Папа

      Это утро в доме Миллс точно нельзя было назвать спокойным. Робин только вошёл в квартиру, двери которой были предусмотрительно открыты в ожидании его прихода, чтобы не разбудить Саманту звуком дверного звонка, как тут же чуть не был сбит с ног налетевшей на него хозяйкой дома.        — Локсли, блин! Смотреть надо, куда идёшь! — слегка толкнув мужчину в грудь, воскликнула Миллс.        — И тебе доброе утро, милая, — ехидно улыбнулся Робин, зная, как подобное выводит женщину из себя.        — Так, не ёрничай и слушай сюда, — на этом спокойная жизнь Робина этим утром закончилась. — Значит так, мне пора на работу, — докрашивая один глаз у зеркала в прихожей и параллельно скидывая нужные вещи в сумочку, начала Реджина. — Так, пошли за мной и слушай внимательно, — брюнетка перемещалась по квартире чуть ли не бегом, так что Локсли едва поспевал за ней. Через мгновение они уже были в кухне.               — Так, вот это жаропонижающее, вот эти таблетки в синей коробочке от боли в горле, а те, что в красной — от кашля, — быстро, одно за одним, доставая медикаменты из большой пластиковой коробки, тараторила Реджина. — А здесь сироп тоже от кашля, но не перепутай с тем, что в оранжевой бутылочке, и давай ей его только после еды, — оказавшись уже у кухонного стола, на котором стояли какие-то баночки и бутылочки, с огромной скоростью продолжала говорить женщина. — Ещё, на всякий случай, лекарство от головной боли, есть, конечно, аспирин, но лучше вместо него дай ей вот эти таблетки в зелёной упаковке, — открыв шкафчик над плитой, она достала ещё какие-то коробочки, — рядом с сиропом в баночке капли, те, что в большой баночке — от насморка, а вторые, если будет нос заложен. И ещё брызгалка для горла… Так, и я чуть не забыла, там еда в холодильнике, я сварила бульон, лучше, конечно, его, только не забудь разогреть, но если она не захочет, то есть ещё котлеты с картофельным пюре, — открывая холодильник, указывала на какие-то кастрюльки и контейнеры Миллс. — Когда будешь заваривать чай, не клади мёд, у Саманты на него аллергия, сделай с лимоном, он там, в холодильнике, но если захочешь сам, то там в шкафчике возле духовки есть баночка. А, и ещё, — не успел Робин моргнуть и глазом, как Реджина уже оказалась возле шкафа в гостиной, — если вдруг понадобится одеяло, вот здесь, на полке, но это если тёплое, а если… Ой и я чуть не забыла, там на кухне… — она бросилась обратно в кухню, пока мысль не ускользнула. Робин, который только успел выйти из кухни, не поспевая за ней, наконец не выдержав, остановил мечущуюся по дому и тараторящую без перерыва брюнетку, мягко удерживая за плечи. Подняв голову, брюнетка пару минут растерянно хлопала глазами, смотря на него.        — Реджина, успокойся, пожалуйста, ты уже вся мокрая. Всё будет хорошо. В коробочках с лекарствами есть инструкции, я в состоянии самостоятельно открыть холодильник и шкаф, но самое главное — у меня есть телефон. А ты носишься так, как будто уезжаешь на край света на вечность, а не на несколько часов на работу. Всё, бери вещи и шуруй, — чуть ли не силком выталкивая женщину в прихожую, заверил Локсли.       — Прости, я просто, я никогда не оставляла её, когда она болела и… Робин, просто, пожалуйста, пообещай мне, что всё будет хорошо. У неё ночью была температура… — со страхом глядя на мужчину, произнесла Миллс.        — Джина, я тебе обещаю, у нас всё будет прекрасно, — прижимая её к себе, ласково, успокаивая, заверил он. — А теперь иди отсюда, и чтобы раньше положенного я тебя здесь не видел, — слегка оторвав женщину от пола, выставил за дверь мужчина, тут же закрывая на ключ.       