***
Один... Дин неуклонно ехал по дороге с двусторонним движением. Окно машины было опущено и он уперся локтем в раму. Радио было приглушено, и мурлыканье двигателя перекликалось с гитарными ритмами, исходящими из динамиков. Дин знал, что за песня играет, и тихо подпевал, концентрируя внимание на словах, постукивая пальцем по рулю. Было время, когда машины, музыки и открытой дороги было достаточно, чтобы успокоить его. Дин никогда не был человеком, который убегал от своих проблем, но Импала была его укрытием, когда все становилось слишком плохо. Временами ее вождение было единственным способом заглушить шум и выяснить, что нужно сделать. Два... Он соскучился по удобству такой простой рутины, как вождение автомобиля отца. Теперь каждый раз, когда он садился за руль, на него накатывала тошнота, а руки дрожали. Кинув бесполезный взгляд на пустое пассажирское сидение, Дин тихо вздохнул. Это был первый раз, когда он ехал один после смерти Лилиан, и чувствовал, как пот стекает по затылку. Его рука, которой он упирался в оконную раму, была настолько напряженной, что металл вонзился в кожу. Три... Все было неправильно, так неправильно. Но это не было новым для Дина Винчестера. Он сжал челюсть, нервно оттолкнул тошноту и начал подпевать громче, пока его разум повторял собственную мантру. Его верный подсчет был последней защитой от хаоса. Когда все остальное подвело его, он все еще мог заставить себя успокоиться. Четыре… Красный мяч появился из ниоткуда, едва заметная вспышка цвета на краю поля зрения Дина, и он нажал на тормоза так резко, что его сердце прыгнуло в горло и едва не вылетело через лобовое стекло. Он с замиранием сердца ждал, когда ребенок последует за игрушкой, но когда никто не появился, Дин сам поискал глазами мяч. Но вместо мяча загадочным предметом оказался пластиковый пакет, исчезнувший в окне заднего вида. Нет-нет-нет. Дин не мог сразу завести машину, его учащенный пульс бешено бился от паники. Легкие отказывались расширяться для глотка воздуха, и его первый вдох был икотой. Он наклонился вперед и прислонил раскалывающуюся голову к рулю, сжимая его так крепко, что пальцы онемели. «Не смей задыхаться». За его спиной нетерпеливо загудел клаксон. Стрелки часов двигались, тикали секунды, их звук грохотал как молоток по наковальне в тяжелой тишине Импалы, но Дин ничего не слышал, пока в его ушах звенело. Раньше он чувствовал себя неуверенно, но теперь не мог даже завести двигатель с третьей попытки. Остальные машины легко обгоняли его, и Дин игнорировал их, слишком сосредоточенный на вождении. Когда через несколько минут свалка Бобби появилась на горизонте, Дин позволил себе подумать о Сэме, имя младшего брата было как пароль к его силе воли. Дин даже осмелился ускориться. Это было небезопасно, но без Сэма он сомневался, что сможет когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности. Пять.***
Бобби неловко сидел в дальнем углу комнаты, молча наблюдая, как Сэм спит. Это был не первый раз, когда он присматривал за младшим Винчестером, когда Сэм был болен, но Бобби редко был единственным сторожем Сэма. В течение многих лет, когда Сэм был ранен, Джон был рядом, защищающий и разъяренный, как взволнованный лев. А когда Джона не было, Дин всегда был законной, жестокой последней обороной Сэма. Несправедливость ситуации накрыла Бобби, принося знакомую боль. Дин не легко отдавал ответственность за заботу о Сэме, и тот факт, что он доверял Бобби, несмотря на все, что произошло, было унизительным. Сэм тоже когда-то ему доверял. Воспоминания о долгих, страшных часах, которые Бобби провел, наблюдая за бессознательным Дином в преддверии его крайнего срока, поразили Сингера так, что он никогда не исцелится полностью. Тогда Бобби переопределил значение слова «беспомощный», и сейчас он начинал чувствовать те же самые уловки отчаянной бесполезности, обволакивающие его сердце. Сэм страдал прямо перед его глазами, дергался и тихо стонал, борясь с кошмаром, который Бобби подсознательно помог соткать. Старший охотник никогда не хотел, чтобы между ним и Сэмом все стало так плохо. Каким-то образом Бобби начал лучше понимать Джона. Сложную смесь обиды и любви, которая помешала его другу поговорить с сыном, но не давала ему спать по ночам, скучая по нему, как будто Сэм забрал с собой часть отцовского сердца. Эти чувства были в основе многих поединков между Бобби и Джоном Винчестером. А потом упрямый сукин сын перестал звонить, пропал с радара и умер. Бобби многое отдал бы, чтобы помириться с Джоном, но для этого было уже слишком поздно. Единственное, что он мог сделать, это присмотреть за его детьми. Но он не мог примириться с тем, как сильно он любил Сэма, и с тем фактом, что ребенок непростительно переступил черту. «Не сердись на него», - умолял его Дин. Бобби мог представить, как Дин желает того же от своего отца. Осмелился ли он когда-нибудь просить об этом Джона? Движение Сэма отвлекло Бобби от его размышлений, но