Подарок с небес

На следующее утро Торду было намного лучше. Жар прошёл, температура стала ниже, его почти не тошнило. Он помнил ту маленькую неосознанную проделку, но решил не предавать этому большого значения, ведь, «с кем не бывает, я просто нёс какой-то бред, и всё». И вот, он уже спускается на первый этаж, чтобы пообедать, а потом сходить куда-нибудь погулять (а: почему бы и нет), делать всё равно нечего. Он увидел Эдда, который что-то готовит, и Мэтта, который снова решил посмотреть на себя в голубое зеркальце. Что уж тут поделать, их не изменить. Но кого-то не хватает, и это Торд начал понимать. И где же Томик? — Парни, а где Риджуэлл? — спросил рогатый с явно скрытым интересом в его тоне. — Вроде в своей комнате. Кстати, позови его на обед. — попросил у него Гоулд, и карамельноволосый поспешил удалиться прямо к лестнице. Под ногами скрипела старая лестница, сам же Ларссон ни о чем не думал. Он хотел лишь побыстрее позвать черноглазого, поесть, и пойти куда-нибудь на все четыре стороны. Хотя куда идти он уже знает. Торд терпеливо и тихонько стучится в прочную дубовую дверь, и ждёт ответа. Когда с той стороны послышались шорохи, Торд выдохнул. «Жив ещё.» Тордик постучал ещё пару раз, но более настойчивей. — Том, открой, тебя обедать зовут! — всё так же тихо. Нет, Торд определённо слышал звуки с комнаты, так что этот инопрешеленец (?) точно не наебет его в этот раз. А: Стоп, а когда Том наебывал Торда? Может мы чего-то не знаем)))? — Том, я сейчас войду. Пх. Ага, как же. Дверь-то закрыта. Торд пытался крутить ручку ещё усердней — ничего не выходит. Что делать? — Торд, где вы там? Все хорошо? — кричит Эдд с первого этажа, на что рогатый заметно занервничал. — А? Да, мы… Сейчас придём! — прокричал в ответ котик, и начал долбить дверь, при этом тихо, но отчётливо шипя слова: — Том, мать его, Риджуэлл, открой, сукин ты сын! — нет ответа. — Я щас выбью эту дверь к чертям! — он начал заводиться, и вдруг услышал в ответ робкое, но не уместное: — Я не совсем понял то, что ты сказал. И что за «сукин сын»? Ой… — проболтался малёк. — Открывай. Теперь я точно знаю, что ты там. И к чему это, нахуй, всё?! А: И вот тут то, блять, самое интересное, нахуй! Послышались всхлипы. Множество всхлипов. Торда передернуло — это он так его довёл? Разве? Что он сделал не так? Ну поорал, и что? А: ооооо, скоро ты узнаешь, епт))) Когда звуки плача и всхлипов закончились, низкий всё же отворил дверку, и перед сероглазым появилось некоторое потрепанное «чудо»: Пиздец какие красные глаза, естественная, для Томика, бледная кожа, на которой были отчётливо видны на этот раз, не естественные серые мешки под глазами, и мокрые дорожки от слез. Торд не смог сдержаться, грустно вздохнув, он крепко-накрепко обнял не хило так ахуевшего Риджуэлла, и сам чуть ли не начал рыдать. Ну вот совсем ему, блять, не хотелось видеть это космическое чудо таким сильно милым и зареванным. Да даже хотелось забыть их первую встречу, с убийством собак, и всем остальным дерьмом. Быстро опомнившись, он отпрянул от него, и спросил: — Что случилось?! Немного потупив, Том ответил очень тихо и рвано: — Я вспомнил и увидел частичку своего прошлого. — и снова всхлипы.

***

Томас бегал на какой-то полянке с оранжевой травой, и не естественно розовым небом. Перед ним был обрыв. Томик с улыбкой подошёл к нему и сел на его край. Он начал петь незамысловатую песенку, что просто возникла из неоткуда. Всегда есть в таких историях ебучее «но». А эта история что, исключение? Да не дождётесь. Кто-то толкает его в пропасть. Хотя, нет, он улетает куда-то. Ведь толком там нет гравитации — прям как на луне. А ведь он живёт на луне. Но он не боится отсутствия кислорода в космосе, ведь он может не дышать очень долго. Это круто, и в этой ситуации это конечно помогло. Он непробиваемый, но когда он упал на землю, то отключился. А кто его толкнул, он не помнил.