Аврора
На следующий день после нашего прибытия в коттедж «Ракушка», я сидела на большом камне, на берегу моря, и читала вовремя прихваченные с собой записи прадеда. Находиться в доме Уизли мне было довольно-таки неловко и это еще, признаться, слабо сказано. Отдохнув несколько часов после побега, мы все встретились на кухне, куда уже прибыл профессор Люпин, как я поняла, член Ордена Феникса. Не выдержав более косых взглядов на себе, я отправилась подышать воздухом. Признаться честно, я не знала, что я себе думала, когда решилась на побег. Я нутром чуяла, что мне здесь не рады и не доверяют. Что еще следовало ожидать от Ордена Феникса? Но Гарри всем повторял раз за разом, что верит мне и не желает впредь слушать что-либо в мой адрес. Разумеется, мне льстила его забота. Но я не была уверена, что мне стоит здесь быть. Быть может, мне не нужно было бросаться в омут с головой и окончательно переходить на другую сторону? Возможно, я бы смогла как-то избежать наказания и выкрутилась, оставаясь в своей привычной обстановке. Возможно, я бы принесла больше пользы, находясь по ту сторону баррикад. Все же, как бы там плохо не было, но я привыкла. Там был мой дом. А что скажет Снейп? Не такие наставления он мне давал перед отъездом на каникулы. Как я теперь свяжусь с ним? Как буду знать, что мне делать дальше? Как исполнить нашу миссию? Я разрывалась от противоречивых мыслей, не в силах даже сосредоточиться на блокноте Гриндевальда, который штудировала и читала от корки до корки вот уже какой месяц. Особо я не продвинулась в своих умениях. Мои способности были все еще тесно связаны с эмоциями. Я не могла научиться контролировать их в полной мере и задействовать в любой момент, руководствуясь исключительно холодным умом, а не страхом и отчаянием. Мне нужно было научиться создавать более длительную иллюзию для большого количества народа, не теряя при этом силы уж так катастрофически. Иллюзия должна быть без единой задоринки, не вызывать ни малейшего сомнения, чтобы обмануть самого Темного Лорда. Пусть я даже и не представляла, что именно я должна буду ему показать. Я несколько раз перечитывала дневник прадеда, где он упоминал иллюзию о грядущей войне, которую показал своим союзникам в далеком 1926 году. Она была настолько реальна и устрашающа, что тогда, в Париже, большая часть присутствующих незамедлительно перешла на его сторону. Еще ранее, Гриндевальд писал о том, как притворялся министерским работником в Америке. И это, стоит заметить, без использования Оборотного зелья, было высшей степенью его способностей — создать иллюзию на себе и долгое время притворяться другим человеком. До такого, конечно, мне еще учиться и учиться, если и вовсе когда-нибудь получится. Множество других примеров были описаны в двух небольших тетрадках, но вот только как это все сделать мне — я все еще не имела ни малейшего понятия. Внезапно я ощутила ласковое прикосновение к своему плечу, отчего я все же вздрогнула от неожиданности. — Прости, не хотел тебя напугать, — извиняющимся тоном протянул Гарри. — Позволишь? Я удивленно уставилась на парня, вмиг захлопывая дневник, и согласно кивнула. Он присел рядом и я заметила, как он покосился на тетрадку в моих руках. — Извини за ребят, они скоро к тебе привыкнут. Вот увидишь, — подбадривающе улыбнулся он. — Не уверена, Гарри, — честно ответила я, закусив губу. — Но я их не виню. Вовсе наоборот, я бы тоже насторожилась, приведи кто-либо из моих друзей к нам того, кого принято считать врагом… — Но ты ведь не враг нам, Ора. Даже и не думай о подобном, — пылко запротестовал гриффиндорец. — Это ты так считаешь, Гарри. А они — нет. И я даже не знаю, чем доказать им… — тяжело вздохнув, я пожала плечами, устремив взгляд на бушующее море. — Ты не должна ничего доказывать, Ора. Ты все уже доказала тем, что спасла нас. Помогла сбежать, подвергла себя небывалому риску… — заверил Гарри, накрыв мою ладонь своей. Я вздрогнула от этого прикосновения, переведя взгляд на парня и встретилась с его глазами. Эти два чистейших изумруда смотрели на меня с нескрываемым благоговением, отчего я смущенно отвела глаза. — Спасибо, что так думаешь… — прошептала я, улыбнувшись уголками губ. — А как иначе? Я ведь люблю тебя, — услышала я в ответ так же тихо, сокровенно, отчего мое сердце на мгновение замерло, а затем зашлось в бешеном ритме. Я перевела взгляд на Гарри, приоткрыв рот, чтобы ответить, но не успела. Его теплые и ласковые губы вмиг накрыли мои, жадно лаская. Я тут же ответила на поцелуй и прижалась к парню сильнее, когда он запустил ладонь в мои волосы. Невероятное ощущение от этого сладкого поцелуя заставляло все мое естество трепетать, желая окунуться с головой в этот поток раскаленного золота, который растекался по венам, вместо