Крылья по скидке

Мисс Олсон привыкла вставать рано. Прошлая жизнь теперь казалась какой-то даже неправильной: и сон до обеда, и ночные посиделки с друзьями, и клубы… всё это вымылось Ловудом, его порядками и строгими правилами. Том же, напротив, любил поспать, буквально заставляя себя подниматься с постели всякий раз, когда им куда-то было нужно, будь то занятия или же, напротив, простая приятная прогулка. Но в доме доктора Руквуда его никто не ограничивал, а потому мальчик с удовольствием спал хотя бы до девяти, после чего завтракал в компании Катерины, которая всегда ждала его пробуждения. И пусть ему всегда было стыдно за это её ожидание, поделать он ничего всё же не мог: просыпаться раньше тело просто отказывалось. Впрочем, девочка не жаловалась. До завтрака она спокойно умывалась, приводила себя в порядок, в хорошую погоду каталась на качелях в саду, занятая очередной книгой, а в плохую любила сидеть у растопленного в гостиной камина. Генри Руквуд часто составлял ей компанию, развлекая «свою» внучку беседой или же простыми историями из своей жизни и жизни своих знакомых. Вот и в этот день она проснулась раньше своего друга. Шевелиться не хотелось, поэтому так и лежала, вслушиваясь в звуки дома. Наконец, глаза всё же открылись, чтобы через секунду быть уже блаженно зажмуренными. За окном полил дождь. Почему-то в прошлой жизни она всегда любила дождь. Пресные капли, запах озона, какое-то даже не просто спокойствие, а умиротворение при его приходе… интересно, а маги умеют управлять погодой? Повернувшись набок, она потянулась, щурясь, словно котёнок, и всё же села в постели, зевая. Посмотрела на всё ещё спящего друга и почему-то улыбнулась. В доме доктора они ночевали в бывшей комнате его дочерей. Одну из них звали, кажется, Оливия — о ней он говорил особенно мало — а вот вторую Катарина. Забавно совпало. Приведя себя в порядок, она надела незамысловатое льняное платье донашиваемое ещё с прошлого года, а потому немного коротковатое, и прошмыгнула в коридор, чтобы уже через несколько минут увидеть улыбающееся лицо доктора Руквуда. — Уже встала, Кэтт! Выпей со стариком чаю, Марта как раз испекла свои фирменные, можно сказать, рогалики. И почему-то от всего этого: и от чая, и от такой уютной столовой, и от рогаликов — веяло таким теплом, что ей захотелось плакать. — Кэтт… я бы хотел поговорить с тобой об одной важной вещи. Ты девочка взрослая, а потому я думаю, что ты меня поймёшь, — дождавшись её настороженного кивка, старик продолжил. — Ты знаешь, что у меня тяжёлые отношения с семьёй. Я стар, у меня нет жены, нет старшей дочери и, как показало время, нет и младшей. Не сказать, что я слишком богат, но ты прекрасно понимаешь, что живу я небедно. И у меня никого нет. Скоро вы поедете в эту вашу школу, в существовании которой я, признаться, всё ещё сомневаюсь, но там будут уже другие дети… и сомневаюсь, что многие там из приютов. Реддл сильный, в нём яда больше, чем во всём вашем Ловуде вместе взятом, а вот ты… Я хотел бы дать тебе свою фамилию. На моменте с ядом почему-то захотелось нервно рассмеяться. Оба они понимали, что доктор Руквуд не мог забрать её к себе «насовсем» — возраст уже совсем не тот, кто знает, что будет дальше — но и решение «передать» свою фамилию… это дорогого стоило. Отказываться Катерина не видела смысла, а потому, улыбнувшись, только кивнула, потянувшись за объятиями. — А вот и ты, Том! — воскликнула Марта, улыбаясь и внося в столовую свежую выпечку. — Как рано ты сегодня! — Доброе утро, — рассмеялась девочка, улыбаясь своему другу, как всегда собранному, пусть и немного заспанному. — Ты как раз вовремя, мы собирались пить чай! Счастье, такое тихое и безмятежное. В тот момент мисс Олсон — а в будущем мисс Руквуд — даже и не помышляла, к чему всё это приведёт.

