Когда зацветёт сирень

Утренний обход. Водные процедуры. Завтрак. И вновь ставшие привычными стены палаты. Порывшись в пакете, который мне привёз Морозов, я достала книжку в мягком переплёте и небольшую шоколадку. Распаковывая шоколадку, я изучала обложку книги. Красивый букет ещё желтых одуванчиков в руке маленького мальчишки. «Рей Брэдбери — Вино из одуванчиков», — гласило название книги. Отломив кусочек от плитки шоколада, и запустив его в рот, я раскрыла книгу и приступила к чтению. Только за чтением я осознала эфемерность времени. Дочитав книгу до половины, я взглянула на настенные часы. Обед. Идти в столовую желания не было, поэтому я решила остаться в палате. Загнув уголок страницы на моменте, где я остановилась, я закрыла книгу и отложила на тумбочку. В дверь деликатно постучались и, открыв её, в дверном проёме показалась голова Морозова. Я тут же расплылась в улыбке, для красоты ещё не хватало подскочить с места. Дима зашёл в палату, прикрыв за собой дверь, и подошёл ко мне, при этом пряча что-то за спиной. — Привет, как ты? — Поинтересовался мужчина. — Привет, я — хорошо, а вот кормят здесь — ужасно. Поэтому жую шоколадку, кивнув на недоеденную плитку, проговорила я. — А что ты за спиной прячешь? — Вытянув шею, чтобы заглянуть за спину мужчины, поинтересовалась я. — Держи, это тебе, — достав из-за спины большого плюшевого зайца, проговорил Дима. — Ох, божечки-кошечки! — Пискнула я, и, поднявшись с кровати, заключила Диму в объятия. — Спасибо-спасибо-спасибо! Морозов немного опешил от моих действий, но вскоре ответил на мои объятия. Я же стояла, прижавшись к нему, и всячески старалась спрятать лицо, сгорающее от стыда. Не знаю, что на меня нашло, но видимо так было нужно. Дима погладил меня по голове. Я мягко отстранилась и смущённо посмотрела на него. — Спасибо, Дим. Это очень мило с твоей стороны, мне приятно, — взяв зайца в руки, я крепко его прижала к себе. От него исходил узнаваемый аромат парфюма Морозова. — Не думал, что обычная игрушка может вызвать такой восторг, — улыбнулся мужчина, а потом кивнул на книгу, лежащую на тумбочке, — смотрю, ты читаешь. Нравится? — Да, — положив зайца на кровать, ответила я, — «вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето». Очень мудрое высказывание, как считаешь? — Согласен с тобой. Вся книга наделена особым смыслом, который стоит найти, понять и проанализировать. Рад, что тебе нравится, и что ты вдумываешься в то, что читаешь. Это похвально. Это моя любимая книга, и я подумал, что, скорее всего она тебе понравится тоже. А у тебя есть любимая книга? — Присаживаясь на край кровати, проговорил мужчина. — Конечно, есть, — кивнула, садясь рядом, но оставляя расстояние между нами, чтобы было удобнее поддерживать зрительный контакт, — «Оскар Уайльд — Портрет Дориана Грея». — Хм, хороший выбор, — задумался Морозов. — Раскрывается тема любви, человеческих пороков, старости и много ещё чего. Приятно удивлён. Ты первая начитанная девушка, которую я когда-либо встречал. Можешь гордиться этим, — усмехнулся Дима, разряжая обстановку. — Какая честь, — склонив голову для поклона, проговорила я, — лучше скажи, почему не на работе? — Я сегодня в ночную. Буду на дежурстве. Поэтому пока что есть время для тебя. Тебе можно покидать палату? Может, прогуляемся по территории больницы? — Да, конечно. Пойдём. Поднявшись, я взяла пакет и, порывшись в нём, достала упаковку мармелада, мысленно отметив, что отец видимо совершенно не консультировался с врачом, по поводу моей диеты. Всучив мармелад Морозову, мы поспешили покинуть палату. По пути к выходу мы встретили моего лечащего врача. Осмотрев нас, Кирилл Александрович усмехнулся. — Анастасия, боюсь вам нельзя мармелад, ваш молодой человек в курсе? — Так молодой человек им и балуется, а я ни-ни! — Шутливо вздёрнув указательный палец, рассмеялась я. — Ну, хорошо. Сильно не напрягайтесь и долго не гуляйте, ваши рёбра зажили не до конца, — проговорил мужчина, а потом обратился к Морозову, — а вы молодой человек следите, чтобы девушка не переутомлялась. — Будет сделано, — кивнул Дима. Покинув здание больницы, я вдохнула полной грудью. На улице было жарко, приятно пахло цветущими бархатцами, которые росли в клумбах на территории больницы, а всё вокруг было покрыто зеленью. — Как красиво, — осматриваясь, проговорила я, и поймала заинтересованный взгляд Морозова. — Чего смотришь? Открывай запрещёнку. — Не-е-т! Мармелад для меня, сама же сказала, — ухмыльнулся мужчина, за что получил локтём в бок. — Ладно-ладно, не сердись, Макарова. «Боже, да! Повтори ещё раз! Доставь усладу моему слуховому аппарату», — мысленно проговорила я. Гуляя по территории больницы, я жевала мармеладки и рассказывала Диме о том, что в детстве я любила коллекционировать камушки, а он так увлечённо слушал меня, будто я ему о секретных материалах ФБР рассказываю. Морозов взял меня за руку и, подойдя к скамейке, усадил на неё, после чего сам плюхнулся рядом. Я же без умолку болтала, время от времени замолкая, когда нужно было пережевать мармелад. — Знаешь, мне ещё никогда ни с кем не было так хорошо. Находясь с тобой, я отдыхаю душой. Может быть, ты моя родственная душа? — Задрав голову и посмотрев на голубое небо, задумчиво проговорил Дима. — Всё может быть, — пожала плечами я, — мне тоже с тобой хорошо. Будто мы знакомы… — Всю жизнь, — закончил предложение за меня Морозов. — Да. — Слушай, а какие предметы на экзаменах обираешься сдавать? — Поинтересовался мужчина. — Химия и Биология, — улыбнулась я, — опережаю все вопросы, собираюсь поступать в медицинский. — Похвально. Если хочешь, то я могу подготовить тебя к ним. Как ты на это смотришь? — Почесав затылок, проговорил Дима. Я же сидела и не верила своим ушам. «Мужик, ты серьёзно?! Стюра, соглашайся! Это твой шанс», — верещал мой внутренний голос. — Я согласна. Сколько будет стоить? — Я не возьму с тебя денег. Считай, что делаю это чисто по-дружески, — подмигнул Дима. Я улыбнулась и погрузилась в собственные мысли. Он рядом. Даже если ничего не получится, мы сможем провести этот год вместе. Даже этого хватит вполне, для того, чтобы я была счастлива.