крови. Его руки сжимались на моей талии, притягивая ближе к себе, а я и не сопротивлялась. Мы безумно соскучились друг по другу, слишком долго боялись друг за друга и теперь, когда мы наконец воссоединились, хотелось не отрываться друг от друга никогда, ни при каких обстоятельствах. Будь то воздух, которого нам уже отчаянно не хватало, будь хоть целый мир, который желал нас разлучить. Обняв Гарри за плечи, я привстала, садясь ему на колени и лишь тут услышала, как что-то упало на песок. Гарри по инерции отстранился, переводя дыхание и, придерживая меня одной рукой, нагнулся подобрать дневник. — Что это? — хриплым от поцелуев голосом, вымолвил он и я, все еще переводя дыхание и приходя в себя, проследила за его взглядом. Медленно осознание стало приходить ко мне и я ужаснулась, видя, что на дневнике красовался знак Даров Смерти и инициалы моего прадеда. — Дневник Гриндевальда, — честно призналась я, не представляя, что еще ответить. Меньше всего мне хотелось врать ему, тому, кого любила. Вот только как он отнесется ко всей правде? — Ничего себе, — удивился он, вертя тетрадку в руках, и мрачнел на глазах. — Видал я уже один дневник. Тома Реддла. Ничем хорошим это не закончилось. Он оказался крестражем… — Темного Лорда? — удивилась я, радуясь, что можно сменить тему. — И где он сейчас? Он уничтожен? — Да. Еще на втором курсе… — задумчиво вымолвил Гарри и тут же перевел обеспокоенный взгляд на меня. — Но Ора, поверь, это действительно может быть опасно. Откуда он у тебя? Тебе его кто-то подкинул? Что, если это специально? Я чувствовала всеми фибрами души, что Гарри заботится обо мне, а не обвиняет. Я понимала его беспокойство, но не знала, как сказать. Я аккуратно взяла из его рук дневник и поднялась на ноги, отходя от парня на несколько шагов. Нет, я не могла скрывать от него правду. К тому же, мы могли объединить усилия. Вдруг, ему это поможет? — Я нашла их в своем доме в Париже, — едва слышно вымолвила я, глядя на линию горизонта над морем. — Они принадлежали моему прадеду… — А откуда он их взял? — не подумав, ляпнул Гарри и тут же умолк. Все еще стоя к нему спиной, я боялась повернуться, не зная, что увижу в его глазах. Кого он полюбил? Он точно знал, кто я? Был ли он готов мириться со всем, что было у меня? С моей родословной, с моими способностями и тайнами… Я не знала этого. Но и молчать я не могла. Это было бы неправильно. — Ты хочешь сказать, что Гриндевальд и есть твой?.. — Да. Он мой прадед. Я услышала, как Гарри судорожно вздохнул, под его ногами зашуршал песок — видимо, он вскочил на ноги на эмоциях. — Теперь, к родственникам Пожирателям добавился еще и величайший злодей всех времен, — нервно усмехнулась я. — Мерлин! И ты давно узнала? — поразился гриффиндорец. — Нет, в феврале. Но разве это имеет значение? — я наконец решилась повернуться к парню и взглянула на него. — Конечно, нет, — стушевался он под моим взглядом. Гарри выглядел растерянным, не зная, что сказать. Он запустил пальцы в свои волосы, взъерошив их задумчиво, отчего я невольно улыбнулась. — Это все не имеет значения, Ора. Ты — это ты, кем бы ни были твои родственники… Гарри поднял на меня глаза и я улыбнулась шире, благодарно кивнув ему, и заметила, как он вновь метнул заинтересованный взгляд на дневники: — Зачем ты читаешь их? Он писал что-то о Дарах Смерти? — Нет, вернее, не так уж и много. Он был владельцем лишь одного Дара Смерти — бузиновой палочки. Но куда она делась после — неизвестно… — Она уже у Волдеморта, — стиснув зубы, процедил Гарри, отчего я застыла на мгновение, подтвердив свои догадки. — Мы так и думали… — тяжело вздохнула я, опустив взгляд и продолжила. — Но читаю я не для этого. Дело в том, что мне достались по наследству некоторые его способности и я изучаю их действие. — Какие способности? — Особый вид легилименции. Я могу считывать воспоминания людей и создавать иллюзии. — Это так ты меня спасла у Малфоев? — удивленно вымолвил Гарри, сопоставив события прошлого дня. — Да. Я создала иллюзию для всех присутствующих в зале, визуально изменив твою внешность, — кивнула я. — Но я еще не научилась ее полностью контролировать и не могу надолго удержать. Это очень сложно… — и я рассказала Гарри, как создала иллюзию Гриндевальда, как видела все те видения в Хогвартсе, считывая его собственные воспоминания, и попыталась объяснить для чего я это изучаю, избегая, конечно, рассказов о Снейпе и об обмане Дамблдора. Не стоило сейчас подрывать его веру в наставника. — Но Ора, это очень опасно. Зачем тебе это? Волдеморт может вмиг раскусить тебя! — запротестовал Гарри, дослушав до конца. — Я хочу помочь тебе. Не только одному тебе сражаться. Ты не должен быть один! На кону слишком многое. Этот тиран не заслуживает править нами! Никто не должен править. Гарри согласно кивнул и подошел ко мне ближе, заключив в объятия и целуя меня в висок: — Но только не бери на себя все подвиги, оставь и мне. Я должен защищать тебя, а не ты меня, — улыбнулся он. — Не волнуйся, подвиги слизеринцам не свойственны, так что… — хихикнула я. — Глядя на тебя, все мои знания о природе слизеринцев разбиваются, как и стереотипы о них. Так что, — повторил он на мой манер, — все может быть.***
