«Какой интересный оттенок голубого», — подумала про себя Рей. Такой приятный, с зеленоватым подтоном. Очень необычный вариант цвета Тиффани, а ей нравился этот цвет, именно поэтому она не сводила глаз с большой коробки, которая стояла в центре стола для переговоров.
И совершенно точно не для того, чтобы игнорировать присутствие Бена Соло, сидевшего рядом с Фазмой напротив По, или не дай бог подглядывать за тем, как его огромные пальцы теребят резинку на картонной папке.
Ну уж нет.
— Пожалуйста, угощайтесь, мисс Сандерс, — раздался учтивый голос Фазмы, когда та потянулась к коробке, чтобы открыть ее, предоставляя им большой выбор дорогих на вид пончиков. — Примите это в знак благодарности за то, что так оперативно согласились встретиться с нами. Все вы.
Рей тяжело сглотнула и подняла глаза, чтобы встретиться с женщиной взглядом, в этот момент По неловко заерзал на стуле слева от нее.
— Да ладно, они не отравлены, — сказал Хакс с ехидной усмешкой в голосе, напоминая робота, который упражняется в имитации человеческих эмоций.
Рей перевела взгляд на него, о чем вскоре пожалела, и мгновенно вернулась глазами к Фазме, которая была ей гораздо менее неприятна.
— Спасибо, я не ем продукты животного происхождения.
— Ну конечно, — донесся до нее низкий голос с противоположного края стола. Он был таким тихим, что вполне мог ей послышаться, вот только когда она повернулась в сторону Соло, он сидел зажмурившись, зажимая переносицу между пальцев.
— Прости? Ты что-то сказал?
Рей не переставала удивляться тому, как сильно звучал ее голос, когда она злилась.
Соло же не удостоил ее взглядом, просто покачал головой и, почесав кончик носа, занялся папкой, что лежала перед ним.
— Забавно, потому что я почти уверена, что… — уже было начала Рей на более низких тонах, но тут ее перебила Фазма.
— Эти два с малиновым джемом — веганские. Я специально проверила.
До Рей донеслись знакомые вздохи полные негодования, исходящие от Роуз, прежде чем девушка действительно услышала голос подруги.
— Спасибо, Фазма, но не думаю, что кто-то из нас… Финн!
Не успела Роуз задвинуть вдохновляющую речь о грязных деньгах капитализма, как рука Финна метнулась к коробке с пончиками, чтобы схватить шоколадное лакомство.
— Еда за их счет? Я в деле, — пожал он плечами и откусил кусок от вычурно-блестящего на вид пончика. Следуя его примеру, Демерон аналогично пожал плечами и протянул руку за тем, что с кремом.
— Неужели вы не понимаете… — сердито продолжила Роуз, наклоняясь ближе к Финну и По, но Рей уже не слышала проповеди. Ее внимание было перехвачено Беном Соло, движения которого она уловила краем глаза. Рей сделала все возможное для того, чтобы не смотреть на него, но трудно было не заметить огромную руку, которая, казалось, навек зависла над картонной коробкой, прежде чем выбрать…
Пончик с малиновым джемом и сахарной пудрой.
И она моментально забыла, что решила его игнорировать. Девушка проводила пончик взглядом полным негодования. От возмущения у нее отпала челюсть, когда, не отрываясь от своих
драгоценных заметок, Бен Соло поднес его ко рту и откусил так, что полные губы покрылись сахаром.
Наглость. Дерзость. Явное пренебрежение к ограниченному выбору еды у тех, чьи привычки не соответствуют общепринятым, подумала она, щелкнув челюстью, прежде чем схватить оставшийся веганский пончик и агрессивно впиться в него зубами, из-за чего кроваво-красное варенье потекло по руке.
— Рей, и ты туда же? — пробормотала Роуз. Разочарование сочилось из каждого ее слова.
— Дай Рей поесть, ты же помнишь, что вчера случилось. Хочешь, чтобы она упала в обморок? — вмешался Финн, проглотив особенно большой кусок.
— Да, бедняжка чуть не довела себя до голодной смерти, присматривая за птенцами, — поддакивал Демерон, облизывая пальцы. Мозг Рей подшучивал над ней, заставляя поверить в то, что глаза Соло метнулись к ее лицу после слов По, но, разумеется, когда она взглянула на него, он все так же пялился на свои записи, доедая веганский пончик.
Хакс откашлялся и расправил плечи, становясь похожим на горделивого павлина.
