***
Пальцы Лань Чжаня тряслись и горели, а спина буквально расходилась по швам. Никогда ещё его дядя не был настолько в ярости, чтобы позабыть себя. Если бы Сичэнь не вернулся, если бы не бросился под удар, останавливая его, Лань Чжань, не знал, что бы случилось. Наверное, он бы потерял сознание. Каждое движение приносило боль, но он, закусив губы до крови, продолжал суетливо носиться по комнате. На полу лежал открытый чемодан, куда он сбрасывал вещи, даже не беспокоясь об их состоянии. Большая часть уже была собрана, а билеты на поезд и самолёт лежали на столе, но ещё оставались какие-то мелочи, которые сейчас он пытался не забыть в своей спешке. Дверь приоткрылась, и в комнату протиснулся Сичэнь. Он нёс в руках аптечку, и лицо его было страшно напуганным. — Ванцзи, — позвал он, прислонившись к двери спиной, будто так намеревался помешать кому-то ещё зайти вслед за ним. — Ванцзи. Посмотри на меня. Всё внутри Лань Чжаня кричало от боли, но он остановился и взглянул на брата. Никогда он не видел Лань Хуаня таким несчастным, дрожащим и беспомощным. Вздохнув, Лань Чжань снова принялся собирать вещи. — Ванцзи, — снова позвал Сичэнь. — Что ты делаешь? — Ты слышал, — ответил Лань Чжань, сгребая свои нотные тетради, где он пытался писать музыку. — Я не останусь здесь. Его дядя так сказал. Он сказал, чтобы Лань Чжань убирался, если он хочет идти за своей музыкой, а не стать врачом. — Брось, это твой дом, — возразил Сичэнь. — Куда ты пойдёшь? Уже поздно! Позволь мне посмотреть на твою спину. — Всё в порядке, — Лань Чжань захлопнул чемодан и шумно защёлкнул крышку. Схватив его за ручку одной рукой и скрипку второй, он потопал к выходу. Но брат не двинулся с места. Глаза его вдруг сделались отчаянными, а руки опустились. — Ванцзи, — мягко, умоляюще прошептал он. Лань Чжань решительно сжал губы. Если он принимал решение, в которое верил, то уже не менял. Ещё раз оглянувшись, чтобы убедиться, что взял всё необходимое, он снова твёрдо уставился на Сичэня. И тот не выдержал, понял и отступил. — Постой, — прошептал он. — Давай я позвоню в гостиницу, снимем номер. Лань Чжань покачал головой. — Останься. Он не хотел, чтобы брата выгнали из дома вслед за ним. Это он уезжал, а Сичэню предстояло жить в этом городе, и у него пока не было достаточно денег, чтобы съехать в другое место. Лань Чжань не мог обречь его на то, что выбрал для себя, он не хотел, чтобы его брат пострадал. И Сичэнь понял всё по его лицу, всё, что он не мог сказать вслух. И кивнул, принимая его решение как равного себе, а не маленького ребёнка. Лань Чжань был ему благодарен. Однако перед тем как уйти, он должен был знать кое-что ещё. — Завтра, — выдохнул он, — ты придёшь? Или это их последняя встреча? Лань Хуань тотчас закивал, крепче сжимая аптечку. — Приду, конечно, приду, — выпалил он, потеряв всю свою сдержанность. — Мой маленький брат не уедет, не попрощавшись со мной. Лань Чжань едва заметно улыбнулся, переполненный любовью и благодарностью, а затем потащил чемодан вниз. Дядя сидел в гостиной и сразу заметил его. Скрестив руки и сжав губы, он встал и последовал за ним до дверей. — Значит, выбор сделан? — резко прозвучало в спину, когда Лань Чжань надевал ботинки. Он не ответил, не желая вступать в очередной ни к чему не ведущий спор. — Слышишь, Ванцзи, если уйдёшь сейчас, то, как бы тяжело тебе ни было, не возвращайся за моей помощью, — проклокотал дядя. — На коленях придётся просить. Лань Чжань вышел и закрыл за собой дверь. На улице было прохладно, и моросил мелкий дождь. Подняв воротник куртки, чтобы защитить спину от капель воды, он пошёл вперёд. В место, где жил тот, кто всегда был ему рад. Дом