Песня о лете.

      Лань Чжань сидел на полу своей квартиры и пытался завернуть коробку в оберточную бумагу, когда в дверь позвонили. Медленно поднявшись, он прошёл в прихожую, чтобы приветствовать брата.       — Ванцзи, — Сичэнь улыбнулся с порога. В руках он держал корзину с яблоками. — Вот, увидел и сразу подумал о тебе.       — Мгм, — Лань Чжань принял подарок. — Спасибо.       Пока брат раздевался, он отнёс фрукты на кухню. Сичэнь прошёл сразу в комнату, и, когда Лань Чжань вернулся, рассматривал подарок.       — Флейта? — он обернулся на шаги младшего брата и грациозно приподнял одну бровь.       — Мгм, — отрицать не было смысла, когда Лань Хуань уже заглянул в красивую красную коробку.       — Для кого это, Ванцзи?       Сичэнь спрашивал, но у Лань Чжаня создалось впечатление, что он прекрасно знает ответ. Не сложно было сопоставить дату на календаре, звонки на телефоне Лань Чжаня и содержание подарка.       — У Вэй Ина завтра День Рождения, — честно ответил он.       Его пригласили несколько дней назад.       После того крошечного концерта на двоих, Вэй Ин и Лань Чжань созванивались каждый день. На выходных они снова встречались — Лань Чжань приготовил обед, а после они сидели на диване и слушали передачу про инструментальную музыку. На другой день они отправились в контактный зоопарк и несколько часов играли с маленькими пушистыми кроликами. Вэй Ин был так счастлив, да и сам Лань Чжань таял от удовольствия. Он даже рискнул сделать несколько фотографий Вэй Ина среди зверьков и одну вместе с ним, и после каждый день любовался ими с нежностью, затоплявшей сердце. Тот снимок, где они были вместе, он распечатал и поставил в рамочку около своей кровати. Эта мелочь делала его счастливым. Ему нравилось, что лицо Вэй Ина было последним, что он видел, прежде чем закрыть глаза, и первым, когда открывал их утром.       А потом Вэй Ин позвонил, сказал, что в четверг у него День Рождения и спросил, не хочет ли Лань Чжань прийти. Он пояснил, что праздник будет тихим, не как те вечеринки в школьные времена. Лишь самые близкие.       — Ты идёшь, — Сичэнь положил коробку обратно на пол. Лань Чжань прошёл мимо него, опустился и вновь потянулся к обёрточной бумаге. Она была очень красивой, золотой и прекрасно сочеталась с алым. Даже если Вэй Ин не мог видеть сейчас, он увидит потом и обязательно оценит. Ему должно понравиться. Лань Чжань долго размышлял над подарком и пришёл к выводу, что дарить что-то для рисования, когда друг напрямую сказал, что больше не занимается этим, будет неуместно. После, если Вэй Ин захочет, Лань Чжань подарит ему что угодно, хоть все краски и холсты из своего магазина. Ему не жалко.       — Мгм.       Лань Чжань знал, что брат лишь пытался уберечь его от тех же ошибок, но всё равно ощутил обиду за Вэй Ина. Но вместо этого он сосредоточился на запаковке подарка. Он посмотрел несколько видео в интернете, чтобы найти самый простой способ завернуть коробку так, чтобы для её открытия не понадобились ножницы или канцелярский нож. Достаточно будет лишь потянуть за ленту, чтобы бумага сама развернулась, и Вэй Ин смог получить то, что лежало внутри. Безопасно, не поранив себя ненароком чем-нибудь острым.       Лань Хуань вздохнул и присел рядом с братом.       — Ванцзи, — голос его был глубок, как полноводная река, и спокоен, — если ты хочешь вновь дружить с Вэй Усянем, я не могу тебе запретить. Боже, наш дядя не смог, и кто я такой? Но, чтобы у вашей дружбы было будущее, тебе придётся узнать, что случилось в прошлый раз. Чтобы это не повторилось.       Лань Чжань сидел, опустив голову, и заворачивал подарок. Но пальцы его внезапно сделались твёрдыми и непослушными, словно старые белые шрамы вновь превратились в свежие кровоточащие рубцы.       Он знал, что должен сделать это — спросить Вэй Ина. Он хотел узнать ответ. Но ещё больше боялся того, каким тот может быть. И к чему привести. Сейчас Вэй Ин был в его жизни, но прошлое может заставить его вновь уйти.       — Твои чувства к нему не изменились, ведь так? — Сичэнь не дразнил, голос его был полон сочувствия и понимания.       Руки Лань Чжаня замерли, и он уставился на особо заметный длинный белый шрам поперёк пальцев. За непослушание, за плохие оценки или замечания учителей, за дружбу с Вэй Ином — это было наказание, но никакая боль не смогла заставить его отступить.       — Мгм, — Лань Чжань не взглянул на брата. Сичэнь всегда видел его, знал. Он был первым, раньше, чем появился Вэй Ин. И он единственный никуда не исчезал. Ещё раз вздохнув, он вытянул подарок из рук Лань Чжаня и быстро и ловко принялся заворачивать.       — Твои пальцы ещё болят? — тихо спросил он. — Ты обращался к врачу?       Лань Чжань лишь покачал головой. Эта боль давно стала историей, хотя иногда и возвращалась к нему фантомными призраками. Но он знал, что это не по-настоящему.       Лань Хуань закончил с бумагой и потянулся к ленте. Но Лань Чжань опередил его и, пока брат придерживал коробку, аккуратно обвязал её лентой, наверху создав красивый изящный бант. Осмотрев получившийся результат, он удовлетворённо кивнул и поставил подарок на низенький столик около дивана. Лучи солнца, проходившие через высокое большое окно, заставляли золотую бумагу сиять огнём. Так же ярко, как Вэй Ин.       — Ванцзи, — Сичэнь сидел рядом, их плечи касались, и Лань Чжаню казалось, что голос брата звучит в его голове тихими вибрациями.       — Мгм? — отозвался он.       — Прости меня.       Лань Чжань не повернул голову, продолжая слушать. И если его плечи чуть напряглись, а спина затвердела, то лишь от не самой удобной позы.       — Я должен был защитить тебя от того, что делал дядя, — брат сокрушённо покачал головой. — Должен был лучше за тобой присматривать. Всё то, что было…       — Не твоя вина, — покачал головой Лань Чжань. — Ничья. Мой выбор.       