После прибытия Анны, я сидела с гриффиндорцами на кухне коттеджа, разглядывая мантию-невидимку, которую они разложили на столе в поисках какого-то подвоха. Меня это несомненно раздражало, но я не могла ничего с этим поделать. — Значит, у него осталось два Дара? — уточнил Уизли, шумно прихлебнув чаю, за что тут же получил укоризненный взгляд от Грейнджер. Признаться, находясь в их компании вот уже несколько дней, я стала замечать, что их поведение меня скорее забавляет, чем раздражает. Они были весьма непринужденными и довольно простыми, вот только их плохо прикрытое осуждение не давало мне расслабиться в полной мере. Особенно, исходящее со стороны того же Уизли, вечно ищущего подвох от любого, кто был слизеринцем. Словно это какое-то клеймо. — Да, бузиновая палочка и воскрешающий камень, — отчеканила Грейнджер. — Камня у него нет, — тут же ответила я. — Но ты ведь говорила… — непонимающе протянула гриффиндорка. — Я говорила, что он лишь только думает, что камень у него. Мы и сами так считали, когда узнали, какой силой обладает брошь Блэков. Но вот уже год, как камень там фальшивый. А где настоящий — мы не имеем ни малейшего понятия. — А как же он не догадался, что у него фальшивка? — подозрительно хмыкнул Уизли, скрестив руки на груди. — Ты точно не договариваешь что-то… — Рон, перестань. Мы должны быть благодарны Оре за такую информацию, — вступился Гарри, смерив друга пронзительным взглядом. — Ничего, я объясню, — я ласково коснулась плеча Гарри, словно хотела его успокоить, и повернулась к Уизли. — Мы обманули его. Я достаточно хорошо владею легилименцией и да, чудом, но мне удалось его убедить. — Ты легилимент? — удивилась Гермиона с неподдельным интересом. — Я еще учусь, но да. У меня этот дар с рождения. Грейнджер хотела еще что-то спросить меня, но Гарри перебил подругу, меняя тему и пресекая разговор, тем самым оберегая мою тайну: — Значит, пока мы на равных. Более того, мы в выигрыше, поскольку знаем, что нам надо искать, а он даже не догадывается о подделке. Но главная наша задача — найти последний крестраж. Пять из них уничтожены, где еще один? И что он из себя представляет? Все затихли, устремив взгляды кто куда. Никто из нас не знал ответ на этот вопрос. Я вновь на мгновение пожалела, что не вовремя сбежала из дома, что не имела больше связи со Снейпом. Почему он никогда больше не рассказывал мне о крестражах? Неужели он не знал более ничего? — Возможно, Тому-Кого-Нельзя-Называть все же удалось осквернить какой-то артефакт из Гриффиндора, учитывая его любовь к Хогвартсу, — предположила Гермиона, не выдерживающая молчаливых рассуждений, жаждав дискуссий. — Какие мы знаем артефакты Гриффиндора? Только шляпа и меч? Но мечом мы уничтожили медальон, значит, он не может быть крестражем, иначе погубил бы сам себя, — пожал плечами Гарри, рассуждая вслух. — А как же шляпа? — вклинился довольный Рон. — В ней хранился меч. Разве мог бы он быть поблизости с крестражем? К тому же, она все время в Хогвартсе, используется каждый год для распределения на факультеты. Вряд ли бы он смог ее зачаровать, — Грейнджер рассудительно покачала головой и тихо отпила свой чай. Я наблюдала за компанией: Грейнджер и Уизли пререкались, а Гарри задумчиво потирал свой шрам на лбу, едва заметно морщась, словно от боли, изредка поддакивая то одному, то другому другу. Я же сидела молча, поражаясь их взаимоотношениям больше, чем вслушивалась в их разговор. Мне все равно нечего было добавить. Тем более, что касалось гриффиндорских артефактов. — И в Годриковой Лощине мы ничего не нашли, — продолжила Гермиона, вырывая меня из размышлений. — Потому, я сомневаюсь, что Сами-Знаете-Кто сделал крестражем что-то гриффиндорское. Скорее уж он вновь прибегнул к слизеринским артефактам. Вот только к каким?.. — Ну, у нас есть эксперт. Спросим ее. Что скажешь? — хмыкнул Уизли, обращаясь ко мне, отчего я даже захлопала ресницами, не сразу осознав, что от меня требуется. Заметив это, Рон повторил свой вопрос. — Какие еще у вас символы? — Я даже не знаю… Медальон Салазара Слизерина он уже использовал, его же кольцо. А какая у нас еще символика? Змеи, изумруды… — хмыкнула я, перебирая в уме варианты. — Даже изумруды он уже использовал, спрятав камень в изумрудную брошь. — Значит, остаются змеи, — усмехнулся в ответ Уизли, вновь отхлебнув