Пару минут потратив на то, чтобы вздохнуть спокойно, мужчина всё же решил подняться и проверить дочь. То, что Реджину так быстро удалось выпроводить, было настоящим везением. Нет, он безусловно и безоговорочно любил эту женщину, но когда дело касалось близких ей людей, Миллс часто превращалась в самый настоящий торнадо, полный паники и смятения. Вверх по лестнице, затем несколько шагов по коридору, и вот Робин уже на пороге комнаты Саманты. Аккуратно открыв дверь, Локсли вошёл внутрь, тихо присаживаясь на край кровати рядом со спящей девочкой. Такая взрослая, просто красавица, боже, сколько же всего он пропустил… Но отчего-то отец был уверен: они всё наверстают. Не сдержавшись, мужчина провёл рукой по тёплой щеке, убирая с лица тёмную прядь волос. Заворочавшись, Миллс спустя пару минут открыла глаза. Увидев перед собой отца, Саманта вздрогнула.        — А…? Я…? Папа? Ты что здесь делаешь? — она удивлённо посмотрела на широко улыбающегося отца.        — Твоя мама попросила присмотреть за домом и совсем немного за тобой, пока ты на больничном, — сделав вид, что основной его целью было домашнее хозяйство, ответил Локсли, прекрасно зная её реакцию.        — Мама, блин, вот же ж… — закатив глаза, прошипела брюнетка. — Я же сказала, мне не нужна сиделка, как будто мне три годика! — ворчала девочка, вставая с постели, но тут же пошатнулась, хватаясь за спинку кровати. От резкой смены положения голова слегка закружилась.        — Саманта, ну чего ты заладила, сиделка да сиделка! Я что, так сильно похож на бабушку в чепчике с клубком пряжи в руках? — вопросительно развёл руками Робин. Девочка рассмеялась, невольно представляя отца в новом образе. — И вообще, может, я решил воспользоваться шансом и получше узнать свою девочку.        — Твоя девочка сейчас ушла на работу, — тут же парировала Саманта, но увидев, как с лица отца сползла улыбка, поспешила прояснить ситуацию, — а я пока ещё всего лишь твоя дочь, моё сердце ещё надо завоевать, господин прекрасный рыцарь.        — О-о-о, — принимая правила игры, улыбнулся Локсли. Эта широкая улыбка, казалось, никогда не сползала с его лица. — Тогда сейчас нам нужно измерить тебе температуру и накормить тебя завтраком.        — Ого! Ты умеешь готовить? — удивилась девочка, вспоминая, как в детстве у мамы на кухне вечно что-то горело, пока дедушка долго и упорно пытался научить её готовить, после чего, выбросив в очередной раз сгоревший ужин, они заказывали пиццу, проводя вечер перед телевизором.       — Ну, я бы сказал, что да, кое-что я всё же умею, но сейчас твоя мать уже обо всём позаботилась, и у нас полный холодильник еды, так что я просто разогрею, — мысленно про себя добавляя, что последняя его практика в сфере кулинарии была как раз около 14 лет назад, ответил Робин.        — Эх, ну так не интересно… Ладно, так и быть, пошли на кухню, — уже вставая с кровати, всё же сдалась Саманта.        — О нет, сиди здесь, я всё принесу, — преграждая путь, возразил Локсли. Он полностью закрыл собой дверной проём, так, что все попытки девочки потихоньку протиснуться оказались тщетны.        — Нуууу нет! В конце концов, я же не при смерти, всего лишь приболела! Я не хочу лежать здесь, как бревно, целый день! — пытаясь оттолкнуть папу, продолжала протестовать она.        — Это будет моё первое испытание — завтрак в постель. Рыцарь же должен завоевать сердце принцессы! — тут же нашёлся Робин, вспоминая недавний разговор.        — Нууу ладно, — прищурившись, протянула Саманта, забираясь обратно под одеяло, — но… Но с тебя желание! — тут же не растерялась Миллс, извлекая для себя выгоду из сложившейся ситуации. Этой чертой характера она явно пошла в мать, та самая профессиональная хватка, которой так славилась Реджина Миллс в работе, этой девочке была дана чуть ли не с рождения, и, он не сомневался, ещё ни раз пригодится в этой тяжёлой жизни. Спустившись на кухню, Локсли достал из холодильника кастрюлю, при этом чуть не уронив ещё несколько тарелок, затем разогрел на плите, а после перелил в тарелку, чудом сумев ошпарить себе только одну руку вместо всего на свете. Чудом не разгромив кухню до конца, Робин всё же поднимался наверх с подносом, на котором стояли тарелка горячего завтрака и блюдце с сухариками.