Он не сожалел. И он бы принял ту боль снова, потому что это означало вновь выбрать Вэй Ина. Разве мог Сичэнь защитить его от самого себя? От его сердца? Нет, никто бы не смог.       — Я не был взрослым, — Лань Хуань будто не слышал, — но всё равно должен был сделать больше. Встать между вами.       — Не должен.       Они были воспитаны иначе. Они не спорили с взрослыми, даже когда те были неправы. Тем более их дядя, взявший опеку над ними после смерти родителей, всегда держал их в строгости тысячи правил. Он был их авторитетом, неоспоримым и нерушимым.       Лань Чжань почувствовал, как брат взял его за руку и медленно пальцами обвёл белые едва заметные следы.       — Мне жаль, — прошептал он. Лань Чжань лишь кивнул, прогудев едва слышно.       Так они и сидели, и это было хорошо. Им не были нужны слова, просто находиться рядом, каждый в своих мыслях. Лань Чжань знал, что Сичэнь волнуется за него и хотел успокоить его. Всё будет хорошо. И он в итоге примет последствия, какими бы те ни были.       — Флейта — хороший подарок, — через какое-то время произнёс Лань Хуань.       Лань Чжань не был уверен. Он быстро понял, что совсем не знает, что нужно этому Вэй Ину в том положении, в котором он был сейчас. Потому что друг, казалось, отбросил всё, что когда-то любил так сильно, что делало его им. И, хотя он остался таким же весёлым, шумным и разговорчивым, Лань Чжань больше не знал, чем он увлекается и что трогает его сердце.       — Вэй Ин сказал, что музыка не его, — выдохнул он сокрушённо. Сичэнь повернул голову в его сторону.       — Вэй Усянь больше не играет?       Лань Чжань покачал головой. Он буквально чувствовал, как брат начинает хмуриться.       — А рисование? Он всегда рисовал.       — Нет.       — Может, это временно, пока он не видит? — неуверенно предположил Сичэнь. Лань Чжань вновь покрутил головой. Это не было временно. Вэй Ин чётко дал понять, что не занимается ни тем, ни другим уже многие годы. Теперь он помогал сломленным людям, как когда-то помог Лань Чжаню.       Телефон на диване коротко прозвенел и затих. Сообщение. Лань Хуань, сидевший ближе, протянул руку, чтобы подхватить его и вручить младшему брату. Лань Чжань увидел на экране фотографию Вэй Ина среди кучи кроликов, и сердце его забилось чаще. Сообщения от друга больше не были редкостью, но он каждый раз чувствовал трепет внутри, когда получал новое. Отвернувшись, он нажал кнопку, и весёлый звонкий голос тотчас заполнил собой каждый уголок его квартирки.       — Лань Чжань, Лань Чжань! Мы с А-Нином сегодня идём в магазин, выбирать подарок для А-Юаня. Через неделю у него концерт, и я хочу подарить ему что-нибудь очень крутое! Так что я не смогу позвонить тебе сразу после работы, но ты не волнуйся.       На фоне раздался ещё чей-то далёкий голос, и сообщение закончилось. Лань Чжань чувствовал, как краснеет под взглядом брата, устремлённым на его спину. Не оборачиваясь, он с достоинством расправил плечи и включил запись ответного сообщения.       — Хорошо, Вэй Ин. Удачных покупок.       Завершив, он нажал кнопку отправки и, лишь увидев значок «Доставлено», повернулся к Сичэню. Он ожидал, что тот будет недоволен, ведь речь шла о Вэй Усяне, но, удивительно, Лань Хуань улыбался.       — А в господине Вэе столько же энергии, как и раньше, — заметил он вполне миролюбиво. — И, кажется, он действительно рад общаться с тобой.       Лань Чжань знал, что его уши стали ещё краснее, несмотря на невозмутимость лица. Но уж Сичэнь-то знал, куда смотреть, чтобы распознать его истинные чувства.       — И ты счастлив, — отметил он с той же улыбкой. Лань Чжань лишь наклонил голову, признавая, что брат прав. Он счастлив быть частью жизни Вэй Ина и слышать его голос каждый день.       — Но кто такой этот А-Нин, с кем Вэй Усянь идёт за покупками? — поинтересовался Лань Хуань. — И что за А-Юань? Я могу их знать?       — Не думаю, — Лань Чжань покачал головой и отложил телефон. Взгляд его вновь вернулся к запакованному подарку. Наверное, этот Вэнь Нин точно знает, что подарить Вэй Ину, чтобы по-настоящему порадовать, то, что ему нужно. Не из воспоминаний, а сейчас. Сичэнь ожидал продолжения, и Лань Чжань повернулся, чтобы посмотреть на него. Брат перестал улыбаться, его брови сошлись, образовав над переносицей крошечную морщинку, а взгляд стал таким пристальным, что мог бы загипнотизировать кобру.       — Друг Вэй Ина с работы, — пояснил Лань Чжань. — А-Юань — их ребёнок.       — Их? — удивлённо переспросил Сичэнь.       Лань Чжань подавил раздражённый вздох. Эта мысль беспокоила его, скребла горло крошечными острыми коготочками, оставляя сотни кровоточащих царапин. Но, очевидно, что это было так, и маленького незнакомого А-Юаня вполне можно было назвать ребёнком Вэй Ина и этого А-Нина. Потому как он приходился кровным родственником последнего, а Вэй Усянь обожал мальчика, будто сына, и был близок со своим коллегой.       — Ванцзи? — Сичэнь наклонился ближе. Он редко делал это — нарушал личные границы Лань Чжаня, только если действительно волновался. Лань Чжань невольно отпрянул.       — Поставлю чай, — бросил он, поднимаясь на ноги. Ему не хотелось говорить о том человеке, кто сумел покорить сердце Вэй Ина и с кем тот однажды создаст настоящую семью. Всё, о чём мечтал Лань Чжань, достанется другому. У него никогда не было шанса, но он всегда думал, что это потому, что Вэй Ину нравятся только девушки. Очевидно, теперь он знает, что заблуждался, и от этого даже больнее. Если Вэй Усянь мог полюбить любого человека, то почему не смог его?       — Я помогу, — Сичэнь встал следом. И Лань Чжань был благодарен брату за то, что тот не стал продолжать расспросы. Но, оглянувшись, он вновь увидел, как дружелюбие брата по отношению к Вэй Ину сменилось защитным инстинктом. Наверное, Сичэнь прав, и в конце истории Лань Чжань снова окажется с разбитым сердцем.

