Подкидыши

      Карай смотрела на монстрика, сидя на полу и обхватив колени. Смотрела с любопытством, потому что детеныш неизвестного существа сосредоточенно пытался устроиться в позу лотоса, глядя на рыбку в аквариуме, нарезающую ленивые круги. Конечно, ему не очень удавалось. Неприспособленные, негибкие ножки постоянно разъезжались. Окончилось все тем, что он просто прижал ступни друг к другу, неумело совместил пальцы рук и прикрыл глаза. Но, смежив веки, все равно через щелочку с интересом следил за рыбкой. Без того забавная мордашка стала сосредоточенной. Кажется, маленький гость не раз видел, как медитируют, и усиленно старался подражать. Девушка едва заметно улыбнулась. Отцу бы такой старательный ученик понравился.       …Когда девушка утром чуть не споткнулась о грязно-белую корзину у своих дверей, она и представить не могла, чем начнется и как закончится новый день. Сморщившись, носком черной кружевной балетки подцепила одеяло, лежащее на корзине. И дико вскрикнула, когда неожиданно цепкие зеленые трехпалые руки ухватились за ступню. Вырываясь, шарахнулась обратно в квартиру и захлопнула дверь. Прижавшись к полотну, стараясь унять бешено заколотившееся сердце, прислушивалась к происходящему за дверью. Беззвучно сползла на пол, тихонечко, на полсантиметра приоткрыла дверь. И нос к носу столкнулась с ярко-зеленой мордочкой выбравшегося из корзины монстрика. Закричала, снова захлопывая дверь. И тут же с обратной стороны раздался горестный писк. Стало не по себе. Ведь он ей ничего не сделал, а, кажется, получил дверью по лбу. И Карай, собрав все свое мужество, все-таки снова выглянула на лестницу.       Монстрик лежал на спине и горько, беззвучно плакал, закрывая руками ушибленную голову. Упал на панцирь (Карай не сразу сообразила, что это — большая черепаха) и, кажется, не мог самостоятельно подняться. Девушка растерялась. Чтобы как-то успокоить существо, позвала:       — Эй?..       Сквозь пальцы на нее уставились огромные серо-голубые глаза. Глаза, полные слез. Сердце сжалось от жалости к уродцу. Вздохнув, Карай присела на корточки и осторожно, боязливо протянула к нему руку. Попыталась перевернуть, подталкивая край панциря пальцем, но чудовище оказалось тяжелым: только раскачала его, но не сумела перевернуть. Наконец справилась. Незваный гость подполз поближе к корзинке и уселся, настороженно глядя на девушку. Кажется, теперь опасался подходить близко.       — Да кто ж ты такой, — пробормотала Карай изумленно.       Существо не выглядело ни опасным, ни агрессивным. Однако и пускать его в дом Карай хотелось меньше всего. Но было ясно: если она ничего не предпримет, то, возможно, предпримут соседи, которые рано или поздно выйдут на площадку и увидят монстрика. Поэтому она тихо позвала:       — Эй, кис-кис… или как тебя… иди сюда? Иди, не бойся, я тебя не обижу, — и добавила негромко, — если только ты не попробуешь обидеть меня.       Существо поднялось на ноги, покачиваясь и придерживаясь за корзинку. То ли он просто неуверенно стоял на ногах, то ли с такой силой получил в лоб, что был до сих пор дезориентирован, девушка не знала. Но в глубине души шевельнулись жалость и стыд. Не очень хорошо будет, если он (или она?) вырастет дурачком из-за нее и нелепой случайности. А черепаха сделала два неуверенных шага и осторожно, бочком, пробралась в квартиру. Стукнулась панцирем о дверной косяк, отчего Карай чуть не прыснула. А чудовище, остановившись в прихожей и с любопытством глядя по сторонам, то и дело косилось на хозяйку. Карай заставила себя присесть на корточки, хоть и было страшновато терять возможность немедленно сбежать, но все равно на почтительной дистанции.       — Ты умеешь говорить?       Неожиданно черепашонок кивнул лобастой головой.       — Да, умеешь, — перевела Карай. Оба помолчали. — Но, очевидно, не будешь… Имя-то у тебя есть? Как тебя зовут?       — Ледодардо!       — Ничего себе имечко… Ледодар… подожди, наверное, Леонардо? Да?       Он снова кивнул, улыбнулся. Оказалось, что во рту не хватает нескольких зубов. То ли еще не выросли, то ли выпали молочные. У Карай не было детей, и она понятия не имела, в каком возрасте растут и выпадают зубы. Прямо говоря, до этого утра ее это совершенно не заботило. Она не интересовалась, чем дети кормятся, когда спят и как ходят в туалет, когда еще не достают до крышки унитаза. И сейчас все эти повседневные, но первостепенные задачи стали перед ней во всей красе и во всем ужасе. Перво-наперво его требовалось отмыть, но девушке категорически не хотелось тащить существо в ванную, да и что там говорить — вообще трогать руками. Поэтому она решила, что неприятный настойчивый запах, исходивший от гостя, как-нибудь потерпит. В конце концов можно было воспользоваться давним способом, придуманным еще французами. Как раз с тех времен, когда мылись два раза в жизни.       — Иди-ка сюда, Леонардо! Смотри, что у меня есть! — девушка потянулась к комоду в коридоре и достала из ящика флакончик «Шанель». Скомандовала: — Поиграем с тобой сейчас. Ты будешь крутиться, а я тебя пшикать. Идет?       