Жухлая трава, покрытая изморозью, хрустела под тяжёлой подошвой, а замёрзшие листья тотчас трескались и рассыпались. Когда Эван в очередной раз прибыл в Хэддонфилд, чтобы навестить Майкла, то никак не ожидал застать последнего в подобном состоянии.
Стоило упомянуть, что в последнее время на улице стало заметно холоднее, чаще шли дожди и пронзительный ветер подолгу не утихал, а кое-где даже выпал снег. После Священного увядания Сущность готовилась к зиме — таков был Её жизненный цикл.
Макмиллан привычным движением открыл дверь дома, что располагался в центре Переулка Лэмпкин, однако, к его удивлению, никто не встретил его. Эван тут же нахмурился, пытаясь припомнить, не ссорились ли они в прошлый раз… Нет, всё было хорошо.
— Майки? — настороженно произнёс он, входя в дом.
На первом этаже было темно и неуютно. Быть может, Майерса просто не было дома? Он мог быть на испытании или где-то ещё. Подумав о том, что Майкл мог проводить своё свободное время с кем-то другим, Эван тут же ощутил внезапный болезненный укол ревности — и нахмурился ещё пуще.
Бегло осмотрев пустую гостиную, Макмиллан всё же решился подняться на второй этаж, где располагалась спальня Майкла. Старая деревянная лестница скрипнула под его весом, а в коридорах было так же темно, как и внизу, однако Эван всё равно подошёл к знакомой двери и постучал. Никакого ответа вновь не последовало, так что он осторожно отворил дверь и заглянул внутрь.
Взгляд его тут же зацепился за скомканный бумажный платок, что валялся на полу, затем он заметил ещё один, а после ещё и ещё. Весь пол был усыпан белыми комочками, словно снежками. Подняв глаза, Макмиллан наконец встретился взглядом с виновником беспорядка.
— Майки… Что с тобой? — обеспокоенно проговорил он, подходя ближе.
Майерс сидел на своей постели, укутанный в одеяло по самую шею, а по бокам его окружали подушки разных размеров и форм. Его светлые волосы были растрёпаны и почти закрывали лицо. В комнате было душно и очень тепло.
Потеснив подушки, Эван присел на кровать рядом и осторожно убрал волосы с лица Майкла, а после прижал губы к его лбу.
— Да у тебя лихорадка! — тут же заключил он. — Нужно срочно к Доктору.
После этих слов Майерс резко дёрнулся и отпрянул прочь, мотая головой.
— Я серьёзно, Майкл, тебе может стать хуже, — однако парень был непреклонен и лишь сильнее вжался в угол. — Угораздило же…
Деваться было некуда, и хотя Эван вполне мог бы дотащить Майкла силой, он не хотел мучить его ещё больше. Он знал, что Майкл ненавидел докторов. Или боялся? Это было уже не так важно.
— Ладно, так и быть, твоя взяла… — вздохнул Макмиллан. — Я сам схожу к Картеру и принесу тебе лекарств, хорошо?
Майерс глядел на него исподлобья, насупившись в своём одеяле, как птенец, и после непродолжительной паузы вдруг высунул из укрытия руку и крепко сжал ладонь Эвана.
— Я быстро, Майки, — Эван погладил его по тыльной стороне ладони в ответ и нехотя убрал свою руку. — Это для твоего же блага, я скоро вернусь.
Он снова прижался губами ко лбу Майерса, но в этот раз не для измерения температуры, и спешно покинул комнату, затылком ощущая на себе пристальный взгляд.
Гул проводов и потрескивание электричества были вечными спутниками этого места, наравне с разлетавшимися то тут, то там ослепительными искрами и сквозняком, завывавшим вдоль длинных коридоров. Макмиллан вошёл в Институт Лэри, и его непроизвольно передёрнуло — местечко было и правда не из приятных.
Дойдя до кабинета Доктора, Эван замялся на мгновение, но вздохнул и уверенно постучал в дверь. Вскоре ему открыли.