***

      Это был первый День Рождения Вэй Ина за пять лет, на котором собирался присутствовать Лань Чжань, и он ужасно нервничал. За эти годы он всегда отмечал этот праздник в тихом семейном кругу и уже привык не обращать на дату особого внимания, будто она ничего не значила. Но в этот раз он беспокоился так сильно, словно устраивал вечеринку для всей школы.       Он лично составил меню и обсудил с шицзе всё, что будет на столе, несколько раз подчеркнув то, что Лань Чжань вегетарианец и не ест острое. Включил в список вино, к которому давно не притрагивался, и Цзинь Цзысюань обещал его принести. Сначала ему нельзя было пить, а после не было повода, да и не хотелось, но теперь он нервничал и глоток «Улыбки императора» точно бы ему не помешал. Отправил Цзян Чэна в чайный магазин за любимым сортом чая Лань Чжаня. Брат ворчал, плевался, но всё равно сходил. Правда, лишь под влиянием Яньли. Вместе с Хуайсаном потратил несколько часов, чтобы выбрать, что надеть. Сам он не мог видеть, но доверял другу и знал, что тот не станет подшучивать над ним и обманывать. Шицзе тоже волновалась. Она несколько раз объяснила разнаряженному для праздника сыну о том, как важно хорошо себя вести. Все эти суета, шум, возня были так приятны, делали Вэй Ина таким живым, что он мог бы забыть, что больше не видит.       Утром в четверг он проснулся до будильника и несколько минут лежал, нежась в постели. С кухни доносился нежный запах блинчиков — его любимых, и Вэй Ин сразу же начал улыбаться. Когда пробило девять, часы на тумбочке разлились противным звуком. Не размыкая век, Вэй Ин высунул руку из-под тяжёлого тёплого одеяла и оборвал сигнал. Ночью ему снилось что-то нелепое, он не мог вспомнить, но в его душе было уютное хорошее ощущение, и он не сомневался, что сон был приятным. Кончик носа зачесался, и он потёр лицо о подушку. Смешно. Фыркнув, он приоткрыл сначала один глаз, затем второй. Судя по тусклому оттенку серого, солнца сегодня не было. Впрочем, не то, чтобы это удивляло, если посмотреть на календарь и вспомнить, какое сегодня число. Сев на кровати, знакомым движением Вэй Ин протянул руку и нащупал телефон. Он давно привык к своему кнопочному старичку, удобно подстроенному специально для него, и потому без труда нажал нужную кнопку, чтобы механический женский голос оповестил его о двух новых сообщениях.       Первое оказалось от Вэнь Цин — оно пришло всего двадцать минут назад. Может, это от его звука Вэй Ин и проснулся раньше?       — Вэй Усянь, с Днём Рождения! — её голос звучал торжественно, словно она вручала медали на церемонии награждения. — Сожалею, что не смогу увидеться с тобой сегодня. Желаю тебе, чтобы в этом году ты, наконец, получил этот шанс, и тебя приняли. И, конечно, перестать быть идиотом и стать счастливым. Ах, да, не давай А-Нину пить много.       Вэй Ин почувствовал, как его сердце раздувается от благодарности. Вэнь Цин, старшая сестра Вэнь Нина, в отличие от брата была суровой, грозной и даже чуточку брутальной. Но она всегда заботилась не только о своём младшем брате, но и о Вэй Усяне. Хотя в последнем она бы в жизни не созналась. Сегодня у неё было дежурство в больнице, и она ещё несколько дней назад сообщила, что не придёт на праздник. Цзян Чэн, услышав об этом, расстроился, хотя сразу же попытался замаскировать свои истинные чувства. Но Вэй Ин даже слепой заметил, что уж говорить про Яньли и Хуайсана, которые отличного его знали, да ещё и могли видеть.       Вэнь Цин очень сильно помогла Вэй Ину несколько лет назад. И с тех пор он считал её своим другом. И, конечно же, она как никто знала, какой подарок он мечтал получить. Тот, что ни она, ни остальные не могли ему дать. Но он всё равно ждал. Как ждала она, постоянно проверяя его место в очереди.       — Спасибо, Вэнь Цин! — Вэй Ин сразу же принялся записывать ответ. — Я всё ещё шестьдесят восьмой, да? Вряд ли в этом году твоё пожелание исполнится. За Вэнь Нина не волнуйся, я не спущу с него глаз.       Он старался, чтобы на протяжении всей записи голос его звучал бодро и весело, и у него получилось. Отправив сообщение, он переключился ко второму. Это пришло в пять ноль один утра. Вэй Ин, ещё не услышав имя отправителя, знал, кто это. И улыбка растянулась от уха до уха так широко, что едва не разорвала его лицо. Жар прильнул к щекам, и сердце застучало быстрее.       — Доброе утро, Вэй Ин, — Лань Чжань был спокоен и тих, но его интонации звучали, как шоколад, так глубоко, бархатно, вкусно. Их хотелось слушать и слушать, как лучшую из его песен. — Надеюсь, ты спал хорошо. Поздравляю с Днём Рождения. С нетерпением жду вечера.       Вэй Ин сдавленно пискнул, когда сообщение закончилось, и рухнул обратно на постель, лицом в подушку. У него вдруг возникло странное желание прокричаться. Немного придя в себя, он прослушал запись ещё раз. Ничего такого там не было, но он всё равно чувствовал себя жутко довольным. Голос дрожал, но вовсе не от боли и слёз, а от радости, и этого не было так давно, что Вэй Ин и позабыл, что такое возможно.       Он так сильно хотел позвонить Лань Чжаню, но не стал. У того могли быть покупатели или уроки в школе. Вместо этого он вновь нажал на запись голосового сообщения и громко прокричал:       — Доброе утро, Лань Чжань! Я тоже очень жду вечер. Так рад, что ты придёшь. Ты ведь приготовил мне подарок? Ха! Если нет, то ничего, я пущу тебя и без него, не переживай. У меня сегодня выходной, знаешь, мой босс всегда так радуется, когда я прошу освободить меня. Я знаю, он меня недолюбливает, но это даже плюс. Да, спал я хорошо, мне снились кролики и ты! Хорошего тебе дня! Увидимся вечером!       Вэй Ин хихикнул, представив, как Лань Чжань слушает это нелепое возбуждённое сообщение, и нажал кнопку отправки. После этого он отбросил телефон и, потягиваясь, встал.       Цзинь Цзысюань уже уехал на работу, но шицзе и А-Лин ждали Вэй Ина, и все вместе они позавтракали его любимыми блинчиками с джемом и мёдом. Они оба поздравили его с праздником, поцеловав в обе щеки, а после малыш подарил ему сделанную из бумаги объёмную открытку.       — Какая прелесть, А-Лин! — Вэй Ин сразу же принялся тискать ребёнка. — Это самая лучшая открытка в моей жизни. Я как раз о такой мечтал.       Цзинь Лин что-то запищал из объятий, но Вэй Ин рассмеялся и лишь обхватил его крепче и начал щекотать. Мальчик тоже захохотал. И это было чудесно.       Весь день Вэй Ин провёл со своей семьёй. Он играл с племянником, слушал мультики, а после, когда малыш уснул, лежал на диване, устроив голову на коленях сестры. Она расчёсывала и заплетала его волосы, а он болтал о Лань Чжане. Когда Цзинь Лин проснулся, Вэй Ин остался возиться с ним, а Яньли отправилась на кухню, готовить к празднику.       После четырёх появился Цзян Чэн. Он притащил с собой цветы с очень ярким резким запахом и заказанный в кондитерской большой торт.       — Он с голубым кремом? — первым делом спросил Вэй Ин, склоняясь на коробкой с десертом.       — С голубым, голубым, успокойся, — фыркнул Цзян Чэн. И прокричал. — А-Ли, куда мне цветы деть?!       — Сейчас принесу вазу! — отозвалась из другой комнаты Яньли. Вэй Ин повернул голову, принюхиваясь, и демонстративно сморщил нос.       — Что это? — немного брезгливо спросил он, пальцем указывая в том направлении, где по его мнению находились цветы.       — Букет, — Цзян Чэн, кажется, немного оскорбился такой реакции. — Он нормально пахнет.       — Разве что для того, у кого заложен нос, — пожал плечами Вэй Ин. Его самого куда больше интересовал торт.       Раздались шаги, и на стол рядом с коробкой опустилась ваза. С шумом Цзян Чэн налил туда воду и водрузил свой букет.       — Поможешь мне, А-Чэн? — попросила Яньли.       — Конечно, — сразу же ответил тот.       — Эй, — Вэй Ин убрал пальцы от коробки с тортом и поднял голову, — я тоже могу помочь.       — Ты сегодня именинник, — в голосе шицзе горела улыбка. — Так что не нужно. Но, если очень хочешь, посиди с А-Лином, чтобы он нам не мешал.       — Давай, давай, детям не место на кухне, — подтолкнул его в спину Цзян Чэн. Вэй Ин быстро показал ему язык, увернулся от удара и отправился в гостиную, где на полу собирал набор лего Цзинь Лин. В этом Вэй Ин не мог ему помочь. Отыскав пульт, он включил телевизор, нашёл канал с документальными фильмами и принялся слушать истории великих маринистов прошлого века.       Когда до прихода гостей оставалось полчаса, Яньли напомнила Вэй Ину, что пора одеваться. Он оставил А-Лина с Цзинь Цзысюанем и вернулся в свою комнату. Подобранный с помощью Хуайсана костюм висел на дверце шкафа. Немного путаясь в пуговицах и нервничая, Вэй Ин переоделся. Около зеркала он бессмысленно постоял несколько мгновений, разгладил руками складки на рубашке, поправил воротник. Затем пригладил волосы, заплетённые шицзе в высокий хвост, потянул за алую длинную ленту.       В дверь позвонили, и Вэй Ин от неожиданности подпрыгнул и так резко дёрнул себя за волосы, что чуть не оторвал голову.       