свой чай. — Змея… — одновременно выдохнули Гарри и Гермиона, уставившись друг на друга пораженно. Гарри вскочил на ноги, меряя кухню шагами и лихорадочно ероша свои и так непослушные волосы, словно это помогало ему лучше размышлять. — Змея, его змея. Она ведь всегда с ним! Он разговаривает с ней, бережет, как зеницу ока, уж точно неспроста! — Нагайна? — поразилась я, улавливая ход его мыслей. — У них определенно есть какая-то связь, — вспомнила я громадную змею и ужаснулась, вздрогнув. — Но можно ли создавать крестраж в живом существе? — Это хороший вопрос, — раздосадовано протянула Грейнджер, забыв, видимо, подумать об этом заранее. — Как две души уживутся в одном теле? — В таком случае, змея отпадает, — ответил Гарри с огромной долей досады и тяжело вздохнул, схватившись за голову. — Гарри, что с тобой? — вмешалась я, поглядев на парня. Я тут же нахмурилась, отмечая выступившие капельки пота на его лбу и слегка растерянный взгляд. Не успела я договорить, как он сильно зажмурился и стиснул зубы, пугая меня не на шутку. Я не знала, что происходит, это было похоже на тот его припадок в Запретном лесу, когда мы впервые заговорили друг с другом. Я вспомнила, как я тогда коснулась его и впервые увидела видения, посему я решила повторить в этот раз то же самое. Я видела Темного Лорда, властно шагающего по коридору Хогвартса. Его нагоняла огромная кобра, ласкаясь к его ногам. Он шел по седьмому этажу, там, где был вход в гостиную Гриффиндора. Поворот за поворотом, и вот, он остановился у статуи Годрика Гриффиндора. Взмахнув рукой, статуя сдвинулась на части, а внутри лежал какой-то драгоценный предмет, мужское украшение, часть брони, вроде наручей. Он словно проверял, на месте ли он, и, удостоверившись, Темный Лорд вернул статую в привычное положение, удаляясь прочь. Что-то странное было в этом видении. Я не могла понять, что. Но под ложечкой жутко засосало. — Он в Хогвартсе! — тяжело дышал Гарри, когда видение закончилось. — И я видел гриффиндорский крестраж! Значит, это не змея и Ора права, что из живого существа его не сделать. Парень все рассказал друзьям в подробностях, отчего те вмиг воодушевились, лишь только я ощущала во всем этом что-то неладное. В Хогвартсе прежде была и диадема. Темный Лорд послал за ней Драко, не желая светиться среди учеников, так почему же сейчас он шел собственной персоной? Допустим, он не доверял больше никому, после провала Малфоя. Но почему еще тогда он не приказал Драко принести оба артефакта? — Мне не нравится эта затея, — вмешалась я, когда гриффиндорцы уже обсуждали план проникновения в Хогвартс. — Да ладно тебе, Лестрейндж. Ты бы знала, что пришлось нам пережить с медальоном, а тут всего лишь пробраться в школу, — с сарказмом протянул Уизли, сверля меня взглядом. — Давай не будем мериться кто сколько испытаний пережил, Уизли, — я смерила его соответствующим взглядом и обратилась к Гарри. — Здесь попросту что-то не так. Вдруг это иллюзия, а не видение? — многозначительно протянула я. — В любом случае, у нас нет других вариантов. Возможно, сегодня мы покончим с ним раз и навсегда, — пылко заверил Гарри, воодушевленный этой идеей. — А что, если в Хогвартсе ловушка? — продолжала убеждать его я. — Ты просто по-слизерински перестраховываешься, Лестрейндж. Или боишься? Признайся, — бросил Рон. — Да уж лучше перестраховываться, чем бросаться бездумно в бой, не проработав ни единой стратегии и возможного отступления, что присуще вам, гриффиндорцам, — уколола я, не выдержав более его нападок за весь вечер. — Что вам присуще, так это сидеть втихаря, пока мы сражаемся, — вспылил Уизли, отчего его уже даже Грейнджер хватала за рукав, виновато поглядывая на меня. — Помяните мое слово. Это плохо закончится, — подытожила я, не желая больше вступать в эту бессмысленную перепалку, и поднялась на ноги. — Прошу меня извинить. Я вышла из-за стола и направилась в свою комнату, слыша, как Гарри что-то пытается объяснить недовольному Рону. Я стояла у окна, наблюдая за переливами серебристого лунного сияния на неспокойной морской глади. Я чувствовала себя чужой в этом доме. Мне было неприятно, что гриффиндорцы так относились ко мне. Конечно, я понимала, в чем причина, но все же, я надеялась, что вскоре это прекратится. Но с каждым днем, с каждой такой перепалкой, я лишь убеждалась, что мне здесь не место. Что я не должна была покидать знакомые мне стены. Я вздрогнула, не заметив, как Гарри вошел в комнату, пока он не подошел ко мне со спины, обвивая руками мою талию: — Не злись на Рона. Он вспыльчивый, но уже привыкает к тебе, — ласково прошептал он. — Я не злюсь. Я правда хочу помочь, — выдохнула я, ласково погладив парня по рукам. — Я знаю. И ты очень помогаешь нам, — я почувствовала его дыхание около своего