***

Воздух на платформе был удушающим: пыльный, какой-то даже затхлый, он пробирался глубоко под кожу, оседал в лёгких, залезал в рот, отчего хотелось то ли кашлять, то ли поскорее выпить кружку-другую воды. Катерина сдула прядь с потного лица и огляделась. Вроде бы всё по канону: поезд, куча людей, снующих туда-сюда в мантиях, гомон, свист, раздающийся то тут, то там смех… — Пошли в вагоны, — скомандовал Реддл, взяв её за руку. Она кивнула, слегка приподняв брови на заинтересованный взгляд какой-то старой леди в длинном пальто. Странно, на улице всё-таки крайне душно. Поезд оказался достаточно симпатичным внутри. В тамбуре с ними едва не столкнулась милая девчушка с нашивкой факультета барсуков, с удовольствием подсказавшая, где находятся вагоны для первогодок. — Удачного путешествия, — крикнула она, помахав им на прощание рукой и улыбнувшись. Отделавшись лёгким кивком, ребята просочились в одно из купе. Том запер его, повторив одно из простеньких заклинаний из купленных ими журналов, пока Катерина, осматриваясь, бурчала себе что-то под нос. — Так, Реддл, траектория полёта такая: сами никуда не лезем, если заходят — знакомимся, прохладно улыбаемся, присесть не предлагаем. Мы в чужой компании или помощи не заинтересованы, мы сами всё знаем и нечего к нам вообще лезть. О крови нашей им тоже знать ни к чему, потом сами догадаются, когда услышат фамилии… вот и пусть это станет неприятненьким сюрпризом. Мальчик усмехнулся, пожимая плечами, словно позволяя играть по своим правилам. Он устроился на сиденье напротив, достав из сундука недочитанную у доктора Руквуда книгу и приподнял брови, смотря на девочку. — Не обижу? — уточнил он, а получив пренебрежительное фырчание, с удовольствием погрузился в чтение. К сожалению — или, быть может, к счастью, Катерине было как-то не совсем до перипетий книжных героев. Здесь в своей жизни бы разобраться, какие судьбы Ромео ваших, Джульетт… Впрочем, подумав, что сидеть без дела и просто смотреть в окно по меньшей мере глупо, девочка осторожно достала вышивку, продолжая работать над своим носовым платком: маленькая змейка переплеталась с хвостом ещё незаконченного дракона. В дверь купе осторожно постучались, заставив мисс Руквуд вздохнуть. Началось. Том лишь протянул руку с палочкой, шепнув нужное заклинание, хотя по слегка нахмуренным бровям было видно, как он при этом напрягся, и продолжил чтение. — Добро пожаловать, — пропела Катерина, не отвлекаясь от вышивки и не поднимая головы. Главное — не показать никакого интереса. Дверь купе медленно отворилась, и в купе зашли двое, судя по всему, парней. — Места ещё есть? — вежливо поинтересовался один из них. Девочка подняла голову, вздёрнув брови и пройдясь изучающим взглядом по пришедшим. Оба блондины — один скорее в пепельный, второй — в русый — оба в дорогих мантиях. На обоих отпечаток холёной жизни. Почему-то хотелось рассмеяться. О Боги, а когда-то она бы на такое и правда повелась. — Предпочитаемый факультет? — лениво спросил Том, заставив Катерину на секунду замереть, затаив дыхание. Подобное они не обговаривали, но импровизация ей нравилась. Не отхватить бы потом за это по кумполу. Посетившие их первогодки растерянно переглянулись. — Слизерин. Почему-то прорезалась острое желание закатить глаза. Понаползло тут всяких… — Присаживайтесь, — монотонно ответила она, продолжая вышивку. Мальчики медленно прикрыли дверь купе, наложив на неё то же заклинание, что минутами назад кинул Том, и принялись левитировать сундуки на верхние полки. Неожиданный укол пальца спровоцировал неприятное видение: коричневый сундук падает, задевая её ногу, из-за чего приходится накладывать повязку. Девочка выдохнула, ловя на себе слегка встревоженный взгляд Тома и стараясь успокоиться. Учитывая расположение людей в купе, произойти это должно было где-то минуту спустя. Время ещё было. Наконец, все расселись. Пришло время тех самых не слишком-то приятных любезностей, которым в Магическом мире отдавали особое расположение. — Теодор Нотт, — представился присевший рядом с ней мальчик, улыбаясь одним уголком рта. — И мой друг, Абраксас. Абраксас Малфой. — Том Реддл, — вяло отозвался мальчик, оторвавшись от книги. — Полукровка, не переживайте. Мать — Гонт. Теодор поднял брови, переглядываясь с другом. Катерина прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Нужно их отвлечь. — Екатерина Руквуд. Одарённая. — Одарённая? — тонко улыбнулся Малфой. — То есть, маглорожденная? — Нет, одарённая, — спокойно парировала девочка. — И какой же у тебя?.. Она встала, не давая ему закончить предложение и отошла от своего места, всё ещё держа в руках вышивку. О боги, как они не заметили настолько дрожащих рук?.. — Предвидение. Мистер Нотт, закрепляйте свои вещи лучше. Сейчас будет громко. В то же мгновение чемодан упал с ощутимым грохотом, отчего присутствующие вздрогнули. Теодор тихо рассмеялся, вставая и убирая поклажу уже собственными руками. — Впечатляет, — заметил он, возвращаясь на занятое им ранее место. — Значит, хотите на Слизерин? Девочка пожала плечами, вновь присаживаясь. Захотелось поорать куда-нибудь в пакет, чтобы успокоиться. О господи, и как они всю жизнь так играют, масочники херовы? Как же спокойно было в Ловуде… — Не отрицаем, — протянул Реддл, закрывая книгу. — А есть возражения? Она затаила дыхание. Вот сейчас, сейчас решится очень и очень многое. Либо эти избалованные детки примут их, либо… Ответом ей служил смех Малфоя. — Какие возражения, Мерлин! Вы слышали что-нибудь про квиддич? Катерина счастливо выдохнула и улыбнулась, кивая. На этот раз пронесло.

