Барбара сияет — ее детская мечта исполнилась. Сегодня она стала целительницей, лимонная мантия, кольцо, все, как ей чаялось. Мне уже тяжеловато ходить, седьмой месяц — не шутки, хотя с эмоциями пока справляюсь. Любимого за клубникой с перцем посреди ночи не гоняю, хотя иногда прорывается паника, конечно. Гермиона от меня не отходит, ради этого даже выпросила разрешение сдать все экзамены раньше, и ей пошли навстречу. Все всё понимают на самом-то деле. Профессора встречают улыбкой, расспрашивают. Дети упросили не ходить одной по замку, берегут меня, как хрустальную вазу.
Вот опять чуть не расплакалась. Эмоциональная стала к лету, совсем скоро рожать, как оно будет? Рожавшие у нас в поезде девчата кричали так, что у пациентов слышно было. А были те, кто закусывал губу и молчал. Страшно немного, хотя я уже рожавшая, должна спокойнее к этому относиться, а вот не получается. Хотя это тело не рожало, как все пойдет, неизвестно.
Гиппи вокруг хороводы водит вместе с детьми, беспокоятся они. Ученица моя проявляет твердость, заставляя соблюдать режим, хорошо я ее выучила все-таки, умница моя. И не обижается, когда я немного капризничаю. День проходит за днем, я передаю дела Барбаре, она здесь побудет старшей… Рассказываю одно и то же по десять раз… Сама молодых мамочек видела, неужто и я такая? Дергаюсь жутко.
Гермиона установила жесткий режим дня и ничего слушать не хочет. Умница моя. Подъем, отбой и кормление по часам. Сколько у нее терпения, диву даюсь иногда, даже в душе страхует. Где-то прочитала, что заклинаниями чиститься не всегда хорошо для беременной. Теперь внимательно следит за тем, как я кушаю, зачастую уговаривая, как маленькую. Хорошей будет мамой, столько заботы и терпения у девочки… Даже стартовую бессонницу победила. Теперь она мне сказки рассказывает и дает послушать сердечки моих малышей. Оказалось, что у меня будет двойня. Я такая счастливая на самом деле, сижу тут, как маленькая капризуля, придерживая вымахавшее пузо.
Дети уехали на каникулы, а у меня в этом году отпуск не получится, Гиппи говорит, лучше не рисковать, все ж таки не девочка. Гермиона решила никуда не ехать, а остаться со мной, ну и Гарри тоже, как же иначе. За каких-то два года дети стали неразлучны и понимают друг друга буквально с полуслова. У Невилла с Луной, похоже, тоже все сладилось, а Салли шутит, что она единственная, кого вирус любви не задел. Гермиона ее учит основам, потому что мне временами уже тяжело.
В один из летних дней к нам в гости пришел счастливый до невменяемости Невилл со своей бабушкой. Ну и с Луной, конечно. Еще одна неразлучная пара, умнички мои. Луна стала совсем девочкой, а не потерянным котенком, улыбается, шутит и очень любит, когда я ее глажу. Просто мурлыкать начинает, егоза. Так вот, пришли они ко мне, чтобы спасибо сказать. Смогли все-таки целители с континента чудо сотворить — вернули его родителей в мир людей. Мама его все вспомнила, а вот с папой сложнее, но его просто обучили заново ходить и разговаривать. Просто еще один ребенок у них, ну да это лучше, чем овощ, правда?
Августа увидела, как Гермиона обо мне заботится, да Гарри ей помогает, разулыбалась вся. Суровая леди вмиг превратилась в добрую бабушку. Мы долго еще сидели, разговаривая о беременности и родах в магическом мире. Оказывается, ничем существенным они не различаются, кроме качества обезболивающего да отсутствия щипцов. Алисия, это мама Невилла, рожала шесть часов кряду, обложив мужа своего так, что второго заводить побоялся уже он. Ну это я знаю, когда рожают, что только не кричат: и муж у них виноват, и врач, и кресло неудобное… Нормальное явление, бывает.
Родители Гермионы взяли с собой на море Салли. Ох, как она смущалась и пугалась, пока Гермиона не поговорила и с нею, и с родителями. Кажется, они приняли дочь такой, какой она является, и уже даже не спорят.
Вот и июль… Мне становится все тяжелее сдерживать себя, никакого самоконтроля не хватает. Дети активно шевелятся внутри, появился страх того, что они могут поссориться, что может что-то пойти не так. Приходится прикрикивать на себя внутреннюю. Прибежал с улицы Гарри. Счастливый, весь светится.
— Мама, мамочка, она согласилась!
— Кто согласился? С чем согласился?
— Гермиона, мамочка, согласилась быть «моей Гермионой»!
А вот и девочка, смущенная такая, но улыбается, походя выдала ласковый подзатыльник мальчику, чтобы, значит, себя потише вел. Да, хорошо, что все так получилось…
Последняя неделя была, кажется, более долгой, чем предыдущие месяцы. Незадолго до дня рождения Гарри меня вдруг переполнила энергия, хотелось что-то делать, переставить мебель, куда-то бежать, но Гермиона была настороже. И вот аккурат накануне дня рождения сына у меня началось. Почти, кстати, пропустила начало схваток. Может, ложные?
