлекательно. Наконец-то вы научитесь действительно нужным и правильным вещам, — начал Амикус, после того, как представился. — Зачем защищаться от темных искусств, если можно научиться использовать их так, что другим необходимо будет защищаться от вас! — В защите нет смысла, если знать, как правильно нападать, — подхватила Алекто, безумно, словно фанатично, сверкнув глазами. Класс загудел, вернее, большая его половина — слизеринцы. Мы с Орой недоуменно переглянулись. Так вот, какой курс обучения нам предстоит — темная магия? Но разве не запрещалось ли это? Неужели Темный Лорд хочет таким образом вырастить себе армию темных волшебников? Я покосилась на Монтегю, затем перевела взгляд на Крэбба с Гойлом. Те сидели с восторженными лицами, обмениваясь друг с другом одобрительными кивками. Да, таким идиотам только темные искусства изучать. Да ведь они же их и погубят! К такому роду магии нужно подходить с умом и знать этому цену. А что знали они? Если в их головах не то, что ветер, там все пеплом и пылью припало. — Эти знания помогут вам достичь величия и благосклонности нашего единого верного властителя Темного Лорда! — продолжал Кэрроу. — Волдеморт нам не повелитель! — раздалось с задних парт. Оттуда, где сидели гриффиндорцы. Мерлин! Какой же глупец такое ляпнет Пожирателям? Только гриффиндорцы могли быть настолько безрассудны, но даже это уже было слишком. Все оглянулись поглядеть на этого смельчака, а мы с Орой продолжали смотреть вперед. Алекто настолько озверела, что ее лицо сравнилось по цвету с ее огненно-рыжими волосами: — Как ты смеешь, сопляк?! Темный Лорд — истинный владыка и величайший из всех волшебников! — Ну же, Алекто… — брат усмирил сестру взглядом и, расплывшись в до ужаса противной улыбке, обратился к гриффиндорцу. — Что ж, раз вы такой смелый, прошу выйти к нам, мистер… — Долгопупс! Мерлин! Ну кто бы сомневался! Зачем же он нарывается? Разве он не понимал, на что они способны? Ох уж эти гриффиндорцы! Вечно лезут куда не следует! Невилл встал со своего места и с гордой, львиной осанкой, проследовал к профессорам. Все с любопытством наблюдали за ним, не забывая подкалывать. — Отлично, мистер Долгопупс. Я так понимаю, Фрэнк и Алиса Долгопупсы — ваши родители? Тот помрачнел, напрягшись и слабо кивнул. — Замечательно, признаться, я не имел такой радости познакомиться с ними, в отличии от нашей коллеги мадам Лестрейндж… — с сарказмом протянул Амикус, упиваясь реакцией Невилла. А тот сжал кулаки до белых костяшек и едва сдерживался, чтобы не наброситься на Пожирателя. — Так вот, если бы они умели противостоять тому самому заклятию, которое поразило их, возможно, им бы посчастливилось избежать подобной ужасающей участи… — издевался Кэрроу. — А если бы, они сразу приняли единственную, истинно верную сторону, то все могло бы сложиться иначе… Понимаете, о чем я? Нет? Что ж… Алекто, прошу… Пожирательница вышла вперед, словно только того и ждала и, немедля ни единой секунды, вскинула волшебную палочку на Долгопупса: — Круцио! Ее голос прозвучал, словно песня, столько больного удовольствия она вложила в это маленькое слово. Невилл тот час же рухнул на пол, скорчившись от невыносимой боли, но так и не издал ни звука, храбро вынося эту пытку. Класс застыл в изумлении. Вряд ли кто-то из присутствующих видел прежде действие данного Непростительного заклятия воочию. У многих на лицах был шок, у некоторых восторженность, а у нас с Орой страх. Во что превращался мир? Если изначально идея последовательности за Темным Лордом, как мы думали, была исключительно в целях добиться полноценных прав волшебного сообщества, выйти из тени и не прятаться от магглов, то сейчас это было больше похоже на полнейший хаос и беззаконие. Черты и рамки дозволенного стерлись, забывая о морали и хоть каком-то сострадании, милосердии, человечности, в конце концов… — Что ж, довольно, думаю, мистер Долгопупс уяснил что к чему, — остановил сестру Кэрроу. Невилл что-то невнятно прохрипел и, шатаясь, едва поднялся на ноги, возвращаясь на свое место. — Прекрасно! А теперь продолжим урок…***