Цзян находился не слишком далеко по улице, так что Лань Чжань не успел промокнуть. Затащив чемодан по ступенькам, он поставил его, прислонив к стене, чтобы тот не упал, пихнул футляр со скрипкой под мышку и поднял руку, чтобы позвонить. И тогда в открытое окно он вдруг услышал громкие ссорящиеся голоса четы Цзян. Кажется, мадам Юй что-то разозлило. Он различил голос Цзян Фэнмяня и… Вэй Ина. Развернувшись, Лань Чжань ушёл, не осмелившись помешать и доставить своим визитом ещё больше неприятностей. Его денег хватило на крошечную комнату в гостинице на первом этаже, он лежал на животе на узкой твёрдой кровати, глотая боль, и верил, что завтра всё изменится. Что впереди его ждёт что-то хорошее. И однажды, в один день дядя его поймёт, и они снова станут семьёй. Теперь, спустя пять лет, Лань Чжань знал, что этому не суждено сбыться. Сичэнь забрал его из магазина после шести, и в гнетущем молчании они доехали до дома своего детства. — Я сообщил дяде, он ждёт нас, — коротко сказал Лань Хуань. Ванцзи лишь кивнул. Он пытался успокоиться, но сердце его всё равно билось беспорядочно и гулко. После этого разговора никаких шансов на примирение не останется. И пути назад больше не будет. Лань Чжань давно сделал свой выбор, ещё в школе. И сейчас пришла пора его подтвердить. — Ты уже сказал Ло Цинъян? — спросил брат, надеясь продолжить разговор. Лань Чжань коротко кивнул. Он забрал все бумаги, поблагодарил её и выдал ей деньги, которые она заработала. — Она расстроилась? — Мгм. Когда они остановились около дома, Лань Чжань чуть помедлил. Он ещё не сказал брату, зачем здесь, но сейчас уже было поздно что-то объяснять. Сичэнь знал о нём всё. Знал о его чувствах к Вэй Ину. Он поймёт. Дядя открыл им дверь — такой же идеально сдержанный и несгибаемый, как и всегда. Если он и гадал, что стало причиной визита племянников, то ничем не выдал этого. Глядя на него, Лань Чжань вдруг подумал, что, если бы не встретил Вэй Ина, то стал бы таким же — сухим, холодным и бездушным. Так и не узнал бы, что такое жизнь. Кончики пальцев замёрзли, и Ванцзи сжал кулаки, надеясь согреть их. Безуспешно. Холод не был снаружи. Он был внутри. И только Вэй Ин своим огнём мог бы прогнать его сейчас. Лань Чжаню хотелось обнять своего друга, вдохнуть его запах, сгореть в его пламени. Хотелось шептать ему безостановочно, отчаянно: «Ты спас меня. Ты спас меня, Вэй Ин». Как молитву. — Что привело вас ко мне? — спросил дядя, когда они остановились в гостиной. На маленьком столике расположился красивый чайный сервиз и ваза с постным печеньем и фруктами. — Я немного удивился, когда Сичэнь позвонил мне вчера. Что-то случилось на фирме? Нужна моя помощь? Лань Хуань бросил взгляд на Лань Чжаня, и тот шагнул вперёд. — Это я попросил брата о встрече с тобой, — произнёс он твёрдо. Лань Цижэнь чуть наклонил голову и прищурил глаза. — Вот как, — потянул он, разглаживая свою бородку. — Я слушаю. — Вэй Ин, — одно только имя сорвалось с губ Лань Чжаня, как дядя его побагровел и вскинулся. — Даже имя это не хочу слышать в стенах своего дома! — выкрикнул он. — Не смей его упоминать! Но Лань Чжань не собирался отступать. — Имя того, кому ты отказал в помощи? — спросил он холодным тоном. Сичэнь позади него вздохнул. Глаза дяди выкатились из орбит. — Ты знал, — продолжил безжалостно наступать Лань Чжань. И весь его гнев, вся боль за Вэй Ина, вся злость вырывались наружу подобно буре. — Ты знал, что с ним случилось, и не сказал мне. Когда его брат и сестра стояли на твоём пороге, когда просили о помощи, ты закрыл перед ними дверь. Из-за чего, дядя? Ради мелкой мести? За то, что он был моим другом? Этот мир не заслуживал Вэй Ина. Но