Погода была просто ужасной. Липкий снег заметал всё на своём пути, из-за чего видимость на дорогах была кошмарной. Кутаясь в шарф, я прошу отца прибавить температуру у печки. Папа, находящийся на удивление в хорошем расположении духа, смеётся и выполняет мою просьбу. После вчерашнего секса с Морозовым мне дико неловко находиться как в его присутствии, так и в присутствии отца. Будто я сделала что-то незаконное. Так ещё и низ живота побаливает, но я стараюсь не подавать виду. Когда мы вчера с Димой приехали домой, отец, хитро прищурившись, поинтересовался, как прошёл наш «выходной», на что Дима быстро сориентировавшись, указал на Уголька. Мол, «вот он, наш товарищ, с ним и возились».
— Я говорила, что Стрепетов заболел? — Решила уточнить я, чтобы отвлечься от мыслей о вчерашнем дне.
— Да, — тут же отозвался отец, — но мне кажется, что он придёт, наплевав на твой наказ «сидеть дома и не высовываться».
— Тогда я убью его прямо в здании районного суда. Наверное, это будет первый случай за всю историю их работы.
— Стюра, будь к нему более снисходительной. Он переживает за тебя не меньше, чем я или Дима, — глянув на меня в зеркало заднего вида, попросил отец.
От упоминания Морозова мне стало неловко и стыдно, что ли?! Я попыталась совладать с собой.
— Думаю, ты прав. Ладно, — кивнула я, в знак согласия. — Посмотрим, что будет.
Проехав ещё пару кварталов, мы, наконец, подъехали к зданию районного суда и припарковали машину на парковке. Я вылезла из салона автомобиля и увидела приближающегося мужчину. Лицо его было закрыто шарфом, но по походке и телосложению я его узнала. Подойдя к мужчине, я дала ему лёгкий подзатыльник.
— Конспиратор, ты, что тут забыл? Быстро сгинь с глаз моих! — Начала шипеть я на Морозова. — Дима, я же просила не приезжать!
— Я ненадолго, только пожелать удачи, — тут же начал оправдываться Морозов.
— Тащись в клинику и спасай животных, живо! Мы тут и без тебя справимся, — подталкивая Диму в сторону, бормотала я.
— Хорошо, солнце, — обняв меня и опустив шарф, поцеловал в лоб мужчина. — Всё будет хорошо, удачи вам.
— Спасибо, — поблагодарил отец, смеясь над нами. — Выглядите как пожилая парочка, которая то и дело подкалывает друг друга.
— Папа! И ты туда же, — возмутилась я.
Благо мою нервозность можно было списать на то, что я просто боюсь суда. Попрощавшись с Морозовым на парковке и подходя к зданию, мы с отцом встретили Стрепетова. Папа тут же рассмеялся, назвав парней «артистами», а мне было не до смеха. Хотелось убить обоих. Взяв Стрепетова под руку, я потащила его за собой в здание, оправдываться он вовсе не спешил, только послушно шёл за мной и молчал. Увидев мать, я остановилась посреди главного холла, почему-то всё тело сковал страх. Саша, поняв это, придержал меня за талию.
— Настя, сядьте с Сашкой на ту скамейку, — указав нам направление, проговорил отец, — я сейчас подойду.
Я кивнула, а Саша повёл меня к скамье. Усевшись, я посмотрела на парня. Ему было явно тяжело, и чувствовал он себя не важно. Я тут же переключила своё внимание на него.
— Почему не остался дома? Плохо же себя чувствуешь, — с сочувствием проговорила я, — вот обязательно было сюда тащиться?!
— Да, я должен был, — кивнул парень, опираясь спиной о стену. — Так ты будешь чувствовать себя комфортно и более уверенно.
Я стянула шапку и расстегнула куртку. Наблюдая за разговором родителей, я отметила, что мама то и дело косится в нашу с Стрепетовым сторону. Чтобы не смотреть на женщину, я вновь переключилась на друга.
— Ты прав, — заключила я. — Можно после суда я к тебе поеду? Заодно ваши с Беловой дела семейные обсудим, — толкнув в бок парня, ухмыльнулась я.
Сашка закашлялся и смущенно посмотрел на меня. Оглянувшись, я увидела, что отец говорит с каким-то мужчиной, а в нашу сторону направляется мать. Внутри всё сжалось, а сердце, кажется и вовсе остановилось. Теперь моя пятая точка чувствовала подвох.
