***
Все случилось ровно три дня назад, в понедельник (плюс еще один повод ненавидеть этот день недели). Капитан Березин был вызван Рогозиной в срочном порядке — труп в парке, ничего нового. Рома видел такие уже больше десятка раз за свою относительно недолгую карьеру. Дело не предвещало ничего необычного. Повезет — обычная семейная разборка или пьяный дебош. Не повезет — серийный маньяк или убийца, тут уже будет сложнее. Березин резво подъехал парку, где произошло преступление, и оставил служебный автомобиль на парковке. Захлопнув дверцу джипа, Рома немного вальяжно, что было не к месту, взял из багажника чемоданчик и направился к столпотворению. Подходя к месту преступления, он тут же отметил несколько деталей: труп явно перемещали, свидетелей сразу двое, труп мужской — вероятность маньяка снижается. И последнее: на шее был пока еще едва заметный след от удавки — скорее всего, мужчину задушили, в пользу этого говорили синие губы и распухший язык. Браслет снова загорелся. Да чтоб тебя, — дернулся капитан, но аксессуар не снял — это будет его личным наказанием. Березин подошел к свидетелям. Как хорошо, что Белой еще нет на месте и можно спокойно поработать. По правде говоря, капитан недолюбливал эту женщину/девушку (а сколько ей вообще лет?), с ее какой-то неспокойной, мельтешащей энергией. По крайней мере, Роме так казалось, остальные этого не замечали. — Добрый день, капитан Березин, ФЭС, это вы обнаружили тело? Испуганная женщина лет 45-ти медленно кивнула. Шокирована, видно сразу. Березин бросил еще один взгляд на труп: одежда на месте, крови нет, руки и ноги не вывернуты — ничего сверхъестественного. И чего бояться? Капитан тут же себя одернул. Это он каждый день видит всякие ужасы, а для женщины подобное — единичный случай. Ее можно понять. — Представьтесь, пожалуйста, и расскажите, что знаете и что видели, — вежливо попросил Рома. — Бережкова Татьяна Леонидовна, — сглотнув, начала говорить свидетельница, — я возвращалась с работы, шла по этой дорожке, у меня зазвонил телефон, и я, пытаясь достать его, выронила из сумочки помаду, — женщина показала круглый тюбик, который был в ее руке, — пришлось обойти кусты, чтобы поднять, а там… Она рвано всхлипнула, и капитан понял, что на данном этапе больше ничего из нее не вытащит. Надо отвлечь ее. — А вы, молодой человек, как тут оказались? — мягко спросил он у второго свидетеля. — Скороб Андрей Георгиевич. Я прибежал на крик. Я гулял тут с… — он неожиданно замялся, — со своей девушкой. Она ушла за кофе, а я остался в парке. Тут слышу — крик. Ну, я и рванул. Рома кивнул и тут же продолжил: — Вы прикасались к телу? Женщина взглянула на него, как на умалишенного. — О чем вы говорите, мне даже на него смотреть страшно! — взвизгнула она. Березин перевел взгляд на второго свидетеля. — Нет, я тоже ничего не делал. И так понятно, что этот человек мертв — губы синие, мне говорили, что такое наблюдается при удушье. Роман снова внимательно посмотрел на молодого человека. — Вы работаете в правоохранительных органах? — Нет, просто в кино видел. — Лейтенант! — громче, чем надо, крикнул ФЭСовец, — запиши показания свидетелей, возьми подписку о невыезде и отпускай их. Еще раз непроизвольно вздохнув, Рома повернулся к трупу. Ну, здравствуй, несчастный. Кто же ты такой? В карманах не было никаких документов, не было при погибшем и какой-либо сумки, зато был телефон. Капитан быстро набрал Тихонова и приказал пробить номер. И в этот момент за спиной прозвучала фраза: — Милый, а что здесь происходит? Березин обернулся. В двух метрах от него с двумя стаканчиками кофе стоял Лёня…***