Вэй Ин заслуживал всего на свете. И его кошмара могло не быть. Если бы этот человек напротив сделал один звонок и только, все эти годы Вэй Ин мог бы видеть и воплощать в жизнь свои мечты. Лань Цижэнь быстро пришёл в себя. Лицо его окрасилось гневом. — Этот мальчишка сломал твою жизнь, — процедил он сердито. — Я не был обязан ему помогать, на это есть другие. Он даже не мой пациент, так с чего я должен был сделать хоть что-то? — Он спас меня, — Лань Чжань не сдерживал ярость. Он не кричал, но этот гнев звучал так сильно, так ощутимо в его спокойном голосе, что дядя со своими криками казался ничем. — Ванцзи, — прозвучал шёпот Сичэня. — Неправда! — возразил дядя. — Он исказил тебя, испортил. Отвратительный, бесстыдный, не знающий чести. Ты был таким хорошим, я любил тебя, а он… — Хватит! — Лань Чжань не собирался выслушивать ни одно плохое слово о Вэй Ине. Тем более от этого человека. — Хватит. Он покачал головой, глубоко дыша. И поднял на дядю тяжёлый ледяной взгляд. Тот поёжился. — Ты всё исправишь, — тон Лань Чжаня звучал непоколебимо. — Тот врач. Свяжись с ним. Он примет Вэй Ина в этом месяце. И вылечит его. Помоги ему. Хотя бы сейчас. Лицо Лань Цижэня на миг отразило шок, но быстро вернуло себе прежний оттенок, и он громко хмыкнул: — С чего мне делать это теперь? Или ты забыл, что я сказал тебе, когда ты ушёл? Разве Лань Чжань мог? Слова его дяди, брошенные ему в спину в тот день, остались там белыми шрамами. Он помнил, и он знал, что к этому всё и шло. — Пожалуйста. Он готов был просить, потому что речь шла не о его гордости. Это касалось здоровья Вэй Ина, это могло быть единственным шансом. И он мог отложить свой гнев, мог унизиться, если дядя того желал. Главное, чтобы помог. И у него не было власти заставить. Только убедить. — Уходи, — Лань Цижэнь указал рукой на дверь. И нетерпеливо прикрикнул, когда Лань Чжань не сдвинулся с места. — Вон! — Ванцзи, — снова позвал Сичэнь. — Пойдём, вернёмся завтра. Сегодня вы оба слишком разгорячились, вам нужно остыть. Давай, прошу. Лань Чжань ещё раз смерил дядю ледяным взглядом и зашагал к дверям. Брат следовал за ним. Сичэнь вышел первым и быстро сбежал по ступенькам крыльца. Лань Чжань медленно спустился следом и, остановившись на дорожке, обернулся на дом. Лань Цижэнь стоял у окна и смотрел на него с превосходством. И тогда Лань Чжань сделал это. Не сводя глаз с дяди, он приподнял полы пальто, чтобы не мешали, и медленно, грациозно опустился на колени.12.
30 июня 2020 г. в 21:38
Встречи с юристом казались бесконечными, но Лань Чжань привык к кипам скучных бумаг и таких же разговоров ещё с подросткового возраста, и они не пугали его. И если ему было немного грустно, он скрыл это чувство даже от себя.
Было уже восемь вечера, а он всё ещё находился в магазине. Когда он только открылся, он мечтал, что однажды это место соберёт много-много счастливых творческих людей под своей крышей. Этого не случилось. Но он любил свой маленький уютный магазинчик. И он знал, что Вэй Ину тоже нравится это место. Здесь музыка и рисование объединялись, чтобы закружиться в волшебном танце зачарованных магических кроликов, под нежные звуки флейты и скрипки, в свете звёздных огней.
С грустью Лань Чжань остановился у пианино и сыграл несколько нот. Нужно придумать, куда перевезти его. Сможет ли Сичэнь его принять? В его квартире должно быть место, они не могут выбросить подарок отца, и мысли о том, чтобы вернуть его в дом дяди даже не было. Для других инструментов он уже нашёл покупателей. А остальное можно отдать в школу искусств или приют. Дети будут рады, они смогут развиваться и творить. И, может, однажды изменят этот мир к лучшему.