— Магглы — это скот, которым необходимо умело управлять. Разве мы интересуемся у стада овец о их самочувствии? Разве мы даем каждому из них права? Их право — служить и подчиняться более разумным и обладающим властью существам. Нам, волшебникам, — внушала, как постулат, Алекто Кэрроу на уроках маггловедения. К слову, теперь это был обязательный курс для всех студентов. Вот только он кардинально отличался от тех уроков, которые были у нас на первых курсах. Теперь же мы не изучали особенности жизни магглов и некоторые их приспособления и изобретения. Теперь же это была исключительно теория, новая философия, навязанная Пожирателями. — Свобода им ни к чему. Свобода для магглов — величайшая ложь. Она создает проблемы, войны и прочие идиотские конфликты, которые они не могут решить друг с другом. Это ведет к саморазрушению и уничтожению всего, что вокруг них. Потому наш великий правитель Темный Лорд соблаговолил им помочь, он дарит им желанный мир и покой, и освобождение от свободы, которая их и убивает. Мерлин! Кто в здравом уме может в это верить? Я украдкой огляделась по сторонам — прежнего ажиотажа от этой парочки Кэрроу ни у кого уже, казалось, не было. Они ведь просто фанатики!***
Дни приближались к Хэллоуину. Мы ходили на занятия рядами, по парам, словно в строю, с уменьшением светового дня, отбой начинался все раньше и раньше и строго-настрого запрещалось выходить из гостиной вечером. Из коридоров пропал смех, в Большом зале никто уже шумно не переговаривался. Это было похоже на правление Амбридж на пятом курсе, когда ее назначили на пост директора Хогвартса. Вот только сейчас все было гораздо хуже. С каждым днем учеников на других факультетах становилось меньше. То ли их забирали родители, то ли Пожиратели их доводили до изнеможения своими пытками. Раз в неделю пуффендуйцам, когтевранцам и, конечно же, гриффиндорцам устраивали допрос. Их поили Веритасерумом и выясняли у них семейные тайны, принадлежность к магическому роду и, конечно же, главной задачей было выведать, знают ли они где скрывается Поттер. Слизеринцев это все, естественно, не касалось. Но многие наши уже не были рады этой новой жизни, конечно, не так, как мы с Орой, но все же. Особенно, после того, что случилось на уроке Защиты от темных искусств, вернее, теперь это был урок, собственно, по изучению темных искусств. Это был канун Хэллоуина, студенты предвкушали наступление праздника, в надежде хоть как-то разбавить красками и радостью мрачные и серые будни нового Хогвартса. Мы сидели в классе, ожидая профессоров уже более получаса, как вдруг дверь с грохотом открылась и зашла Алекто Кэрроу. Одна, без своего брата. Она обвела грозным взглядом всех присутствующих и хитро заулыбалась, словно замышляла что-то. — Профессор Кэрроу сегодня отсутствует, потому ваш урок проведу я, — пропела она своим скрипучим голосом. — Итак, вы уже изучили историю темных магов, а так же главные артефакты и источники силы, но пора бы нам уже приступить к практическим занятиям. Класс загудел, перешептываясь и переглядываясь в недоумении. Практические занятия по темной магии? Как она себе это представляет? — Темная магия особенно сильна, когда она есть у вас в крови. Потому мы и чтим чистокровность, ведь именно тогда наша магия удваивается в каждом новом поколении, — продолжала она, как ни в чем не бывало. — Показателем силы является род. И чем древнее и благороднее род, тем сильнее их магия. Но силу эту надо уметь обуздать, поскольку не каждое заклятие может подействовать в полной