он не был готов к тому, что ошеломленный младший охотник уставится на него. Сэм с удивлением смотрел на Бобби остекленевшим взглядом, прежде чем бросить осторожный взгляд по комнате. — Дин? — прошептал он неуверенно. — Он ушел, — ответил Бобби. Когда в глазах Сэма заплескалась мука, Бобби быстро повторил разговор с Дином в своем разуме. «Он сказал мне. О Мэтью и сделке. Он рассказал мне все…» — Он просто решил прогуляться, — быстро пояснил Бобби, догадываясь, что Сэм подумал, что Дин не может принять его признание, и ушел. — Он сказал, что ему нужно очистить голову, но он скоро вернется. Сэм бросил на него сомнительный взгляд и изо всех сил попытался сесть. — Сэм, может, тебе не стоит… — запнулся Бобби, нервно поднимаясь на ноги. Прежде чем он успел закончить предложение, Сэм спустил ноги на ковер и поднялся, шатаясь, как только он встал вертикально. Он свалился бы на пол, если бы он не потянулся к стене в последний момент. Тело Бобби напряглось, желая прыгнуть на помощь, но он сдержался. Сингер до крови прикусил нижнюю губу, когда Сэм споткнулся о стол. Младший Винчестер нащупал свой телефон и автоматически набрал номер брата. Гитарный риф эхом разнесся где-то внутри комнаты буквально через секунду. — Черт возьми, — проворчал Бобби, понимая, что Дин оставил свой телефон в номере. Сэм прислонился обеими руками о стол, его пальцы сжали мобильный, он покачал головой и пробормотал что-то себе под нос. После секундной заминки он отступил от стола, подошел к окну и выглянул наружу. — Я… он… он в порядке? — спросил Сэм Бобби, его голос дрогнул. Бобби выдохнул. Он подумал, что первая мысль Сэма будет о эмоциональном состоянии Дина. — Он будет в порядке, Сэмми, — сказал он. — Ему просто нужно немного места. Сэм медленно кивнул, его губы дернулись, что могло быть попыткой улыбнуться или попыткой сдержать слезы. — Он рассказал тебе об Анжеле? — тихо спросил он. — Да, он позвонил мне вчера. — Бобби сложил руки на груди. — Эта бедная женщина сошла с ума. Но я проверил ее историю, и в одном она права: Эрик Мартин-младший умер много лет назад. Сэм поморщился и потер лоб: явный признак беспокойства. — Ты действительно думаешь, что он изнасиловал ее? — устало спросил он. — Я не знаю, Сэм, — пробормотал Бобби. — Зачем кому-то делать что-то подобное? — спросил Сэм, поворачиваясь к Бобби с широко раскрытыми глазами. — Почему мы продолжаем причинять друг другу боль, Бобби? Это не имеет никакого смысла! Сингер пожал плечами в ответ. Он не хотел расстраивать Сэма еще больше и не мог придумать хорошего ответа. Люди сумасшедшие, и это не было новостью. Но он не собирался произносить отстойную речь о том, что в людях есть и добро. Обычно именно Сэм проявлял нерушимую веру в человеческую природу, и его уныние тревожило. — Люди сумасшедшие, сынок, — тихо сказал Бобби. — Некоторые из них просто злые, и они не останавливаются ни перед чем, чтобы получить то, что они хотят. Сэм долго смотрел на него, судорожно глотая. Наконец, дрожащая улыбка изогнула уголки его губ. — Ты прав, — прошептал он. Бобби внутренне содрогнулся, его совесть кричала на него, чтобы уточнить, что он не имеет в виду Сэма. Но прежде чем старший охотник успел что-то сказать, Сэм продолжил: — Думаю, у меня есть идея. Она может не сработать, но стоит попробовать. — Что за идея? Бобби не хотел показаться подозрительным, но предательская дрожь страха пронизывала его тон, и тело Сэма задрожало из-за вины. — Сэм! — воскликнул встревожено Бобби, кинувшись к нему. Он остановился, когда младший Винчестер поднял дрожащую руку, чтобы остановить его приближение. Его лицо было напряжено, губы поджаты. Опираясь одной рукой о оконную раму, другую Сэм прижал в голове, изо всех сил пытаясь подавить всхлип. Чувство вины сидело, словно кислота, в животе Бобби, и он с такой силой сжал кулаки, что ногти впились в ладони, боль была почти желанным отвлечением. — Может, тебе стоит что-нибудь принять от боли и немного поспать, — предложил Бобби, желая стереть боль с лица Сэма и снять тяжесть раскаяния со своих собственных плеч. Сэм только сильнее прислонился к оконной раме, опираясь о нее обеими руками, и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, его зрачки были большими, но Сэм контролировал себя. — Сэм? — взволнованно спросил Бобби. — Я в порядке, — солгал младший Винчестер, его голос дрогнул. — Я… я не хочу ничего принимать. Сейчас все не так уж плохо, и это позволяет мне думать. Я не знаю, как долго это продлится — Он глубоко вздохнул, отошел от окна и, молча, начал натягивать джинсы и рубашку с длинным рукавом. Его движения по комнате были шаткими, но решительными. Бобби смотрел на него, не решаясь вмешаться, не уверенный в том, что Сэм намеревался сделать. Затем, Сэм направился к двери, казалось, готовый выйти самостоятельно, и Бобби подпрыгнул. — Куда, по твоему, ты идешь? Сэм сглотнул и замер, положив руку на ручку двери. Взгляд, который он нацелил на друга, был тяжелым от