Песня о лете.

      Вэй Ин впервые был в спальне Лань Чжаня, и тот ужасно нервничал, пока из дверей наблюдал, как Усянь обходит комнату, ощупывая предметы. Друг приехал в гости вечером в понедельник и выпросился зайти сюда.       — Вау, Лань Чжань, фоторамка! — у кровати он сразу же наткнулся на собственный снимок. — Чья она?       Лань Чжань опустил глаза.       — Моего самого любимого человека, — ответил он скованно. Вэй Ин улыбнулся и поставил рамку на место. Он продолжил свои исследования, задержался на футляре со скрипкой, погладил торшер, пока на полке не обнаружил большую красивую шкатулку Лань Чжаня с его личными сокровищами.       — Моей матери, — произнёс Лань Чжань, опережая возможный вопрос. Вэй Ин негромко ахнул, пальцами повторяя вырезанные узоры цветов и облаков, а затем открыл её. Пальцы его быстро перебирали содержимое. Множество листов, некоторые смятые, сухой цветок, клочок ленты, фантик от конфеты, вырезанный из картона кролик. И чем дальше Вэй Ин копался во всём этом, тем отчётливей становилось его недоумение и краснее Лань Чжань.       Наконец, повертев в руках обычный камень с дороги, он повернулся к двери и спросил:       — Лань Чжань, что это?       Лань Чжань не знал, как ответить, не соврав и не выдав правду. И вдруг решил, что не станет увиливать. Достаточно между ними недомолвок и тайн.       — То, что важно для меня, — честно ответил он. — То, что Вэй Ин дарил мне.       Рот Вэй Ина широко открылся, и он опустил голову к шкатулке.       — Мои рисунки, — догадался он поражённо. — Ты их все сохранил.       — Мгм…       — А это моя старая лента. Я отдал тебе половинку, как знак нашей дружбы, когда ты подарил мне свою голубую, потому что эта порвалась.       Лань Чжань хмыкнул. Он удивился, что Вэй Ин помнил. Наверняка, у него были сотни подобных моментов с другими ребятами. Но для Лань Чжаня они были единственными, особенными и составляли весь его мир.       — А цветок? — Вэй Ин повертел в руках засохший пион.       — Ты бросил мне его из окна, — ответил Лань Чжань. На губах Вэй Ина тотчас возникла улыбка.       — Точно. Я помню. Я принёс в школу цветы и раздавал девочкам, а потом увидел тебя внизу, ты шёл с кучей книжек из библиотеки, и подумал, что ты красивей их всех и бросил его.       Он бережным трогательным движением, самыми кончиками пальцев пробежался по засохшему цветку, чтобы случайно его не разрушить. А затем потянулся к следующему трофею.       — Кролика я помню, но фантик?       — Мы только подружились, — пояснил Лань Чжань. Правда, сам он в тот момент друзьями их ещё не считал. — Ты угостил меня своей последней конфетой.       Вэй Ин расхохотался.       — Поверить не могу, что ты его тогда не выбросил. Ты же в то время меня ненавидел. И не смей отрицать.       — Не ненавидел, — всё равно упрямо надулся Лань Чжань. — Просто раздражался.       — Большая разница, — снова засмеялся Вэй Ин. И Лань Чжань невольно покачал головой. Может, для его друга и не было разницы, но для него она была огромна. Он никогда не мог ненавидеть Вэй Ина. Он его любил. И для Лань Чжаня все эти вещи были действительно сокровищами, потому что их дал ему его любимый человек. Для Вэй Ина всё это было лишь хламом из прошлого да поводом для смеха. В особенно одинокие вечера в других странах, так далеко от дома, Лань Чжань часто открывал шкатулку и пересматривал её содержимое. И чуточку ему становилось лучше. Тоска отступала. И он успокаивался.       — Ну, а камень? Только не говори, что я им в тебя кинул, потому что такого не было.       — Нет. Рисунок.       Вэй Ин разрисовал этот камень на переменке, пока Лань Чжань читал книгу, и отдал ему, даже не задумавшись. На серой поверхности целовались мальчик и девочка.       