мере, если вы просто произнесете его. Самым сильным и сложным заклятиям необходима ваша воля и желание. Желание победить, истребить, причинить боль… Она говорила это с таким упоением, будто подобные слова были неземной усладой для ее ушей. И это было омерзительно, отчего я отвела взгляд и чуть скривилась. — Что ж, приступим. Я смотрю, мисс Блэк хочет нам проявить силу ее рода? — съязвила Кэрроу, глядя на меня. Я нервно сглотнула. Черт! Почему я? — Ну что вы, мисс Блэк, не стесняйтесь. Я уверена, ваш отец многому научил вас, как и ваша бабушка. Темный Лорд ценит тех, кто ему верен. Придет время, и вы так же присоединитесь к своему отцу и жениху… — разглагольствовала Алекто. — Прошу вас, выйдете к нам. Что она несет? Еще бы прямо сказала, что я, как дочь Пожирателя и невеста Пожирателя, обязана пойти по их стопам. Да ни в жизни! Я тяжело вздохнула, но постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать свое истинное отношение к происходящему. Похоже, она считала, что с такими связями, как у меня, я беспрекословно разделяю ее взгляды. Что ж, значит нужно играть эту роль. Я встала из-за парты и вышла на середину класса к профессорше. Она мерзко улыбнулась мне и продолжила: — Замечательно! А теперь, мисс Блэк нам продемонстрирует силу древней и чистокровной магии, у которой нет преград, стоит лишь только захотеть. Кэрроу отошла к двери, а я осталась стоять посреди класса в недоумении. Что она хочет от меня? Какую силу я должна показать? Слизеринцы с интересом смотрели вслед Кэрроу, переводя украдкой взгляды на меня: Паркинсон надула губы, скрестив руки на груди, явно желая оказаться на моем месте. Впрочем, как всегда и во всем. Забини подбадривающе улыбнулся мне, Нотт с любопытством пытался разглядеть куда и для чего скрылась Алекто, а Монтегю, Крэбб и Гойл с тупым выражением лица разглядывали потолок. Вскоре, Кэрроу появилась из-за двери, но теперь уже она была не одна. Она вела за собой перепуганного первокурсника пуффендуйца, которому мертвой хваткой вцепилась в руку, чтобы тот не сбежал. Мальчик был настолько бледен, что казалось, будто он сейчас рухнет в обморок от страха неизвестности того, что его ждет. — Класс, прошу любить и жаловать нашего гостя, мистера Льюиса, — с сарказмом пропела Алекто и пихнула мальчика впереди себя так, что он едва ли не врезался в учительский стол. — Мистер Льюис, как мы выяснили, оказался первым в своем роду волшебником и посему, ему так же будет полезно узнать на что способна истинная магия, которая присуща только чистокровным магам. — А, грязнокровка… — довольно протянула Паркинсон, откидываясь на спинку стула. — Именно так, мисс Паркинсон. Но наш повелитель великодушен и он желает напомнить подобным особям, где их истинное место. Мальчик испуганно бросал взгляды на профессора и на старшекурсников, совершенно не понимая зачем он тут. — Сегодня мистер Льюис послужит благородному делу и поможет нам в демонстрации, — Кэрроу кивнула мальчику и затем обернулась к студентам. — Итак, насколько всем известно, самые сложные заклятия — Непростительные. Они требуют немалой энергии, силы воли и желания. Часто бывает, что волшебники используют их, а результатов нет никаких. Потому что именно эти заклятия связаны с нашими эмоциями, как никакие другие. И сегодня мисс Блэк покажет нам, как она справляется со своей волей и силой желания, — профессор посмотрела на меня, усмехнувшись. — Продемонстрируйте нам, мисс Блэк, Круциатус. Я опешила от услышанного и в ужасе уставилась на Кэрроу. Она что, сошла с ума? Я должна при всех использовать одно из страшных Непростительных заклятий? На ком? И тут до меня дошел смысл ее слов. Вот, для чего она притащила в класс пуффендуйца, вот, какой демонстрации он должен помочь — побыть грушей для битья. Мерлин! Это же ребенок! А я