— О, какие гости! Неужто сам мистер Макмиллан пожаловал в мою скромную обитель? — тотчас громогласно объявил Герман, стягивая с переносицы аккуратные круглые очки для чтения.
— Док, прошу, кончай с этим жеманством, я пришёл по делу, — хмуро проговорил Эван и по-дружески пожал протянутую руку.
— Что стряслось? — Картер не переставал улыбаться, хотя голос его звучал вполне серьёзно. Должно быть, он не всегда контролировал свою мимику.
— Майкл заболел, — выдохнул Эван и заглянул Картеру в глаза. — Мне нужны лекарства.
— А где он? Я должен осмотреть его, — Доктор уселся за свой письменный стол и принялся перебирать какие-то бумажки и документы.
— Не выйдет. Он тебе не дастся, только хуже сделаешь. Прошу, просто дай мне какой-нибудь аспирин, и я пойду, — ещё более угрюмо процедил Эван.
— Занимательно, — Герман поднял на него взгляд. — Ты так переживаешь за него. Скажи мне, что в нём особенного, Эван?
Макмиллан раздражённо нахмурился и сжал кулаки — он едва сдерживал гнев, глядя на ехидную ухмылку Картера.
Доселе их взаимоотношения с Доктором можно было считать более или менее дружескими, пару раз они даже играли в шахматы, однако Картер умел выводить людей из себя как никто другой. Эван старался пропускать его каверзные вопросы мимо ушей, но в этот раз всё обстояло иначе.
Нужно было успокоиться, чтобы не наговорить лишнего, в конце концов, сейчас Эван был не в том положении, в котором он мог бы дать волю своим бушевавшим эмоциям.
— Это… Это долгая история, док, у меня нет на это времени, — с фальшивой дипломатичностью произнёс Макмиллан.
Доктор тотчас рассмеялся — он всё понимал, конечно, понимал. Он видел людей насквозь, знал ответы заранее, но разве не приятнее было вытаскивать их силой? Заставлять человека произносить вслух то, что и так было известно, и смаковать, как бедолага колебался или нервничал, переступая через свои принципы, гордость или обещания? Вот что было бесценно.
— Так уж и быть, Эван, помогу тебе по старой дружбе, — Герман поднялся со своего места и быстрым шагом направился куда-то. — За мной.
Макмиллан стиснул зубы, подавляя очередной приступ ярости, и пошагал следом. Он ненавидел находиться в зависимом положении, но ради Майкла готов был пойти на всё.
Вскоре они оказались в небольшом помещении со стеллажами, заставленными разными склянками и колбами, и Эван даже предполагать не хотел, для чего всё это было нужно.
— Ты можешь хотя бы описать, что с ним, чтобы я мог подобрать лекарства? — проговорил Картер.
— Ну, у него насморк и высокая температура… Наверное, кашель тоже? Я думаю, он простыл, — растерянно пожал плечами Эван. — Не могу знать наверняка, я же не доктор.
— Вот именно, — буркнул Картер, стягивая с полок какие-то таблетки, пузырьки с неизвестными растворами и шприцы. Стоп, шприцы?
Доктор собрал всё необходимое в небольшой мешочек и протянул его Эвану, однако отдавать не спешил. Эван уже сто раз успел пожалеть о том, что пришёл сюда — лучше бы обратился к Лизе, она бы насобирала ему каких-нибудь трав, или к Салли на худой конец.
— Ты будешь мне должен, Макмиллан, — зловеще улыбнулся Доктор, чувствуя своё превосходство.
— Я понял, — смиренно произнёс Эван, подыгрывая ему. — Спасибо, док.
Наконец, Герман ослабил хватку и отдал мешок с лекарствами.
— Если ты не позволишь мне исследовать его, значит, мне придётся исследовать тебя в два раза тщательнее. Такова цена, — с лица Картера не сходил самодовольный оскал.