нужды и говорил «пожалуйста, давай просто не будем ссориться». Это немного обескуражило Бобби. — Тебе не обязательно идти со мной, Бобби, — ответил Сэм мягким тоном. — Обязательно, — решительно сказал механик. На этот раз он не собирался подводить ребёнка. — Я хочу помочь тебе. Нерешительная улыбка мелькнувшая на губах Сэма, повлияла на Бобби, как и было всегда на протяжении многих лет. Неудивительно, что Дин был готов сделать все возможное, чтобы Сэм улыбнулся. — Ты даже не знаешь, что я задумал, — пробормотал он. — Я доверяю тебе, — ответил честно Сингер. Сэм посмотрел в ответ, и Бобби почувствовал, как его собственные глаза защипало, он очень мужественно откашлялся и добавил: — Кроме того, твой упрямый брат взял Импалу, так что тебя нужно подвезти. Сэм удивленно покачал головой и серьезно посмотрел на Бобби, поскольку тот затаил дыхание, опасаясь, что снова навредит мальчику. По его мнению, он уже прошел через все пути, по которым пребывание вместе в одной машине могло пойти не так. — Спасибо, — наконец сказал Сэм, не в силах скрыть боль. Боль Сэма, наряду с его тихим согласием на предложенную помощь, дало Бобби понять, что им нужно спешить, потому что Сэм не мог долго сдерживать фурий.***
Сэм рассказал Дину о легенде и лазейке, которая отменит сделку, о реакции Бобби и наркотике, который он подсыпал Дину. О том, как ему нужна была приманка и как он ее нашел. Сэм рассказал Дину о Мэтью и дне, который он провел с ним, прежде чем адские гончие разорвали парня на части на его глазах. Его голос был ровным, факты сами по себе суровы, но прикрыты самоуверенностью Сэма. Глаза младшего Винчестера не отрывались от взгляда Дина, открыто бросая вызов старшему брату возненавидеть его за убийство невинного. И в некотором смысле, умоляя его, пока он держал Дина за руку, как будто хотел, чтобы контакт помог. И все время Дин с трудом дышал слушая признание брата. Когда Сэм закончил свою историю, на комнату опустилась тишина. Но Дин был в недоумении от слов, в нем не было ни прощения, ни осуждения, ни того, к чему Сэм готовился. Дин встал, мягко, но твердо вытаскивая запястье из хватки Сэма. На этот раз младший брат не протестовал, и Дин повернулся к нему спиной, подошел к окну и положил обе руки на раму. Это когда-нибудь прекратится? Когда люди перестанут умирать ради них?***
Старый пикап плавно двинулся к месту назначения, Бобби и Сэм молчали. Сингер не преминул заметить, что, хотя Сэм сидел с ним на переднем сиденье, все же свернулся в комок у окна, как можно дальше от Бобби. В последние несколько минут дыхание Сэма стало поверхностным, и он замер. Ребёнок выглядел так, словно был вырезан из мрамора, бледный, холодный и мрачно сильный. — Далеко еще? — выпалил Сэм. — Пять минут, сынок, — пробормотал Бобби, нажимая на педаль газа. — Мы должны были подождать твоего брата, — сказал Бобби тихо. — Или, по крайней мере, оставить ему записку. Он испугается, когда вернется и не сможет нас найти. Сэм моргнул на слова Бобби, как будто не совсем понимал услышанное. Ему потребовалось время, чтобы вырваться из уединенной части своих мыслей, и ответить Бобби. — Так будет лучше. Если бы мы ждали его, он бы настоял, чтобы я остался, пока… — Сэм замолчал через пару секунд. — О, черт! Вдох Сэма привлек к нему внимание Бобби, и он увидел, как младший Винчестер с силой вжал затылок в подголовник. — Сэм? — Я… я в порядке, — ответил сквозь зубы Сэм. — Продолжай ехать. Бобби покачал головой, борясь со своими инстинктами, чтобы протянуть руку, остановить машину, сделать что-то, чтобы облегчить страдания Сэма. Взгляд широко раскрытых глаз младшего охотника был устремлен вперед, и он выглядел совершенно разбитым. — Я бы умер за Дина, ты это знаешь, верно? — внезапно выпалил Бобби. Сэм нахмурился и бросил на него остекленевший взгляд. — Да, я знаю, — ответил он честным тоном. У Бобби перехватило дыхание, кольцо льда сжалось вокруг его души, и тепло веры Сэма грозило утопить старшего охотника в слезах. — Но ты не думаешь, что я убью ради его, — заявил он хрипло. Сэм отвел глаза, челюсть сжалась, когда он обдумывал ответ. Он, вероятно, пытался найти подходящие слова. Но это больше не имело значения, больше нет. Даже если они никогда не согласятся или не поймут друг друга полностью, особенно в отношении того, как все сложилось, когда Сэм разорвал сделку Дина, Сэм все еще был Сэмом. Добрая душа, которая сделала немыслимое, чтобы спасти жизнь своего брата, его здравомыслие обернулось против него же. Это было преступление, совершенное Сэмом, но также жертва, которую он принес, он покончил с собой, и взамен предложил свою душу. — Мы проведем тебя через это, — твердо сказал Бобби. Это было единственное, что он мог придумать, что казалось правдой и в то же время обнадеживало. — Я беспокоюсь не о себе, — неопределенно сказал Сэм и прислонил лоб к окну. Сингер бросил на него обеспокойный взгляд. — Ну, а я беспокоюсь, — заявил он. Сэм отвернулся от окна и посмотрел