— Теперь, когда вы тщательно обсудили питательную недостаточность рациона мисс Сандерс, можем ли мы…
— Мой рацион не…
— …перейти к делу?
— Да, думаю, стоит, — ответил По, не дав Рей себя защитить, и она взглянула на него с прищуром, слизывая джем с тыльной стороны руки.
Возможно, ей это только послышалось, но, кажется, Соло, сидящий сбоку от нее, неодобрительно зарычал. Весьма вероятно, что
он не упустил бы возможность выразить свое недовольство ее манерами за столом, сердито подумала Рей, снова облизывая руку. Впрочем, она не могла этого утверждать из-за того, что По продолжал говорить:
— Думаю, мы должны начать с дат. Хатт сказал, что строительство начнется через две недели, так?
Фазма и Хакс кивнули почти синхронно. Соло сидел неподвижно и вертел в руках шариковую ручку. Не то чтобы Рей обращала на это внимание.
— Да, ну так вот, — протянул По, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. Намек на довольство собой в его голосе показался Рей чересчур знакомым. — Этого не будет.
— Прошу прощения?
Шипящий ответ Хакса спонтанно сорвался с его губ с явным отвращением, как будто он и вовсе забыл, как разговаривать по-человечески.
В свою очередь, казалось, По совершенно не понимал, что не должен так радоваться.
— Видите ли, началась весна — аллергия Роуз не даст соврать, — так что ни о каких строительных работах через две недели не может быть и речи.
— Что вы имеете в виду? — спросила Фазма, сдвинув брови. Ее голос звучал более сдержанно, чем у ее коллеги.
— Рей, может, ты объяснишь? — слишком драматично спросил По, указывая рукой на противоположную сторону стола, поворачиваясь при этом к ней.
— С удовольствием, — ответила Рей.
Вытерев руки о штаны, она положила свои переплетенные пальцы на стол, прежде чем встретиться взглядом с Фазмой.
Фазма. Сосредоточься на ней. Вдох-выдох. Через рот. Вот и все. Все идет хорошо.
— Цикл спаривания поргов приходится на последнюю треть зимы, когда температура становится мягче. В этом году, согласно нашему мониторингу, он пришелся на начало февраля.
Не отрывая глаз от Фазмы, выражение лица которой было непроницаемым, Рей заметила поддерживающие кивки Финна, По и Роуз.
— Это означает, что из яиц, отложенных в середине февраля, птенцы начали вылупляться чуть более двух недель назад.
— Это все
очень интересно, мисс Сандерс, — прервал ее Хакс таким тоном, словно ничего скучнее в жизни не слышал, — но какое это имеет отношение к нашему проекту?
— А такое, что вы должны были хотя бы минимально изучить основную динамику актонской экосистемы, прежде чем задумать свой
маленький проект, — пояснила Рей, и спокойствие в ее голосе резко контрастировало с гневом, закипающим в груди. Когда она повернулась к Хаксу, цвет его ушей уже сливался с волосами. — Потому что птенцы поргов зависят от своих родителей как минимум еще четыре месяца после рождения. А взрослые порги очень чувствительны к любому нарушению в среде обитания во время их репродукционного цикла —
особенно к шуму.
Хакс слегка наклонил голову, его брови практически соприкасались.
— Из этого не сложно сделать вывод, — строгим и серьезным тоном вмешалась Роуз, — что птенцам необходимо находиться с родителями по крайней мере до начала июля. А до тех пор любое вмешательство в зону размножения может фактически убить родителей, а следовательно, и детей.
Рей решительно кивнула, отводя взгляд от Хакса, когда Фазма присоединилась к разговору.
— Убить родителей? Не слишком ли громко сказано? Наша строительная площадка не находится внутри природного заповедника, так что я не вижу…
— Но она на самом краю. Это достаточно близко, — перебил Финн, глядя на Рей в поисках поддержки. Она посмотрела на него и кивнула, после чего он продолжил. — Мне кажется, вы не понимаете, насколько они чувствительны. На прошлой неделе мы потеряли пару после особенно сильной грозы.
Сжав челюсти, Рей посмотрела на свои руки. Ей пришлось несколько раз быстро моргнуть, чтобы ослабить жжение в глазах.
— Трое птенцов остались без родителей. Нам повезло, что Рей ветеринар, иначе у нас было бы пять мертвых поргов. Из-за какой-то грозы, — продолжил Финн, едва скрывая напряжение в своем голосе. — Неужели вы не понимаете, что может натворить звук грузовиков, молотков и дробилок?
