Семь ступеней радуги (том1) Учение

Тест Жанна сдала. Но она была не единственной такой даже в их группе, что там говорить про вторую. Конкурс подошёл к концу, и на одном занятии Лиго им объявил, что в эту пятницу состоится заключительное собеседование, а в субботу они в последний раз соберутся все вместе и узнают о результатах конкурса. Жанна восприняла известие со спокойной грустью. По поводу себя она не питала никаких иллюзий — у неё по-прежнему был всего один жетон, тогда как у других девчонок по четыре-пять, а у Соньки — целых семь. «Ну и плевать, в конце концов, — сказала она себе, — я прошла этот конкурс, не бросила, не сдалась и не свернула. Доказала сама себе, что могу быть целеустремлённой, если захочу! Что вам ещё надо?» Итак, наступила пятница. Переодеваясь в раздевалке, девушки гадали — о чём они будут говорить на этом самом собеседовании? Скорее всего, само по себе оно ничего не значит — Лиго давно уже решил, кого возьмёт в свой театр-студию, и всё же интересно. Они вошли в зал — и замерли. Лиго был не один. Рядом с ним стояла его ученица — танцовщица из «Амадеуса», девчонки поняли это мгновенно. Она была прекрасна. Высокая, стройная, изящная — куда там до неё даже Соньке-ласточке… Её красота била в лицо всеми цветами радуги — купальник девушки представлял собой полный радужный спектр — начиная с красного у левого бедра, и кончая широкими фиолетовыми сполохами у шеи и на правом плече. Переходы между цветами были незаметны. Макияж красотки отличался свежестью, нежностью и ненавязчивостью. Фиолетовый оттенок преобладал во всём — и в одежде, и в косметике, и в аксессуарах. Огромные глаза, которыми она спокойно и без всякого выражения смотрела на вошедших конкурсанток, были тёмно-синими, как бездна океана и такими же загадочными. Жанна узнала её сразу. Это она солировала в программе «Плачущие Плеяды», пленившая её с первого взгляда марсианка, показавшаяся Жанне воплощением совершенства. И вот она стоит всего в нескольких метрах от неё — такая будничная, но всё столь же недоступная, как живое воплощение тайны. Лиго велел им строиться. Он встал, как обычно, посередине зала, лицом к группе, поприветствовав её. Его ученица замерла в двух шагах справа от него, слегка сзади — в третьей балетной позиции, руки опущены, чуть подсогнуты в локтях, кисти слегка отогнуты назад. Глядя на неё, Жанна подумала, что эта танцовщица могла бы быть ещё прекраснее — если бы не это непроницаемое выражение лица. Она стояла неподвижная, как манекен — словно была родом с той же ледяной планеты, что и мистер Ли…  — Ну вот, — сказал он. — Сегодня, как я уже обещал — состоится собеседование. Не пугайтесь, мы просто немного поговорим. Я пойду в раздевалку, а вы будете приходить ко мне по очереди. Занятие проведёт моя ученица, — он протянул ладонь в её сторону. — И чтобы никаких разговоров! Словом, я вас оставляю. Соня, идём, — Лиго с первой ученицей покинул танцкласс. В тот момент, когда руководитель «Амадеуса» выходил из зала, его ученица вдруг повернулась в ту сторону, где был выход, опустилась на левое колено, а руки, сцепленные в замок, положила на правое колено. Склонила голову. Она поднялась, лишь когда Лиго скрылся за дверью. Конкурсантки переглядывались и смотрели на неё во все глаза, а та коротким, но недвусмысленным жестом велела им встать по кругу. Потом подошла к стойке с магнитофоном. …Занятие это почти ничем не отличалось от обычного — те же упражнения и танцы, за тем исключением, что Лиго пользовался голосом, чтобы показать и объяснить ошибки — а его ученица изъяснялась исключительно на языке глухонемых — жестами. И, однако, они были такими чёткими и точными, что конкурсантки понимали её с полувзгляда. Девушки уходили в раздевалку по одной, минут через шесть-десять возвращались. По их лицам трудно было что-то понять, и Жанна, когда настала её очередь, пошла туда в полнейшем неведении. Легонько постучав, она вошла в раздевалку и застала там такую картину: Лиго сидел на подоконнике у приоткрытого окна и курил. От неожиданности она даже сначала опешила, а потом удивилась сама себе — почему бы ему, собственно, не курить?  — Подойди, Жанна, — позвал он её, стряхивая пепел за окно. Девушка давным-давно привыкла к тому, что Лиго зовёт их то на «вы», то на «ты», уже не удивлялась внезапным переходам. Она подошла и оперлась на стул, на котором висела чья-то одежда. Скользнула глазами по пачке «LM».  — Как там проходит занятие?  — Как обычно. Только объясняемся жестами. Лиго усмехнулся. Потом сказал:  — Всем девушкам я предлагаю задать мне два-три вопроса по поводу конкурса. И знаешь, что чаще всего слышу первым делом? «Каковы мои шансы попасть в Вашу студию»? Ты тоже спросишь меня об этом? Жанна пожала плечами:  — Я думаю, учитывая то количество жетонов, которым я обладаю — мне такой вопрос задавать, по меньшей мере, глупо.  — Логично, — легко согласился он, — тогда задай мне неглупый вопрос.  — Эта девушка… Ваша ученица. Ведь это она солировала в «Плачущих Плеядах»?  — Верно, она. Её зовут Сирин.  — Какое странное имя! — удивилась Жанна, — Красивое… Как она сама. Лиго кивнул и глубоко затянулся, задумчиво и выжидающе глядя на неё. А она вдруг брякнула:  — Скажите пожалуйста, Лиго… Эта Ваша Сирин — она, случайно, не марсианка? Он снова усмехнулся и ничего не ответил.  — Когда она танцевала тогда там, в ДК «Сталевар» — вырвалось у Жанны, — мне она показалась воплощением совершенства! (Жанна снова вспомнила, как эта девушка представилась ей прекрасным лебедем для гадкого утёнка и вдруг подумала — во скольких шкурах сказочных героев пришлось ей, хоть и в утрированной форме, но побывать…)  — И что же тебе напомнил сольный номер Сирин? — осведомился у неё хореограф.  — Ну… — Жанна смутилась, — Не знаю, может быть, это от того, что я в первый раз видела «Амадеус». Мне послышался какой-то зов, что ли, в её танце…  — Каждый понимает этот номер по-своему, — Лиго выбросил окурок в окно. — Твоё восприятие, твоё понимание — ничем не хуже любого другого. Ну ладно, — он спрыгнул с подоконника, закрыл окно, — два вопроса ты мне уже задала. Задавай последний.  — Хорошо, — Жанна улыбнулась, — я давно хочу у Вас спросить… если позволите.  — Конечно, спрашивай.  — Как называется… Ваш одеколон?  — Мой что? — переспросил он.  — Ну, одеколон. У меня просто голова закружилась, когда я в первый раз ощутила его аромат, — призналась девушка.  — Ааааа, — Лиго кивнул, — я понял. Это не одеколон. Гель для душа, «California».  — «Калифорния»? Спасибо, буду знать.  — Ну хорошо, Алугина. Возвращайтесь в зал. Кивнув, она покинула раздевалку. И, возвращаясь в танцкласс, думала — и зачем Лиго было нужно это собеседование? Впрочем, наверное, и ей надлежало спросить что-нибудь поумнее, чем интересоваться названием его одеколона и узнавать — не с Марса ли эта девушка с именем райской птицы…