Это Лань Чжань? Это он? Вэй Ин быстро выскочил из комнаты и поспешил в прихожую.       — Привет, Яньли, Цзинь-сюн, Цзян-сюн! — радостно приветствовал всех Хуайсан. — Я немного раньше, доехал без пробок. А где Вэй-сюн? Ой, здравствуй, Цзинь Лин. Какой у тебя красивый джемпер, с пионами. Тебе очень идёт.       Вэй Ин усмехнулся и вышел из коридора.       — Вэй-сюн! — сразу же воскликнул Хуайсан.       — Салют, Не-сюн! — махнул ему рукой Вэй Ин. Он слышал, как друг идёт к нему, и продолжал улыбаться.       — С Днём Рождения! — Хуайсан крепко обнял его и похлопал ладонью по спине. — Всего тебе, а главное, здоровья и любви.       — Спасибо, Хуайсан, — Вэй Ин в ответ потрепал друга по макушке. — Спасибо.       В школе у Вэй Ина было много друзей. Но большинство из них оставили его. И только этот парень был с ним рядом на протяжении всех этих лет. Даже тогда, когда Вэй Ин был зол на весь мир, когда кричал и бросался вещами, проклиная любого, кто подходил близко, когда пытался оттолкнуть его и разорвать связь, Хуайсан выстоял. Он остался, он терпел все оскорбления, вызванные плохим настроением, обвинения и истерики Вэй Ина, хоть это и было безумно тяжело. Он не был должен проходить через всё это, как Яньли или Цзян Чэн. Его ничто не привязывало к Вэй Ину. Но он всё равно не ушёл. Разве мог Вэй Ин не ценить это, не любить своего друга и не дорожить им после всего этого?       И, несмотря на то, что Вэй Ин часто дразнил Хуайсана, тот всё равно знал всю глубину его благодарности.       — Я принёс тебе подарок, — произнёс Хуайсан, когда они перестали обниматься. — Если я снова не угадал, вини только себя. Потому что я тебя спрашивал, и ты сказал мне отстать. Вэй Ин весело расхохотался.       — Учту, господин адвокат.       В дверь снова позвонили, и, так как все ещё находились в прихожей, её тотчас открыли. Это снова был не Лань Чжань.       — Всем здравствуйте, — поздоровался Вэнь Нин, жутко стесняясь. Судя по звукам и запаху, он тоже принёс с собой букет. Сегодня что, была распродажа самых вонючих цветов?       — Вэнь Нин, — сразу же позвала его шицзе ласковым тоном. — Проходи скорее. Мы так тебе рады. Какие милые цветы.       — Это от сестры, — пробормотал Вэнь Нин. — Она просила передать их для тебя, Вэй Усянь. С Днём Рождения!       — Спасибо, А-Нин, — Вэй улыбнулся. Шицзе пригласила всех в гостиную. Цзян Чэн, проходя мимо Вэй Ина, прошипел:       — Видишь, нормальные цветы.       — Очевидно, только для таких злючек, как ты и Вэнь Цин, — ехидно фыркнул в ответ Вэй Ин. Брат легонько шлёпнул его по руке и прошёл вперёд.       Вэй Ин же остановился в дверях. Он слушал, как рассаживаются гости, как Цзинь Лин что-то охотно лопочет Хуайсану, а тот степенно отвечает, и ему было неспокойно. Все пришли. И только одного не было. Того, кто никогда не опаздывает.       — Вэй Усянь? — Вэнь Нин оказался рядом и прикоснулся к его плечу. Вэй Ин натянуто улыбнулся.       — А-Нин, который час? — спросил он.       Если Лань Чжань опаздывает, этому могут быть лишь две причины: либо он не придёт, либо что-то плохое случилось.       — Пять пятьдесят семь, — помедлив, ответил друг. И Вэй Ин незаметно выдохнул. Значит, ещё не опаздывает. Просто все собрались раньше. Но он придёт, он не может не прийти. Он знает, что Вэй Ин ждёт, он не поступит так.       «Как ты поступил с ним? — прошипел в голове ядовитый голос. — Дал обещание быть рядом и не сдержал. И даже объясниться не изволил». Вэй Ин потряс головой, надеясь избавиться от этих плохих мыслей. Только не сегодня, не в его День Рождения.       Третий раз звонок в дверь звучал долгожданней всего. Вэй Ин сам бросился открывать, опередив всех. Его руки тряслись, когда он отпирал замок.       — Лань Чжань? — выдохнул он в свою темноту.       — Вэй Ин, — голос Ванцзи, такой настоящий, знакомый, здесь, рядом, тотчас прогнал последние следы плохих мыслей из головы. — Здравствуй. Я не опоздал?       — Нет! — воскликнул Вэй Ин. Он протянул руку, нашёл предплечье Лань Чжаня и потянул к себе. — Ты вовремя. Заходи.       Я ждал тебя! Я ждал тебя. Я так ждал тебя!       Его сердце кричало, а он улыбался, ощущая чужое тепло. Почти бесшумно Лань Чжань снял пальто и ботинки, оставил зонт.       — Ах, уверен, Лань Чжань, ты сегодня невероятно хорошо выглядишь, — кокетливо выпалил Вэй Ин, часто моргая. И тотчас завертелся вокруг своей оси. — А как я выгляжу?       — Красиво, — подтвердил Лань Чжань. Вэй Ин засмеялся.       — Хуайсан помог мне подобрать наряд. Он сказал, что это очень хорошая одежда, — похвастался он. Лань Чжань почти неслышно вздохнул.       — Вэй Ин красивый в любой одежде.       Это было произнесено так прямо и просто, что Вэй Ин растерялся на мгновенье, а затем почувствовал, что смущённо краснеет. При этом он не сомневался, что лицо самого Лань Чжаня оставалось непробиваемым и бесстрастным.       От ещё большей неловкости его спасли приближающиеся лёгкие шаги.       — Лань Ванцзи, добрый вечер! — поздоровалась шицзе.       — Цзинь Яньли, — отозвался Лань Чжань. — Прошу прощения за опоздание.       — Не стоит, ты вовремя, — её голос сочился весенним теплом. — Просто остальные собрались чуточку раньше. Проходи, прошу. А-Сянь, не заставляй гостя стоять в дверях.       Вэй Ин снова схватил руку Лань Чжаня и повёл за собой. Тот ничего не сказал, и Усянь счёл это согласием. Когда они вошли в гостиную, голоса замолчали. Лань Чжань вежливо поздоровался, и ему быстро ответили тем же.       — Сюда, сюда, — Вэй Ин потащил друга за собой. Он лично распланировал схему рассадки — шицзе очень позабавило, когда он с помощью кусочков лего имитировал людей и пересаживал их с одного места на другое. В итоге его оказалось во главе стола, рядом с холодильником. Так он мог выбраться из-за стола, ни на кого не наткнувшись и не повредив себя. Справа от него было место Лань Чжаня. Слева — шицзе, А-Лина и Цзинь Цзысюаня. Рядом с Лань Чжанем должен был расположиться Вэнь Нин, а за ним Хуайсан. Напротив Вэй Ина — Цзян Чэн.       — Садись, Лань Чжань, — Вэй Ин указал Ванцзи на стул и, лишь услышав, как тот занял своё место, сел сам.       Приготовленные шицзе блюда были очень вкусными. Перед Вэй Ином специально поставили чашечку с острым соусом, которым он щедро поливал всё, что оказывалось на его тарелке. Время от времени он спрашивал Лань Чжаня, нравится ли ему. И не переставал сыпать для него историями — на этот раз о своих прошлых Днях Рождения. Все остальные иногда подключались к его рассказам, а порой общались о чём-то другом.       Когда после основных блюд принесли торт с зажжёнными свечами, Вэй Ин с улыбкой повернулся к Лань Чжаню.       — Смотри, он с голубым кремом! — гордо заявил он. То, как Цзян Чэн закатывал глаза на другом конце стола, можно было почти услышать.       — Мгм, — прогудел Ванцзи. — Это вкусный крем. Хороший выбор.       Вэй Ин рассмеялся. Затем встал, сложил руки и закрыл глаза. Каждый год в своей темноте он загадывал одно и то же желание. Но сегодня его сердце просило иного. И он подумал, отчаянно и стремительно: «Хочу, чтобы человек справа от меня, всегда был в моей жизни. Пожалуйста, не дай мне его потерять». Наклонившись, он подул со всей силы. И все захлопали. Надеясь, что не покраснел, Вэй Ин сел на своё место, и шицзе принялась нарезать торт.       — Первый кусок Лань Чжаню! — закричал Вэй Ин. Яньли тихонько хихикнула, а затем он услышал, как опустилось справа от него на стол первое блюдце со сладостью. Второй кусочек достался ему, третий А-Лину, а дальше он перестал прислушиваться.       — Вкусно? — Вэй Ин подался вправо, сжимая в пальцах десертную ложечку.       — Мгм, — согласился Лань Чжань. — Вкусно. Вэй Ину нужно попробовать.       Вэй Ин быстро кончиком языка облизал губы и наклонился к своему торту. Нащупав тарелку, он опустил ложку, пока та не ткнулась в мягкий десерт. Зачерпнув крема и бисквита, Вэй Ин опустил сладость в рот и от удовольствия зажмурил глаза. Это и правда было так же вкусно, как в школе. Этот особый голубой крем. Волшебно.       Разговоры возобновились. Цзинь Цзысюань с удовольствием рассказывал о том, как обстоят дела у фирмы его отца, где он работал. Хуайсан живо заинтересовался. Вэй Ин с удовольствием жевал торт, когда вдруг ему в голову пришла новая мысль:       — А-Нин, — позвал он.       — Что такое? — моментально ответил тот. Вэй Ин очаровательно улыбнулся в направлении приятеля и приподнял брови.       — Ты не сфотографировал мой подарок для А-Юаня? Я хотел показать Лань Чжаню.       — Нет, извини. Он спрятан у меня в спальне, чтобы А-Юань не нашёл, но я не думал, что нужно… — сразу же залепетал извинения Вэнь Нин. Вэй Ин быстро протянул руку вперёд, желая схватить его, позабыв, что между ними расстояние и Лань Чжань.       — Ничего. Всё в порядке. Хватит извиняться, — ласково сказал он. Стакан вина в начале ужина сделал его ужасно добрым. — Ты же знаешь, я всё равно не могу злиться на тебя.       