Семь ступеней радуги (том1) Учение

На следующем занятии Лиго снизошёл до того, чтобы составить-таки список с именами и фамилиями девчонок. Правда, с присущим ей мрачноватым юмором Жанна подумала, что он мог бы и не утруждать себя подобной работой: с таким темпом, с каким девушки вылетали с конкурса — через неделю-другую их останется ровно столько, сколько необходимо — а именно две штуки. Зачем утруждать себя запоминанием лишних имён и фамилий, ведь большинство из них — просто ненужный балласт? Когда они собрались в зале после кросса, Лиго сказал им:  — Как я понял из предыдущего занятия, почти у всех вас — никудышная растяжка. Но это не страшно. В вашем возрасте кости ещё гибкие. Даже за месяц можно многого добиться — естественно, при условии регулярных занятий. Сегодняшний день мы посвятим Хатха-йоге, — он сделал небольшую паузу, Хатха-йога — это дисциплина души и тела. «Ха» — это Солнце, «Тха» — Луна. Человеческое тело делится на две половины — правую, «солнечную», и левую, «лунную». Как правая и левая сторона образуют единое целое, так и «Хатха» является символом единства и борьбы противоположных начал в человеке. Занятия йогой помогают привести в гармонию эти противоположные начала. Лиго прошёлся из стороны в сторону, взглянул на внимательно слушающих его конкурсанток и продолжал:  — Как существительное, слово «Хатха» значит «сила». А как наречие — оно переводится «принуждение», «против воли», «бороться с волей». Хатха-йога названа так, потому что она обязывает к жёсткой дисциплине. Но я не собираюсь последовательно и методично учить вас всему, что входит в понятие «Хатха-йога», ибо у меня другие цели. Мы будем осваивать лишь один аспект йоги — асаны, или позы. Главным образом для того, чтобы сделать вас гибче. За месяц мы разучим, разумеется, немного — двадцать — двадцать пять асан. Если будете выполнять их самостоятельно каждый день — в скором времени сможете освоить. Одна девушка присела в реверансе.  — Да? — обернулся к ней Лиго.  — Скажите, а это обязательно?  — Ни в коей мере, — холодно ответил он, — заниматься йогой дома — только по желанию. Я могу лишь рекомендовать вам что-то. А следовать этим рекомендациям, или нет — ваше дело. «Бороться с волей» невозможно по чужой указке… А теперь начнём. С комплекса «Сурья Намаскар» — Приветствие Солнцу… И Лиго разучил с ними один комплекс. Экзотические такие позки. Приятные, особенно когда каждая мышца натянута и болит ещё с предыдущего занятия, а выдерживаются асаны равное время в обе стороны… Конец занятия был посвящён растяжкам. Поскольку на шпагате удобно, как на табурете, сидела одна Сонька — можно себе представить ощущения Жанны и других девчонок от этого урока… Наша героиня уходила из «Космоса» с чувством, что побывала на изощрённых пытках. Болело всё тело, от напряжения тряслись руки и ноги; и она уже не испытывала прежнего восторженного нетерпения в ожидании очередного занятия. Но всё же ей было интересно: когда начнётся то, ради чего она, собственно, и шла в «Космос» — когда они начнут танцевать? Начали в пятницу. После непременного кросса и экзерсиса у станка, Лиго поставил в магнитолу кассету, как не странно, с рэпом, и стал учить девушек двигаться в этом ритме. Жанна обрадовалась, потому что любила рэп. Впервые они видели, как Лиго танцует. Бесподобно, классно — это был воистину высший пилотаж! Пытаясь повторять за ним те композиции, которые он показывал, Жанна с унынием чувствовала, что «так» она не может — слишком уж отставала её техника от техники руководителя «Амадеуса». К тому же она знала бальные танцы, а современные — так, на уровне дискотеки… Тем не менее, все девушки старались, повторяли связки движений. Заодно на этом занятии они узнали — какую кару собирается накладывать на них Лиго за нарушение «обета молчания». Когда он показывал очередную связку, одна из девчонок вполголоса начала обмениваться с подругой впечатлениями. Их не было слышно за громкими скачущими речитативами рэпа, но они напрочь забыли о том, что находятся в зале с зеркальными стенами. Лиго некоторое время, не прекращая танца, понаблюдал за шепчущимися у него за спиной девушками; потом подошёл к стойке, выключил магнитофон и поманил двух нарушительниц к себе.  — Как насчёт третьего условия? — сухо осведомился он. Девушки молчали, потупив взор.  — Сразу уйдёте, или предоставить вам возможность остаться? Те вскинули на него глаза.  — Остаться… — негромко и жалобно сказала одна.  — Тогда поднимайтесь на шведскую стенку! — услышали девушки безапелляционный приказ. Они растерянно переглянулись.  — А… зачем?  — Узнаете, когда подниметесь! Две удивлённые конкурсантки неуверенно взошли на возвышение эстрады и послушно вскарабкались по шведской стенке вверх.  — Зацепитесь руками за верхнюю перекладину и повисните — ко мне лицом, разумеется, — командовал Лиго. — Так. Вытяните носки. А теперь качайте пресс, двадцать пять раз! Угол подъёма ног — девяносто градусов минимум! Надеюсь, транспортир не понадобится? Сможете сделать — останетесь, нет — ваше участие в конкурсе на этом закончится. Приступайте, чего вы ждёте? Жанна во все глаза смотрела на этих девчонок, не веря в реальность происходящего. Неужто это происходит не во сне? Но девушки действительно висели на шведской стенке и качали пресс — только потому, что так захотелось Лиго. …Обе они сдались примерно на пятнадцатом разе. В изнеможении повиснув на уставших руках, девушки вслед за этим спустились на пол. Лиго невозмутимо смотрел на них.  — Вы свободны, — объявил он.  — Ну пожалуйста!.. — простёрла к нему руки одна девчонка, — не будьте так жестоки… Жанна увидела, как сузились холодные глаза хореографа:  — Решать, кто останется, а кто — нет, вы будете, когда начнёте руководить «Амадеусом»! А до тех пор я это решаю! — он обернулся к группе: — Продолжим! — и снова включил магнитофон. Минут пять потоптавшись у эстрады и убедившись, что ни Лиго, ни оставшиеся конкурсантки не обращают на них внимания, две девушки понуро покинули танцкласс. …Жанна ожидала услышать возмущённые вопли по поводу самоуправства хореографа хотя бы в раздевалке. Однако обманулась в своих ожиданиях: девчонки как воды в рот набрали. Этому могло быть только два объяснения: либо они опасались, что кто-то может «настучать» Лиго, либо им и впрямь было наплевать на неудачниц, они продолжали жить по принципу «баба с возу — кобыле легче», не понимая, что завтра сами могут оказаться на месте отчисленных девушек… Жанна этого не понимала. С самого начала она ещё пыталась найти какое-то объяснение поведению Лиго. Ведь он проводит занятия у девчонок самого разбитного возраста: пятнадцать-шестнадцать лет, и потому нужно уметь сразу ставить их на место, — говорила она себе… а этим умением мистер Ли, судя по всему, владел в совершенстве. И потом — у него действительно нет времени на раскачку, всё в его конкурсе подчинено жёстким правилам с одной-единственной целью — выявить двух самых талантливых и помочь им как можно скорее влиться в «Амадеус». Но сегодняшнее занятие её возмутило. Приехав домой, она долго не могла успокоиться. Да что он о себе возомнил, этот хореографишко из Мухасранска? Что он — пуп земли, центр Вселенной, вокруг которого должно вращаться всё и вся? Подвесить девчонок на шведскую стенку и заставить качать пресс! А они всего-то несколькими словами и перекинулись… Жанна вспомнила себя в студии аэробики, как бегала жаловаться на неё директору девушка-инструктор, и ощутила солидарность с этими двумя сегодняшними девчонками… У них были такие лица, словно их пытали на дыбе. Помилуйте — ради чего всё это?! Разве станут они лучше танцевать, выполняя все эти реверансы, соблюдая обеты молчания, точно они монахини-кармелитки, принявшие постриг? А эти истязания — йогой и дыбой — что они добавят к их способностям в хореографии? Подумать только, как она рвалась на этот конкурс… Что будет, если в один прекрасный день мистер Ли Отто Фрицевич заставит подняться на шведскую стенку и её? Она — Алугина Жанна, «Мисс лицея», «серебряная девушка» — как прозвали её в классе — должна будет также покорно подчиниться? Ну уж нет! В таком случае лучше сразу повернуться и уйти. …Ей хорошо представилась эта картина. Как она гордо поворачивается и уходит. А Лиго преспокойно продолжает занятие, даже не взглянув ей вслед. Подумаешь, очередной мешок с песком, выброшенный из корзины воздушного шара. И насмешливые глаза отца, когда он узнает, что она опять сдалась без боя. «Ну, и кто из нас был прав, Жанна? Где твоё хвалёное: «Мы ещё посмотрим насчёт «Амадеуса»? Разве я не говорил, что в тебе ни на грош нет целеустремлённости?» Её охватили противоречивые чувства. Глухое раздражение на заносчивого и равнодушного хореографа — и уязвлённое чувство собственного достоинства. Ей не хотелось тоже стать балластом, который выбрасывают за борт. Ей не хотелось, чтобы Лиго и её в грош не ставил, как всех остальных! И не хотелось, чтобы отец в очередной раз уверился в своей правоте. А чего же она хотела? Хотела первый раз в жизни не отступить, дойти до конца. Хотя бы до конца конкурса, пусть даже он и не увенчается триумфальным поступлением в «Амадеус». Потому что, если она свернёт, отступит, остановится — то как сможет потом уважать сама себя? «Я вам всем докажу, что умею доходить до конца…» Однако сие значит, что Лиго может и её заставить подняться «на дыбу». А раз она приняла решение бороться, чего бы это не стоило — ей придётся смириться с этим. Смириться? Ну уж нет! Это будет совсем не смирение, а скрытый вызов! Да, она, Алугина Жанна, бросает Вам вызов, мистер Ли. «Я докажу Вам, что я — не пустое место и не такая рохля, как все те девки, которых Вы уже выгнали. Меня Вам так просто выгнать в шею не удастся! Не на такую напали! Я заставлю Вас уважать меня!» Вот такой будет её преображённая гордость… И она сразу как-то внутренне успокоилась, когда приняла это решение. Раздражение ушло, сменившись привычной уверенностью в себе. Жанна переоделась в шорты и майку — халатиков и домашних тапочек она на дух не выносила. Встала посреди комнаты. Вытянулась в струнку, развернула руки, опущенные вдоль туловища, ладонями наружу, растопырила пальцы. Запрокинула голову назад и закрыла глаза. Вриксасана один, первая поза дерева…