на него. — Почему ты должен беспокоиться, Бобби? — хрипло спросил он. — После всего, что я сделал, это справедливо. Бобби сглотнул, тронутый отчаянием в голосе Сэма. Фурии медленно разрушали любой оттенок надежды, желания или самосохранения в Сэме, потому что Сэм был виновен, и он знал это. И так же, как Бобби хотел бы убедить его в обратном, ложь не дала бы младшему Винчестеру чего-то реального, за что можно держаться, пока земля разбивалась у него под ногами. — Это говорит фурия. Ты понимаешь это, не так ли? — Ты говоришь как Дин, — сказал Сэм с усталой улыбкой. — Ну, Дин прав, — проворчал Бобби. Унылое возражение механика вызвало фырканье у Сэма, который потер свои виски и снова прижался к окну. — Забавно. Я думал, ты согласишься со мной в этом, — прошептал младший Винчестер, закрыв глаза. Бобби сглотнул горькое недоверие, когда его сердце замерло в грудной клетке. — Что? — прошептал он со слезами на глазах. Сэм действительно верил, что Бобби хотел, чтобы он умер? Как Бобби мог так сильно сломать отношения с младший сыном Джона? Конечно, учитывая то, как его прикосновение повлияло на Сэма, что еще может ожидать от него ребёнок? Бобби моргнул пару раз, чтобы убрать слезы с глаз, и посмотрел на Сэма, решив разобраться в некоторых вещах. — Ты веришь в смертную казнь, Сэм? — спросил он так спокойно, как только мог. — Что? — в замешательстве спросил Сэм. — Ты хотел быть юристом, поэтому держу пари, что ты думал об этом, — продолжил Сингер. — Ты веришь в смертную казнь? Сэму потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем спрашивал Бобби, и потом обдумывал свой ответ на несколько секунд дольше, чем требовалось. Он чувствовал, куда клонит друг, но в конце концов ответил правдиво: — Нет, — затем добавил более твердо: — Нет, я не верю. Бобби приподнял брови, напряженным и осмысленным взглядом ясно передавая, как уступка заклинанию фурии противоречила этому утверждению. Сэм закатил глаза и с отвращением покачал головой — Но я верю в жизнь, Бобби, — добавил Сэм. — То, что ты никогда не переступишь. Теперь я это знаю. Настала очередь Бобби раздражаться. Да, он мог поменять отношение к этому. — Мы все несем свой крест, сынок. Поэтому мы живем и несем их, — сказал он хрипло. Затем его голос стал мягче, когда он спросил: — Хочешь знать какой крест у меня? — Сэм с любопытством посмотрел на Бобби, и тот глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: — Я считаю, что это я должен был быть на том складе. Если бы ты использовал меня в качестве приманки, ни один невинный не умер бы. Глаза Сэма расширились, когда он изучал Бобби, поджав губы. — Нет, это было достаточно сложно с простым незнакомцем. Не думаю, что смог бы жить в мире с собой, если бы это был ты, — сказал он, почти незаметно качая головой. — И Дин… — Сэм тяжело сглотнул. — После того, что мой папа сделал для него, он бы сломался. Бобби не прокомментировал тот факт, что Сэм не сказал, что тоже сломался бы, если бы Бобби предложил себя в качестве приманки, но он и не нуждался в этих словах. Сэм бы сломался, в этом Бобби был уверен. Ребёнок сделал бы все, чтобы спасти Дина, и он согласился с этим жить. Бобби понял, что любит этих двух мальчиков еще больше за эту нерушимую преданность. Они бы нашли способ двигаться дальше после его жертвы. Это было бы решением Бобби и лучшей причиной смерти, которую он мог придумать. — Прости, Сэм. «Я знаю, что подвел тебя». — Да уж, — сказал Сэм с мягкой, грустной улыбкой, что означало, что «мы подвели друг друга». Тем не менее, это была настоящая улыбка, потому что впервые с тех пор, как они воссоединились, он и Сэм были на одной волне. — Мне тоже жаль.***
— Дин? Тихий зов Сэма сломал что-то внутри Дина, он был поражен и благодарен до сих пор. Старший Винчестер сглотнул и медленно обернулся, не отпуская оконную раму полностью. Пол под его ногами ходил ходуном, голова кружилась. И Сэм… он сидел у изголовья кровати, вся мазохистская потребность в самообвинении исчезла с его бледного лица от молчания Дина. — Не ты убил его, Сэм, — сказал Дин хрипло. Яркие глаза Сэма немного расширились, подбородок дрогнул, даже когда он сжал челюсти. — Ты не слышал ни слова из того, что я только что сказал, — обвинил он. Дин фыркнул и покачал головой. Он чувствовал себя пьяным, его затошнило, и он опасался, что начнет блевать. Он хорошо слышал Сэма. Но после нескольких месяцев кошмаров с кровью, девственницей и жертвоприношениями, а также каменным лицом Сэма, вонзившего в чье-то тело нож, движимый неуместной обязанностью спасать брата, Дин не знал, что делать с настоящей историей. Ему казалось, что кто-то ударил его по голове, а затем бросил в ледяное озеро. Он все еще тонул ошеломленный посреди мутной воды, пытаясь найти дорогу обратно на поверхность. Но он выдержал раненый взгляд Сэма, брат дышал неглубоко, пот блестел на его лбу и, самое главное, боль плескалась в его остекленевших глазах. — Нет, — хрипло прошептал Дин. — Нет, не