***

Все впечатления от вечера оказались настолько смазанными, что даже спустя долгие годы Катерина не могла припомнить чего-то конкретного. Поезд грохотал ещё достаточно долго, и за это время они успели даже в какой-то мере сдружиться со своими попутчиками. Впрочем, верить в дружбу с теми, кого с самого детства учат искать везде выгоду, было крайне опрометчиво, а потому девочка лишь улыбалась, пила купленный горячий шоколад, отвечала на вопросы, делилась собственными знаниями, да и просто слушала занимательные истории маленьких волшебников с их отнюдь не маленькими проблемами. Остановился Хогвартс-экспресс, когда за окном уже в значительной мере потемнело. Именно в ту поездку Катерина оценила всю прелесть завёрнутой с собой заботливой Мартой выпечки, аккуратно сложенной в квадратную плетёную корзинку. Подобный тщательный подход к планированию путешествий оценили и мальчики, отчего у девочки возник вполне логичный вопрос: здесь что, пытаются вырастить спартанцев в домашних условиях или что-то типа того? Потому что иначе отсутствие у здравомыслящих вроде как родителей мысли дать своему ребёнку в дорогу корзину с едой её пугало. Школа была видна издалека: она манила зажжёнными окнами и едва заметными в темноте очертаниями башен. Катерину слегка передёрнуло от воспоминаний о Ловудском холоде. Почему-то хотелось как можно быстрее добраться до камина. О путешествии через реку говорить не хотелось абсолютно. — Уверен, это какой-то извращённый вид садизма, — уверенно заявил Том, ступая на землю. — В последующие разы будут кареты, — пообещала девочка, улыбаясь. — С костистыми поняшками. Почему-то Реддл рассмеялся и лишь пожал плечами, легко принимая на веру её слова. Девочка улыбнулась и медленно потянулась за вереницей первогодок к замку. Ну хоть что-то радовало. Распределение прошло достаточно быстро и вовсе не так волнительно, как оказалось. Конечно же, Реддл попал на Слизерин — несмотря на отсутствие у него «модной» палочки Олливандера с пером феникса — и был этим фактом доволен. Диалог же Кэтрин со Шляпой был не сказать, что долгим. Она просто попыталась донести до артефакта, что друга бросать нельзя, а Дар прорицаний развивать всё же надо, после чего было спокойно отправлена к змеям. Несколько насторожили эмоции пятикурсника с Райвенкло, откровенно вздрогнувшем при упоминании её фамилии, совершенно обычной и вполне себе магловской. Он волком смотрел на неё всё то время, пока она шла до стола теперь уже её факультета, продолжая буравить взглядом и весь оставшийся ужин. Присаживаясь рядом с новыми однокашниками под их жиденькие аплодисменты, становилось дико интересно, как они отнесутся к ней, когда узнают о статусе её крови, и повлияет ли на это её пусть и слабенький, но вполне себе неплохой Дар. Вон Нотты всякие и Малфои реагировали вроде положительно, им понравилось. Кто знает, может и в этом мире получится неплохо устроиться… Праздничный пир прошёл вполне спокойно. Призраки были вполне дружелюбны, вот только несколько странно на неё посматривали, еда оказалась вкусной, а собеседники — приятными. Кажется, их попутчики уже что-то с… сказали окружающим, а потому особенно на них никак не реагировали. Так, лёгкий интерес, от которого у Катерины тряслись поджилки. По истечению ужина старосты факультета проводили их до гостиной, коротко объяснили правила и отпустили по спальням — отсыпаться. Комнаты в подземельях были двойные, то есть у каждого ученика обязательно был один сосед. Впрочем, здесь существовала такая же система, как и в Ловуде. Хорошо учишься? Получаешь отдельную комнату. Её соседкой стала приятная на вид темноволосая Лилиан Гринграсс. Они немного поболтали, вместе обследовали доставшиеся им помещения, включавшие в себя маленькую приятную душевую и небольшую комнатку-шкаф для одежды, после чего сошлись на том, что обе довольны знакомством и завтра сядут вместе на первом же уроке Трансфигурации. Ложась в непривычно мягкую факультетскую постель, Кэтрин с удивлением понимала, что за весь день её никто даже, судя по всему, не раскусил. Радовало, конечно, отсутствие криков «грязнокровка» и всеобщего бойкота, но непонятная тревога всё же ворочалась ужом где-то в области горла, не давая заснуть. Странный взгляд пятикурсника на распределении, поведение приведений, благожелательность чистокровных… где-то здесь была зарыта неплохая такая собака, и хотелось бы найти её прежде, чем она начала бы вонять.