Его легенда

Илейн открыла глаза, прищурилась от яркого солнечного света, потянулась и поднялась с кровати. День обещал быть чудесным. Девушка подошла к окну и распахнула его. В комнату, вместе с теплом и светом, ворвались пьянящие запахи весеннего леса и птичьи трели. Илейн потянулась, привстав на носочки, улыбнулась новому дню и отошла к письменному столу. Вчера она наконец закончила читать дневник прабабушки. В нем ее родственница описывала совершенно удивительный случай, произошедший в их деревне много лет назад: молодой человек полюбил девушку, захотел жениться, но ее сестра оказалась против и подстроила все так, что несчастную невесту оклеветали и отвезли в какой-то монастырь, где девушка погибла. А молодой человек пропал из деревни, просто пропал, а после этого в лесу, окружавших деревню, появился Ужас леса (так прабабушка в дневнике написала, правда, не объяснила, что она имела в виду). Это событие породило легенду об этом самом Ужасе леса, которая до сих пор пересказывается во всех домах их маленького тихого городка. К семье Илейн эта история имела непосредственное отношение, ведь ее бабушка как раз была дочерью младшей сестры несчастной невесты, Розалины. Она записала эту историю со слов своей бабушки, которую та рассказала ей перед смертью тихим шепотом, втайне от своей дочери. Кроме того, старая женщина взяла с бабушки слово, что та, во-первых, никому и никогда ее не расскажет и, естественно, не скажет матери о своей осведомленности, и, во-вторых, каждого первенца женского пола в их семье будут называть Илейн. Бабушка дала такое слово с твердым намерением выполнить его, о чем она писала в дневнике. Однако у нее родились два сына и ни одной дочери. Тогда бабушка потребовала от своих сыновей, чтобы те, в свою очередь, выполнили просьбу ее бабушки. Сыновья пообещали, так родилась традиция. Илейн как раз попала под нее – она была первенцем в семье младшего брата. Имя свое девушка не любила: оно было старомодным, непривычным для произнесения и его всегда коверкали, однако отец не позволил ей сменить его в день совершеннолетия, и Илейн пришлось дальше жить со своим «винтажем» (как часто называла ее имя двоюродная сестра Роуз). Илейн еще раз взглянула на последнюю страницу дневника прабабушки: «В конце хочу пожелать своим потомкам только одного, - писала старая женщина – чтобы Эдвард никогда не выполнил своего обещания жениться на Илейн, ибо он желал этого так страстно, что его собственная жизнь и душа не имели значения для достижения этой цели. Мне думается, он знает, что…» на этом дневник обрывался – самая последняя страница была вырвана или выпала, так как дневником была старая рассыпающаяся по листкам тетрадь в кожаном переплете. «Интересно, - подумала Илейн, - что бабушка написала в самом конце…». Девушка закрыла дневник и убрала его на полку над столом, потянулась еще раз и отправилась на кухню, откуда так божественно пахло мамиными гренками. - Доброе утро, - Илейн вошла на кухню и схватила гренок с большого блюда на обеденном столе. Ее мать, симпатичная блондинка, усмехнулась при виде полусонного растрепанного дитя. - Соня, опять читала всю ночь? Илейн помотала головой и налила себе ароматного чаю. - Нет, не всю… Мам, а ты читала прабабушкин дневник? Мать отрицательно качнула головой: - Нет, и тебе не советую увлекаться этим… - Почему? - Видишь ли, твоя прабабушка, была… как это правильно тебе объяснить, не совсем здорова к концу жизни… - Ты имеешь в виду… - Да, умственно… Илейн задумчиво посмотрела на дымящийся чай: - То есть, ты хочешь сказать, что все, написанное в дневнике, ее фантазия? - Скорее всего… - усмехнулась мать, сосредоточенно переворачивая гренки – ну сама подумай: несчастная любовь, погибшая невеста, которую никто, кроме жениха, кстати пропавшего, не видел мертвой, ну а уж Ужас леса… - Но это же легенда – возмутилась Илейн. - Вот именно, легенда, и не стоит ее переводить в реальность. Илейн вздохнула: - Да, наверное, я просто зачиталась… Девушка доела завтрак, встала из-за стола и чмокнула мать в щеку: - Спасибо, ма, я пошла. - Во сколько вернешься? Илейн задумалась: - Так, наверное, как обычно… - хорошо, не задерживайся, потому что сегодня к нам приходят папин брат с Эмбер и Роуз. - Ага, - кивнула Илейн, уже решившая задержаться,- постараюсь прийти вовремя, пока! И, пока мать не успела возразить, девушка убежала к себе одеваться. Илейн вышла на крыльцо дома, еще раз, прикрыв глаза, блаженно вдохнула запах весны. Она любила, нет, не так, обожала весну. Весной у Илейн всегда было