Семь ступеней радуги (том1) Учение

Мой путь длинней, чем эта тропа за спиной… Борис Гребенщиков

Из лицея Жанна зашла в ювелирную мастерскую и забрала из ремонта свою золотую цепочку. Дело в том, что уже давно она лежала в шкатулке сломанной. И случилась эта неприятность чуть ли не на следующий день после того, как крёстный преподнёс Жанне в подарок эту цепочку. Утром она захотела её примерить, а поскольку застёжка была тугой, то девушка решила надеть подарок через голову. Надеть-то надела, но вот когда стала снимать — нечаянно натянула цепочку слишком сильно, и она порвалась в одном месте. Её давным-давно уже следовало отремонтировать — но, как известно, Жанна не больно-то нуждалась в золотых украшениях, и потому цепочка так и пролежала в шкатулке вместе с другими золотыми украшениями несколько месяцев… И вот только вчера Жанна сжалилась, наконец, над подарком крёстного и отдала цепочку запаять в ювелирную мастерскую… Вернувшись домой, девушка наскоро покончила с уроками: она торопилась в «Космос» на очередное занятие. И стала собираться. Тут-то всё и началось. …Жанна перерыла вверх дном всю прихожую, перетряхнула сумку, с которой ходила в лицей, высыпала на пол в своей комнате содержимое всех ящиков письменного стола. Ну куда, чёрт подери, запропастился этот проклятый ключ? Пришла из лицея — куда сунула? Она была уверена, что положила его на место, однако на месте ключа не было. Ей уже давно пора было выходить, спешить на остановку «десятки», которая, подчиняясь чьим-то дурацким правилам, ходит лишь раз в сорок минут. Но нельзя же уйти, оставив дверь открытой? Тем более, что у них замок не захлопывается, а ни с кем из соседей ещё не сложилось настолько близких и доверительных отношений, чтобы попросить их присмотреть за квартирой до прихода родителей. Жанна была в отчаянье. Время неумолимо шло и шансов, что она успеет на автобус, становилось всё меньше. И когда они совсем иссякли, ключ, зараза, нашёлся. Завалился под тумбочку в прихожей. Закрыв дверь, она понеслась к остановке. И поняла, что опоздала. Народа не было, «десятка» явно уже ушла. Да, всего несколько минут назад… Словно рюкзак с булыжниками навалился ей на плечи. Ну почему самый неизменный на земле закон — это закон подлости? Она была полна решимости доказать и Лиго и самой себе… ну, понятно, что она хотела доказать, — и вот теперь должна будет отказаться от своих планов лишь из-за рокового стечения обстоятельств? Нет, слёзы у неё на глазах не появились. Выражение «слёзы близко» было придумано явно не о ней. Слёзы на глазах у Жанны случались не чаще, чем наводнения в Сахаре. Она понимала сейчас со всей очевидностью, что поступила глупо. Когда ключ нашёлся, надо было не бежать на автобус, а вызвать такси, прямо из дома! Но её прямо-таки зациклило на этом автобусе. А теперь впопыхах она не захватила с собой деньги. Пока домой пробегаешь, вызовешь, да пока такси приедет… Разрази гром Лиго с его условиями! Ну, почему она должна всё бросить только из-за того, что один-единственный раз опоздала на этот разнесчастный автобус?! Почти без двадцати четыре. В четыре она должна быть во дворце. Но где найти такой ковёр-самолёт, который за двадцать минут доставит её туда? Автобусом и то почти полчаса… Жанна приняла внезапное решение и, подойдя к обочине, принялась «голосовать». Пять или шесть машин проехали мимо, не останавливаясь, и сердце её больно сжималось от тоски, когда ей всё больше становилось ясно: в «Космос» она вовремя не поспеет. И всё-таки Жанна решила добраться туда — во что бы то ни стало. Начал накрапывать дождь. Зонт она тоже не захватила, да и не до этого ей было сейчас. Наконец алая «девятка» затормозила возле голосующей девушки. Водитель приоткрыл дверцу, и Жанна, наклонившись в салон, спросила:  — До дворца «Космос» не подбросите?  — Нет, девушка, я еду совсем в другую сторону, — чуть лениво отозвался тот. Он был примерно одних лет с Жанниным отцом.  — Подвезите меня, очень вас прошу! Я дам вам это, — Жанна достала из кармана целлофановый пакет с цепочкой, вытряхнула её на ладонь и протянула водителю. Он удивлённо уставился на неё, потом на девушку, потом снова на цепочку; взял её в руки, повертел, отыскивая пробу. А Жанна тем временем влезла в машину рядом с ним, и захлопнула переднюю дверцу.  — Годится? — спросила она.  — С кого же ты её сняла? — озадаченно спросил водитель.  — С себя! Вот, видите — квитанция из ювелирной мастерской? — Жанна сунула её под нос недоверчивому шофёру, — Только поедем быстрей, я опаздываю. Он положил руки на руль, но по-прежнему не трогался с места, с растущим удивлением глядя на неожиданную спутницу.  — И во сколько тебе надо быть в «Космосе»?  — В четыре, — Жанна уже пристёгивалась ремнём.  — Ну! — он присвистнул, — мы всё равно не успеем, девушка. По дороге — переезд железнодорожный, сама знаешь. А в городе окружное шоссе ремонтируют, придётся ехать через центр, а там — перекрёстки, светофоры.  — Всё равно! — отозвалась она нетерпеливо, — довезите меня до «Космоса», и цепочка — ваша.  — Ну, как знаешь, — водитель утопил педаль газа. Он пытался по дороге расспрашивать её: кто она такая, и зачем едет в обитель «Амадеуса»? — но Жанна отмалчивалась, с растущей пустотой под сердцем глядя в окно машины, о которое распластывались дождевые струи. Увы — шофёр оказался прав. Они много времени потеряли на переезде, ожидая, когда пройдет пригородная электричка. При въезде в город, достаточно им было подъехать к светофору — как он тотчас менял цвет на запретный, словно специально дожидаясь их. Словом, когда они добрались до «Космоса», было уже пятнадцать минут пятого.  — Благодарю вас, — Жанна отдала водителю свою цепочку, расстегнула ремень безопасности и взялась за ручку дверцы.  — Я сделал всё, что мог, девушка.  — Знаю. Спасибо! — она выскочила из машины под ледяные струи ливня, захлопнула дверь автомобиля и побежала к воротам, почти мгновенно вымокнув насквозь. Они были заперты. Конечно, заперты — на что она, собственно, надеялась? Жанна принялась стучать в них, трясти и кричать:  — Откройте! Пожалуйста, откройте! Но никто не выходил, а она всё трясла и трясла. Неожиданно рядом с ней снова очутился водитель «девятки» — видно, он не уехал сразу, а задержался посмотреть — чем всё закончится.  — Какие-то проблемы? — поинтересовался он.  — Да, — отозвалась Жанна с вызовом, — но это — мои проблемы! Вы меня довезли, я с вами расплатилась — что вам ещё нужно?  — Да ничего, — водитель пожал плечами и вернулся в свою «Ладу». …Наконец в окне первого этажа кто-то показался, а минуту спустя к воротам вышел вахтёр — в плаще и с зонтом.  — Тебе чего? — крикнул он, — Совсем, что ль, рехнулась, подруга?  — Откройте! — взмолилась Жанна, — Я конкурсантка… но опоздала.  — Ничего себе «опоздала»! — возмутился вахтёр, — Занятие уже давным-давно началось! Ничего не знаю, мне директор не велел никого впускать.  — Ну пожалуйста, прошу вас!  — Слушай, иди-ка ты отсюда! Раз опоздала, значит — нечего здесь делать! Жанна вцепилась руками в железное ажурное плетение ворот, прижалась к нему лбом и закрыла глаза. Да, вахтёр прав. Нечего ей здесь делать. Она поступила, как самая последняя дура, всё поставила на кон — и проиграла. Такая это игра. По правилам, которые устанавливает только Лиго — а она решила их нарушить, сыграть по своим… Значит, вот как будет выглядеть конец её пути. Пустота под сердцем и ледяные струи дождя, хлещущие по лицу. Увидев, что ненормальная конкурсантка не уходит, а стоит, обнявшись с воротами, словно сроднившись с ними, вахтёр заколебался.  — Ладно, я пойду скажу Лиго, — и, повернувшись, ушёл. Жанна ждала, чувствуя, как ноги становятся ватными. Небо неистовствовало, словно решив за час вылить на землю недельный запас воды. Девушка дрожала от холода, дожидаясь ответа Лиго и ненавидя сама себя, не понимая — зачем она пошла на это? Чтобы её, как бродячую собачонку, отшвырнули от дверей? Снова показался вахтёр. Он подошёл, и — она глазам своим не поверила — отпер ворота:  — Входи уж… Лиго хочет с тобой поговорить.  — Ой, спасибо! — Жанна метнулась мимо него, забежала во дворец и взлетела по лестнице на второй этаж, в раздевалку. Вот тут-то и разглядела себя в зеркале во всей красе. Тьфу, даже смотреть неохота. В считанные секунды стащила вымокшую одежду, переоделась (к счастью, купальник с лосинами не промокли, надёжно упакованные в целлофан), и побежала в танцкласс. Сердце её ёкнуло, когда Жанна открывала дверь и входила. Сделала реверанс, подняла глаза… Лиго не было в зале. Девчонки занимались йогой — стояли, перекрутив тела, в «позе перевёрнутого треугольника».  — Привет, — сказала Жанна растерянно, — а где Лиго? Конкурсантки вернулись в нормальные позы, все, как одна, уставившись на неё:  — Привет. Ну, ты даёшь!  — Чего опоздала-то?  — Лиго где? — повторила Жанна.  — Он вслед за вахтёром вышел, — отозвалась Соня. — Пошёл вниз. Вы, наверное, разошлись.  — Так. Я велел заниматься или болтать? — раздался из дверей грозный голос. Лиго вошёл в зал, и девчонки испуганно умолкли. — На пять минут в позу змеи — все! Девушки послушно распластались на полу, прогнувшись назад в «позе змеи». Хореограф скрестил на груди руки и мрачно воззрился на Жанну.  — Ты уже переоделась, Алугина? — удивился он, — А почему ты решила, что я разрешу тебе присутствовать на занятии?  — Простите… — выдавила она. Льдинки, плавающие в холодных глазах Лиго, затвердели, и его глаза превратились в два айсберга.  — Я спустился вниз, чтобы поговорить в холле. Спускаюсь — её нет. Она уже здесь нарисовалась! Жанна молчала, уставившись в пол под ногами. Ей отчего-то не было ни стыдно, ни страшно. Ледяной дождь на улице всё смыл. Она вновь ощутила в себе поднявшуюся волну упрямства. Её Лиго трепещать не заставит!  — Хорошо. Поговорим здесь, — (неужели ей когда-то показалось, что его голос красив, как серебряная вязь на перламутре?) — Почему ты опоздала?  — Ключ потерялся, — бесцветным голосом ответила она.  — А потом нашёлся? — в его интонации была издевка.  — Да. Только я уже на автобус не успела.  — А, собственно, где ты живёшь?  — На Парковой…  — Парковая большая, Алугина! — заявил он раздражённо, — Моё терпение намного короче! Ты не ответила на мой вопрос.  — Я живу возле кинотеатра «Буревестник», — также бесцветно сообщила девушка.  — Это на западном микрорайоне?  — Да. Он подошёл к окну, облокотился одной рукой о станок. Молча поглядел на девушку, ковыряющую пол носком ноги и не поднимающую на него глаз.  — Когда люди чувствуют, что опаздывают — они берут такси и приезжают вовремя! Если им, конечно, очень нужно успеть вовремя!  — Я думала, что успею…  — Думала она! Ты разве забыла первое условие? Одно опоздание — и с этим человеком я расстанусь! Интересно мне — на что ты надеялась? А она и сама не знала — на что.  — Может быть, у тебя излишек наглости? Или недостаток памяти? Ты забыла, как я поступаю с нарушителями условий?  — Знаю, — Жанна поглядела ему в глаза, стараясь не потерять присутствие духа. — Вы всегда предоставляете им шанс остаться.  — Ах, вот оно что… — проговорил он медленно, — Так ты думаешь, что я и тебе его предоставлю? Она кивнула, проглотив комок в горле.  — Ну ладно, Алугина. Один-единственный раз сделаю для тебя исключение, — Лиго обернулся к конкурсанткам и велел им перейти в «позу собаки мордой книзу». А у Жанны спросил: — Помнишь «позу с напряжённым вытягиванием вбок» — Парсвоттанасана?  — Помню.  — Отлично. Если ты выдержишь её пятнадцать минут — тогда я погляжу — стоит ли разговаривать с тобой дальше.  — Я постараюсь, — упавшим голосом заверила его Жанна.  — Да уж постарайся. И ещё постарайся, чтобы это была идеальная Парсвоттанасана. Можешь начинать. Жанна соединила руки за спиной лодочкой — в индийский жест приветствия намастэ. Потом, вдохнув, прыжком расставила ноги в стороны. Развернулась вправо и, выдохнув, наклонилась, стараясь грудью и подбородком прижаться к ноге. Лиго велел группе перейти в следующую позу, и уселся на возвышении эстрады, наблюдая за Жанной. Спустя минуту она поняла, что не выдержит. Но решила, что будет стоять, пока не свалится… Она выдержала. Вывернутые в плечах руки отваливались, ноги затекли, в глазах темнело, дыхание было спёрто. Лиго взглянул на часы и сказал:  — Выпрямляйся. Это далось ей с трудом. Перед глазами заскакали разноцветные звёздочки. Жанна встряхнула затёкшими руками, потёрла уставшую, отнимающуюся поясницу, потом вопросительно и неуверенно посмотрела на мистера Ли. Он поднялся и предложил группе принять последнюю позу, завершающую йоговский комплекс — Шавасана — «позу трупа». Девчонки блаженно растянулись на спине, закрыв глаза, а Лиго обернулся к нарушительнице. Как выяснилось, это было ещё не всё. Он кивнул на шведскую стенку:  — Поднимайся. Жанна опустила глаза. Вот и случилось то, к чему она готовилась столько дней, но надеялась, что её минует чаша сия… Она, с трудом перебирая усталыми ногами, взобралась на эстраду и влезла на «дыбу». Повисла на верхней перекладине.  — Сорок раз, — холодно сказал Лиго. Жанна ушам своим не поверила. Да, она занималась йогой каждый день и качала пресс, но сорок раз! — помилуйте, это уж слишком. Все «трупы», как по команде, повернули к Жанне головы и уставились на неё. Заметив это, Лиго рявкнул:  — Закрыть глаза! «Отставить. Щелчка не слышу», — подумала Жанна, и принялась качать пресс. Тридцать раз она ещё смогла, но на последнем десятке судорога напряжения свела мышцы живота, и Жанна продолжала упражнение, превозмогая резкую боль. После сорокового раза боль стала невыносимой и Жанна, чуть ли не ползком спустившись с лестницы, со стоном согнулась пополам, обнимая руками живот. Спустя секунду Лиго был возле неё.  — Ляг на спину, — велел он ей спокойно. Девушка подчинилась — ей сейчас было не до гордости. Лиго присел на пол рядом с ней и приподнял правую ладонь, расположив её сантиметрах в тридцати над животом Жанны. Она покосилась на хореографа — он сосредоточенно глядел чуть в сторону, словно прислушиваясь к чему-то. Потом тёплая волна пролилась с ладони Лиго ей на живот. Он пошевелил пальцами, и девушка почувствовала, что волна нагревается, становится почти горячей — но не обжигает. С удивлением прислушивалась она к своим ощущениям. Тепло проникало вглубь её живота, и словно распутывались там туго затянутые узлы… Боль постепенно уходила, растворяясь в горячей волне энергии, текущей из ладони Лиго. Должно быть, мистер Ли в совершенстве владел приёмами бесконтактного массажа, ничем другим Жанна не могла объяснить то, что чувствовала. Она о подобном слышала, но никогда не сталкивалась в реальности… В тот момент, когда боль прошла, хореограф убрал руку — словно ощутил это. Жанна приподнялась.  — Спасибо… — сказала она нерешительно. Лиго невозмутимо опустил и поднял веки. Встал.  — Присоединяйтесь к группе, Жанна. И она вытянулась на полу среди других девчонок… После заключительного реверанса директор «Космоса» попросил Жанну задержаться. Дождался, пока остальные конкурсантки покинут зал, и подошёл к ней. Она стояла неподвижно и в лице её было напряжённое ожидание очередной экзекуции. Лиго едва заметно улыбнулся уголками губ, но даже эта четверть улыбки разительно переменила его черты. Если бы из его рта вылетел язык пламени — Жанна удивилась бы куда меньше.  — Не пугайтесь, Жанна, — проговорил он знакомым серебряным голосом. — Кандидатскую норму вы уже перевыполнили. Я попросил вас остаться, чтобы кое-что вернуть вам. Он разжал ладонь — на ней изумлённая девушка увидела свою золотую цепочку.  — Но… но как она у Вас оказалась?! Усмехнувшись, Лиго вложил цепочку ей в руку.  — Догадайтесь сами. Жанна обескуражено покачала головой, выражение её лица было растерянным. Она просто глазам своим не верила.  — Я спустился вниз, дабы поговорить с вами. Подошёл к воротам, и там меня окликнул водитель — тот, что подвёз вас, — объяснил он. — От него я и узнал всю историю. Цепочку он попросил меня передать вам. Девушка растерянно крутила её в руках.  — Но почему?..  — Наверное, потому, что у него и в мыслях не было наживаться на вас.  — А я даже не поблагодарила его, — пробормотала она.  — Ничего, я это сделал.  — Правда? — Жанна вскинула на него взгляд. Ледяные глыбы в глазах Лиго растаяли, и сейчас в них плескалась чистая талая вода.  — И вам не жалко было отдавать такую дорогую вещь?  — Жалко, — вздохнув, призналась девушка, прижимая руку с цепочкой к груди, — но она дорога мне по другой причине… Это — подарок моего крёстного.  — Вот как? Это напоминает новую сказку о Золушке.  — Почему? — удивилась она.  — Вы не видите прямой параллели? Крёстная-фея подарила Золушке золотую карету, чтобы она смогла попасть во дворец. А ты воспользовалась подарком своего крёстного, чтобы успеть на занятие. Жанна пожала плечами и вздохнула:  — Глупая, конечно, была затея. Но я так спешила, что забыла обо всём на свете, и деньги тоже не взяла. Вспомнила про цепочку — это было первое, что пришло в голову…  — Я понял. Вот только Золушка в сказке попала на бал, а ты — прямиком на дыбу, — закончил Лиго. Девушка сражено посмотрела на него. Потом отвела глаза:  — Внутреннее радио хорошо работает?  — Конечно, — подтвердил он насмешливо. — Кстати, Жанна, вы заметили, что машина, доставившая вас сегодня — была красного цвета?  — Ну и что? — она перевела дух, благодарная ему за то, что он сменил тему «внутреннего радио». Ведь если кто-то настучал ему по поводу «дыбы» — значит, могли сказать и о прозвище, которое она ему дала…  — Какой-то знаковый для вас цвет, Алугина, не правда ли? — он склонил голову на бок.  — Вообще-то я не люблю красный, — невольно призналась она, и поправилась, — Разлюбила. Раньше нравился, когда в аэробику ходила.  — Совершенно напрасно разлюбили, Жанна. Он вам идёт, я уже говорил. Объясните мне ещё вот что. Ведь вы прекрасно знали, что я, скорее всего, не пущу вас на занятие в случае опоздания. И всё-таки приехали. Почему? Девушка помолчала.  — Наверное, потому, что мне не хотелось останавливаться на полпути.  — На полпути? — медленно повторил Лиго. И покачал головой, — Боюсь, до полпути вам ещё очень далеко. И если вы действительно видите перед собой какой-то новый, неизведанный путь — то вы находитесь сейчас лишь в его начале. У подножия, так сказать. Сердце её забилось сильно-сильно, но она не нашлась, что сказать.  — Ладно, Жанна, — проговорил мистер Ли, отступая, — вам пора. Постарайтесь не опаздывать в следующий раз — иначе у вас не хватит золотых цепочек на всех водителей этого города. Девушка улыбнулась ему.  — Да, я обещаю Вам, что буду отныне класть ключи на место…