— Миона, подойди, пожалуйста. — Она теперь Миона, сама попросила.
— Да, наставница, — быстро подошла, диагностические заклинания у нее уже автоматически получаются, глаза расширились, поняла, значит.
— Пора, моя хорошая, — мягко улыбаюсь ей.
***
Вовремя мы это… Едва меня переправили в Мунго, как отошли воды. Значит, настал тот момент, которого я так ждала и боялась. Схватки нарастают, появляется боль, но от обезболивания я пока отказываюсь. Может, я ненормальная, но хочу чувствовать, да и рано еще… Боль постепенно нарастает, как нарастает и периодичность схваток. Несмотря на некоторую неаппетитность зрелища, Гермиона остается со мной, сидит рядышком, помогает, меняет пеленки. В момент усиления боли вливает в меня зелье, очень себя жестко ведет. В периоды между схватками, уже переходящими в потуги, я хвалю ее своим слабым голосом. Улыбается очень понимающе, целует руку.
— Рожайте спокойно, наставница, я буду с вами.
Зелье подействовало, боль отступила, начались потуги. Девочка заглянула в мой внутренний мир и позвала акушера. Так я оказалась на рахманиновке. Могут пройти годы, может рухнуть мир, но рожать женщина будет на этом… устройстве.
— Ну что, коллега, рожаем? Тужьтесь!
И начала я дышать и тужиться. Аж до потемнения в глазах, а все не выходит. Прошел, наверное, не один час, меня объяла паника уже, слезы текут, сил нет… Гермиона, девочка моя хорошая, стояла прямо у плеча все это время и успокаивала меня, уговаривала не паниковать, что все уже хорошо, уже и головка показалась. И вот через неопределенное время раздался первый крик. Первым родился сыночек, а за ним и доченька. Совершенно измученная, я расслабилась и не успела ничего сделать или сказать, как Гермиона влила в меня другое зелье.
Глядя в прошлое, на то, как я рожала, поражаюсь терпению моей ученицы. Это же не воспитать, это идет от себя, из глубины. Быть ей хорошим врачом, точно говорю.
Потянулись дни восстановления, мои малыши кушали хорошо. Маленьких волшебников можно выкармливать по-разному, но первые три месяца все равно лучше грудью, никто меня не переубедит. Никто, кажется, и не собирается. Господи, какая же я счастливая!
— Спасибо, мамочка, это самый лучший подарок, — сказал мне Гарри, ведь малыши родились как раз 31 июля.
***
«…Роды срочные, нормальные, патологий нет. Плод мужского пола… Плод женского пола…»
Мальчика мы назвали Клавдием. Клавдий Сметвик — звучит, правда? А вот девочку… Гиппи сказал, чтобы девочку назвала я… Поэтому у нас теперь Клавдий и Елена Сметвик. А еще Гарри, Салли и Луна, потому что так уж вышло. Дети мои все собрались вокруг меня, помытые, чуть ли не спиртом опрысканные — Гермиона бдит. Кстати, глава акушерского отделения, узнав, что у девочки была клятва уже, все-таки выбила ей «младшего целителя» и теперь всем ставит в пример. Смотрите, мол, тринадцать лет всего, а какое большое сердце, сколько терпения и знаний. Учитесь, мол.
— Ой, какие маленькие, — это Салли с малышами сюсюкает.
— Здравствуйте, братик и сестричка, — а это донельзя счастливый Гарри.
В раннем детстве мальчик мечтал, чтобы у него была семья, большая семья, в которой бы все друг друга любили. Он очень дорожит нашей семьей, в которой нас стало много — целых семеро. Гиппи взял отпуск в больнице и проводит все время со мной, но Гермиона продолжает быть рядом, не желая оставлять меня.
— Миона, солнышко, съезди хоть на недельку на море, отдохни.
— Нет, мама Поппи, я лучше останусь, а вдруг что-то случится?
Даже не знаю, откуда у нее взялось это обращение. Теплое очень, при этом она своих родителей совершенно не забывает, просто предпочитает быть с Гарри, ну и сейчас со мной. Грейджеры, кстати, поняли, что дочь сделала свой выбор. Да и звание хоть и младшего, но врача у тринадцатилетней девчонки их, конечно, ставит в тупик. Самая молодая целительница за пятьсот лет. Представляю, что будет в Хогвартсе, ведь она имеет право ходить в целительской мантии и будет, потому что этот факт — серьезная защита от любых сюрпризов: в этом мире трогать целителей — табу.
Директора Гринграсса известили официально о том, что в Хогвартсе теперь учится самая молодая целительница, интересно, как будет выглядеть первое сентября? Посмотреть бы хоть одним глазком. Пора кормить малышей, они у меня очень хорошо кушают, высасывая меня буквально насухо. Уговорила, наконец, Гермиону сдать дежурство эльфам и отправиться отдохнуть перед Хогвартсом. Бедных домовиков девочка инструктировала четыре часа, они, по-моему, ее теперь боятся больше, чем кого бы то ни было. Обняла меня на прощание и уехала, чтобы вернуться в последний день августа.
И вот они все впервые будут без меня в школе, как им там будет? Не обидят ли? Повзрослевшие, улыбающиеся, уверенные в себе и своей семье. И наш папа с ними. Мои любимые, моя семья.