— Идёт, — сухо выговорил Эван и пожал ему руку.
На самом деле после пыток Сущности доктор Картер вряд ли мог удивить его чем-то новым, поэтому Эван вскоре оставил эти мысли, тревожась больше о Майкле, которого он непреднамеренно заставил ждать ощутимо дольше, чем было обещано.
***
Он пообещал ему, что это ненадолго, но Майкл всегда с подозрением и неверием относился к подобным обещаниям. Как только за Охотником захлопнулась дверь в комнату, парень вновь уткнулся носом в одеяло. Отчего-то после его ухода в помещении словно стало ещё холоднее, чем было до этого.
Время тянулось издевательски медленно, и несмотря на то, что Майерс славился своей терпеливостью, переждать эти минуты до возвращения мужчины ему удалось с трудом.
Наконец, дверь в его комнату тихо скрипнула, и мягкий свет от небольшой коридорной лампочки наполнил комнату. Взгляд голубых глаз уцепился за кулёк в руках Охотника. Видимо, мистер Герман Картер, этот повёрнутый псих, сегодня оказался особенно сговорчивым.
Майкл даже привстал со своего места, высовывая влажный и холодный нос из комка одеяла, которое вообще каким-то чудом нашёл в этой дыре. Сильная рука усадила его обратно, доставая принесённые лекарства.
— Сиди ты, не хочу, чтобы у тебя ещё и голова закружилась от твоей лихорадки.
Сперва пальцы Макмиллана выцепили какие-то препараты — просроченные, скорее всего — но был ли большой выбор? Тихо зашуршала в руках инструкция с дурацким мелким шрифтом. В полумраке комнаты его вообще было сложно разобрать.
— Так, знаешь, к чёрту её, как будто я никогда не лечился от простуды.
Майкл с долей осуждения посмотрел на Эвана, но всё же сейчас он был явно не в том положении, чтобы настаивать на чём-то своём. Он быстро проглотил выданные ему таблетки в надежде на то, что эта чёртова ломота в теле уйдёт, а голова перестанет кружиться из-за лихорадки.
В детстве он не так часто болел, и в основном всю заразу в дом приносила его старшая сестра. Он прекрасно помнил, даже сейчас, как они вместе болели неделями, пропуская школу, и, пожалуй, это было лучшее время, которое они проводили вместе. Иногда Джудит даже играла с ним или просто разговаривала, потому как все её друзья были в это время на занятиях. А когда близилось выздоровление, брат и сестра играли в прятки, бегая по всему дому.
Из воспоминаний блондина выдернул вид шприца в чужих руках, которым Эван по неосторожности слегка брызнул на его тёплую кожу. Майерс сразу отшатнулся, тотчас осознавая, что непонятную мутную жидкость в нём хотят вколоть ему. Ну уж нет, он не согласен снова терпеть эти уколы!
Видя реакцию Майкла, Эван сразу же встрепенулся, не зная, куда деть эту страшную штуковину, чтобы не пугать парня ещё больше. И ничего лучше ему в голову не пришло, чем засунуть шприц под простыни.
— Послушай, я и сам не в восторге, что тебе приходится терпеть всё это, но я не желаю тебе зла, Майки, — рука Эвана осторожно погладила чужое плечо, укрытое толстым грязным одеялом. — Обещаю, после укола тебе станет намного лучше. Я знаю, что у тебя с этим связаны не очень хорошие воспоминания…
По взгляду Майерса стало понятно, что Эвану явно пора замолчать. По крайней мере на этой теме, что он поспешно и сделал. Но всё-таки уговорить недоверчивого пациента для укола было почти необходимостью.
— Просто доверься мне. Когда я ухаживал за отцом, мне приходилось много заниматься подобными процедурами, — карие глаза чуть прикрылись, а на лице появилась лёгкая улыбочка, больше похожая на ухмылку. — Ты же знаешь, я не сделаю тебе больно. По крайней мере, если тебе эта боль не понравится.