Капитан снова трепыхнулся, прогоняя прочь неприятные воспоминания. Но они, конечно же, никуда уходить не желали. Прошло всего три дня и раны были свежими, как никогда. Взгляд снова зацепился за проклятый браслет — эту новомодную подростковую дребедень он сам заказывал ради Лёни на 14 февраля. Лейтенант любил подобные штучки, хоть и не признавал этого. Светильник в виде котика? Да, да и еще раз да. Ручка с единорогом? Снова да. Пижама с альпакой? В точку. Кружка с блестками? Самое оно. Рома хоть и не был ценителем подростковых товаров, но Субботина был готов радовать подобными мелочами. А в чем проблема? Если старлей доволен, то и дома все хорошо и в постели тройная отдача. А вид сонной мордахи в пижаме розового цвета — так это вообще бесценно. Парные браслеты, наверное, были пиком мужского самопожертвования капитана. Он долго думал об этом, размышляя, как будет оправдываться перед коллегами, а потом просто забил. Кому какая разница, что он носит на запястье? А вещичка и правда стоящая: ровно по центру имеется кругляшок размером с маленькую монетку. В какой бы точке земного шра ты ни был — нажми на него, и кругляшок на браслете твоего партнера засветится. Рома идею оценил и заказал браслеты ко дню святого Валентина. На медальонах в центре капитан поместил лаконичные изображения — солнце и луну. Солнце, конечно же, досталось Лёне, ведь Березин так ему и говорил: «ты освещаешь мой путь». Луна была прокомментирована старлеем еще лучше: «ты защищаешь меня во тьме». Мило, романтично, символично. Праздник удался. И вот теперь, лежа в пустой квартире, Березин смотрел на горящий браслет и не находил в себе сил встать и разбить его. Моя боль, моя память, моя ноша. Капитан загонял себя в угол. Он намерено воскрешал в памяти то, о чем лучше было бы не вспоминать.***
— Лёня? — тупо спросил опер, словно перед ним мог стоять какой-то двойник, а не сам лейтенант. Стаканчики предательски резво выскочили из рук Субботина. — Вы знакомы? — немного удивленно спросил тот самый второй свидетель. Но его вопрос остался без ответа. — А что здесь происходит? — отвечал старлей вопросом на вопрос. Это было глупо и напрасно. Переведя взгляд за спину Романа, он и сам все понял, увидев неизвестного покойника. — Вы же дали показания, что гуляли здесь с девушкой? — пытаясь окончательно прояснить ситуацию, переспросил Березин. — Ну, вы же понимаете, я не мог сказать правду… — свидетель замялся, хотя до сих пор не понял всей сложившейся ситуации. — Значит, пока я работаю, ты с другими мужиками романы крутишь? — ледяным тоном начал наступать капитан. Глаза Андрея округлились. Он хотел было что-то сказать, но тут как нельзя вовремя появилась Белая. — Привет, Рома. Привет, Лёня. Что тут у вас происходит? Кстати, Лёня, а что ты тут делаешь? — — Осмотри труп и поедем отсюда, — бросил ей Березин, а сам, схватив Субботина за воротник, потащил того куда подальше. — Ты что, не понимаешь, что теперь будешь проходить тут как свидетель?! — зашипел он. Сердце бешено стучало в груди, продолжение монолога напрашивалось само собой. — Эй, товарищ капитан, что вы себе позволяете?! Что за произвол?! — влез Андрей, — отпустите моего парня, он вообще ничего не видел — он за кофе ходил. Березин рвано выдохнул. — Андрей, иди отсюда, я потом тебе все объясню, — попытался пролепетать Лёня, но его грубо встряхнули за воротник. — А зачем же ты прогоняешь своего возлюбленного? Или лучше сказать, любовника? — никаких любовных сцен, скандалов или истерик, лишь холодный, как лед голос, — давайте знакомиться снова, Андрей! Я Роман Березин, парень или муж, как будет удобно, этого юноши. А вы, стесняюсь спросить, ему кто? — Лёня? О чем это он? Это правда?! Субботин хотел что-то сказать, но ему не дали — снова угрожающе встряхнули за ворот. — Самая настоящая, — заулыбался Рома, — вам про подписку о невыезде сказали? Андрей молча кивнул. — Вот и идите домой. Вас вызовут в ФЭС, если понадобитесь. Тягаться со спортивным и накаченным капитаном полиции худощавый Андрей не решился, а потому быстро бросил последний взгляд на бледного Субботина и удалился. Рома посмотрел в глаза того, кого так любил и не смог понять, в какой момент он сделал что-то не так.***