Шаркнул отодвигаемый стул. Воздух качнулся.       — Лань Чжань? — улыбка тотчас спала с лица Вэй Ина.       — Прошу меня извинить, — вежливо произнёс Ванцзи, вставая. Он вышел, Вэй Ин слышал шаги и в недоумении уставился в темноту. Что-то случилось? Голос Лань Чжаня звучал так холодно и раздражённо. Неужели кто-то здесь посмел обидеть его главного гостя?       Но, кажется, никто больше не заметил странностей. Вскоре с другого конца стола раздалось тихое позвякивание ложечки о бокал.       — Время дарить подарки! — возвестил Цзян Чэн деловитым тоном. Все снова захлопали. Вэй Ин не стал сдерживать улыбку. Быстро допив вино в своём стакане, он встал на ноги.       — Я готов! — воскликнул он, поднимая руки вперёд, словно готовясь ловить подарки. Кто-то засмеялся, и Вэй Ин довольно ухмыльнулся.       Первыми вручили свой подарок семья Цзинь. Шицзе преподнесла коробку с лэптопом, обняла Вэй Ина и поцеловала в кончик носа. Цзинь Лин обхватил за ноги, а Цзинь Цзысюань крепко пожал руку и зачитал длинное и официальное поздравление в стихах из открытки. Цзян Чэн подарил портативное радио, Не Хуайсан — абонемент в престижный спа-салон. Вэнь Нин, смущаясь и заикаясь, кроме цветов от сестры и чудесной картины из пластилина от А-Юаня принёс специальную подушку для стула, чтобы от долгого сидячего образа жизни не болела спина. Вэй Ин так растрогался — он часто жаловался другу на неудобную мебель на работе, что быстро обнял его, прижавшись к нему щекой, и покачал из стороны в сторону, как ребёнка.       Наконец, настала очередь Лань Чжаня. Вэй Ин с нетерпением прикусил губу. На самом деле он знал, что будет рад даже шариковой ручке от этого человека, но всё же ему было страшно любопытно, что такое подобрал для него друг.       Лань Чжань не стал зачитывать длинных поздравлений. Он лишь назвал его имя и аккуратно вручил ему коробку и большой бумажный пакет. Вэй Ин заметил, как отчего-то дрожали его руки.       — Как красиво, они золотые, — прошептала Яньли.       Не пряча улыбку, Вэй Ин отложил пакет на свой стул и, отыскав пальцами бант, потянул за ленту. Упаковка тотчас раскрылась, будто расцветший лотос. Вэй Ин проглотил желание пискнуть. Вместо этого он ощупал оказавшуюся под бумагой коробку — дерево, покрытое лаком, и открыл её. Внутри на шёлке лежал какой-то предмет. Все затихли, и Вэй Ин успел удивиться, почему, когда пальцы его наткнулись на сам подарок. И всё сразу стало понятно.       Он сломал свою флейту пять лет назад. Не сам и не специально, но с тех пор он не прикасался к музыкальным инструментам. И вот новая, прекрасная, похожая на ту, что была, лежала перед ним.       — Это… — пришлось прокашляться, потому что голос вдруг стал слабым и далёким. — Спасибо.       Он не знал, что сказать, как не понимал, что чувствует. Лань Чжань вернулся в его жизнь. А теперь и флейта. Может, следующим вернётся что-то ещё?       — Очень красиво, я уверен, — пробормотал он. Главное сейчас было не разреветься. Чтобы отвлечься, он опустил коробку на стол и схватил пакет. Открыв, он запустил руку внутрь и ахнул:       — Лань Чжань!       — Что там? — тотчас воскликнул Цзян Чэн. Прежде, чем Вэй Ин успел ответить, брат оказался подле него и выхватил пакет из его рук.       — А-Чэн?       — Не может быть, — тон Цзян Чэна из взволнованного сделался недоверчивым. — Да вы, наверное, шутите. Это целый пакет мармеладных мишек. Мишек!       — Потому что когда ты их ешь, они обнимают твой язык, — невозмутимо заявил Лань Чжань.       Секунду в комнате царила тишина, а затем Вэй Ин громко расхохотался. Он как наяву видел каменное лицо Лань Чжаня, произнесшего эту фразу, и полнейший шок своего брата. Сразу за ним засмеялись и все остальные. И Вэй Ин был так рад, что всё вернулось в норму. Торопливо он закрыл флейту и убрал к остальным подаркам. А вот мишек оставил себе и сразу же забросил несколько штук в рот.       — Спасибо, Лань Чжань. Это мои любимые, — искренне улыбнулся он.       — Мгм, — судя по звуку, Лань Чжань был доволен. То ли улыбкой Вэй Ина, то ли вызвавшей смех собственной фразой.       Вскоре кто-то включил музыку. Яньли ушла укладывать А-Лина спать, Цзинь Цзысюань завёл с Цзян Чэном нудный разговор о делах, а Вэй Ин потащил всех в гостиную танцевать. Кружась вместе с Хуайсаном и Вэнь Нином после ещё одного стакана вина, он чувствовал себя так легко и свободно, как не было давно. И в этот день ему по-настоящему было весело. Впервые за пять лет его День Рождения стал праздником.