Перебороть себя перед страхами и неприязнью было тяжёлой задачей, но научиться доверять хоть кому-то в этом месте казалось неплохой идеей. А преодоление страха перед иглами — хорошим зачатком к этому. Так уж и быть, Майкл скинул одеяло, но всё ещё недовольно косился на шприц, шмыгая носом.
Всё произошло довольно быстро и даже почти безболезненно. Вот только от обиженного взгляда голубых глаз Охотника это не избавило, однако Майкл понимал, что это для его же блага.
Со всем остальным они разобрались даже быстрее, и недовольный самим фактом лечения Майерс вновь спрятался в одеяло. Эван убрал всякие дурацкие бумажки и сопливые платки, скидывая их в одну кучу в углу комнаты, чтобы не валялись повсюду. А после пристроился рядом, обхватив чужое тело руками и прижав к себе. Хорошо хоть сейчас чёртовы крюки, обычно торчавшие из его тела, не мешали ему.
Шершавые и сухие губы, перечёркнутые шрамом, уткнулись во влажный висок, а пальцы заправили пшеничную прядь Майерсу за ухо. Он слышал, как блондин начинал дышать носом, и даже сопел уже не так часто. Это хорошо. Если бы от лекарств Картера ему не стало лучше, то дальнейшее их деловое общение вылилось бы во что-то явно нехорошее и отнюдь не лестное.
***
Майкл вскочил посреди ночи, оглядываясь по сторонам. Ему подумалось, что он вновь очутился в психбольнице, но, когда его глаза попривыкли к темноте, он узнал знакомые стены. И выдохнул с облегчением.
Лихорадка отступила, и он соображал яснее. Да ему приснилось, должно быть, что он заболел. И что его лечили. Но только когда он услышал тихий храп рядом, то понял, что сном это вовсе не было. Скорее заблуждением, по крайней мере наполовину. В больнице он точно не был.
Он привстал, сбрасывая с себя влажное от пота одеяло. Футболка насквозь промокла, потому он поспешил снять и её. В комнате всё равно было душно.
— Эван, — тихо позвал Майкл, скорее пытаясь убедиться в том, что это был действительно он, чем дождаться какого-либо ответа. Всё равно тот спал и не слышал его. И, судя по всему, спал крепко, продолжая храпеть.
Остатки лекарств парень собрал и запихнул обратно в кулёк. Хоть они и помогали, ему не нравилось их принимать. Слишком сильно это напоминало ему «лечение» в Смитс Гроув.
Голубые глаза ещё раз взглянули на Эвана, после чего Майерс торопливыми, но беззвучными шагами вышел из комнаты и спустился по прогнившей деревянной лестнице. В этот самый момент он вновь чувствовал себя ребёнком.
Сумка с лекарствами в срочном порядке полетела в ближайшие кусты.
***
Самым ранним утром Охотник, поморщившись от проникавшего в комнату света и сквозняка, недовольно пробурчал и поднялся с кровати, подмечая пропажу одного заболевшего блондина.
— Майкл?
Нехорошие мысли довольно быстро заполняли его голову, и страх вперемешку с раздражением смешались в неприятный коктейль, заставляя его почти вскочить. Сумки с лекарствами тоже не было, но это волновало его меньше всего.
Тяжёлыми и быстрыми шагами Эван спустился вниз, не переставая звать Майерса, как вдруг обнаружил его сидевшим на крыльце и смотревшим в небо. Тогда он выдохнул с облегчением, однако раздражение в голосе явно выдавало его волнение.
— Какого чёрта ты тут делаешь? Ты же так заболеешь ещё сильнее, Майкл! Чем ты думаешь?!
Виновник всё так же молчал, только теперь повернул светлую растрёпанную макушку, глядя на Охотника, и на его губах заиграла лёгкая, почти незаметная улыбка.
— Я не против заболеть сильнее, если это заставит тебя остаться со мной, Эван.