— Стюра, я могу с тобой поговорить с глазу на глаз? — Прочистив горло, поинтересовалась женщина. — Отойдём?
— Д-да, — запнувшись, пробормотала я.
Всучив Стрепетову свою шапку, я поднялась со скамьи и последовала за матерью. Я постаралась расправить плечи, чтобы хоть немного почувствовать себя увереннее и у меня даже получилось, если бы не слова матери. И мою уверенность тут же, как корова языком слизала.
— Ты была на даче с Морозовым? Ведь так?
«Думай, Стюра. Думай! Ты должна что-то ответить. Что-то что спасет ваши с Морозовым жопы», — лихорадочно думала я. — «Может, ответить… Да что может?! Да, мам, мы там любовным утехам придавались?»
— Да, — резко и как-то излишне грубо выпалила я, чем поставила мать в ступор. Женщина смотрела на меня с нескрываемым удивлением. — Мне нужно было сменить обстановку и разобраться в себе, отец отвезти меня не мог, поэтому попросил Дмитрия, тем более у него был выходной. Что-то ещё?
— Ты понимаешь, что тебе лучше остаться со мной? Иначе, я заявлю в поли…
— Наверное, мне лучше знать, где и с кем мне остаться, — перебила я, не давая ей закончить предложение, — А если ты собираешься манипулировать мной, из-за какой-то неправильно сложившейся картинки в твоей голове, то очень зря. Не получится, Мария Семёновна. Все ваши доводы ошибочны. Теперь всё? Разговор окончен?
— Д-да, иди, — ошарашено проговорила женщина. На лице отражалось лишь искреннее удивление и озадаченность.
Победно удалившись, я уселась рядом со Стрепетовым и только сейчас почувствовала, как дрожат мои руки. Сашка взял меня за руки и попытался успокоить. Он не задавал лишних вопросов, лишь тихо шептал, что «всё будет хорошо».
***
— С кем из родителей ты хотела бы остаться? — Строгим стальным голосом проговорил судья. Его голос прокатился по залу суда, оттолкнулся от стен и пробрал меня до костей.
Тишина. Молчание. Сердце стучит ускоренно. Ладони потеют. В ушах шум. Я пытаюсь сосредоточиться и сказать хоть слово, но прикованные ко мне взгляды не дают этого сделать. Глаза блуждают по залу в поисках поддержки, и я её нахожу в своём отце. Он мягко улыбается мне. Именно так, как делал это всегда.
— Каков твой ответ? — спрашивает судья, вновь привлекая моё внимание.
— Я останусь с отцом, — чётко, выделяя каждое слово, отвечаю я.
Лицо матери искажается в гримасе, но я совершенно не обращаю внимания. Теперь мне становится абсолютно плевать. Я не завишу от неё. Никогда не зависела. Теперь моя жизнь изменится. Непременно.
***
Лёжа на кровати Стрепетова, я внимательно слушала его рассказ о том, как они сошлись с Беловой. Он сидел в рабочем кресле и крутился из стороны в сторону, рассказывая о Екатерине Григорьевне с улыбкой на лице. И чем больше он рассказывал о ней, тем больше я сомневалась в том, что мы говорим об одном и том же человеке.
— У неё такие красивые голубые глаза, — посмотрев в потолок и мечтательно запрокинув голову, проговорил Сашка.
— К-какие? — Нахмурилась я, посмотрев на Стрепетова так, как будто у него вместо мозгов холодец остался. — У неё же карие глаза. Мы об одной девушке сейчас говорим?
— Да, Настя, — устало выдохнул Саша, — она носит линзы. Только вот почему, не знаю. Пока что Белова для меня одна сплошная загадка. Как думаешь, что она может скрывать?
— Ну, как минимум своё прошлое, — пожала плечами я, — и сдается мне, что это очень неприятное прошлое. Согласись, не будет простая девушка уезжать так далеко от дома в поисках работы. Тем более в школе. Что, у них, школ в Саратове нет?
— Да… — задумчиво процедил Саша, — в конце концов, я рано или поздно узнаю правду.
— Смотри, чтобы правда не стала горькой. Да, вляпались мы с тобой, конечно… Слушай, а есть что поесть? Я проголодалась.
— Пойдём, — поднимаясь с кресла, позвал Стрепетов, — мама приготовила овощное рагу и испекла пирог.
— С вишней? — Облизнувшись, поинтересовалась я, поднимаясь с кровати и следуя за Стрепетовым.
— С вишней, — кивнул Саша, пропуская меня вперёд.