20 лет назад

      С того самого дня, как они впервые встретились, та загадочная брюнетка всё никак не выходила у Робина из головы. Она была… Он не мог это описать, она просто была не такой, как другие, в ней были эта непонятно откуда взявшаяся стойкость и полное отсутствие страха или, по крайней мере, его проявлений. Казалось бы, то, что она не назвала ему своё имя — знак свыше о том, что им не суждено познакомиться как следует, но он по какой-то необъяснимой причине всё же решил расспросить о ней в том самом баре. Придя забрать свою куртку, больше всего Локсли втайне надеялся увидеть её там, хотя бы просто ещё раз взглянуть в эти магнетические карие глаза. Однако в заведении он нашёл лишь бармена, который с коротким «Вам просили передать» вручил ему его вещь. Он выпытал у того парня всё, что только мог о той особе, что оставила ему куртку, даже оставил парню щедрые чаевые, но всё, что удалось узнать о брюнетке — она работает в тату-салоне. Он даже нашёл это заведение, был почти уверен, что это то самое место, но что дальше? Подойти и спросить, работает ли у них… брюнетка с карими глазами? Но господи, под это описание подходит каждая, если не вторая, то третья девушка. От всех этих неловкостей его спасла она. Та самая девушка. Одна из дверей, что выходили в это помещение, отворилась, и оттуда вышла она, тут же скрываясь за соседней, но он был уверен как никогда — это именно она.        — Девушка, я хочу сделать тату, запишите меня, пожалуйста… — не теряя времени, тут же перешёл к активным действиям Робин.       — Ну, во-первых, здравствуйте! — одёрнула его девушка, сидевшая за стойкой записи клиентов.        — Да-да, здравствуйте, — с неохотой всё же ответил на приветствие Локсли. — Запишите меня, пожалуйста, вот к той девушке, которая сейчас здесь проходила, мои друзья сказали, она лучшая.        — Реджина? — переспросила сотрудница, отчего-то немного странно косясь на парня.        — Да, да, к Реджине, запишите меня к ней, — подумав о том, как же прекрасной незнакомке подходит это величественное имя, подтвердил парень.        — Ну, хорошо, сегодня у неё свободно только через час, подождёте или Вас записать на другой день? — открывая расписание, сообщила девушка.        — Запишите на сегодня, я подожду, — сказал Локсли, присаживаясь на мягкий диванчик чуть поодаль.        Час пролетел как одна секунда, и вот его уже приглашают зайти в кабинет. Первые несколько минут девушка даже не обратила внимания на него, устремив взгляд куда-то в окно. В глазах читалась какая-то грусть, которую почему-то тут же захотелось прогнать, чтобы эта волшебная девушка только смеялась, всегда. Этот момент казался чем-то настолько личным, что Локсли даже начал ощущать себя неловко, поэтому решил напомнить о своём присутствии лёгким покашливанием.        — Оу, здравствуйте! — тут же натянула слащавую, но такую фальшивую улыбку, поворачиваясь к нему. — Простите, пожалуйста, я немного задумалась, — первые пару секунд брюнетка поддерживала ту самую приторно-фальшиво-приветливую маску, которую обычно «надевала» при общении с клиентами, но в следующий момент в её взгляде промелькнуло узнавание.        — Ну, здравствуй, куколка, — наслаждаясь тем, как меняется её выражение лица, ответил на приветствие Робин.        — Ты?! А тебе какого чёрта тут надо? Куртку я уже вернула, на этом наше с тобой общение закончилось! Всё, баста! — стараясь сильно не повышать голос, ведь за дверью администратор и коллеги, резко обрубила она.        — Хэй, успокойся! Это чистой воды совпадение, я пришёл за татуировкой, но если ты настолько против, я могу найти другого мастера, — нагло врал Локсли, всей душой надеясь, что она его остановит.        — Да нет, отчего же. Татуировки — это как раз ко мне, так что садись, — выдохнула Реджина, полностью погружаясь в работу. Без лишних препирательств, Робин тут же повиновался, боясь, что она передумает. — Что будем набивать? Мне принести каталог, или хочешь что-то конкретное?        — Знаешь, я как-то не задумывался об этом, да и на каталоги время тратить как-то не хочу, так что, давай на твоё усмотрение, — будучи не в состоянии сейчас думать о чём-либо, кроме обворожительной девушки рядом с ним, ответил парень, предоставляя ей полную свободу действий.        — Ну, ладно, как скажешь, красавчик, ложись на живот, — указав рукой на кушетку, улыбнулась, теперь уже искренне, Миллс. Робин повиновался, снимая майку и поудобнее устраиваясь на кушетке. Девушка, приготовив все необходимые инструменты, на мгновение задумалась, а затем, закусив губу, приступила к работе… После того, как обед был съеден, Робин, вспомнив наставление Реджины, собирался было пойти за учебниками, чтобы дочь не отстала от школьной программы, но был остановлен.        — Эм… П-пап, ты куда? — всё ещё запинаясь от непривычного ей обращения, спросила Саманта.        — Мама сказала, чтобы мы с тобой почитали твои учебники, тебе же нельзя отстать от программы, — в душе всё же никак не понимая, зачем это нужно, просто повторил слова Миллс мужчина.        — Нуууу, нееет… Какие учебники, это же такая скукотень! Пап, давай лучше кино посмотрим, — кивнув в сторону висевшего напротив кровати телевизора, посмотрела на отца щенячьими глазами девочка.        — И что же на это скажет мама? — изо всех сил старался сопротивляться этим запрещённым приёмам Робин.        — Но мамы ведь нет дома, она и не узнает, — улыбаясь, протянула она. Это было нечестно, жизнь его к такому не готовила. Робин всё же сдался.        — Ну, хорошо, выбирай фильм, но это только сегодня, — Робин стянул с себя перепачканную после приготовления обеда футболку.        — Ого! Пап, это у тебя что, татуировка? Дай посмотреть, а! — чем-то в этот момент напоминая маленького ребёнка, попросила Саманта. Наверное, то, что происходило сейчас, отчасти было попыткой восполнить недостаток тех совместных моментов отца и дочери, которых так отчаянно не хватало в детстве. Робин улыбнулся, уже представляя её реакцию, но сопротивляться не стал, приблизившись к кровати. Дочь потянула его за руку, заставив потерять равновесие и уронив на кровать. Локсли терпеливо лежал на животе, пока Саманта добралась до его спины, рассматривая тату. Её лицо выражало крайнюю степень удивления, когда она обнаружила у него на спине надпись «Красавчик, позвони мне», под которой можно было увидеть номер телефона и, что самое интересное, подпись: «Реджина».       — Эм… Вау… Это… Пап, а это откуда? — с недоумением посмотрела она на отца, который уже успел повернуться лицом к девочке.        — А это — оригинальный способ знакомства с парнями от твоей мамочки, — улыбаясь во весь рот, ответил Локсли.        — Так это что? Это мама тебе эту татуировку сделала? — не веря ни на секунду в это предположение, недоумевала Саманта. Нет, она слишком хорошо знала свою мать.        — Да. Когда мы с ней познакомились, Реджина работала в тату-салоне.        — Погоди, так вы же сказали, что познакомились, когда ты спас её. Вы что мне соврали? — подозрительно прищурилась Миллс.        — Нет, почему сразу соврали, просто… просто всё сложно, — запнулся мужчина, прикидывая, как бы объяснить всю эту их историю, уже жалея о том, что они затронули эту тему.        — Паааап, — протянула девочка, показывая, что отступать не намерена.        — Ладно, как бы это сказать… Мы с твоей мамой встретились первый раз, я спас её, а потом она ушла, не сказав мне даже своего имени, а потом мне ещё пришлось оббегать полгорода, чтобы найти её и всё-таки познакомиться. Я нашёл салон, где Реджина работала, пришёл к ней за тату, сказал на её усмотрение, и вот… — тщательно подбирая слова, рассказал эту увлекательную историю Робин.        — Ого! Мама? Тату-салон? А мне-то говорила тут про правильность, важность образования, интелегентность… — закатила глаза Саманта.        — Вот же врушка, — ласково сказал он, усмехнувшись.        — Ага, я и не знала… Вот сама бы она мне, наверное, никогда не рассказала!        — О, ну ты много ещё чего не знала… — загадочно протянул отец.        — Тааак… А вот с этого момента поподробнее, — коварно улыбнулась девочка...