Фазма по другую сторону стола неуютно заерзала, старый стул заскрипел под ее весом. Хакс же, напротив, наклонился, положив локти на стол, прежде чем задать вопрос самым властным тоном, на который он был способен.
— А разве вы не специалисты? Вы не можете… переместить птиц или что-то еще?
— Что именно из моих слов о
нарушении среды обитания вы не поняли, мистер Хакс? — выплюнула Рей, ее терпение таяло. — Изоляция и временное переселение — это темы, которые мы сможем обсуждать после июля. До тех пор любые действия в заповеднике
невозможны.
— Посмотрите на это с другой стороны, — сказал По, прислонившись к спинке стула и обращаясь конкретно к Соло. — Будет больше времени, чтобы перерисовать этот ужасный икеевский комод, который вы называете проектом.
— Прошу прощения, — ответил Соло, тон его голоса был сдержанным, но довольно напряженным.
Если бы Рей так упоенно не притворялась, что его здесь нет, то, возможно, глубокий, бархатный голос не застал бы ее врасплох. И тогда,
возможно, только
возможно, тело не отреагировало бы на автопилоте, заставляя ее вдохнуть воздух через нос.
Одна ошибка влечет за собой другую. Кажется, так говорят.
Если подумать, ее первой ошибкой было то, что она согласилась прийти на эту встречу. Или то, что она не возражала, когда Фазма решила закрыть дверь. Потому что за то время, что они провели в замкнутом пространстве, его запах, казалось, настоялся и усилился, и теперь врезался в нее с силой грузового поезда. Рука инстинктивно взлетела к носу, и Рей почесала его, дабы оправдать это спонтанное, резкое движение. Сжав ноги, она старалась выглядеть беспечно, когда потянулась за бутылкой воды и сделала большой глоток.
Вся надежда была на то, что противостояние По и Соло отвлечет всеобщее внимание от того, как дрожит вода в бутылке, когда она подносит ее к губам.
— Разве я заикаюсь? — возразил По с намеком на улыбку в голосе. — Вам придется внести коррективы в ваш оригинальный… что бы это ни было. Кардинально его пересмотреть.
Три. На бутылке с водой, которую Рей держала в руках, были изображены три пальмы, что довольно странно, так как пальмы не росли в этих краях. Должно быть, сделано на Скарифе, подумала она, или в любом другом месте,
где просто наплевать на такие незначительные детали, как местная флора. Далеко-далеко, где запах Бена Соло не липнет к носу, не просачивается под кожу, заставляя ощущать покалывание во всем теле, тепло и свет. Где он не попадает в кровь, а та не несет его прямо к сердцу, которое будет раздуваться до угрожающих размеров, пока не взорвется, как сверхновая.
Или все-таки на Скарифе. Она снова отпила из бутылки.
— Я знаю, что прошу тебя о многом, Демерон, но не мог бы ты перестать вести себя как
ребенок и говорить по существу?
Ей казалось, что она слышит его голос под водой.
— Может быть, взрослый в этой комнате просветит тебя, Соло, — парировал По, и Рей сделала еще один глоток, когда он добавил. — Рей?
Она сильно поперхнулась, когда вода попала не в то горло. Рей поставила бутылку и несколько раз ударила себя кулаком в грудь, после чего, откашлявшись, вытерла губы.
— Извините. Конечно, — прохрипела она, снова кашляя, прежде чем неохотно поднять глаза и повернуть голову в сторону Соло.
Ночью Рей убедила себя в том, что ее мозг преувеличил влияние его глаз и того странного всеобъемлющего магнитного поля, которое они излучали. Но когда их взгляды встретились, все ее надежды рухнули, очевидно, вместе с представлениями о метаболических процессах.
Дыши. Через. Рот.
— Даже несмотря на то… — начала она охрипшим голосом и остановилась, снова закашлявшись. Глаза Соло на долю секунды метнулись к ее подбородку. Он впился взглядом во влагу, которая появилась там по нелепой случайности и, казалось, этим нанесла ему личное оскорбление. Когда Соло снова посмотрел ей в глаза, его челюсть была сжата, а полные губы двигались так, словно он пережевывал невысказанные слова. Его лицо выражало явное отвращение, и она зацепилась за него, чтобы подпитать свой гнев, параллельно пытаясь развеять вокруг себя туман, в который ее погрузил запах Соло.