Лань Чжань так задумался, что едва не пропустил музыку дверного колокольчика. Он чуть нахмурился — на дверях висела табличка «Закрыто», кто посмел бы зайти? — и вышел из-за стеллажей. Напряжение тотчас спало — это был его брат. Сичэнь выглядел вымотанным и хмурым. Ничего не говоря, он стряхнул с зонта капли воды, закрыл его и поставил у стенки.
— Брат? — Лань Чжань начинал беспокоиться. Что-то совершенно точно было не так, он не мог не заметить. Сичэнь взглянул на него как-то недоверчиво и немного уязвлённо и покачал головой.
— Ты меня спрашиваешь? — выдохнул он с нажимом и чем-то, отдалённо напоминающим разочарование. — Или, может, мне стоит тебя спросить, Ванцзи? Что ты творишь?
Лань Чжань молча посмотрел на брата, и тот сразу понял, что он всё ещё не понимает. Слишком много было вариантов того, о чём мог идти разговор. Тяжело вздохнув, Сичэнь снял пальто, повесил его и лишь после этого произнёс:
— Правда думал, господин Линь мне ничего не скажет?
Лань Чжань сдержанно хмыкнул. Разумеется, он знал, что подобное случится, когда обратился к юристу, работавшему на его брата, но это был надёжный человек и хороший специалист, а у Лань Чжаня не было времени искать другого. К тому же он всё равно не собирался ничего скрывать от Сичэня.
— Нет.
— Значит, ты собирался мне сказать?
— Мгм. Когда всё решится.
Лань Хуань подошёл к нему и заглянул в его лицо. Глаза старшего брата мерцали от волнения, огни от лампы дрожали в них, будто беспокойное пламя свечи на ветру.
— Тогда скажи сейчас, — попросил Сичэнь. — Скажи, что случилось, Ванцзи. Я считал, ты любишь этот магазин, ты столько вложил в него, ты сделал здесь всё сам, ты бываешь здесь чаще, чем в своей квартире. Так объясни мне, потому что я не знаю, что и думать.
Лань Чжань внутренне поморщился и прошёл к прилавку. Вытащив свой дипломат, он молча протянул брату документы, что сегодня получил от юриста. Сичэнь, привыкший к большим объемам информации, быстро просмотрел их и нашёл самое важное. Глаза его слегка прищурились, а брови сошлись у переносицы. Сжав губы, он поднял голову и посмотрел прямо на Ванцзи.
— Для чего тебе это?
Взгляд Лань Чжаня замер на бумагах в руках брата. Просто белые листы, но несущие в себе огромный тяжёлый смысл.
— Наш разговор, — ответил он неторопливо, не отводя глаз от документов. И уточнил. — В пятницу.
— Ты про тот телефонный звонок, где ты рассказал мне об?..
— Да.
Лань Чжань оторвал глаза от бумаг и поднял на брата вовремя, чтобы увидеть мгновенье, когда тот понял. Едва слышно Сичэнь выдохнул, обречённо и устало, и положил бумаги на стол. Он выглядел так расстроенно, будто его только что лишили чего-то важного, и в его взгляде Лань Чжань увидел целое море сочувствия и озарения.
— Ванцзи, — голос Лань Хуаня звучал ласково и упрашивающе, словно он разговаривал с ребёнком, пытаясь убедить его не совершать глупость, — ты уверен в том, что делаешь?
Лань Чжань кивнул. Он мог сомневаться во многих вещах, включая самого себя, но в этом решении он не колебался ни секунды. И то, что он делал сейчас, не было самым сложным. То, мучительное, непростое, ещё ждало его впереди.
Сичэнь не ушёл. Он остался, чтобы помочь Лань Чжаню с упаковкой товаров для покупателей и проверкой списков. Они пробыли в магазине до самой ночи, ни разу не упомянув о том, что нарушили привитый им режим сна. Вместо этого они разговаривали — в первый раз по-настоящему после Дня Рождения Вэй Ина. За эти дни Лань Чжань пережил не одну эмоциональную бурю, его мир перевернулся с ног на голову и обратно, и он бы рад, что его брат по-прежнему с ним. Не смотря ни на что. Приятно было поделиться с кем-то тем, что лежало на сердце, не боясь быть отвергнутым.