должна его пытать? За что? — Ну же, смелее, — протянула она своим противным певучим тоном, раздражаясь с каждой секундой моего замешательства. — Вы же не хотите схлопотать наказание за непослушание? Я наслышана, какой у вас бурный нрав, но не думаю, что ваш отец будет в восторге от вашего поведения. А Темный Лорд-то как будет разочарован и вами, и им… Я вскипела от злости, пытаясь, что было сил, сдержаться и не ляпнуть ей чего-то лишнего. Как она смела меня шантажировать? Черт, я согласна была получить наказание, лишь бы не делать того, что она меня заставляла. Но она меня запугивала, что ли? Я жутко боялась подставлять под удар отца и не знала, что делать. Я не хотела исполнять приказ (иначе это и не назовешь), но и не могла ослушаться. Да, я понимала, что на самом деле, после того, как я применила первое Непростительное почти год назад, мне уже не было что терять. Я винила себя, что стала на эту дорожку и никогда не забывала об этом. Я понимала, что применив одно заклятие, меня уже мало что сдержит, чтобы не применить и другое. Но на том, кто этого заслуживал, а не в такой ситуации. Не на невинном человеке. Не на ребенке. — Мисс Блэк, я считаю до трех… — вывела меня из размышлений Кэрроу. Я вздрогнула и подняла руку с палочкой. Мерлин, помоги! Она не оставляла мне выбора. Я тяжело вздохнула, внутри меня все дрожало от того, что меня заставляли сделать. Это меня пугало и злило одновременно. Как только я нацелилась на Льюиса, мальчик затрясся и стал плакать от ужаса. Мое сердце обливалось кровью, глядя на него. Нет, я не могу этого сделать. Я не такая, как они. Я не монстр. Моя рука резко дернулась и я, со всей злостью, накатившей на меня, процедила сквозь зубы: — Круцио! Все произошло мгновенно быстро. Красный луч вырвался из моей палочки и ударил прямо в грудь ничего не подозревающей Кэрроу. Она рухнула на пол и взвыла от боли, корчась и содрогаясь всем телом. Я не убирала палочку, удерживая действие заклятия насколько могла, постепенно чувствуя, как иссякают мои силы. Непростительное действительно оказалось довольно сильным и сложным, но меня охватила такая злость и желание отомстить за все, что они с братом творили с детьми, что я никак не могла остановиться. Пожиратели давно перегнули палку, они творили, что хотели, верша судьбы других. Но никто не давал им этого права. Никто. Все опешили от моего поступка, да и я сама не осознавала последствий того, что совершала. Прозвенел звонок и это меня отрезвило от пьянящей злости и я опустила палочку, пошатнувшись от использованной силы. Однокурсники вмиг подорвались со своих мест, предчувствуя, что сейчас мне будет и разбежались кто-куда из класса. Аврора хотела подбежать ко мне, но я отрицательно покачала головой. Не хватало еще, чтобы и ей перепало. Я бросила взгляд на мальчика, тем самым дав понять подруге, чтобы она увела ребенка отсюда. Ора замешкалась на мгновение, но сделала так, как я и просила. Я с ужасом смотрела на приходящую в чувства Кэрроу, которая пыталась подняться и выпрямиться. Ее волосы были растрепаны, взгляд безумный, явно жаждущий крови. Всем своим видом она показывала мне, как желает расправы. Словно разъяренная фурия. — Да как ты посмела, мерзавка? — прохрипела она, все еще переводя дыхание. Я сделала шаг назад, хватаясь за парты, чтобы самой не упасть от нехватки энергии. — Напасть на меня — все равно, что напасть на самого Темного Лорда! Ты понимаешь это?! Глупая девчонка! — она надвигалась на меня, пока я не уперлась в стенку. Я не знала, что делать. Защищаться от нее заклятиями — сделать еще хуже. Это то же, что объявить войну Темному Лорду. Я и так, наверное, нажила проблем себе и отцу, что ударила ее Круциатусом. Но я не могла иначе. — Хочешь подписать своему отцу смертный приговор? Одного моего слова хватит… — Что