уха и слегка вздрогнула от приятных мурашек, россыпью разбежавшихся по телу. — Гарри, я действительно считаю, что это не лучшая идея. Что-то не так, что-то не сходится в этом видении. Это может оказаться лишь очередной западней, — повторила я, повернувшись в его объятиях, чтобы заглянуть парню в глаза. — Не думаю. Но попытка — не пытка, это лучше, чем ничего, — пожал плечами он и продолжил. — В любом случае, нужно торопиться. Мы отправляемся через пару часов. — Ладно, — кивнула я, понимая, что переубедить его у меня никак не получится. — Ора, ты останешься здесь. — Что? Нет. Я пойду с вами! — запротестовала я, не веря своим ушам. — Аврора, прошу тебя, останься в коттедже, — Гарри взял мое лицо в ладони, пристально заглядывая в глаза. — Ты же сам сказал, что ничего страшного не случится. Значит, я пойду с вами, иначе и вы никуда не отправитесь, — хитро выкрутилась я, пресекая на корню все его аргументы против. — Хитрая слизеринка, — усмехнулся Гарри и вмиг прильнул к моим губам. Обвивая его шею руками, я прижалась вплотную к груди парня, ощутив своим телом его бешено колотящееся сердце. Мы целовались так жадно, припадая к губам, словно к живительному источнику в пустыне. Будто на губах у каждого была божественная амброзия, необходимая для поддержания жизни. Голова кружилась от пьянящего вкуса его губ, хотелось никогда от них не отстраняться, быть еще ближе. Я запустила пальцы в его непослушные волосы, прижимая голову парня ближе к себе и случайно зацепила носом его очки. Я ощутила сквозь поцелуй, как Гарри усмехнулся и, отстранившись буквально на миг, он снял очки, нащупывая рукой столик позади себя, кладя их туда. Спустив руки на его грудь, я схватилась пальцами за край его кофты и принялась стаскивать ее с плеч. Одежда летела на пол одна за другой, оголяя наши тела. Мы рухнули на кровать, отдаваясь порыву страсти и безудержной, всепоглощающей любви. Любовь наполняла нас до краев, сплетая наши души и тела в одно целое. Во что-то единое и неразделимое. Мы больше не были собой, мы были чем-то иным, вечным, непобедимым. Вместе мы все могли. Вместе не было ни страха, ни боли, ни сомнений. Ничего не существовало в этот миг, кроме нас. Нашего разгоряченного дыхания, бешено бьющихся сердец, жарких стонов от уверенных и резких движений, поцелуев и прикосновений. Вспышка эйфории, поразившая нас, казалось, могла осветить не только спальню, но и всю вселенную. Мы тяжело дышали и улыбались, глядя друг другу в глаза. В объятиях Гарри было невероятно уютно и спокойно, как никогда прежде. Только рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, под его защитой. — Я люблю тебя, — шепотом произнесла я, лежа на его груди. — Я тоже люблю тебя, Ора, — Гарри ласково погладил меня по спине, целуя в висок. — Поспи немного. У нас еще есть время перед отбытием. Мысли о грядущем приключении бурным потоком нахлынули на меня. И это странное чувство тревоги вернулось. — Ты думаешь, у нас все получится? Я имею в виду в целом. Мы сможем победить? — Я не знаю, Ора. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы закончить эту войну. Чтобы защитить тебя и всех остальных, — решительно произнес Гарри, а я услышала, как лихорадочно забилось его сердце. — Гарри, пообещай мне не рисковать собой. Что бы ни случилось, — взволнованно произнесла я, крепче обнимая парня. — Ты нужен мне. — Никуда я от тебя не денусь. Я еще хочу жениться на тебе, когда все закончится. Я рассеянно захлопала ресницами, ощутив сальто в груди, и приподнялась, желая заглянуть в его зеленые глаза. — Если ты этого, конечно, хочешь, — тут же добавил Гарри несколько смущенным тоном. — Хочу, — кивнула я и лучезарно заулыбалась. Гарри улыбнулся в ответ и прильнул к моим губам, оставляя на них ласковый, невесомый поцелуй. Он погладил меня по щеке и отстранился, заглядывая в глаза: — Какая же ты красивая, Аврора… Его глаза блуждали по моему лицу, шее, разглядывая каждую черточку, а я ощущала, как мои щеки покрываются румянцем. — Что это у тебя? — заметил Гарри, пальцами касаясь моего фиолетового ожерелья. Я даже не сразу сообразила, что оно все еще на мне. С тех пор, как Анна подарила мне его на Рождество, я старалась носить его постоянно. Никто не знал, когда мне может понадобиться капелька сильнейшего исцеляющего зелья, что хранилось в ожерелье. — О, это рождественский подарок от Аннабель… Он… очень дорог мне, — я попыталась объяснить, не вдаваясь в подробности, хоть мне и было не по себе, скрывая тайну от Гарри. — Понимаю… Ора, я представляю, каково тебе. Оставив друзей, ты чувствуешь себя чужой среди нас. Но прошу тебя, дай Рону и Гермионе время. Поверь мне, они замечательные друзья, — искренне произнес гриффиндорец, прижимая меня к себе, словно желал спрятать в своих объятиях. — Конечно, никто не заменит тебе твоих близких. Я надеюсь, когда все закончится, вы воссоединитесь. — Спасибо, Гарри. За твою заботу, — чуть улыбнувшись, я тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — Я тоже надеюсь… Если мы все выживем…***