ты убил его. Сэм в недоумении уставился на своего брата, слегка откинувшись на подушки. Дин чувствовал в Сэме необходимость верить ему, но также и его нежелание. — Это не имеет значения, Дин, — заспорил он. — Да, имеет. Конечно, имеет, — яростно возразил Дин. — Все имеет значение. Потому что ты чувствуешь себя виноватым не за то, что убил его, чувак. Ты чувствуешь себя виноватым за то, что не смог защитить его. Младший Винчестер выдохнул и еще глубже погрузился в матрас. — Ты не понимаешь, — пробормотал он вызывающе. — Я чувствую себя виноватым, потому что я сделал бы это. Я бы убил его. Дин, я бы сделал все, что угодно. Дин стоял посреди номера, пораженный словами брата. Ему было грустно, что жизнь настаивала на том, чтобы ставить их в одно и то же положение снова и снова. — И какую часть этого, Сэмми, ты думаешь, я не пойму?***
Дин почувствовал странное спокойствие, когда вышел из машины. Сначала он решил, что, может быть, он просто испытывал облегчение, оказавшись подальше от водительского места. Но когда он подошел к двери Бобби и легко проскользнул в дом с помощью запасного ключа, который друг дал ему несколько месяцев назад, его спокойствие только усилилось. Возможно, недолгая поездка истощила его, или признание Сэма действовало просто как перегрузка. Тоска брата затопила душу Дина. Это был последний толчок: он перестал беспокоиться о правильном и неправильном выборе, и только что выбрал. Он пересек гостиную Бобби и пошел прямо в подвал. Чувство цели успокоило биение сердца, замедляя его. Его шаги были мягкими по каменному полу в жуткой тишине, и даже хаос в его сознании утих. Внизу было холодно, но Дин стянул с себя куртку. Хотя из бункера не было слышно ни звука, у Дина было отчетливое ощущение, что фурии знали, что у них есть компания. Он глубоко вдохнул, прежде чем подойти к двери. Не говоря ни слова, он прислонился спиной к ней, как стоял в первый день. Холодный металл не укусил кожу сквозь слои одежды, но он почувствовал, как холод колеблется всего в нескольких сантиметрах от его шеи, и вздрогнул. — Ты вернулся. Голос, доносящийся из комнаты, был не угрожающим, а несколько осторожным. Алек мог таким образом проникать в душу людей, Дин знал это по первой паре слов, которыми они обменялись. Он сильно отличался от пренебрежительной Триши и стеснительной Меган. На самом деле, они были такими разными, какими только могли быть три человека, и все же было очевидно, что все они были тесно связаны. Несмотря на свои эмоции, Дин нашел что-то привлекательное в этих трех переплетенных сверхъестественных родных людях, которые сумели найти друг друга на протяжении веков. — А где мне еще быть? — небрежно спросил Дин, закрывая глаза и сползая вниз, пока не сел на пол. Затем он вытащил пистолет из-за пояса джинсов, и рассеянно покрутил его в руках. — Мы сказали тебе, что ты не найдешь способа спасти Сэма, — вмешалась Меган. В ее голосе было слышно почти извинение, но Дин напомнил себе, что она была фурией, которая подтолкнула двух человек зарезать себя за роман. Нет, в ней не было ничего чувствительного. — Всегда есть выход, — возразил Дин. — И каким образом это будет? — спросил Алек, его тон полон интереса. Дин сглотнул, прежде чем ответить. — Вы должны объявить его невиновным. Триша хрипло рассмеялась. — Невиновным? — повторила она с недоверием. — Твой брат даже еще не пострадал достаточно за то, что сделал. — О, Триша, ты даже половины не знаешь, — Дин сухо рассмеялся. — Я бы хотел, чтобы ты перенесла лишь минимальную часть страданий, которые мой брат нес за все эти годы, и без вашей помощи. И потом, я бы хотел услышать, как вы говорите о наказаниях. — Вот почему ты здесь, Дин? — вмешался Алек. — Хочешь поручиться за Сэма? Старший Винчестер тихо фыркнул. Поручиться? — Ты не понимаешь. Ты говоришь, что знаешь его, потому что ты… что? Видел то, что он сделал? Но тебе даже все равно, почему или как эти вещи произошли. Ты не представляешь, через что он прошел, — Дин почувствовал, как слезы дрожат в его голосе, и до крови прикусил губу. — Сэм не идеален, он просто человек. Но он лучший человек, которого я знаю, и он этого не заслуживает. — Это ты так говоришь, — мягко защищался Алек. — Но ты не объективен. Люди вряд ли когда-либо поймут друг друга. — Он спас больше людей, чем вы можете представить, — зарычал Дин. — Он спас меня таким образом, что вы даже понять не сможете, — он сжал кулаки. — Алек, ты тоже человек. Или, по крайней мере, ты был им. Ты не можешь сказать мне, что не видел в нем добра, даже если не искал этого. — Теплая улыбка появилась на губах Дина, и его тон неожиданно стал слегка испуганным. — Он излучает это. Все, что еще есть хорошего в этом испорченном мире, вы увидите в его глазах, и оно прямо там. Иногда вы не можете найти его где-то еще. Иногда слишком темно, пока он не скажет ваше имя и все снова обретает смысл. У Дина перехват дыхание, и он поднял дрожащую руку, чтобы вытереть глаза. Он