***
Ци Шэн гнался за ним через весь сад, рассыпаясь в извинениях, но Цзюэ Юй² даже не обернулся. Тогда Ци Шэн схватил его за талию и развернул к себе. Цзюэ Юй обладал парой дивных фениксовых глаз с приподнятыми внешними уголками и чёрными, как смоль, подведёнными бровями, достигающими острыми кончиками висков, что придавало его лицу выражение упрямого высокомерия. Его губы были обворожительно накрашены ярко-алым. Однако сейчас красивые черты искажал гнев. – Ты ещё не забыл дорогу сюда?! Ци Шэн понимал, что виноват, поэтому без раздумий поступился собственным достоинством, лишь бы вернуть благосклонность старого друга. Увидев сейчас гордого генерала, его товарищи по службе не поверили бы собственным глазам. Цзюэ Юй скинул с себя его руки, сказав с холодной усмешкой: – Ты обещал меня навещать, а сам ускакал на границу. Я несколько лет тебя не видел! Война закончилась несколько месяцев назад, но ты ни разу так и не показался. Лучше бы ты вообще сгинул за Великой стеной, чтобы мне не пришлось так тосковать. Не обращая внимания на его сердитый вид, Ци Шэн с нахальной ухмылкой подошёл ближе: – Прости, что заставил волноваться. Я приехал, как только смог. Если хочешь, можешь меня наказать, или напоить, или побить прутом, всё что угодно, лишь бы ты был доволен. – Да кому нужно тебя бить? – презрительно нахмурил брови Цзюэ Юй. – Только рука заболит. Ци Шэн наклонился к нему, неожиданно лизнув мочку уха, и многозначительно улыбнулся. – Чтобы не было больно, просто ляг и предоставь всё мне. А я уж позабочусь о том, чтобы тебе было приятно. – Что за пошлятину ты несёшь?! – вспыхнул Цзюэ Юй, одарив его гневным взгядом. – Ты, видно, слишком много времени провёл с неотёсанной солдатнёй, раз смеешь говорить со мной в таком тоне! Расхохотавшись, Ци Шэн подхватил его на руки и понёс в дом. Цзюэ Юй залился краской и принялся колотить генерала куда попало, беспрестанно выкрикивая ругательства и угрозы. Однако Ци Шэн как ни в чём не бывало затворил за ними двери и кинул Цзюэ Юя на кровать. Вначале из покоев доносились треск, грохот и звуки ударов. То и дело что-то падало на пол, сыпались проклятия. Однако вскоре шум затих, и из-за дверей послышались сдавленные вздохи. Вместо брани с язвительных уст теперь срывались невольные стоны. Пылая страстью после долгой разлуки, Ци Шэн подмял под себя возлюбленного и взял его жёстко и яростно. Цзюэ Юй тоже совсем позабыл о чувстве собственного достоинства, припомнив самые действенные обольстительные хитрости. Звуки, что он издавал, казались ужасно развратными. Он днями и ночами мечтал о том, чтобы предаться страсти с Ци Шэном, но этот негодяй всё не возвращался. Теперь же, раз выдалась редкая возможность, он крепко обхватил генерала ногами, неистово подмахивал бёдрами и просил еще. Когда они, взмокшие, наконец разомкнули объятия любви, небеса потемнели и на землю лёг сумрак. Наступила глубокая ночь. Слепой наложник по-прежнему сидел за столом в грушевом саду и безмолвно слушал, как плещется рядом ручей. Его чай давно остыл. Ци Шэн и Цзюэ Юй вошли в покои с другой стороны сада. – Это мой шиди, его зовут Цзюэ Юй, – представил друга Ци Шэн. – Пока ты живёшь здесь, он будет о тебе заботиться, так что ни о чём не волнуйся. На этих словах ладонь генерала скользнула в руку Цзюэ Юя. Наградив его звонкой оплеухой, Цзюэ Юй подошёл к слепому наложнику. Лицо его при этом приобрело мягкое выражение: – Мы с Ци Шэном старые знакомые. Он приводит ко мне людей, а я за ними присматриваю. У нас на горе тихо и мирно, а ещё вид красивый. Здесь очень благоприятная атмосфера. – Простите, что доставил вам столько хлопот, – неловко ответил слепой наложник. Ци