Аннабель
— Папа, очнись. Папа, — звала я отца, стоя над ним на коленях на мокром песке. За спиной во всю красовался персиково-желтый рассвет, отображаясь огненным заревом в море. Мы удачно трансгрессировали на тот самый берег, где едва ли за полночь я разговаривала с Орой. Прямо передо мной возвышался на песчаном холме коттедж «Ракушка» и я с надеждой глядела на него, моля, чтобы Ора почувствовала и как-то узнала о моем прибытии. Отец лежал без сознания, кровь я кое-как остановила, но вот раны залечить полностью мне не удавалось. И почему только в Хогвартсе нас не обучали целительной магии, коей блестяще владела мадам Помфри? Сердце вырывалось у меня из груди от страха и паники. Морской бриз щекотал мне кожу, а от запаха крови начинало тошнить. Решение сбежать именно сюда было, конечно, спонтанным, но казалось мне самым оптимальным вариантом. Ведь отправляться домой, на Гриммо, было слишком глупо и опрометчиво. Только поднявшись на ноги и подходя к двери коттеджа, я замерла на месте, как вкопанная, когда его двери открылись и на меня нацелились волшебной палочкой. — Экспеллиармус! Что вам здесь нужно? — холодным тоном произнес профессор Люпин, выходя из коттеджа. Я задрожала, не зная, что ожидать. Уж точно не на такое я рассчитывала, прибыв сюда. Лишившись оружия, мне стало страшно. Но я понимала, что мне нельзя проявлять агрессию, вступая в бой. — Я пришла к Гарри Поттеру, — переборов дрожь в голосе и стараясь, чтобы мой тон не был чересчур дерзким, ответила я. — Я подруга Авроры Лестрейндж. Она тоже здесь. — Я знаю, кто ты, — перебил меня Люпин и бросил взгляд поверх моего правого плеча. — И уж тем более, знаю, кто твой отец. — Мы пришли с миром. Мой отец ранен. Нам нужно укрытие, — выпалила я, не представляя, как убедить члена Ордена Феникса. Мерлин! Они ведь «хорошие», должны быть добрее, защищать и приютить нуждающихся в этом. И что они делают? Сравнивают всех под одну гребенку. — Прошу вас, позовите Аврору или Гарри. Они вам все объяснят, — устало выдохнула я, раздражаясь. — Их здесь нет, — резко оборвал меня Люпин. Я вздрогнула, пристально заглядывая в его глаза, и не верила своим ушам. Он говорит правду или хочет устроить мне таким образом проверку? — Я была здесь несколько часов назад, они могут подтвердить это. Они были здесь, я точно знаю! — возмущенно воскликнула я. Этот разговор меня доводил, я зря теряла время. Папа был ранен, ему необходима помощь, а я тут стою и трачу время на глупые и бесполезные разговоры. — Прошу вас, я сделаю все, что хотите, только помогите моему отцу, — не выдержав, искренне взмолилась я. Люпин еще долго вглядывался в мое лицо, словно искал подвоха, а затем внезапно воскликнул, чуть повернув голову к дому, но при этом, стараясь не выпускать меня из поля зрения: — Билл! Иди сюда. В дверях показался высокий рыжеволосый парень с жуткими шрамами на лице, он был старше меня лет на семь. Его волосы были собраны в «конский хвост» и сразу выдали, к какой семье он принадлежал, а в ухе висела серебряная серьга, придавая парню довольно нелепый вид. Люпин шепнул ему что-то, отчего Уизли странно взглянул сначала на меня, а затем на Сириуса, все еще лежащего на песке. Кивнув, парень прошел мимо меня к папе, отчего я взволнованно вздрогнула, обернувшись посмотреть, что он намеревается сделать, но Люпин тут же окликнул меня: — Мы дадим вам кров. Но мне нужно проверить тебя, Аннабель, с помощью Веритасерума. Я ошеломленно уставилась на мужчину во все глаза. Допрос? Под сывороткой правды? Это такие методы у Ордена Феникса? Что ж, если это цена их помощи, то я согласна ее заплатить. — Хорошо, — покорно кивнула я. Меня завели внутрь все еще под прицелом волшебной палочки. Краем глаза я заметила, что Билл занес моего отца куда-то на второй этаж. А Люпин тем временем, завел меня на кухню и усадил за стол. Одной рукой наставляя на меня волшебную палочку, он открыл ящик кухонного шкафа и стал перебирать склянки с зельями. Моя палочка лежала в кармане его заштопанного кардигана. Возможно, если бы я преследовала другие цели, я уже смогла бы и сбежать, выхватив свою волшебную палочку, но в то же время, мне понравилось, что Орден не использует жесткие меры — как сделали бы Пожиратели, поймав нас, — такие как: связать, парализовать или еще что хуже. Я опустила руки на стол, сцепив их в замок, лишь бы они не дрожали. Мне было страшно. Я не знала, о чем меня будут спрашивать и понравятся ли мои правдивые ответы. Поверят ли мне? Примут ли? О чем я думала? Я надеялась, что