еще не мог сломаться, иначе Сэм погибнет. Он сглотнул и попытался скрыть дрожь в голосе. — Пожалуйста, отпустите его, и вы будете свободны, — попросил он медленно и осознанно. — Мы не будем пытаться мешать вам заниматься вашими делами. Клянусь, мы просто уйдем. Сэм… он все, что у меня есть. — Он выдохнул, его собственные эмоции вызывали у него головокружение, и он почувствовал слабость. Это все, что он мог сказать. В конце концов, Сэм был адвокатом в семье, а не Дин. — Так что я здесь, чтобы просить о его жизни, — закончил Дин шепотом. Последовавшая тишина была тяжелой и гнетущей. Дин не смел надеяться, и не мог дышать. Он был готов ко всему: от жестокого смеха над тем, что он как девчонка обнажил душу перед этими монстрам, до крика, свидетельствующего о том, что его речь сломала проклятие, и фурии тают, как ведьма из «Волшебника страны Оз». — Извини, Дин. Так не получается, — пробормотал Алек. Дин стиснул зубы и стукнулся затылком о дверь. — Он не тот, кого вы искали, — выпалил он. — Он то, что у нас есть, — ответила Меган. — И мы не отпустим его, — добавила Триша. Дина больше не волновало, кто говорил, так как голоса фурий дополняли друг друга и текли как единое целое в его мыслях. Он наклонил голову и уставился на темный влажный потолок в подвале. Он катал следующие слова на своем языке, пока его пульс снова не успокоился и мольба легко скатилась с его губ: — Возьмите меня. Тишина, последовавшая за его мягким подношением, была не менее тяжелой. Видимо, Триша была первой, кто избавился от удивления. — Что? — спросила недоуменно она. Дин улыбнулся интуитивно зная. что с самого начала она хотела его забрать. — Отпустите Сэма, и я открою дверь. Вы можете делать со мной все, что захотите, — повторил он. — Дин, почему мы должны это принять? — спросил Алек. Улыбка, которая изогнула губы охотника, стала едкой, почти дикой. — Если ты думаешь, что мой брат темный внутри, то это только потому, что ты не видел меня. Это меня Сэм пытался защитить, когда он вломился в твой дом. Чувак, то, что я сделал… — Дин сухо засмеялся, нарочно игнорируя комок, застрявший в горле. — Я бы взорвал ваш разум, сукины дети. Это лучший удар, который у вас когда-либо будет. И я даже не буду драться с вами. — Если это правда, ты умрешь, — указала Меган, все еще недоверчиво. Самое печальное в их природе было то, что они действительно не могли понять, почему Дин был готов пожертвовать собой ради своего брата. И он почти пожалел их, когда кивнул самому себе. — Значит, я умру.***
Сэм сжался в комок на пассажирском сиденье грузовика Бобби, чувствуя одновременно жар и холод, слабость и дрожь. Смешанные чувства были связаны с последствиями морфина, который медленно покидает его организм. К сожалению, отсутствие препарата также сделало его полностью открытым для атаки фурий. Попытки отразить их натиск причиняли боль. В ушах шумело, он слышал десятки громких голосов, борющихся за господство. Бобби вышел, занимаясь их делом, и расстояние помогло Сэму разобраться в хаосе, но он терпеть не мог оставаться один. Беспомощность заставила его чувствовать себя еще более расстроенным, а его слабость была не чем иным, как еще одной причиной чувствовать вину. Он извивался в кресле, чувствуя дискомфортно в собственной коже. Это было странное ощущение, когда он чувствовал неуправляемость своего тела. «Дин-Дин-Дин-Дин-Дин». — мысленно повторял Сэм как молитву. Его защитные стены рушились, и имя брата было желанным отвлечением. Сэм знал, что это конец, и он также знал, что на этот раз он не выживет. Его брат был единственной причиной продолжать борьбу, единственным буфером между Сэмом и его неотложной необходимостью платить за свои грехи. И теперь Дин был слишком далеко. Однако Сэм не сожалел о том, что ушел с Бобби, потому что он был рад, что они поговорили. В то время как близость старшего охотника все еще причиняла боль, их перемирия было достаточно, чтобы Сэм не вскрыл свои вены или не пустил пулю в лоб, но его совесть кричала, чтобы он сделал это. В конце концов, Сэм был монстром: убийца, вор и лжец. Если бы что-то из этого было выдумкой, если бы он мог сказать себе, что фурии балуются с его разумом, все было бы иначе. Но это была простая истина, и Сэм знал это давно. Он должен был иметь мужество, чтобы положить конец этому давным-давно, прежде чем он уничтожил так много людей. Он был как чертов вредитель, приносящий смерть, куда бы он ни шел. Мэри и Джесс. Мэдисон, Стив, Джейк… Мэтью. Все они по очереди преследовали, толкали, кричали, чтобы он отпустил контроль, чтобы они могли обрести мир. «Дин… Боже, Бобби, поторопись». Сэм был совершенно уверен, что не заслуживает мира, но должен им больше, чем просто его жизнь, и было эгоистично пытаться найти в себе силы жить. Справедливость восторжествует, и Дин будет свободен от бремени присматривать за младшим братом. Бобби и Дину больше не нужно спасать его как Фиби, потому что Сэм был сломлен, пытался он удержаться или