хорошее настроение, все удавалось и жизнь казалась прекрасной донельзя. Девушка спустилась с крыльца и направилась в сторону городской библиотеки, расположившейся на старой площади. *** Девушка вернулась в родной городок этой весной. Сразу после окончания школы, она уехала учиться в Университет Истории и литературы, где провела долгих 6 лет, грызя гранит науки. По окончании Университета, вернувшись домой, устроилась на работу в местную библиотеку смотрителем древних фондов. Работа была интересная, для Илейн, которая была готова сутками напролет копаться в книгах, архивах, рукописях, дневниках и по крупицам вылавливать информацию, чтобы потом оформить ее в стройный текст. Это было ее первое важное задание – собрать материалы для коллектива авторов, который писал книгу «Легенды и сказания народов Севера». Авторы – маститые писатели историографы и литераторы, не хотели сами корпеть в архивах, выискивая интересные факты. Они наняли через Систему Библиотек молодых сотрудников, таких, как Илейн, и дали им карты в руки: найти интересные, необычные, загадочные легенды древности, которые они, мэтры пера и бумаги, облекут в удобоваримый вид. Не сказать, что семья Илейн были рады такому ее времяпрепровождению. Отец девушки, Калеб, вместе со своими братьями, имел хороший крепкий деревообрабатывающий бизнес, которым вот уже 100 лет занималась их семья. Подумать только, что сказали бы их предки, которые когда-то были простыми лесорубами, увидев современную лесопилку и гигантские ангары с обработанными досками, брусами, щепой и другими материалами для продажи. Женщины в семьях братьев, по традиции, вели домашнее хозяйство. И только Илейн нарушила традицию, не выйдя замуж сразу после школы, и уехав учиться. Хизер, мать Илейн была, на самом деле, рада за дочь. Сама, попав в семью мужа, она подчинилась, занялась домашним хозяйством и своим единственным ребенком. И теперь видя, что дочь не собирается сидеть дома и зависеть от прихотей мужа, она искренне радовалась за нее. Илейн, в свои 22 года, видела в разы больше матери, которая всю жизнь провела в тихом городке, выросшим из деревни на краю древнего леса. Брат Калеба, Лоран, отец двойняшек Эмбер и Роуз, был еще большим приверженцем традиций семьи, чем отец Илейн. Он запретил двойняшкам учится дальше, как Илейн, присмотрел своим дочкам подходящих парней в мужья, как и полагалось, и только одно расстраивало его – его старшая дочь была на год младше Илейн, поэтому завещанное имя досталось его племяннице. Но Лоран решил, что возьмет реванш младшей из двойняшек, которую назвал Розалиной, в честь своей прабабки, которая была невероятной красавицей и жила почти 2 века назад. Илейн легко вбежала по высоким ступеням старой библиотеки внутрь огромного помещения и радостно улыбнулась: она любила свою работу, любила запах старых фолиантов, любила тишину и покой библиотечных залов. Но больше всего она любила находить в ворохе информации что-то интересное, необычное, то, что могут увидеть лишь самые внимательные глаза. Вчера девушка выбила, выцарапала разрешение Главного смотрителя библиотеки открыть секцию, где хранились записи того времени, когда их городок был еще небольшой деревушкой. Записи были сделаны тогдашним старейшиной деревни. Илейн ничего не смогла найти интересного в записях 100 летней давности и решила копнуть глубже. В тайне она надеялась получить подтверждение, или опровержение, истории, рассказанной в дневнике прабабушки. И вот девушка, скрипнув тяжелой решеткой, вошла в помещение, где находился закрытый архив. Она ожидала увидеть стеллажи, полные рукописей, или старые книги в тяжелых кожаных обложках со страницами ветхими и хрупкими, или…или… Ну, что угодно, но не скромный стол с лежащим на нем единственным манусткриптом, правда, сложенным внушительным рулоном. Илейн недоверчиво еще раз обвела взглядом голые, без полок и стелажей, каменные стены и вздохнув, присела на колченогий стул у стола. Она надела тонкие лайковые перчатки, которые предохраняли древние рукописи от жира и грязи с рук библиотекарей, и осторожно начала разворачивать манускрипт, исписанный крупным неровным почерком, по которому было видно, что писал его человек старый, с уже не твердой рукой. «Месяц травень года Кометы…» - прочитала Илейн первую строку. «Так, - девушка достала блокнот с расшифровкой старых летоисчислений, который она начала вести еще в Университет, ручку и задумалась – травень, значит третий месяц лета, значит…, на сегодняшнее летоисчисление…, юлианий…. А год Кометы?... Надо посмотреть