встречу Ору, и они с Поттером объяснят всем остальным, что мы на их стороне. Что будем пересиживаться здесь вместе. Я не рассчитывала, что попаду под прицел Ордена Феникса. Разумеется, я понимала их обеспокоенность: на пороге заявилась дочь Пожирателя смерти, вместе с самим Пожирателем; ищет Поттера, которого Темный Лорд уже какой год не может поймать; рассказывает сказки и просит о помощи. Я прекрасно осознавала, как это выглядит со стороны и начинала жалеть, что заявилась именно сюда. Но разве у меня был выбор? И куда это запропастились гриффиндорцы с Авророй? Совсем недавно они были здесь и теперь так не вовремя исчезли. — Вот, выпей, — Люпин вывел меня из размышлений, отчего я вздрогнула, и протянул мне маленькую колбочку с прозрачным зельем. Здесь было жидкости всего на один глоток. Видимо, профессор рассчитал дозу, перелив ее в этот бутылек. Я взяла зелье в руки, недоверчиво разглядывая его со всех сторон. — Не бойся, это не яд. Веритасерум не причинит тебе вреда. Переведя взгляд на бывшего профессора, я кивнула и откупорила крышку колбочки, залпом выпивая зелье. Вмиг у меня жутко заболела голова, а все перед глазами поплыло. И это называется «не причинит вреда»? Какой-то шум зазвенел в ушах, а затем наступила тишина и стало невероятно легко и спокойно. Вернее, все чувства пропали, уступив место безмятежности и… безразличию. — Итак, зачем вы здесь? — Люпин сел напротив меня, пристальным взглядом изучая мое лицо. — Мы предали Темного Лорда, — недолго думая, выпалила я, поражаясь своим словам. Вот, как действует Веритасерум — развязывает язык прежде, чем даже успеваешь переварить о чем тебя спрашивают. — Каким образом? — Отец уже давно против него. Сейчас мы украли у него мантию-невидимку Поттера. — Поэтому твой отец ранен? — Да. Он защищал меня от Фенрира Сивого, — кивнула я, заметив, как нервно дернулась губа у Люпина. — Он покусал тебя? — я проследила за его взглядом, устремленным на мою шею и лишь только сейчас вспомнила, что была в крови оборотня. — Нет, это его кровь. Профессор удивился, нахмурившись, но никак не прокомментировал это, продолжая допрос: — Как вы узнали об этом месте? — Я помогла сбежать Поттеру и его друзьям из поместья Малфоев. Аврора сказала, где они. Я прилетела сюда этой ночью и принесла Поттеру его мантию. На обратном пути меня и поймали, — четко говорила я, ощущая, как у меня начинает кружиться голова и тошнота подступает к горлу. — Какие цели вы преследуете, находясь здесь? — Мы хотим вам помочь свергнуть Темного Лорда. Мы с отцом и Авророй уже давно искали какие-либо возможности. Мне стало тяжело дышать. Я слышала, как Люпин хотел еще что-то меня спросить, но резкая боль в животе скрутила меня пополам и подступившая тошнота к горлу вырвалась наружу. — Ох, прости, я ведь не знал… Сейчас, — Люпин подскочил на ноги и уже не прицеливаясь на меня палочкой, вновь что-то искал в шкафчике для снадобий. — Вот, выпей. Он протянул мне очередную колбочку, отчего я нахмурилась, не в силах даже прочитать название, настолько сильно у меня кружилась голова. — Что это? — Это, так скажем, антидот. Сейчас тебе станет легче, — добрым и умиротворяющим тоном протянул он, совсем как на третьем курсе, когда преподавал в Хогвартсе. Подобная его манера поведения, признаться честно, действует отменно. Я не раздумывая взяла зелье из его рук и выпила его залпом. Спустя минуту головокружение ушло, как и тошнота. Хотелось лишь спать, однако, не так уж и сильно. Попросту сказывалась общая усталость от бессонной ночи и пережитого стресса. — Лучше? — участливо спросил Люпин. — Да, спасибо, — кивнула я, искренне прошептав. — Мы закончили? — Да, но я хочу переговорить с твоим отцом тоже, когда он придет в себя. А пока, тебе стоит прилечь. Иди наверх, Билл покажет тебе комнату. Я слегка прищурилась, но вновь согласно кивнула, поднимаясь на ноги. Разве у меня был другой выбор? Видимо, он решил допросить под Веритасерумом и папу тоже. — Все же, где Аврора и Гарри? — поинтересовалась я, обернувшись на полпути. — И вы не вернете мне палочку? — Пока нет, — покачал головой Люпин, отчего я мысленно раздраженно застонала. — А Гарри с друзьями еще несколько часов назад куда-то отправились. Мы не знаем, где они. Я поджала губы и, ничего не ответив, вышла в коридор к лестнице. Замечательно! Пришла спасаться, а в итоге у меня отобрали палочку, практически заперли в каком-то коттедже, невесть чем напоили. Так еще и зря сюда явилась — ни друзей, ни чувства безопасности, ничего. Лишь только сдалась в плен добровольно. Поднявшись наверх, я застыла у открытой двери — Билл и блондинка, похожая на француженку, которая была чемпионом Турнира Трех Волшебников, хлопотали над моим отцом. Девушка исцеляла его раны, а Уизли накладывал связывающие