Рассвет он снова встретил со скрипкой в руках. Но на этот раз его душа не плакала от тоски и смятения. Это был покой, глубокий, умиротворяющий и такой долгожданный. Наконец-то Лань Чжань знал, что и зачем делал. Наконец-то он делал то, что желал, что давно был должен, и рана на его сердце затягивалась, образуя рубец. Однажды он станет шрамом, что больше не будет кровоточить. Когда-нибудь.
Положив скрипку, Лань Чжань отправился в душ, а после на кухню. Он не стал задерживаться в гостиной, предпочитая не смотреть лишний раз на то, как здесь всё изменилось. Так долго он не мог привыкнуть к этой квартире, назвать её своим домом, и теперь в этом уже не было нужды.
Ожидая, пока заварится чай, он отправил Вэй Ину своё ежедневное сообщение с пожеланием доброго утра. Это стало частью его жизни, и ему казалось, что так было всегда. Будто всех этих пяти лет в разлуке не существовало.
Через час он получил письмо от юриста с новой копией договора, а после — смс от Ло Цинъян о том, что она закончила составлять всю бухгалтерскую документацию по магазину. Всё шло своим чередом, как он и хотел.
Вэй Ин ответил ему уже после девяти — его почти семиминутное сообщение составляло живописное и подробное описание сна с пришельцами, драконами и рыцарями с кроличьими ушами. Иногда Лань Чжань задумывался, действительно ли Вэй Ин видел всё это ночью или просто придумывал большую часть, чтобы его позабавить.
Пока голос друга звучал в воспроизводившемся сообщении, Лань Чжань тихо стоял у окна и смотрел вдаль. Если не оборачиваться или закрыть глаза, он мог поверить, что Вэй Ин здесь. Что он только что вылез из постели, сонный и мягкий, и сейчас Лань Чжань отправится на кухню, чтобы приготовить ему тёплый завтрак. А потом, пока Вэй Ин будет есть и бормотать, он встанет за его спиной и нежно, бережными движениями будет расчёсывать его волосы, приводя их в порядок после ночи.
Всему этому суждено остаться лишь мечтой в голове Лань Чжаня. Но порой он позволял себе слабость думать так, особенно, когда знал, что впереди его ждёт тяжёлый день. Как будет сегодня. Эти мысли давали ему силу, напоминали, за что он сражается.
Лань Чжань уже договорился с Сичэнем, чтобы тот сопроводил его, потому что без присутствия брата он не знал, как столкнуться с тем, с чем ему вскоре придётся. Всё было рассчитано. Но, помимо вечерней встречи, его ещё ожидал непростой телефонный разговор со своим агентом. Наверняка с длинной лекцией. Когда он вчера ночью отправил тому сообщение, то сразу же получил ответ, в котором было написано лишь то, что им нужно серьёзно поговорить. И, конечно, необходимо забрать документы у Ло Цинъян и сказать ей.
Сообщение закончилось, но Лань Чжаню казалось, что голос Вэй Ина всё ещё кружит в воздухе, невидимый, но ощутимый, такой же горячий, как его обладатель.
Позавчера после концерта Вэй Ин утащил его ужинать в кафе вместе с Вэнями. А-Юань пришёл в восторг, узнав, что его учитель идёт с ними. И весь вечер Лань Чжань наблюдал за тем, как его лучший друг взаимодействует с этим мальчиком. Они действительно были одной семьёй и любили друг друга. Из Вэй Ина получится прекрасный отец. И однажды красивая девушка подарит ему его собственных детей.
Никогда так сильно, как в тот вечер, Лань Чжань не желал свою семью. Но он давно смирился с тем, что никогда не женится и не заведёт детей, потому что знал, что сердце его всегда будет принадлежать одному человеку.
Он не знал, почему эти воспоминания всплыли в его голове сейчас, когда он стоял у окна, неприкаянный и одинокий. Однажды Вэй Ин построит свой собственный дом, тогда как Лань Чжань так и не сможет найти своё место.
Телефон зазвонил — это был его менеджер. Глубоко выдохнув, чтобы избавиться от меланхоличных мыслей, Лань Чжань нажал на кнопку принятия вызова и ответил, стараясь подавить обречённость:
— Слушаю.
В конце концов, это был его собственный выбор.