Вэй Ин ещё немного посмеялся и поставил шкатулку на место.       — Какой же ты сентиментальный, Лань Чжань, — усмехнулся он, прошёл к кровати и рухнул на неё. — Ах, она такая огромная. Я мог бы спать поперёк.       Лань Чжань быстро взял себя в руки, чтобы вытолкать из головы услужливо возникший там образ спящего в его постели Вэй Ина.       — Пойдём ужинать, — позвал он. На этот раз Вэй Ин явился слишком внезапно, и они предпочли заказать еду, а не тратить время на её приготовление. Курьер приехал десять минут назад, как раз, когда Вэй Усянь нацелился в спальню Лань Чжаня.       — Ага, идём.       Вэй Ин вскочил на ноги и, вытянув вперёд руки, побрёл вперёд. Свою трость он оставил у входа, и теперь Лань Чжаню приходилось постоянно помогать ему перемещаться. В глубине души он был этому рад. Ему нравилось чувствовать себя нужным. И лишний раз прикасаться к Вэй Ину.       За столом они вновь сидели рядом друг с другом, а не на разных концах. И пятки Вэй Ина то и дело натыкались на ноги Лань Чжаня, толкали его, запутывались и даже гладили. Он был таким суетливым, подвижным, даже сидя на месте. Полная противоположность Лань Чжаню.       — И потом он говорит: «Если не хочешь работать, то никто тебя здесь не держит! Но не смей вносить смуту в коллектив». Представляешь? — Вэй Ин возмущённо взмахнул рукой, в которой держал палочки. Лань Чжань посмотрел на его раскрасневшееся от недовольства лицо, медленно жуя. Сам он не разговаривал во время еды, но знал, что заставить молчать Вэй Ина невозможно. Тем более, когда того так и распирает от несправедливости. За ужином он рассказал Лань Чжаню о своём рабочем дне и очередном конфликте с начальником господином Гао. Ванцзи часто слышал от друга подобные истории и быстро понял, что отношения Вэй Ина с руководителем их отдела не задались с первого дня. Правда, не знал, из-за чего.       Прожевав то, что было во рту, он отпил воды из стакана и спросил:       — Почему он не любит тебя?       Вэй Ин шумно жевал лапшу, наклонив голову, но поднял лицо вверх, будто пытаясь бросить на Лань Чжаня взгляд.       — Из-за того, что я слепой, конечно, — ответил он просто. В голосе его вновь появилось раздражение. — Его это жутко бесит. Когда я пришёл устраиваться на работу, знаешь, что он мне сказал? «Как ты можешь помочь другим, если ты себе помочь не в состоянии»? Если бы Вэнь Нин не поручился за меня, если бы не стал упрашивать, никто бы меня не взял. А в то время мне очень нужна была работа. Я сходил с ума от бесполезности, и мне нужен был смысл. Чувствовать себя нужным.       Лань Чжань ощутил холодный иней на сердце. Вэй Ин был нужен, всегда нужен — ему. Но он не был рядом, чтобы сказать об этом, чтобы поддержать. Он не был с Вэй Ином, когда тот так нуждался в этом. И об этом он всегда будет сожалеть.       — А знаешь, что самое интересное? — Вэй Ин не заметил его грусти, тон его внезапно стал весёлым.       — Мгм? — заинтересованно отозвался Лань Чжань.       — Теперь я их лучший сотрудник. И он не может меня уволить. Наверное, это потому, что я действительно могу понять тех, кто звонит. Как страшно потерять то, что делало тебя собой и остаться так жить.       — Вэй Ин лучший во всём, за что берётся, — произнёс Лань Чжань невозмутимо то, что всплыло в его голове. Вэй Ин сразу же закачал головой.       — Ай-я, Лань Чжань, я же просил не говорить такие вещи! Нельзя быть настолько откровенным!       Лань Чжань с удивлением моргнул.       — Почему? — спросил он. Вэй Ин глотнул кофе, и почесал нос.       — Люди могут не выдержать такой прямолинейности, — пояснил он с охотой. — Видишь ли, мы не железные. Представь, что кто-то такой же красивый, как ты, говорит тебе подобные вещи!       — Вэй Ин может сказать, — заявил Лань Чжань, немного дразнясь. Ему нравилась эта странная новая игра, в которую теперь играл с ним Вэй Ин. В школе такого не было, он не смущался и не обвинял Лань Чжаня в попытках довести его до сердечного приступа своими прямыми словами. Хотя и сам Ванцзи в то время слишком стеснялся, чтобы так откровенно заявлять о своих чувствах и мыслях.       — Пфф, Лань Чжань! Ты не понял. Я же не такой красивый, как ты, — прохныкал Вэй Ин, странно розовея. Это было очаровательно, и Лань Чжань пожалел, что не говорил ничего подобного прежде. Что бы ни было причиной такой реакции, это нравилось ему.       — Вэй Ин самый красивый, — заявил он без колебания. Это не было ложью или попыткой захвалить, только правдой, и прозвучало с языка легко и просто. Вэй Ин неестественно хныкнул и уронил лицо на сложенные на столе руки.       — Прекрати! — промычал он оттуда. — Я умру от смущения.       Лань Чжань ощутил, как его собственные губы приподнимаются в крошечной довольной улыбке. Он был так по-глупому счастлив здесь, в своей квартире, окутанной голосом Вэй Ина, за одним столом с ним, ужинать после рабочего дня и обмениваться новостями, смущать его и наслаждаться его красным лицом. Он вернулся в этот город в поисках покоя, неприкаянный и свободный, как ветер. И, кажется, в итоге нашёл свой дом. В том человеке, кому ещё подростком отдал своё сердце.       Лань Чжань бы хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы Вэй Ин ужинал и обедал у него, беспорядочно сыпля историями, хотел бы готовить для него, говорить ему добрые вещи, расчёсывать его длинные красивые волосы и играть ему на скрипке.       Телефон Вэй Ина зазвонил красивой песней в женском исполнении. Лань Чжань уже успел узнать, что эта музыка стояла на номере Яньли.       Улыбка появилась на лице Вэй Ина ещё до того, как он ответил.       — Шицзе! Что случилось? Нет, я уже не на работе. Вэнь Нин подбросил меня к Лань Чжаню. Что? Нет, не нужно, он привезёт меня.       Лань Чжань поднялся, взял пустые тарелки и отнёс их в раковину, давая Вэй Ину пространство для личного разговора. Он включил воду и принялся мыть посуду, но всё равно мог слышать громкий голос:       — Мы поели. Нет, заказывали. У Лань Чжаня сегодня были уроки. Ха-ха. Точно. Что?       Лань Чжань устало закрыл глаза, позволяя тёплой воде стекать вниз по рукам. Это был тяжёлый день, и он действительно чувствовал себя измотанным. Утром он получил ответы от своих знакомых врачей. Никто не мог помочь ему, хотя все обещали поискать и поспрашивать через друзей. Лань Чжань знал, что это тупик. Лишь одна женщина ответила, посоветовав немедленно записаться к этому врачу, потому что у него, как правило, расписан весь год, но именно в конце этого месяца есть свободное время. Только вот он отказывал всем, хотя Лань Чжань потратил почти пять часов на попытки связаться с ним и каким-то образом включить в запись операций ещё одно имя. Но всё, что он услышал, это то, что его могут вписать в случае полной предоплаты только через восемнадцать месяцев.       — Ладно. Да, я помню, — голос Вэй Ина внезапно стал серьёзным, и Лань Чжань тотчас открыл глаза. — Хорошо, шицзе, я понял. Да.       Разговор прервался, и Лань Чжань, подождав немного, выключил воду и обернулся. Вэй Ин сидел за столом перед чашкой с остывшим кофе и задумчиво прижимал телефон к губам.       — Вэй Ин? — Лань Чжань подошёл и присел на стул рядом. Вэй Ин быстро моргнул и повернулся в его сторону. Улыбка тотчас появилась на его лице, хотя и не такая яркая, как обычно.       — Лань Чжань, ты отвезёшь меня домой? — попросил он.       — Что-то случилось? — Ванцзи не мог не заметить странного изменения настроения друга и его внезапного намерения уехать, хотя ещё десять минут назад им было так хорошо.       — Нет, — Вэй Ин со смешком покачал головой и принялся запихивать телефон в карман. — Но завтра у меня ранний плановый визит в больницу. Нужно принять таблетки и лечь спать.       — Мгм.       Лань Чжань не стал ничего спрашивать. После того разговора в субботу они больше не обсуждали зрение Вэй Ина или его уход из музыки. Просто пошли дальше.       Их встретила Яньли. Она глазами попросила Лань Чжаня задержаться, помогла Вэй Ину раздеться и передала его в руки мужа. Лишь убедившись, что никто не мог их подслушать, она спросила, и голос её взволнованно дрожал:       — У тебя что-нибудь получилось, Ванцзи?       Лань Чжань с сожалением покачал головой. И Яньли тотчас поникла. Но, кажется, она была к этому готова и даже смогла вымучить утешительную улыбку.       — Ничего, мы что-нибудь придумаем, — она вздохнула и погладила его по плечу. — Спасибо, что попытался.       Но Лань Чжань не заслуживал благодарности. Он сделал не достаточно, он ничего не добился. Он не помог Вэй Ину. Вернувшись домой, он связался с юристом, работавшим в фирме его брата и после часового разговора у него разболелась голова. Приняв таблетку, Ванцзи лёг в постель почти в одиннадцать, но всё равно не мог уснуть. Тишина вокруг гудела и разрывала его усталый мозг на части.       Если он всё просчитает, всё сделает правильно, у него получится. Важно не ошибиться. Устав лежать, он поднялся, не включая свет, достал из футляра скрипку и начал играть. И сегодня из-под его инструмента выходила только грустная тоскливая музыка, полная печали, сожаления и потери. И, играя, он чувствовал, как боль отступает. И решение само собой складывается в голове.       Когда первые лучи солнца, обещавшие ясный день, ворвались в его спальню, он всё ещё стоял у окна и играл, и его щёки блестели от беззвучных слёз. В своей музыке он оплакивал потерянное время, просил прощения и прощал, он любил и ненавидел, он тосковал и желал, терял и находил. Он был один и был со всем миром. Впервые за многие годы его душа стала песней. И он играл, отдавая всего себя, каждый вдох, каждый миг своей жизни. Этому дню.

***

      После посещения больницы Вэй Ин всегда находился в плохом настроении. В такие дни в доме его предпочитали не трогать, не подпускали к нему Цзинь Лина, а Яньли приносила еду в его комнату. Но сегодня вместо того, чтобы вернуться домой, он попросил Цзян Чэна, на этот раз сопровождавшего его, отвезти его в магазин Лань Чжаня. Брат отвратительно громко хмыкнул, демонстративно вздохнул, но не стал возражать. И даже помог Вэй Ину дойти до дверей.       — Пусть лучше Лань Ванцзи терпит тебя сегодня, чем А-Ли и я, — пояснил он ворчливо свою внезапную доброту. Вэй Ин, всё ещё раздосадованный отсутствием положительного прогресса своего здоровья, беззвучно обругал брата корыстным ослом и решительно дёрнул дверь на себя. Прозвенел дверной колокольчик.       — Только не истери, — в спину предостерёг его Цзян Чэн. — Мы, может, и сносим это, как твоя семья, но он не обязан.       Вэй Ин, не оглядываясь, показал ему средний палец через плечо.       — Лань Чжань! — громко и капризно позвал он, раздувая щёки.       — Вэй Усянь! Цзян Чэн! — вместо успокаивающего глубокого голоса Ванцзи прозвучал совсем другой: женский и звонкий.       — Ло Цинъян? — охнул Цзян Чэн. — Привет. Сто лет не виделись, не сразу узнал, прости.       — Ничего, — она, наверное, улыбнулась. Лань Чжань сказал, что она такая же хорошенькая, как и в школе. Значит, улыбка по-прежнему безумно идёт ей.       — Мянь-Мянь, — оттолкнувшись от порога, Вэй Ин относительно прямо направился к прилавку. — Какая встреча! Лань Чжань говорил, что ты работаешь у него, и я всё мечтал застать тебя, да не мог.       Это была ложь, но он отмахнулся от этого факта, вооружившись своей самой очаровательной улыбкой. Знала ли она, что с ним случилось? Или застыла в шоке, увидев его пустые мёртвые глаза?       Навеки мёртвые, ведь он не будет видеть. Чудо не случится само по себе, а операция ему не светит. Он слышал это во время каждого своего визита к врачу. И ненавидел это. В другие дни он мог забывать, он мог надеяться. Но не тогда, когда ему прямым текстом говорили, что иного шанса на восстановления зрения нет.       — Здравствуй, Вэй Усянь, — что бы ни чувствовала Мянь-Мянь, глядя на него, она хорошо маскировала это за дружелюбием. — Я очень рада тебя видеть. Знаешь, тебе идут длинные волосы. Ты так похож на рок-звезду.       — Слышал, Цзян Чэн? — бросил Вэй Ин за спину. — На звезду, а не бездомного, как ты сказал!       Мянь-Мянь очаровательно рассмеялась, а Цзян Чэн только пропыхтел что-то невнятное.       — Вы к Ванцзи? — тем временем, спросила Ло Цинъян.       — Да, — ответил первым Цзян Чэн. — Где он сегодня?       Вэй Ин наклонил голову, стараясь пустить в ход весь свой шарм. Раньше это работало. Но раньше он видел. В такие дни, как сегодня, он особенно ощущал то, что потерял.       — С утра у него появилась какая-то важная встреча, он попросил меня выйти. Сейчас он уже должен быть на дневных занятиях в своей школе, но он обещал вернуться к двум, чтобы я могла заняться бухгалтерией.       — Ты ведёшь счета его магазина? — Цзян Чэн удивился так, что вся ворчливость ушла из его голоса.       — Да, — подтвердила Мянь-Мянь. — Обычно это требуется в конце месяца, а не в начале, но в этот раз он сказал, что нужно срочно подготовить документы. Не знаю, может, проверка.       — В два? — Вэй Ина мало интересовали счета и бумаги. — А сейчас сколько, Цзян Чэн?       — Половина двенадцатого, — ответил он. — Ну что, едем домой?       — Не хочу! — Вэй Ин качнул головой так резко, что его шапка чуть не слетела. Для убедительности он надул щёки и выпятил нижнюю губу. Ло Цинъян едва слышно хихикнула.       — Не веди себя, как ребёнок, Вэй Усянь! — сразу же расшумелся Цзян Чэн. — Мне тоже пора на работу, я не могу весь день с тобой возиться. И я не повезу тебя в твой офис, в таком настроении ты точно разругаешься со своим начальником, и тот, наконец, тебя уволит!       — Я хочу к Лань Чжаню, — капризно воскликнул Вэй Ин и стукнул тростью по полу.       — Пять лет жил без своего Лань Чжаня, а теперь и дня не сможешь? — фыркнул Цзян Чэн.       Вэй Ин тотчас вскинулся:       — Не зови его Лань Чжань!       — О Господи…       Цзян Чэн обречённо вздохнул и громко хлопнул себя ладонью по лицу.       — Прости, Ло Цинъян, за этот спектакль. У Вэй Усяня сегодня тяжёлый день.       — Может, тогда он подождёт Ванцзи здесь? — внезапно предложила Мянь-Мянь. — Составит мне компанию, а я присмотрю за ним. Покупателей в будни днём бывает мало, все дети в школе, а взрослые на работе, так что он мне не помешает, а ты сможешь ехать по своим делам.       — Я за! — сразу же подал голос Вэй Ин. И даже вскинул вверх свободную руку.       — Хорошо, — удручённо ответил Цзян Чэн. — Вот мой номер, если что, сразу же мне звони. Главное, не давай ему одному никуда уйти.       — Я всё слышу, — скривился Вэй Ин. — Не говори обо мне, как о ребёнке.       Цзян Чэн громко раздражённо цыкнул языком.       — Если будет бесить, бей его. Только не по голове, ладно? Это и так больное место. Всё, я пошёл.       — Пока! — попрощалась Мянь-Мянь таким жизнерадостным тоном, будто искренне не находила ничего странного в развернувшейся перед ней только что сцене между двумя братьями, один из которых был слепым.       Уродец.       Вэй Ин ненавидел это. Он хотел видеть. Он устал не видеть и не понимать, что происходит вокруг, устал полагаться на других, отдавать себя в их власть, не знать, где он и что вокруг, устал быть привязанным этой цепью. Он хотел вернуть свои крылья. Свои глаза.       Завтра будет лучше, Вэй Ин знал это. Его плохие мысли и раздражение на весь мир уйдут. Ему нужно просто пережить этот день, никого не обидев и не наговорив того, за что будет стыдно.       Мянь-Мянь действительно оказалась хорошей компанией. Она усадила Вэй Ина за стол, а сама принялась разгадывать кроссворд и вслух зачитывала для него задания. Вместе они пытались угадать зашифрованное слово, старались рассуждать и радовались, когда угадывали или знали верный ответ.       Вэй Ин всё ждал, что Ло Цинъян отбросит такт и спросит, что с ним случилось. Она не сделала этого, не звучала удивлённой, и он пришёл к выводу, что она знала. Возможно, слышала что-то. То была страшная, большая авария, и о ней много писали в местной газете. Конечно, его имя не называлось, но она могла и узнать каким-то образом от других людей.       — Так ты замужем? — вдруг спросил Вэй Ин. — Если нет, то я приглашу тебя на свидание?       Он не заметил, когда открылась дверь. И потому чуть не упал, когда вместо Мянь-Мянь ему ответил Лань Чжань:       — Вэй Ин.       Голос его звучал как-то сухо и далеко, словно он тоже был чем-то расстроен или утомлён.       — Привет, Лань Чжань! — Вэй Ин засиял улыбкой. — А мы тут с Мянь-Мянь тебя ждём. Она такая славная, да, Мянь-Мянь?       Девушка хихикнула, а потом ответила весёлым тоном:       — Я замужем, так что даже не пытайся, Вэй Усянь.       Вэй Ин только усмехнулся.       — Ну, муж может и подвинуться. Тем более, взгляни на меня, я само очарование. Конечно, не такой красавчик, как Лань Чжань, но зато и не такой холодный.       — Ло Цинъян, ты можешь идти, — голос Лань Чжаня буквально заледенел. И Вэй Ин машинально перестал улыбаться. Кажется, он перестарался. — Все отчёты и сверки нужны к концу недели. Без продления срока.       — Конечно, — Мянь-Мянь, судя по посерьёзневшему тону, тоже больше было не до смеха. Вэй Ин слышал её удаляющиеся шаги и внезапно почувствовал себя странно нервным и напуганным. Он не понимал, почему, но ему казалось, что Лань Чжань на него злился. Более того, он беспричинно чувствовал себя виноватым.       Он слушал, как друг ходит, раздеваясь и что-то перекладывая, поворачивал голову за звуками, но не решался заговорить. Наконец, Ванцзи остановился около него, и Вэй Ин задрал голову вверх.       — Вэй Ин, — сурово произнёс его имя Лань Чжань, — ты пьян?       — Что? — Вэй Ин покачнулся на стуле. — Нет! Я же приехал сюда сразу из больницы. Возможно, я немного передышал всеми этими лекарствами, и у меня взяли четыре тонны анализов и таскали меня с семи утра по сотне кабинетов, так что я просто устал. Если бы я решил выпить, Цзян Чэн бы выкинул меня из машины на ходу.       — Мгм, — кажется, Лань Чжаня ответ устроил. Он зашуршал какими-то бумагами. — Как прошло обследование?       Вэй Ин позволил себе удручённо вздохнуть и поникнуть на стуле, сгорбив спину.       — Как всегда, — уныло вздохнул он. — Никаких изменений. Не хуже, но и не лучше. Я знал это и так, но слышать… Каждый раз это так…       …больно. Он задохнулся, не договорив. И тогда рука Лань Чжаня сжала его плечо.       — Вэй Ин, — мягко негромко произнёс он, — всё изменится, очень скоро.       