здесь происходит? — раздался голос Снейпа в дверях. Мерлин! Наверное, впервые в жизни я была рада его появлению. Вероятно, Ора позвала его на помощь, потому она и не возражала, прежде чем уйти. — Как хорошо, что вы здесь, директор. Мисс Блэк напала на меня, применив ко мне, — она подчеркнула последнее слово, указав на себя, — Непростительное заклятие! Ее следует строжайшим образом наказать и сообщить об этом Темному Лорду! Напав на меня, девчонка проявила свой протест власти нашего повелителя! — Наказание обязательно будет, профессор Кэрроу. Мисс Блэк никогда не отличалась примерным поведением и здравым, рациональным мышлением, но позвольте поинтересоваться, при каких обстоятельствах произошел данный инцидент? — холодно отозвался Снейп, не глядя на меня вовсе. — Профессор Кэрроу поручила мне продемонстрировать… — начала я хриплым голосом. — Я не вас спрашиваю, мисс Блэк, — резко прервал меня Снейп. — Насколько я понимаю, на уроках по изучению темных искусств ваш брат, — он сделал акцент на том, что этот предмет не входит в ее должностные обязанности, — преподает и Непростительные заклятия тоже? — К чему вы клоните? — нахмурилась Кэрроу. — Вероятно, мисс Блэк по своей глупости и чрезвычайной самоуверенности просто не поняла в чем суть демонстрации подобных заклятий. Для этого, знаете ли, необходимо иметь хоть какой-то разум, чего я, за все семь лет учебы мисс Блэк, никогда прежде не замечал. — Она ударила меня Круциатусом! Это нельзя оставлять просто так! — возмутилась Алекто. — Конечно, профессор, я лично проведу с мисс Блэк воспитательную работу и она будет ходить ко мне на отработку наказания каждый день ближайшие пару недель, — монотонно продолжал Снейп, словно не замечая негодования Кэрроу. — А что касается протеста власти, которого я, право, здесь не вижу, не думаю, что наш повелитель обрадуется, что его тревожат по таким глупым поступкам весьма посредственных студентов. Профессор задыхалась от возмущения. Она смотрела на Снейпа таким грозным взглядом, словно готова была тот час же наброситься на него и разорвать на части. Безумная фанатичка своего дела. — Мисс Блэк, надеюсь, вы поняли, что я только что сказал и в вашу глупую голову нет необходимости вкладывать информацию снова. Сегодня в девять вечера в моем кабинете. Без опозданий, — он смерил меня презрительным взглядом, отчего я возмутилась, но промолчала. Мерлин! Все же, он только что спас меня от гнева этой сумасшедшей. — Не слышу. — Да, сэр… — кивнула я. — Превосходно. Можете идти, — приказал он мне и я вышла из кабинета. За углом меня ожидала взволнованная Ора: — Мерлин! Анна! Ну что там? Что тебе будет? Я пожала плечами, переводя дыхание и пытаясь собраться с мыслями. — Не знаю, вроде бы ничего… Снейп назначил мне отработку в его кабинете. И не более того. Он все перекрутил в мою пользу, — сама поражаясь своим же словам о профессоре, промолвила я. — Ох, хвала Мерлину! Значит, все обошлось? — скорее риторически спросила подруга. Я все еще не верила в происходящее. Как в то, что случилось на уроке, так и в то, как Снейп заступился за меня. Признаться, это подняло его в моих глазах. Ведь это же благородный поступок! Расслабившись, мы отправились в Большой зал на обед. Как только я зашла в зал, все начали перешептываться и я поразилась, заметив ободряющие кивки в мою сторону от гриффиндорцев и пуффендуйцев. На последних я сама обратила внимание, пытаясь отыскать взглядом того мальчика, но его нигде не было видно. Ора проследила за моим взглядом и шепнула: — Я отправила его к мадам Помфри, он жутко испугался… — Представляю, — выдохнула я, добавив. — Ему и вовсе не следовало ехать в Хогвартс в этом году. — Кто же знал, Анна… — Это точно… Кто знал, что мы были за наступление такой новой жизни, — с сарказмом, мрачно протянула я.