— Несмотря на то, что территория строительства технически находится за пределами заповедника, мы наблюдали по меньшей мере пять семей поргов, которые там обитают. В настоящее время они находятся в зоне размножения, но вернутся, как только их птенцы достаточно окрепнут. Именно поэтому мы уже больше года настаиваем на расширении границ национального парка — кампания, которую Хатт так успешно бойкотировал.
Напоминание о продажности Хатта еще больше распалило ярость, медленно, но верно вытесняя неприятный трепет в животе. Соло слегка приоткрыл рот, но не сказал ни слова, его грудь медленно поднималась и опускалась, и Рей, расправив плечи, произносила свои слова так уверенно, как только могла.
— Это значит, что ваш…
дизайн должен как-то приспособиться к этим семьям. Как я уже говорила, порги очень чувствительны к изменениям в их окружающей среде. Переместить их навсегда не получится. Значит, вам придется найти способ интегрировать здание в их естественную среду обитания, — сделав такое заключение, она облизнула губы и приподняла подбородок.
Карамель. Оказалось, что его глаза цвета карамели. Кто бы мог подумать. Они задержали ее взгляд на мгновение — бесконечное мгновение, за которое все ощущения свелись к огню, что разросся в животе, и грохочущему звуку бьющегося в ушах сердца. Железа зудела, но Рей держала лицо так, будто от этого зависела ее жизнь, и лишь крепче сцепила пальцы на столе.
— Вы говорите, что здание должно сохранить все элементы экологической зоны, чтобы не подвергать их стрессу, — сказал он, больше утверждая, чем спрашивая. Его голос звучал хрипло, на секунду она невольно задумалась, не простужен ли он. — Что потребует полной перепланировки конструкции.
Рей несколько раз моргнула, слегка взволнованная его интерпретацией ее слов.
— Именно, — ответила она, чувствуя, как тепло в животе медленно распространяется, подползает к груди, как незаметный прилив.
— Этому не бывать.
Его ответ был настолько кратким и грубым, что он ощущался как физический удар, и тот вывел ее из транса.
— Прошу прощения?
— Этому не бывать, — повторил он. Его глаза продолжали удерживать ее взгляд, когда новая волна гнева разлилась по ее телу, преодолевая побочные эффекты от его близости. — Первому Ордену понадобилось больше года, чтобы дать зеленый свет этому проекту. Бесчисленные редизайны, собрания акционеров, часы обсуждений с советом директоров и президентом. Мы не можем перезапустить его с нуля за две недели.
— Пять месяцев.
—
Две недели, — наставал он низким пьянящим голосом.
Она глубоко вдохнула через рот, сосредотачиваясь на гневе.
— Я, что, невнятно говорю, черт возьми?
Ни за что на свете вы не начнете строить это чудовище раньше июля!
Ее голос повысился на несколько децибел, и он последовал ее примеру.
— Я думаю, это вы не поняли, что видение компании…
— Видение компании может
поцеловать меня в задницу, — на последних словах Рей сорвалась на крик. Она вскочила на ноги и оперлась ладонями о стол, даже не осознавая этого. — Хочешь знать, что я хотела бы видеть? Мир, где
жизнь не рассматривается как
товар, где деловой жаргон не используется для того, чтобы подсластить боль и страдания. Предпочтительно мир, где капитализм, блядь,
уничтожен, чтобы я могла каждый день засыпать и просыпаться под куполом из моря и жизни, глядя на океан, который не затронут человеческой жадностью.
Ее грудь тяжело вздымалась, когда она наклонилась вперед, пальцы, прижатые с силой к деревянной поверхности, дрожали, а сердце бешено стучало в ушах.
— Но знаешь, что? Вместо этого я живу в бетонном гробу на пересечении Порт-Стрит и Пятой авеню. Я просыпаюсь и засыпаю под звук подтекающего крана. В мире, где коррумпированным чиновникам
насрать на экологию, потому что так их
могущественные друзьяшки смогут подзаработать. Знать, что наше мнение
ничего не значит, — часть взрослой жизни для таких смертных, как мы. Пора бы и вам,
жадным до денег ублюдкам, усвоить этот урок. Так что да, блядь,
вы ждете до июля.
Затишье перед бурей. Вероятно, именно так моряки и рыбаки описали бы стеклянную поверхность его глаз, когда она снова заставила себя обратить на них внимание. Точно такую же гладь можно увидеть на воде перед сильным штормом. Она задрала подбородок и прикусила щеку с внутренней стороны в ожидании раската грома.