нет. Спокойствие, которое он чувствовал, когда был готов отпустить, было уникальным. Он никогда не испытывал такого абсолютного ощущения, что в мире все было правильно, только когда он схватился за дверную ручку Импалы или ступил на крышу мотеля и посмотрел в пустоту. «Тогда, почему ты плачешь, Сэм?» Младший Винчестер открыл глаза, и задохнулся, когда скользнул остекленевшим взглядом на водительское сиденье. Сглотнув желчь, он умоляюще покачал головой, но строгий взгляд, который смотрел в его душу сквозь слезы, не дрогнул и не исчез. — Папа. — Сэм захныкал. «Нет, нет, это было нечестно». — Почему ты так сильно сомневаешься, сынок, когда знаешь, что это правильно? — Не делай этого, — умолял Сэм хриплым голосом. — Папа, не надо. Только не ты. Инстинктивное рыдание и имя брата вылетело из горла Сэма, но он подавил его и закрыл лицо руками. Это нереально… Тело Сэма содрогнулось, когда его нервные окончания напряглись, чтобы принять перегрузку эмоций, которые заставляли его мучительно тонуть в той же реальности, от которой он хотел скрыться. Он знал, что Джон не настоящий, но когда Сэм пытался заблокировать голос отца, казалось, что его лоб клеймят горячим тавро. Это была боль, которая сломила его решимость, и Сэм неумолимо разваливался. — Посмотри на меня, — приказал Джон. Сэм застонал и вслепую потянулся к бардачку, ища что-то твердое, за что можно уцепиться, чтобы остаться в этой реальности и оттолкнулся от Джона. — Ты не изменился, Сэм. Ты все еще так же высокомерен. Ты всегда думал, что лучше, чем все остальные, не так ли? Что ты мог бы жить, пока мы все могли умирать, — продолжил Джон жестким тоном. — Это неправда, — сказал слабо Сэм. — Тогда, почему Сэм? — холодно спросил его отец. Сэм съежился от эха слишком многих ночных кошмаров про огонь и взаимных обвинений. От призрачного запаха пепла и обгоревшей плоти его затошнило, и он наклонился вперед, дико шаря руками по приборной панели. Бардачок открылся, и его содержимое вывалилось на колени Сэма. — Ты убил свою мать, — сказал Джон. — Ты убил свою девушку. — Нет, — всхлипнул Сэм. Призрачный горячая шокер вонзился в его висок, и искра разожгла в голове пламя. Сэм ахнул и сжался в комок. — Все вокруг тебя страдают, — продолжал без устали Джон. — Они умирают за тебя, куда бы ты ни пошел. Ты должен остановить это, сынок. Раз и навсегда. Сэм покачал головой, но больше не мог вымолвить ни слова. Машина сжималась вокруг него, и больше некуда было идти. — Дин, — прошептал он. Его голова раскалывалась, тело дрожало. — Ты сделал его сиротой, Сэм, — зарычал Джон. — Я не убивал тебя! — воскликнул младший Винчестер. — Ты просил меня, приказал, но я этого не сделал. Я не убил тебя. — Ты привел ко мне демона. — Я НЕ ЗНАЛ! Внезапно Джон оказался ближе к Сэму, двигаясь неестественно быстро, и зарычал в лицо. — Это не очень-то утешает, не так ли? Ты понимаешь сейчас? Демон никогда бы не пошел за нами, если бы не ты. Ты сделал это с нашей семьей. Подбородок Сэма дрогнул, слезы текли из глаз, когда эмоции грозили выйти из-под контроля. Его голова болела слишком сильно, и он слишком устал, чтобы сражаться. Кроме того, Джон был прав. В ту секунду, когда Сэм признал это, луч облегчения пронзил его лихорадочный мозг. Сэм был так благодарен за отсрочку, что слезы потекли быстрее. — Я не хотел, — всхлипнул он. — Мне жаль. Джон немного отступил, его взгляд был резкий, как лезвие, пронзивший оборону Сэма, чтобы оценить его искренность. Тем не менее, он казался грустным, когда заговорил снова. — Тогда ты знаешь, что должен сделать. — прошептал Джон, многозначительно глядя на бардачок. Сэм проследил за взглядом отца и увидел черный металлический предмет внизу. Его рука автоматически потянулась вперед и сжала рукоятку пистолета. Подавив дрожь, Сэм перевел взгляд на Джона. — Это то, что ты хочешь от меня, папа? Ты хочешь, чтобы я убил себя? — спросил он слабым голосом. — Нет, это то, что ты хочешь, Сэм, — ответил Джон. — Я просто даю тебе свое благословение. Смешок, скорее хрип, вырвался из горла Сэма, он не ощущал радости, только тошнотворное спокойствие, которое охватила его сердце. Сэм не был глупым или слишком далеко зашел, чтобы понимать, что его отец мертв и что человек перед ним был всего лишь галлюцинацией, но слова Джона звучали правдоподобно. Сэму было интересно, почему он все еще жив, и ответ был один - Дин. Его брат сдерживал Сэма изо всех сил, говоря ему всеми возможными способами, что он не будет жить, если Сэм умрет. "Сэм, если ты прыгнешь с этой крыши, я прыгну сразу за тобой, ты это знаешь, верно?" Сэм никогда не получит разрешение своего брата отступить. Так что, возможно, это правда, что он каким-то образом искал разрешение бросить все в высших чинах. Но тогда почему Сэм не мог перестать думать о Дине? — Боже, — застонал Сэм, схватившись за голову, сжимая пистолет в руках. — Ты продолжаешь бороться с этим, — неодобрительно сказал Джон. О да. Сэм знал этот тон. — Оставь