***

      Лань Чжань сидел на диване с чашкой остывшего чая в руках и смотрел, как Вэй Ин прыгает под музыку, обнимаясь с Вэнь Нином и Не Хуайсаном. Последний знатно напился и часто невпопад пытался подпевать звучавшим песням. От этого Вэй Ин громко смеялся и что-то говорил, но Лань Чжань не мог разобрать слов. Зато прекрасно видел, как льнул к Вэй Ину его коллега, как постоянно прикасался и мило улыбался, заглядывая в его покрасневшее от алкоголя и танцев лицо.       Лань Чжань чувствовал себя лишним. Так было всегда на вечеринках и праздниках, куда его затаскивал Вэй Ин. И в итоге он всегда незаметно уходил. Но сейчас он готов был остаться, терпеть жуткую громкую музыку и запах вина, чужое присутствие и собственную жгучую ревность, только чтобы ещё немного посмотреть на такого счастливого Вэй Ина.       — Лань Ванцзи, — к дивану подошла и села рядышком Яньли.       — Госпожа Цзинь, — кивком ответил Лань Чжань. Она улыбнулась, тепло, но устало.       — Просто Яньли, прошу.       — Мгм.       Она придвинулась ближе и заглянула в его лицо. Взгляд её сделался серьёзным.       — Спасибо, что пришёл сегодня, — поблагодарила она с такой искренностью, что Лань Чжань удивлённо моргнул. Должно быть, это как-то отразилось на его лицо или во взгляде, потому как Яньли с улыбкой выдохнула. — А-Сянь очень ждал тебя. Знаешь, с тех пор, как он окончил школу, его День Рождения всегда проходил тихо и грустно. Мы собирались все вместе, ели пирог, и он уходил в свою комнату. А на днях он пришёл ко мне со списком блюд для стола и схемой рассадки гостей, он полдня потратил на то, чтобы выбрать, что надеть, а всё потому, что ты должен был прийти. Это его первый праздник, и он так счастлив сейчас.       Глаза её заслезились, и она быстро прикрыла их, достала платочек и с улыбкой промокнула. Лань Чжань молча переваривал услышанное. Грудь его тревожно сдавило. Почему Вэй Ин, который всегда так любил шумные праздники, поступал так? Что было с ним за эти годы, о которых они почти не говорили? Рисование, музыка, вечеринки… От чего ещё он отказался и зачем?       — Я не понимаю, — честно признался он. Личико Яньли вытянулось, а глаза стали круглыми. Теперь настала её очередь удивляться.       — Нет? — уточнила она. — А-Сянь не рассказывал тебе?       Лань Чжань покачал головой, внезапно чувствуя себя ненужным. Он, очевидно, не заслуживал доверия Вэй Ина и не мог знать то, что знали все в этом доме. Он был чужим. Призраком прошлого. Для чего он вообще здесь?       — Наверное, он не хотел тебя расстраивать, — утешающе произнесла Яньли. Лань Чжань хотел бы в это верить. Он вновь взглянул на танцующих. Весёлая музыка сменилась медленной. Вэй Ин стоял, опираясь на Хуайсана и Вэнь Нина и покачивался с ними в такт мелодии. В своих тайных мечтах Лань Чжань желал, чтобы Вэй Ин так обнимал его.       — Твой подарок очень милый, — снова попыталась начать разговор Яньли. Наверное, Лань Чжань должен был испытывать к ней чувство благодарности за то, что она единственная здесь, кто ещё не забыл о его присутствии, но почему-то не смог. Ему хотелось остаться одному, наедине со своей желчью и тем плохим, что ворочалось в голове. Пусть оно съест его, пусть раздерёт на части, ему всё равно.       — Не думаю, — ещё одна причина для боли. Он видел, как замялся Вэй Ин, осознав, что в коробке, как натянуто улыбался, пока не нашёл своих любимых мармеладных мишек. И как все замолчали, когда поняли, что это флейта, будто знали нечто, во что Лань Чжаня не сочли достойным посвящать.       — Вэй Ин не был рад, — добавил он с тихой печалью. Яньли смотрела на него тем материнским взглядом, какой всегда был устремлён на Вэй Ина. Её глаза были полны нежности и грусти.       — Он растерялся, — произнесла она так тихо, что Лань Чжань не услышал бы, если бы музыка всё ещё не была медленной. — Это напомнило ему о том, как разбилась старая флейта, и он перестал видеть.       Будто холодное лезвие меча вонзил Лань Чжаню между лопаток. И только огромное самообладание позволило ему не вздрогнуть. Он не знал. Как он мог знать, если никто не сказал ему? Если бы он только подумал, разве не выбрал бы он другой подарок? Он бы ни за что сознательно не причинил Вэй Ину боль, не напомнил о том несчастном случае, что произошёл. Сердце сжалось, и он поставил нетронутую чашку на стол.       — Мне жаль, — прошептал Лань Чжань. Яньли протянула руку и сжала его ладонь. Он не увернулся. — Я не знал, что флейта была с Вэй Ином, когда он упал с лестницы. Он говорил, что не играет давно.       -Что? — вскинула брови Яньли. — Какой лестницы? Лань Ванцзи, о чём ты говоришь?       От её недоумения Лань Чжань почувствовал себя ещё более глупо. Музыка вновь загремела чем-то весёлым и бьющим по ушам. Но не так громко — всё-таки где-то в доме спал Цзинь Лин.       — Вэй Ин сказал, он недавно упал с лестницы дома, и это повредило его зрение.       Глаза Яньли сделались ещё больше, и она, ахнув, прижала ладонь к груди.       — Ванцзи, в нашем доме нет лестниц, — ответила она и тотчас сжала его руку. — Пойдём.       Она провела его мимо танцующего трио и спорящих о чём-то Цзян Ваньиня и мужа и вытащила на кухню. Здесь звуки стали тише. Лань Чжань не сопротивлялся. Он был слишком потерян, чтобы спорить. Что-то происходило, и ему казалось, что всё это время он жил во лжи, а теперь этот кокон вскрылся.       — Так это А-Сянь сказал тебе? — грозно спросила Яньли. Она стояла, опираясь на столешницу. Лань Чжань прислонился к подоконнику и кивнул. Яньли сдавленно всхлипнула и закрыла лицо руками.       — Глупый, глупый А-Сянь. Теперь-то всё понятно.       Только вот Лань Чжань запутался ещё сильнее. Он сделал шаг вперёд, чувствуя, что это движение ведёт его в пропасть.       — Яньли, объясни мне. Я не понимаю.       Он просил. Он умолял.       Яньли убрала руки от лица, глаза её покраснели, а на ресницах блестели капельки слёз.       — Я думала, он объяснил тебе и поэтому вы снова дружите. Я не знала, что он не сказал. А-Сянь никогда не падал с лестницы, — скорбно произнесла она. — И он не видит уже пять лет.