тот фолиант по астрономии… ох..». И, кивнув сама себе, она углубилась в текст… День пролетел незаметно, вечер подкрался внезапно, но Илейн и не думала отвлекаться от текста манускрипта. Во-первых, разрешение у нее только на один день, а во-вторых…. Илейн подняла блестящие от слез глаза – ее прабабушка не была сумасшедшей. История, описанная в ее дневнике, была… отчасти правдой, вернее, частью древней и страшной легенды. Теперь Илейн по-другому смотрела на якобы безобидный праздник середины лета, где девушки и парни показывали свои намерения быть вместе в танцевальном круге. И практически фанатичное стремление сберечь платье невесты кристально белым до того момента, как жених введет невесту в свой дом. И, кстати, сама традиция введения невесты в дом жениха сразу после посещения ратуши, где регистрировался брак, и только после этого праздничное гулянье, тоже обретала смысл. Весь свадебный обряд, казавшийся Илейн слегка … нелогичным, обрел смысл после прочтения первой части манускрипта, где описывалась удивительная и печальная история любви и неудачного замужества девушки, чье имя не было указано (было только сказано, что она была дочерью некоего лесоруба Калеба), и охотника, который после пропажи невесты... тоже пропал из деревни. Со стороны обрядов и традиций их городка для Илейн стало все понятно, но вот дальше…. Вторая часть манусткрипта, описывающая события после пропажи девушки и охотника не укладывалось ни в какую логику, правдоподобность, но… НО. «Та ночь, когда пропала (вымарано) стала последней спокойной ночью в нашей общине. После нее к нам пришел мрак и страх. На следующий день, когда обнаружилась пропажа (вымарано) и охотника, Лоан объявил, что (вымарано) побегом с охотником подтвердила свою вину. Ее имя должно быть забыто, как и она сама. Родители и сестра девушки были в горе. Отец и мать пытались сказать в защиту дочери, что ее украли той ночью. Но Лоан сказал им, что если они не прекратят лгать, он выгонит их из деревни. Он объявил девушку виновной в связи с мужчиной до свадьбы и потому ее имя будет навечно забыто для нас. А ночью все в деревне проснулись от страшных криков и пожара. Горел трактир, когда мы все прибежали тушить его, на пороге мы увидели мертвого трактирщика Брогана. Его лицо исказил ужас, шея была сломана, как и руки и ноги. Пока все смотрели на трактир и его бывшего хозяина, мы услышали еще крики. Кричали из дома старейшины Лоана. Бросившись туда, мы все оцепенели. Навсегда мы запомнили увиденное, и никому я не пожелаю видеть такое. Дом старейшины Лоана был наполовину разрушен: окна выбиты, дверь сорвана с петель. На пороге мы увидели окровавленного и израненного старейшину Лоана, а над ним стоял древний Ужас Леса из наших легенд. Огромный, страшный, но вместе с тем величественный, не человек и не зверь, не могу сказать, на что или на кого он похож. Он на наших глазах убил старейшину Лоана и швырнул его к нашим ногам. Он сказал, что это – плата за обман и нашу нечестивость. Что его должно было принадлежать только ему. Он обвел всех взглядом и вдруг двинулся к семье (вымарано). Древний Ужас Леса подошел к ним и внимательно посмотрел им в глаза. Мать (вымарано) ахнула и упала в обморок (потом она сошла с ума, видимо, от испытанного ужаса), отец стоял белый, как полотно и смотрел на Ужас Леса безумными глазами. А тот, обернулся к сестре (вымарано) и что-то тихо сказал ей. Несчастная девушка ахнула и упала в ноги древнему созданию: «Нет, молю, сжалься!!!!» - кричала она, вне себя. Ужас Леса посмотрел на девушку, стоящую на коленях и сказал, что отныне это – проклятье ее рода. Девушка зарыдала так, словно ей сказали, что она умрет. А Ужас Леса скрылся в ночной тьме. Пожар мы потушили, Брогана и Лоана похоронили. Но с тех пор мы перестали ходить в лес дальше брошенного дома охотника. Кто осмеливался делать это – пропадал. В деревню пришел голод, потом волки зимой перерезали весь скот, а весной пришел мор… Семья (вымарано) долго бедствовала, никто не хотел брать в жены их младшую дочь, хоть она и была красавицей. В конце концов, через несколько лет, ее взял в жены мельник, приехавший как-то к нам в деревню за зерном и оставшийся ради нее здесь. У нее родились три сына. Каждую беременность она ходила страшно испуганной. И каждый раз, рожая мальчика, она как-будто успокаивалась. Постепенно все стало забываться. Ужас Леса больше не приходил в деревню никогда. Я, старейшина Кольраб, записал эту историю для потомков, чтобы все помнили об Ужасе Леса и никогда не шли против его слова…»