Шэн остался с ними на ночь, а ранним утром засобирался обратно в столицу, доложить вдовствующей императрице о выполнении приказа. В горах едва рассвело. Ещё не рассеялся ночной туман, и бледно-оранжевые лучи солнца пробивались из-за горизонта. Несмотря на то, что на дворе стояло лето, вокруг царила густая прохлада. Цзюэ Юй проводил генерала до ворот. В его обычно заносчивом облике сквозила смутная нежность. – Столько росы выпало, – обернулся к нему Ци Шэн. – Возвращайся, не то замёрзнешь. – Ты в своей столице совсем отупел, – рассердился Цзюэ Юй. – Я не какой-то изнеженный молодой господин. Тут целыми днями стоит жара, откуда мне замёрзнуть? Ци Шэн ответил ему улыбкой, легонько взял его за рукав и нежно погладил шёлковую материю. Цзюэ Юя нисколько не тронула его ласка. – Катись отсюда! Надоел уже. Улыбка не дрогнула на лице Ци Шэна. Подарив Цзюэ Юю неожиданный поцелуй, он мягко сказал: – Я ухожу. Береги себя. – Думаешь, я куплюсь на эту лесть? – холодно усмехнулся Цзюэ Юй. – Меня от одного твоего вида зло берёт. – А вчера ты совсем другое говорил, – притворно удивился Ци Шэн. – Всё просил ещё и ещё. Цзюэ Юй тут же залился румянцем, а глаза его сверкнули гневом. – Тебе совсем жить надоело?! Если сейчас же не уберёшься отсюда, я скину тебя с горы на корм собакам!***
Вот так слепой наложник поселился в грушевом саду посреди высоких гор. Жил он скромно и просто: ел рисовую кашу с листьями лотоса, слушал журчание водопада, гулял по саду с Юй Ли в руках. Цзюэ Юй каждый день с рассвета до заката обучал своих учеников боевым искусствам. Слепой наложник садился на крыльце и слушал, как они занимаются. До него доносились крики и порывы ветра, сопровождающие каждое движение. Наконец-то для него наступили тихие деньки, да ещё и Юй Ли была рядом. Прежняя жизнь во дворце казалась ему далёким сном. Как чудесно было бы всё забыть и провести остаток своих дней в этом грушевом саду, – думал слепой наложник. Ученики Цзюэ Юя – мальчики не старше тринадцати лет – жили в отдельных покоях. Они вставали с утра пораньше, ходили за водой и умывались. Весь день, до самого вечера, пока они ели или развлекались, не прекращался их весёлый галдёж. Слушая детский гомон, слепой наложник невольно вспоминал Сяо Бао и Жуй Цзэ. Ученики знали, что он приехал из столицы, поэтому без конца закидывали вопросами. Какова на вид столица? А дворец? А император? Каждый раз слепой наложник с улыбкой отвечал, что столица поражает великолепием, а дворец просто огромен. – А император? – наперебой спрашивали ученики. – Император… – задумчиво повторял слепой наложник. – Я никогда его не видел. – Конечно, – кивали ученики, – императора не так-то просто увидеть. Слепой наложник гладил Юй Ли по спинке и улыбался: – Верно. Однажды он сидел у пруда и болтал с Цзюэ Юем. Юй Ли лежала рядышком на камне и пристально наблюдала за беззаботно плескавшимися в пруду карпами. – Вы с генералом так редко видитесь, – протянул слепой наложник. – Ты по нему скучаешь? – Никогда, – поднял брови Цзюэ Юй. Слепой наложник спрятал за рукавом улыбку. – Что-то мне кажется, ты кривишь душой. Цзюэ Юй не ответил, только вновь принял заносчивый вид. – Что ты делаешь, когда скучаешь по нему? – А что мне остаётся делать? Только ждать. – Генерал Ци любит тебя по-настоящему. Оно того стоит. Дни в горах проносились мимо, как опавшие цветы, кружащиеся на ветру. Слепой наложник прожил так долго в отрезанном от мира грушевом саду, что уже потерял счёт времени. Так продолжалось, пока однажды на рассвете один из учеников не ворвался в его покои с криком: – У ворот собралось столько людей! Они говорят, что прибыли из дворца, чтобы кого-то схватить!