Черепаха оказалась на редкость понятливой. Карай обработала его духами с головы до ног и вонь, в общем-то, отбила. Правда, пах теперь монстрик как парфюмерный завод, но все лучше, чем амбре какой-то помойки. И расчихался от пряного аромата. Требовалось уничтожить и вещественные доказательства его пребывания, а именно — корзину. Карай, высунувшись на лестницу, со всей силы пнула ее ногой. Корзина улетела на лестничный марш ниже и — стала уже не проблемой девушки. А только уборщика, следящего за чистотой подъезда. Закрыв дверь, девушка обернулась. Черепашонок благополучно успел утопать в кухню и теперь стоял, запрокинув голову и неотрывно глядя на коробочку с эклерами. Карай забыла убрать их в холодильник, оставив на краю столешницы. Но существо не попрошайничало, кажется, оно вообще не знало, что это такое, и просто смотрело на яркую упаковку.       — Если ты это ешь, то накормить тебя будет проще простого, — усмехнулась девушка. Указала ему на кухонный стул, — залезай, я тебя сейчас покормлю.       Черепаха покорно начала карабкаться на стул, но безуспешно. Он был слишком высок для монстрика, и Карай поняла, что прямого контакта, кажется, не избежать. А ох как не хотелось. Вздохнула, переложив на тарелку фисташковый эклер, и отмахнулась.       — Ладно, забудь. Не лезь туда, не стоит. Я лучше с тобой на полу посижу, — и она по-турецки уселась на пол. Черепашонок обернулся, увидел и, кажется, обрадовался. Плюхнулся на пол, стараясь так же сложить ноги. Не сумел, но не расстроился. Руки к тарелке не потянул, просто терпеливо ждал, что ему предложат. И предложат ли. Карай поставила перед ним еду и протянула ложечку. — На-ка. Это — эклер, это вкусно. Попробуй. Ты умеешь есть ложкой вообще?..       Черепашонок умел. Неловко, но он зачерпнул лакомство. Опасливо понюхал, так же осторожно лизнул. Карай поняла, что он никогда не пробовал ничего подобного. И вздохнула. Интересно, в каких условиях жил малыш, если вонял, как выгребная яма, и ни разу не видел сладкого? Но при этом умел есть ложкой. Значит, им занимались, значит, чему-то учили. Но в такой нищете, что и подумать страшно. Она снова вздохнула. А пирожное явно понравилось монстрику, потому что он уплетал его с довольной мордочкой, перемазавшись в креме…       Умывать его Карай побоялась, дала салфетку. Довольствоваться пришлось тем, что вытерся ребенок абы как, но ей до этого было мало дела. Только бы не хватался за все подряд сладкими ручонками. Но мутант, кажется, не собирался. Жмурясь от удовольствия, он деликатно стоял в сторонке и ждал, что будет дальше. Кажется, он отличался весьма терпеливым нравом, потому что ни на чем не настаивал и никуда не лез.       — Ты хочешь во что-нибудь поиграть? — спросила Карай задумчиво. — Порисовать хочешь?       Оставив черепаху в комнате с пачкой бумаги и шариковой ручкой, она впервые всерьез задумалась о том, что же дальше. Не оставит же она у себя это непонятное существо? Где, зачем, в качестве кого? Для домашнего питомца он слишком умен. А для человека слишком… необычен. В который раз за день мелькнула мысль: не позвонить ли отцу? Он точно что-нибудь придумает. Но отложила эту затею на неопределенный срок. Позвонить она всегда успеет. Тем более, что в первую очередь придется извиняться, а это надолго. Нет у нее сейчас столько времени.       Вернувшись в комнату, девушка обнаружила, что внимание Леонардо привлек круглый аквариум. Детеныш неизвестного существа сосредоточенно пытался устроиться в позу лотоса, глядя на рыбку, лениво нарезающую круги. Усмехнувшись, Карай села на пол, обхватив колени руками и наблюдая.       Больше девушка существу не мешала. После сеанса «медитации» (который продлился минуты две от силы) он медленно и опасливо пошел исследовать квартиру. Ни к чему не прикасался без спроса, да и вообще держал ручонки за спиной. Но подолгу и вдумчиво рассматривал все, что ему попадалось. А под вечер, съев еще и малиновый эклер, устроился спать на подушке среди напольных кадок с цветами. Они привлекли его внимание и, кажется, вызвали настоящий восторг. Маленькому существу очень нравились растения, и что-то подсказало Карай, что он видит их нечасто, если не вообще впервые.       — Где же ты живешь, бедолага, что даже фикус вызывает у тебя такое удивление, — вздохнула она, укрыв монстрика мягким пледом и гася в комнате свет.       Сама вернулась на кухню и, усевшись на подоконник, долго смотрела в темноту улицы. Уже за полночь Карай на цыпочках вошла в спальню и тихонька забралась в кровать, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить таинственного ребенка. Конечно, ночевать с ним в одной комнате было не слишком спокойно, но как она успела понять, черепашонок ничем ей не угрожал. Ладно, была не была. Завтра утром она позвонит отцу.       Карай проснулась от телефонного звонка. Вскочила, босиком кинулась в коридор, ища трубку.       — Алло?..       — Здравствуй, дочь. У меня для тебя есть подарок.       — Пап? — Карай от удивления растеряла слова. И тут вспомнила о вчерашнем происшествии. К черту ссоры, к черту все. Воскликнула: — Приезжай! У меня тоже для тебя… сюрприз. Только поскорее приезжай!       Сбросила вызов и кинулась в комнату. Лежанка среди цветочных горшков была пуста. Девушка ахнула. Сунулась в нижние ящики комода, в шкаф, под кровать. Нет, существа нигде не было. Подняв с пола плед, неожиданно заметила под ним записку. «Спасибо». Вот так просто таинственный родитель или воспитатель сначала подкинул ей свое чадо, а потом так же просто забрал обратно. Да так, что она ничего не услышала спросонок. Карай вздохнула. И слабо улыбнулась. Плед терпко пах «Шанель». И немножечко — выгребной ямой…