Книжный лепесток

      Воистину прекрасный сон был разрушен звоном будильника. Ощущение у Чуи было, будто он проспал всего пару часов и, вот удивление, на часах было четыре утра. Накахара огляделся и наконец выключил будильник. Утро понедельника выдалось хмурым, и поэтому в комнате света почти не было. Чуя уже хотел встать, чтобы привести себя в порядок, как пересёкся с взглядом Дазая, который выходил из ванной. — Ты что, тут спал? — Чуя стал оглядываться в поисках второго матраса. И вправду, около стены стоял уже сложенный футон. — Как видишь, — Дазай присел рядом. У него были мокрые волосы, видимо только из душа. — А как же Сакуноске?       Осаму махнул рукой: — Разберусь как-нибудь. — Дазай не признавался, что Ода давно его подозревает, а отлучившись на ночь он только подлил масло в огонь. Особенно теперь, когда и Чуя волшебным образом пропал из полицейского участка. — Почему ты помог мне? — хоть Осаму и вытащил его, недоверие осталось, поэтому рыжеволосый чуть отодвинулся, что не осталось незамеченным. — Мы же однокурсники, Чуя, — напомнил студент. — Тогда расскажи мне о твоём плане. Зачем ты всё это делаешь и что будет дальше? — Накахара решил воспользоваться разговорчивостью Дазая. — Разве Шиг тебе ничего не сказал? — То есть это ты был тогда в университете? — Естественно. Акутагаву я оставил дома и отдал ключи. Он сам выбрал: всё свалить на тебя и уйти или продолжить вести скрытный образ жизни.       Что Чуя и хотел забыть, так это то, что Рюноске, просто взял и перекинул вину на Накахару, зная, что тот даже не общался с убитой. — Ты сегодня идёшь в университет? — сменил тему Чуя. — Да. Ты уже, наверное, догадался, что будешь сидеть здесь? Только теперь всё будет жёстче. Я не советую тебе даже в окно лишний раз смотреть, — Осаму потихоньку начал собираться. — Мне сейчас надо домой, взять учебники. После университета меня поведут на допрос в участок, так как я был знаком с обоими подозреваемыми, и все они сбежали. –Дазай подошёл к Накахаре и, поцеловав в лоб, ушёл. — Береги себя, — сказал он у двери и ушёл, пока Чуя так и остался сидеть, приложил ладонь к месту поцелуя.

***

      Дазай тихо приоткрыл дверь. Во всём доме царила тишина, видимо, Сакуноске ещё спал, однако, он ошибся. — И где ты был? — Ода недовольно смотрел на Осаму. — Одасаку, я просто сидел с Гин. Нам поручили делать совместный проект, но мы закончили слишком поздно, и она предложила переночевать у неё.       Конечно, Дазай знал, что после этого разговора, Сакуноске пойдёт выяснять правдоподобность отговорки, поэтому заранее предупредил Акутагаву.       Ода поднял бровь: — Удивительно, что именно сегодня ночью Накахара Чуя пропал из полицейского участка. — Ты думаешь, что это я? — решил напрямую спросить студент.       Сакуноске вздохнул. Чего, а прямолинейности Дазаю не занимать. — Я ничего не думаю, иди собирайся, тебе скоро в университет.

***

      Английский язык прошёл легко, так как шатен довольно неплохо знал этот язык. Во время урока, Осаму частенько поглядывал на противоположный ряд. Второй стол теперь полностью пустовал, но никто не решался садиться за него. Вдруг что случится.       На, так ненавистном Чуе, обществоведенье Хитоши решил сорвать урок. Ничем хорошим это не закончилось, и профессор, накричав на него, сказал, что после всех пар они будут сидеть ещё полтора часа обществоведения. Это заявление никому особо не понравилось, поэтому оставшийся день все упрямо игнорировали красноволосого.       И вот наступил обед, во время которого вечно-любопытная Гин выпытывала: не знает ли Дазай что-нибудь о пропаже Чуи и где он сам был всю ночь. Про Накахару он, конечно, всё отрицал, а вот насчёт ночлега ещё долго надо было уверять Акутагаву, что он просто остался у друзей из другого университета, которые не нравятся Сакуноске. Гин, скрепя сердцем, поверила и больше не доставала, уткнувшись в свои сашими из лосося.       Как Дазай и подозревал, на музыке его забрал о-мавари-сан. — Послушай, мы тебя ни в чём не обвиняем, просто зададим пару вопросов.       Все полицейские Йокогамы действовали по одному методу: втереться в доверие и полностью расслабить обстановку, чтобы обвиняемый случайно проговорился. К их удивлению, Осаму был до невозможности спокоен и отвечал на вопросы прямо и чётко. — Ты ведь однокурсник Накахары Чуи и Рюноске Акутагавы, верно? — Да. — И ты неплохо общаешься с ними? — Конечно нет, Акутагава меня на дух не переносит, а Чуя всегда хочет врезать — спросите кого хотите, все подтвердят. «Точнее, так было две недели назад» — мысленно прибавил Дазай. — То есть близки вы не были?       Слово «близки» прозвучало до неприличия двусмысленно, от чего Осаму вскинул бровь. — Нет.

***

      Накахара Чуя весь день сидел в комнате и, по наставлению Дазая, лишний раз в окно не смотрел. Хоть в этом общежитии и было всего три комнаты, в каждой находились и ванная комната, и кухня, так что студента окружали все удобства. За всё время одиночества Чуя думал о том, как далеко заходит план Осаму и что дальше делать ему самому. Вроде как, надо сторониться его, но ведь студент помог ему выбраться из участка, обеспечил укрытием и продовольствием. Что же делать дальше? В жизни Накахары настал тупик. Тупик в огромном лабиринте, что построил Дазай, и Чуя никогда бы себе не признался, что ему нравиться по нему петлять.