В нас звёзды бросали, Нас ветром кусали, И пусть так и будет, И нас не погубит Секс и рок-н-ролл.
— Ваша очередь, детектив. Слова пеплом осели на гэвиновых плечах. — О каких, — он прокашлялся. Речь колола язык, застревая между зубов. — О каких рисках говорил щенок Андерсона? — Я передовая модель, — сказал RK900 так, словно это все объясняло. — Разработчики Киберлайф потратили немало сил и времени, чтобы максимально понизить опасность девиации. Полагаю, узнав, что их старания не привели к желаемому результату, они будут… Разочарованы. — Они не знают, что ты девиант? Гэвин плохо помнил закон, по которому всех девиантов признали свободными. Зато отлично помнил скандал, долго обсасываемый СМИ, в результате которого Киберлайф отвоевала право всех андроидов, произведенных до революции и не пробужденных до сих пор, считать собственностью компании. Конечно, если бы у жестянок появились чувства, они смело могли бы заявить об этом и, намучавшись с бумажной волокитой, стать полноправными гражданами. Но до этого они являлись «движимым имуществом». По лобовому стеклу застучали капли. — Нет. Я не обращался в Центр поддержки девиантов, опасаясь, что не выйду оттуда. Было бы неразумной тратой ресурсов отпускать меня — я единственный прототип, — не порывшись в моем процессоре, а добровольно я бы не дал на это согласие. — Поэтому… — Процент того, что мне откажут в ремонте высок, да. Машина затормозила перед воротами. — Коннор, серийный номер 313 248 317 87, — обратился RK900 к охраннику, опустив стекло. — Хорошо, — отозвался тот наконец и махнул рукой. — Проезжайте. Гэвин тронулся, прошипев: — Коннор?.. Мост металлически постанывал на ветру, и вода, маслянисто блестя в лунном свете, была похожа на нефть. — Это название всей линейки, — из уголка левого глаза RK слезой скатилась капля тириума, и он утер ее рукавом. Гэвин остановился, выбрался из машины. Волосы намокли, прилипая ко лбу. — Я способен передвигаться самостоятельно, — запротестовал андроид, когда Рид забросил его руку себе на плечо. — Просто замедление процессов… — Я вижу. Только вот замедление — совсем не то, что нам сейчас нужно. Их встретил другой человек с винтовкой, тоже закованный в белоснежные латы из пластика. — Я провожу вас, — сказал он. — У меня приказ. — Так пошевеливайся, блядь! — рявкнул Гэвин, опережая открывшего рот RK900. Лифт отвёз их на минус двенадцатый этаж. Женщина с квадратным подбородком и волосами, собранными в тугой пучок на затылке, не позволила Риду остаться в импровизированной операционной, обрубив возражения коротким: — Либо вы ждёте за дверью, либо — за воротами. Гэвин бросил взгляд на лежащего RK900, чьи черты в свете ярких ламп заострились, перемешивая холодную, отстранённую красоту с хрупкой, уязвимой неподвижностью. — Детек… — фраза оборвалась механическим скрежетом, и Гэвина вытолкали в коридор. *** — В следующий раз, мистер Облегченный-титановый-корпус, будьте осторожнее, — сказала Пучок, стягивая перчатки, липкие от синей крови. RK900 кивнул. Небо светлело, закутывая башню в абрикосовую предрассветную дымку, и путаясь в ветвях деревьев утренним туманом. Гэвину казалось, что его сердце изорвано этими самыми озябшими в жемчужной мороси ветвями в клочья, потому что RK снова шел рядом, как всегда отставая на полшага. Телефон тренькнул.«Можешь считать это подарком на день рождения»
Гэвин показал башне Киберлайф два средних пальца и направился к машине, поеживаясь от холода. — Поехали домой, — сказал он андроиду. Тот нелепо кутался в гэвинову куртку, короткую ему в рукавах и пропахшую сигаретным дымом: Рид заставил его оставить и пиджак, и рубашку — все равно, они были безнадежно испорчены. Гэвин не заметил, как мигнул от его слов диод RK900. Восход кошачьей поступью прокрался по улицам города, струясь в окна домов, разлился по полу квартиры Гэвина. Рид втолкнул в нее не решающегося войти андроида, притянул его к себе за воротник и поцеловал. — Я замёрз, Эрка, — он провел языком по губам, глядя ему в глаза. — И… Он не договорил. RK целовался голодно и глубоко, а когда отрывался от его рта, принимался покрывать хаотичными поцелуями его лицо: щеки, лоб, веки. Гэвин сгорал. RK медлил, лаская его пальцами. Он смотрел, как Рид запрокидывает голову, закусывая губы, и Гэвину чудилось, будто по венам струится ртуть. Гэвин сгорал, и что-то в грудной клетке болезненно таяло, потому что RK гладил, RK целовал, RK царапал и кусал, и оставлял метки по всему телу, и подавался навстречу, когда Гэвин надавливал на круг регулятора тириумного насоса и исследовал родинки на груди языком; выдыхал статикой, когда он запускал руки в его волосы. У RK диод частил красным, а пальцы непроизвольно белели, и Гэвину казалось, что в его глазах закипает лёд, потому что вот он, совершеннейшее существо, льнет к нему, чтобы впитать в себя послеоргазменные жар и дрожь гэвинового тела. — Эрка, то, что ты сказал тогда, в машине… — Готов повторить и сейчас: я совершенно точно не человек. — Абсолютно? — объятия андроида были крепкими и теплыми. — Абсолютно, — подтвердил он. Гэвин почувствовал, как на сердце остывает сажа. — Я научусь, Эрка. — Я верю, Гэвин.