Эта фраза звучала за пять лет столько раз, что не сосчитать. От разных людей, при разных обстоятельствах. Но, когда её произнёс Лань Чжань, это было иначе. Будто она обрела какую-то особую силу. Смысл.       — Откуда ты можешь знать? — тихо, наивно спросил Вэй Ин, прижимаясь щекой к руке Лань Чжаня. Сегодня на нём был пиджак, его ткань ощущалась на коже.       — Ты веришь мне? — задал свой вопрос Лань Чжань. И ответ был безумно прост.       — Да.       Больше всех в мире.       — Тогда не сомневайся.       — Хорошо.       Вэй Ин слабо улыбнулся и закрыл глаза. Он так устал и хотел, чтобы этот день поскорее закончился. Его голова побаливала, раздражение и злость скреблись под кожей, а плохие мысли кружили над ним, как стервятники.       — Лань Чжань? — позвал он через какое-то время. Друг не двигался, так же держал его и позволял ему прижиматься к его руке.       — Мгм?       — Что за срочные дела были у тебя утром? Мянь-Мянь сказала.       Он ощутил, как слегка напряглись мышцы Лань Чжаня.       — Это связано с магазином. Не думай об этом.       — Ладно.       Вэй Ин слишком вымотался, чтобы спорить.       — Знаешь, Лань Чжань, — пробормотал он, внезапно не контролируя свой язык, — я всегда любил ходить на свою работу, потому что это был повод вырваться из дома, из-под опеки, почувствовать себя хоть немного свободнее. Но сейчас я был бы не против уволиться, чтобы все дни проводить с тобой.       — Вэй Ин просто устал, — вторая рука Лань Чжаня ласково погладила его по голове. — Ты так не думаешь на самом деле.       Вэй Ин хотел сказать, что это правда, но слова почему-то застряли в горле, и он решил оставить всё, как есть. Лань Чжань успокаивал его, и он просто порадовался, что сегодня сможет прожить этот день, никого не обидев и ни с кем не поругавшись.       Через несколько часов или лет он задремал на стуле, пока Лань Чжань консультировал двух покупателей по поводу выбора струн для гитары. Ему даже успело что-то присниться, прежде чем друг растолкал его, помог одеться, усадил в машину и отвёз домой. Сквозь дрёму Вэй Ин слышал голос своей шицзе, она о чём-то разговаривала с Лань Чжанем, но он не разобрал слов. И едва голова его коснулась подушки, тотчас уснул.       На следующее утро — в среду — он снова стал собой.       На концерт А-Юаня Вэй Ин приехал после работы вместе с Вэнь Нином. Вэнь Цин уже ждала их в холле и звонко поприветствовала.       — Где мой ребёнок? — первым делом спросил Вэй Ин. Среди шума голос десятка детей не было ни одного, кто звал бы его по имени.       — Переодевается, — ответила Вэнь Цин. — Сейчас вернётся. Он очень ждал тебя.       Вэй Ин радостно улыбнулся. Может, тот несчастный случай пять лет назад, и разбил его жизнь, но был во всём этом тёплый луч света — маленький Вэнь Юань. Без той аварии Вэй Ин не узнал бы Вэнь Цин, а, значит, и своего любимого ребёнка. Если бы его спросили, он бы не смог логично и аргументированно объяснить, почему так привязался к нему. Это просто случилось. Два потерянных мальчика нашли друг друга в свой самый тёмный час — один лишился зрения, другой родителей.       — Дядя Вэй! — раздался родной тоненький голос, за ним последовал топот ног, и маленькое тельце воткнулось в Вэй Ина, обхватывая его тоненькими ручками поперёк.       — Привет, А-Юань, — Вэй Ин ласково погладил мальчика по голове. — Ты сегодня самый красивый! Покажешь нам класс?       — Я постараюсь, — с энтузиазмом пообещал Вэнь Юань. — Ханьгуан-цзюнь хвалил меня.       — Ах, твой любимый учитель, Ханьгуан-цзюнь, — фыркнул Вэй Ин. — Я уже столько слышал о нём, такой он потрясающий и великолепный человек, что хотел бы с ним познакомиться. Я должен знать, кто пытается украсть любовь моего А-Юаня.       — Да, я бы тоже хотела увидеть его, чтобы поблагодарить, — произнесла Вэнь Цин.       — Я позову его, он там, в зале! — воскликнул Вэнь Юань так обрадованно, будто сбылась мечта всей его жизни. — Подождите, я сейчас!       Вэй Ин коротко рассмеялся, слушая, как убегает его мальчик, и повернулся к Вэнь Цин.       — Разве ты никогда не видела Ханьгуан-цзюня? — спросил он.       — Нет, — моментально ответила она. — Когда мы записывались в школу, здесь ещё был другой педагог. И после у меня не было времени, чтобы познакомиться с новым, тем более что А-Юань всегда говорил о нём только хорошее, и я не беспокоилась.       — Хорошее? — в интонациях Вэнь Нина звучала очевидная улыбка. — Да он в восторге от этого Ханьгуан-цзюня. Если бы я не знал, что Вэй Усянь не играет на скрипке, я бы решил, что речь о нём — столько там обожания.       Вэй Ин немного удивился, услышав такое сравнение. А-Юань был скромным мальчиком и нелегко привыкал к людям. Этот учитель действительно должен быть невероятным, раз сумел занять сердце этого ребёнка. Теперь Вэй Ин хотел увидеться с ним ещё больше. Ведь Ханьгуан-цзюнь, сам того не желая, вызвал крошечное чувство ревности.       — А вон и они, — вдруг произнесла Вэнь Цин. И тотчас охнула, что-то увидев.       — Не может быть… — прошептал Вэнь Нин в таком же шоке.       — Что там? — Вэй Ин ненавидел не понимать, что происходит. — В чём дело, эй? Что с ним не так?       Он нервно дёрнул Вэнь Нина за рукав, когда шаги двух человек — мужчины и мальчика, остановились около него. Он тотчас выпрямился, стараясь выглядеть максимально презентабельно, и сдержанно улыбнулся.       — Здравствуйте, Ханьгуан-цзюнь, — поздоровался он с человеком, который невольно претендовал на сердце А-Юаня.       — Здравствуй, Вэй Ин, — ответил ему Лань Чжань.       Вэй Ин открыл рот и распахнул глаза. Он и не думал, не сопоставил факты, не понял, в какую школу его привезли.       — Лань Чжань! — он схватился рукой за сердце. — Так ты Ханьгуан-цзюнь?!       — Мгм, — подтвердил он.       — Почему ты не сказал мне?!       — Не знал, что мальчик, о котором ты рассказывал, мой ученик. Удивлён, как и Вэй Ин.       — Вы знакомы? — пискнул А-Юань.       — Да, они давние друзья, — пояснила ему Вэнь Цин.       — Вэнь Юань, тебе пора готовиться, — сурово произнёс Лань Чжань. Наверное, мальчик кивнул, так как Вэй Ин не дождался ответа, зато услышал удаляющиеся детские шаги.       — Поверить не могу, что это правда ты! Я столько слышал о тебе от А-Юаня, и подумать не мог! И сам ведь тебе рассказывал, а ты тоже не понял! — Вэй Ин всё ещё не мог прийти в себя от такого совпадения. — Это же твоя школа! Я не знал! Я ведь был здесь.       — Мгм, — снова согласился Лань Чжань. — Вэнь Юань хороший ученик, прилежный. У него талант к музыке.       — Он любит скрипку, — произнесла мягко Вэнь Цин. — И вас.       Вэй Ин хотел бы увидеть, покраснели ли уши Лань Чжаня от похвалы. Подростком он обожал смущать своего друга и наслаждался этим удивительным розовым оттенком, разливавшимся по его мочкам.       — Прошу меня извинить, я должен идти к ученикам, — сказал Лань Чжань официально. И после рука его на мгновенье оказалась на ладони Вэй Ина. Вэй Ин хотел развернуть свою кисть, сплести их пальцы, но не успел — всё пропало. — Увидимся после концерта, Вэй Ин. Вэнь Цин, Вэнь Нин, был рад встрече.       Не дожидаясь ответа, он ушёл. Сердце Вэй Ина всё ещё аритмично стучало в груди, и он пребывал в восторге от такого совпадения. И те поразительные, немного странные мечты, в которых он, Лань Чжань и А-Юань завтракали вместе в квартире Лань Чжаня, стали ещё ярче.