В квартире стояла звенящая тишина. Телефон уже третий день был отключен, ноутбук давно вне поля зрения, а телевизор молчаливо ждет своего часа в соседней комнате. Жаль, что он так ничего и не дождется, ведь его хозяин почти не поднимается с кровати. Все вокруг казалось чернее обычного, воздух плохо циркулировал через легкие, сердце сжималось от тоски. Нет, капитан ничего не будет с этим делать. Он подождет, сполна насладившись этой болью, быть может, останется дома до конца недели, а потом уже начнет возвращать жизнь в прежнее русло. Березин был человеком здравомыслящим, который давно забыл, что такое юность и кипящие в венах гормоны. Но было хреново. Было просто адски хреново, а изменить это можно лишь с помощью времени. Время у капитана, вроде бы, было. Он выключил телефон и отрекся от внешнего мира в угоду своей боли. Ничего, пройдет, так надо. Браслет снова загорелся. Да когда же ты, черт возьми, успокоишься? Рома представил себе старлея, сидящего на полу в пустой квартире, нажимающего на маленький кружочек снова и снова. Ах, юный, неопытный старлей! Ты сам виноват во всем. Напиться, что ли? Эта мысль посетила капитана впервые за три дня и показалась самой здравой. Быть может, в алкогольном тумане он сможет спокойно заснуть, а потом, когда он проснется — голова будет чистой и ясной. Рома сам отмахнул эти мысли. Наоборот, нужно начинать что-то делать. Пойти приготовить ужин, в конце концов, а то от кофе уже желудок сводит. Но все, что Березин делал — вспоминал бледное лицо и подрагивающие руки Субботина, стоявшего в парке в тот роковой день.***
— Я поверить не могу, — прошептал капитан, смотря вслед худощавому свидетелю, — и вот на это недоразумение ты меня променял? Лёня как в рот воды набрал. Лишь бледнел сильнее и сильнее, практически повиснув в собственной куртке. — Рома, это не то, что ты подумал, между нами ничего не было! Мы просто гуляли, даже не целовались ни разу! И это, это всё лишь… — старлей замолчал. — Договаривай, раз уж начал. — Это всё лишь несерьёзное увлечение. Кино, кафешки, парки, торговые центры, аттракционы — все то, чего никогда не делали мы с тобой. Ведь когда на дежурстве ты — я дома, а когда на дежурстве я — дома находишься ты. — Все с тобой ясно. Не выдержал рутины. — Дело не в рутине. У нас с тобой нет базовой комплектации отношений, а я так не могу. Рома молчал. Он никогда и представить не мог, что его предадут из-за развлечений. — Пойми, — продолжал Леонид, как-то между строк вырываясь из сильной хватки оперативника, — я люблю тебя, но мы так мало видимся! Наше пересечение — лишь ночи, но ведь этого так мало! А все это, — он махнул в ту сторону, куда ушел Андрей, — вышло совершенно случайно. Я познакомился с ним в торговом центре и влюбился. А ты даже ничего не заметил. — Как долго это продолжалось? — Два месяца. Между нами ничего не было! Мы просто проводили время вместе! — Еще. — Что «еще»? — Еще ничего не было. Но скоро было бы. Капитан отвернулся и пошел помогать Белой, тем самым показывая, что разговор окончен.***
Как иронично все сложилось. А ведь правда могла и не всплыть, если бы не злополучный труп в центре Москвы. Интересно, в ФЭС уже нашли убийцу? Конечно, нашли. Это же ФЭС. Мягко давящая темнота не отступала, но порождала все новые и новые мысли в голове оперативника. Он справится, он сильный. А за окном начинался дождь, выстукивая по стёклам причудливые мелодии, эхом разносящиеся по квартире в звенящей тишине. На кровати в спальне лежал труп. Браслет на его руке то и дело загорался, напоминая о недавнем счастье. И именно по этой причине — трупу еще предстояло ожить.