То, как Соло начал медленно подниматься, раскинув руки по столу, отзеркаливая ее позу, предвещало беду. Его губы были слегка приоткрыты, когда он выдохнул, а подбородок дрожал, прежде чем он снова заговорил. Приближалась буря.
Только вот гром так и не грянул.
— Хорошая речь. Почему бы тебе не продекламировать ее нашему боссу? — пробормотал он, его голос был хриплым и сдержанным, но было в нем что-то еще, что-то такое, чему она не могла дать названия.
— Я выхаживаю раненых акул. В воде. Думаешь, я боюсь
Джеймса Сноука? — она с презрением выплюнула это имя, чувствуя отвращение при одной лишь мысли об этом человеке.
Соло снова сжал челюсти, его ноздри раздулись, в то время как грудь вздымалась в такт с ее собственной.
А потом он отступил.
Рей была готова ко многому: крикам, оскорблениям, угрозам. Все это она уже слышала. Но вот к чему она не была готова, так это к страдальческому выражению, которое внезапно появилось на его лице, когда он выпрямился и поспешно отступил назад. Его стул заскрежетал о гранитный пол.
— Мне нужно воды, — прошептал он едва слышно, оторвав от нее взгляд, и, схватив пустую бутылку, стремительными шагами вышел из зала.
Она стояла там, уставившись на его стул, и казалось, что прошла целая вечность. Хотя По не выдержал бы столько ждать, чтобы снова стать центром внимания.
— Ну, это было занятно, — резюмировал он, и Рей медленно села, поворачиваясь к нему лицом. По подмигнул ей с лучезарной улыбкой и пожал руку, как бы говоря:
«Это моя девочка».
— Это точно, — буркнула Фазма, и уголки ее рта неловко изогнулись. Если бы Рей не знала ее лучше, то решила бы, что эта женщина едва сдерживает смех. — Можем ли мы воспользоваться этим перерывом, чтобы вернуться к нашему первоначальному обсуждению?
— Строительный период, да, — согласилась Роуз с тенью улыбки на губах, сжимая колено Рей под столом. — В июле, или мы наложим вето.
— Не вижу причин переносить все на июль, — сказал Хакс, его голос был таким же ледяным, как и до начала этого спора.
Рей не стала проверять, изменилось ли выражение его лица. Ее взгляд был прикован к пустому стулу Бена Соло, стоящему теперь в нескольких футах от стола. Разговор вокруг превратился в фоновой шум, пока ее дыхание и пульс приходили в норму. Когда время и пространство вернулись на свои места, его запах вновь расцвел с полной силой, несмотря на то что она дышала так осторожно, как только могла.
Может, он никогда не возвращался, потому что и не уходил вовсе. Может быть, он никогда не уйдет.
Страшнее всего — то, что, казалось, он всегда был с ней.
Глаза защипало, и она быстро заморгала, опустив взгляд на свои сцепленные руки.
Жестокая шутка вселенной. Пожалуй, это было лучшее описание, потому что теперь она была уверена, что ей это не показалось. Это не было игрой разума или побочным эффектом стресса, и это даже не ее разыгравшееся воображение. Нет. Огонь у нее в животе был слишком знаком и одновременно странно чужд. Как давний друг, которого вы когда-то знали лучше, чем самого себя, а спустя время он превратился в незнакомца.
— Сколько раз еще мы должны объяснить вам, что это убийство? — воскликнул Финн, ударив кулаком по столу, выведя ее этим из транса.
— А сколько раз нам объяснять, что… — вставая взревел Хакс, жилка на его виске могла вот-вот лопнуть.
— Так! — крикнула Фазма, громче всех, и все взоры обратились к ней. Она сглотнула, коротко кивнула и понизила свой голос до приемлемой громкости. — Это ни к чему не приведет. Вот мое предложение: вы напишете отчет, в котором подробно изложите ваши соображения, а мы представим его мистеру Сноуку. Строительство будет отложено, пока от него не поступит ответ, и мы снова встретимся для обсуждения новых условий соглашения, скажем… через десять дней?
Рей нахмурила брови, пытаясь переварить неожиданно адекватное предложение, и, взглянув на Финна, По и Роуз, подумала, что их мысли на этот счет были схожи. По многозначительно посмотрел на них и в молчаливом согласии кивнул, вновь поворачиваясь к Фазме.
— Хорошо, мы согласны. Но если мы узнаем, что вы что-то замышляете…
— Даю вам слово, — сказала Фазма тоном, вызывающим доверие, и в этот момент дверь в конференц-зал отворилась.