заклятия, видимо, для своей безопасности. — Прошу вас, он не причинит вам вреда! Пожалуйста, оставьте его в покое! — воскликнула я, вбегая в комнату, пытаясь помешать парню. — Мы пришли с миром, поверьте! Слезы вмиг хлынули по моим щекам, когда Билл схватил меня, не давая вырвать у него волшебную палочку. — Успокойся! Мы ничего плохого ему не делаем, — пытался заверить меня парень, но я не слушала. Меня охватила невероятная паника и все мои нервы вылились в истерику. Мерлин! Зачем я сюда пришла? Что я наделала? Я все еще пыталась вырваться из хватки Уизли, ощущая, как силы покидают меня. В ушах сильно звенело, а глаза застилала темная пелена. Меня вновь стало тошнить и я потеряла сознание. Очнувшись на какой-то кровати, я не понимала, где я нахожусь и который сейчас час. Солнце стояло высоко над горизонтом — это говорило о том, что сейчас послеобеденное время. Из приоткрытого окна доносился морской бриз и были слышны крики чаек. Мерлин! Я ведь в коттедже на морском побережье! Воспоминания разом вернулись ко мне и я вновь запаниковала. Что там с отцом? Что случилось? Видимо, я отключилась и меня принесли в эту комнату. Я огляделась по сторонам и удивилась, увидав на прикроватной тумбочке свою волшебную палочку. Неужели они во всем разобрались и наконец поверили нам? Я схватила палочку и, помня о недавнем плохом самочувствии, аккуратно поднялась с постели. Толкнув деревянную дверь, я обрадовалась, что она не была заперта, и вышла в коридор. Я пыталась найти, в какой комнате был отец, желая немедленно его увидеть и убедиться, что он в порядке. Как вдруг из соседней комнаты вышла та француженка. — О, ты уже очнулась? Славно. Мы скоро будем обедать, спускайся к нам, — доброжелательно произнесла она с легким французским акцентом. — Где мой отец? Что с ним? — вмиг выпалила я тревожащие меня вопросы. — Он здесь. Уже пришел в себя, не волнуйся, — последние слова она сказала с какой-то странной улыбкой и гораздо мягче. Подмигнув, она указала на нужную дверь и спустилась вниз по лестнице. Я не стала медлить и зашла к отцу, забыв даже постучать. — Папа! — бросилась я к его кровати, садясь рядом и обнимая его за шею. Я старалась аккуратно прикасаться к нему, не зная, насколько серьезны были его раны. — Я так испугалась за тебя. — Девочка моя, не переживай. Все хорошо, — выдохнул он, обнимая меня одной рукой, гладя по волосам. Я облегченно выдохнула, понимая, что он уже не был связан и отстранилась, оглядывая его перебинтованное плечо. — Прости меня, папа. Я подвергла тебя риску дважды. И с этим оборотнем, и здесь… Но я не знала, куда еще отправляться… Здесь была Ора… Я думала, она нас приютит… Прости, — всхлипнула я, не сдерживая слез. — Ну что ты, дорогая, не плачь. Ты все правильно сделала. Я давно уже должен был открыто перейти на сторону Ордена, — он нежно взял меня за руку, погладив большим пальцем по моей ладони. — Я жутко испугался за тебя. Хвала Мерлину, этот оборотень тебя не тронул! — Все в порядке, — заверила я и тут же сама спохватилась. — А что Люпин тебе сказал? Он тебя допрашивал? — Дал Веритасерум и я ему объяснил свою позицию. Конечно, он все равно относится ко мне с подозрением, но такую мощную сыворотку правды не обмануть — он это знает. Потому, не волнуйся. Да и мы тут долго не задержимся. Я подлатаю свои раны и мы найдем где нам получше укрыться. Я кивнула, все еще всхлипывая, и вновь прижалась к груди отца, обнимая его. — Ну же, доченька, успокойся, все хорошо, — ласково шептал он, обнимая меня в ответ.***
Спустя пару часов я наконец спустилась вниз, ощущая, что мне давно не мешало бы что-то поесть. Флер — как я позже вспомнила имя француженки — приветливо улыбнулась мне, приглашая за стол, и поставила передо мной тарелку жаркого с запеченными овощами. Я слегка удивилась, отметив, что в доме не было ни единого домашнего эльфа. Видимо, девушка готовила сама и, стоит признать, довольно вкусно. Она стала расспрашивать меня откуда я знаю Поттера и я рассказала в общих чертах о том, что нас связывает Аврора, и как мы помогали ему. Не упоминая, конечно же, о крестражах. Это разрядило обстановку и спустя какое-то время и сама Флер, и Билл стали относиться ко мне менее настороженно. Люпин же сидел в гостиной и слушал какое-то радио, изредка записывая услышанные новости. Внезапно он сделал звук громче и из радиоприемника разнеслось по всей гостиной коттеджа: — Новая сводка погоды! Ударила молния! Повторяю: ударила молния! Я недоуменно уставилась на напряженных Билла и Флер. Они переглянулись друг с другом взволнованно, словно безмолвно общались. — Что это значит? — спросила я. — Гарри в Хогвартсе и ему нужна помощь, — серьезно ответил Билл. Я вздрогнула, ощущая, как от тревоги в груди похолодело. Неужели началось?..