меня в покое, — прошептал он. — Твоя мать умерла за тебя, а потом и твоя подруга. Дин был готов отправиться в ад! — зарычал Джон, его голос повышался с каждым словом. — Он не должен был этого делать, — заспорил Сэм. — Я не… — Все готовы пожертвовать, кроме тебя, Сэмми. Ты просто убиваешь, убиваешь и убиваешь. — Это не… — Сэм сделал паузу, когда хрип вырвался из его горла. — Даже когда пришло твое время жертвовать, ты отступил, — обвинил его Джон. — Это неправда! Я хотел, чтобы это был я. — Вместо этого ты убил Мэтью, — злобно сказал его отец. — Пошел он к черту! Он не остался в гребаном кругу! — закричал Сэм. — Ты понимаешь, сколько раз Дин мог умереть, когда ты ушел, чтобы жить своей замечательной нормальной жизнью, не прикрывая ему спину? — ЗАТКНИСЬ! Прежде чем понять, что он делает, Сэм направил пистолет на отца. Джон поднял бровь на эту слабую угрозу от своего сына. — Ты собираешься убить своего собственного отца, малыш? — фыркнул он. — Разве нам уже не надоела эта греческая драма? — Ты не настоящий, — выдавил Сэм. Джон пристально уставился на него. Внезапно образ отца дрогнул, и реальность исказилась. В руке Джона появился пистолет — или это был пистолет Сэма? — и ствол был направлен младшему Винчестеру между глаз. — Тогда нажми на курок, — Джон сказал мрачно. — Заставь меня исчезнуть. Сэм моргнул, увидев черное смертельное дуло, которое обещало, наконец, покой и тишину. Затем он посмотрел мимо пистолета в глаза отца. Сэм так сильно хотел иметь возможность попрощаться с ним. «Мы не можем не ругаться, Сэм?» Джон посмотрел на него, твердым и уверенным взглядом, который помнил Сэм. Презрение в глазах отца исчезло, сменяясь теплом и огромной любовью. Это накрыло Сэма, омывая шрамы, после того, как его маленькая семья начала разваливаться. Освобождение было прямо здесь, в пределах его досягаемости. Он нежно провел пальцами по спусковому крючку. — Сделай это, малыш, — прошептала Джесс на ухо Сэму. — Сделай это, и мы будем свободны. У младшего Винчестера перехватило дыхание, и его палец дрогнул на спусковом крючке. Он пытался думать о Дине, но это было все равно что пытаться поднять вес со сломанной рукой, разум просто отказывался подчиняться, слишком устав от боли. Сэм не помнил, как закрыл глаза, но темнота успокаивала, последний интимный момент, которым он хотел поделиться с Джесс. Потом послышался грохот и Сэм вздрогнул. Он испуганно открыл глаза и обнаружил, что водительское сиденье пусто. В ушах Сэма прозвучало эхо от захлопнувшейся крышки багажника, и реальность обрушилась на него в тошнотворном торнадо ощущений. Он слышал ворчание Бобби где-то позади машины, чувствовал вес пистолета в потных руках и удручающее отсутствие кислорода. Сэм опустил оружие с приглушенным криком и снова откинулся на спинку сиденья, пытаясь отползти как можно дальше от того места, где только что был Джон. Когда его спина коснулась пассажирской двери, Сэм вслепую потянулся назад, открыл ее и почти свалился в грязь. — Сэм? Младший Винчестер едва успел подняться на ноги, когда у него закружилась голова. — Сэм! Сэм дернулся от руки, которая ухватила его, когда у него подкосились ноги. Каким-то образом ему удалось облокотиться о бок машины, и он соскользнул на землю. Его грудь вздымалась в беззвучных, горьких рыданиях. Его зрение медленно прояснилось, и он схватился за голову. — Сэм, скажи что-нибудь, черт возьми! — обеспокоенно сказал Бобби. Сэм ошеломленно уставился на друга, замечая грязь на его лице. Сильные, грязные руки Бобби лежали на плечах Сэма. Все эти детали накрыли младшего Винчестера, но не задержались у него в голове. Он старался сделать вдох, но смог выдавить только стон. — Эй, успокойся, — успокоил его Бобби. — Сделай глубокий вдох, или ты упадешь в обморок. Сэм ударился затылком о машину, сжал челюсть и попытался сделать вдох, чтобы успокоить сердцебиение. Его легкие сгорели, когда он выдохнул с хриплым стоном. — О Господи, — задохнулся он. Он инстинктивно схватил Бобби за руки, чтобы удержаться в сознании, и Сингер вздрогнул. Когда разум Сэма прояснился, он заметил шок на лице Бобби, его глаза опустились на их переплетенные руки. — Ты… Сэм? Ты в порядке? — испуганно спросил Бобби. Младший Винчестер вздрогнул, желудок взбунтовался, когда он осознал, что голоса в его голове исчезли. — Да, я в порядке, — прошептал он. — Боже, Бобби… они ушли. Сингер внимательно на него посмотрел. — Что ты имеешь в виду? Внезапная волна срочности прокатилась по венам Сэма, и младший охотник оттолкнул механика и вскочил на ноги. — Сэм, что происходит? — спросил обеспокоенно Бобби. — Он что-то сделал! — воскликнул Сэм. — Дин! Бобби застыл, все еще пытаясь все осмыслить, пока что-то не щелкнуло в его мозгу. Медленно он поднес руку к груди и ощупал рубашку. — Будь проклят этот чертов идиот! — начал ругаться он. — Что? — Он взял мой ключ, — зарычал Бобби. — Ключ от бункера. Сэм почувствовал, что его кровь похолодела. — Мы должны поторопиться.