По что-то еще добавил, но Рей этого уже не слышала. Ее предательские глаза метнулись ко входу, прямо к Соло, как будто он стал центром ее гравитации, и, разумеется, он тоже смотрел на нее, пока закрывал за собой дверь.
Соло так быстро отвернулся, что можно было подумать, будто ей это привиделось, если бы не ударная волна, которая прошлась по всему телу от этого быстрого взгляда.
Любопытно то, что его бутылки с водой не было видно. В руках у него был темно-серый пиджак, который он поспешно повесил на спинку стула, прежде чем сесть, все еще не поднимая глаз. Несколько прядей его черных как смоль волос выглядели слегка влажными, а рукава рубашки были закатаны до локтей, как будто он только что умывался. Она наблюдала за тем, как он убирает влажные пряди с лица, и ей стало слегка не по себе, потому что это движение открывало обзор на каждый мускул обнаженных предплечий. Его рукав задрался еще чуть выше, когда он потянулся за ручкой, глядя на Фазму, и Рей удалось разглядеть кожу на внутренней стороне локтя. Именно там, на бледном участке тонкой кожи, там, на сгибе, она увидела
это.
Фазма что-то говорила. И Финн тоже. По крайней мере, она так думала. Там были голоса, но она не разбирала слов. Рей не могла их расслышать из-за того, что для нее все встало наконец на свои места.
Потому что там, на его руке, виднелся слабый, круглый фиолетовый синяк. Маленький. Едва заметный. Невинный.
Меняющий все.
Это выбило ее из колеи: дыхание стало поверхностным и болезненным, зрение расплывалось, а грудную клетку сдавило изнутри.
Заговорила Роуз. Она была практически уверена, что это Роуз.
— Туалет, — единственное, что она смогла прохрипеть на ухо По. Рей встала и направилась к двери, не дожидаясь ответа.
Ее чувства были туманны и прозрачны одновременно. Сильный гнев мешал думать, в тоже время делая все
предельно ясным.
Рей толкнула дверь в туалет сильнее, чем нужно, лишь мельком взглянула на незнакомку в зеркале, прежде чем направиться к кабинкам, и, захлопнув за собой дверь, заперлась в одной из них.
Она опустила крышку унитаза и села, ее дрожащая рука скользнула в карман джинсовой куртки, чтобы достать маленькую серебристую жестянку. Открыв её трясущимися пальцами, она обнаружила дюжину голубых драже внутри. Таблетки загремели в коробке, когда она схватила две и закинула их в рот, откидывая голову назад, чтобы было проще их проглотить.
Пока таблетки царапали горло, она прислонилась затылком к стене. Теплая слеза, стекающая по лицу, контрастировала с ощущениями от холодной плитки за головой. Рей едва ли поняла, когда рука инстинктивно потянулась к железе на горле. Пульсация и зуд были теперь всеохватывающими, как будто ее новое знание не оставило больше ничего.
На удивление железа все еще казалась плоской и холодной на ощупь, едва отличимой от кожи вокруг. Но как это могло быть, когда внутри нее бушевал всепоглощающий огонь, который угрожал охватить все ее тело?
Нет, супрессанты успокоят его. Они остановят огонь. Должны. Ее внезапное решение взять их с собой в последний момент перед выходом из дома должно было окупить себя.
*
— Вам все равно придется принимать их раз в месяц, — сказал доктор, не глядя на нее, когда передал ей белую коробочку и вернулся к своим записям. — Чтобы закрепить результат, если решите его продлить. Также одной-двух таблеток достаточно на крайний случай, если вы почувствуете какие-либо признаки вашего первоначального состояния. Такое может происходить в первые месяцы. Но не стоит волноваться.
Наконец он поднял глаза и наигранно улыбнулся ей. От этого внутри у нее что-то перевернулось.
*
Ей просто нужно подождать, пока они подействуют, решила она и, нервно вздохнув, достала телефон из кармана. Она не задумывалась, когда дрожащими пальцами разблокировала экран, чтобы открыть магазин приложений. Не задаваясь лишними вопросами, Рей набрала «Дело Альфы» и загрузила мобильное приложение для этого ужасного сайта. Единственное ее верное решение за сегодня. Все, что она могла сделать, это войти в приложение и открыть сообщения. Казалось, от одного имени Кайло дышать становилось гораздо легче. Печатая эти слова, она будто высасывала яд из змеиного укуса.
Scavenger287:
Усилители
Он на усилителях
Этот сукин сын колет себе усилители
