Дело № "Личная жизнь"

Когда по телу Степана прошелся табун холодных мурашек, он вздрогнул, поставив обратно на стол горячую чашку чая. Лишь тогда он понял, что его лицо уже давно запотело от того, что он склонил голову над напитком и молча смотрел на его гладь. Капитана передернуло. Он поднял голову и осмотрелся вокруг. Его худшие опасения подтвердились — Игорь сидел рядом. Но Игорь молчал. Данилов чувствовал себя маленьким, брошенным посреди улицы котенком, который некогда был горячо любим своими хозяевами. А что, если это из-за меня? — пронеслось глубоко в мыслях, но Стёпа тут же отбросил это. Размышления на тему «что не так в их отношениях», «где он совершил ошибку» еще успеют прийти ночью. А капитан, привыкший действовать быстро, хочет узнать все здесь и сейчас. С учетом того, что трасолог ходит в подбитом состоянии уже несколько дней, то либо случилось что-то серьезное, либо в чем-то серьезном провинился сам Данилов. — Игорь, — смело окликнул он любовника, — нам надо поговорить. Прозвучало твердо и бескомпромиссно. Однако лишь одного взгляда в пустые глаза возлюбленного хватило, чтобы вся уверенность рассыпалась в прах. — Игорь? — вопросительная интонация. Шустов молча встал, поцеловал Стёпу в макушку, прижал к себе. Затем, взяв за руку, повел в комнату, — Игорь? — в голосе капитана появляется заинтересованность, но он чувствует, что это не то, чем кажется на первый взгляд. И действительно, трасолог заводит любимого в комнату, легко подталкивает к дивану, но… садится рядом и включает телевизор, прижимая к себе Данилова. Степа не сопротивляется. Идеально ощущая нестабильность в душе Игоря, он лишь прижимается к нему сильнее, молчит. По телеку идет какая-то передача с участием братьев Меладзе. Данилов удивленно вскидывает бровь — он уже давно не видел подобного формата на ТВ. Собственно, он в последний раз слышал фамилию Меладзе, когда тот женился на Брежневой. И все. Степа аккуратно поднимает глаза на Шутова. Тот, казалось, вообще не вникал в суть передачи и думал о чем-то своем. — Рано, — кивнул сам себе капитан, вновь переводя взгляд на экран, — пусть еще немного подумает. Ведущая все никак не унималась, бегая вокруг звездных братьев то справа на лево, то с лева на право. Она задавала кучу вопросов о мотивации, целях, мечтах, планах, проектах, смысле и даже сути работы поп звезд. Потом она стала показывать какие-то графики, схемы и таблицы и только тогда Данилов, наконец, понял, что вся передача была посвящена относительно недавним проектам Константина Меладзе. Он попытался вспомнить, что же такого примечательного вышло в свет «относительно недавно», но смог вспомнить лишь две песни Валерия: «Чего ты хочешь от меня?» и «Белые птицы». И это с учетом того, что последняя вышла пять лет назад… Не сказать, конечно, что Данилов был фанатом младшего Меладзе, но не знать его — равносильно тому, что не знать Пугачеву или Киркорова. От шоу его отвлекла рука Шустова. Тот аккуратно опустил ее на рёбра Степана и тут же нахмурился. — Ты похудел, — строго отметил Игорь. — Месяц выдался трудным, — повел плечами капитан, не видя в этом ничего сверхъестественного. Шустов ничего не ответил, лишь начал нежно поглаживать Степана по плечам. Данилов и не думал рыпаться. В любой другой день он бы уже перелез на бедра Шустова, требуя продолжения, но только не сегодня. Скоро Игорь начнет говорить, главное — не сбить его настрой. В телевизоре мелькнул новый график. Он отражал «волны популярности» певца за разные года у разных возрастных категорий. Данилов взглянул и удивился. В последние годы популярность Валерия возросла среди… молодежи. Ведущая показывала шутки в социальных сетях, количество сохраненных песен и комментарии людей от 15 до 25 лет. Поразительно, но молодые и правда полюбили «Валерочку» (да, да, они так и пишут!). Уставший мозг Степана не мог найти подобному объяснения, а потому просто принял все как должное. Почему бы и нет? Пусть ребятки наслаждаются хоть чем-то хорошим. Предаться воспоминаниям о первых полюбивших песнях Стёпе не позволил Игорь, огорошив его заявлением: — Павел женится. Два слова, а Данилова словно волной окатило. Он отпрянул от Шустова и внимательно посмотрел тому в глаза. Нет, Игорь не шутил. — И почему ты говоришь это таким тоном, будто скрываешь какой-то подвох? — Потому что так и есть. Недавно я познакомился с его невестой… — трасолог снова завис, будто бы подбирая слова для продолжения рассказа, но Степа был терпелив, — я думаю, ты простишь меня за это. Но мы с Пашей решили, что будет лучше начать знакомство без тебя, чтобы разведать обстановку. Он ничего не рассказывал своей невесте о нас. Данилов кивнул. Он прекрасно понимал решение любимого и сам на его месте поступил бы так же. — Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь? Ты боишься дальнейшего знакомства? — Нет, не в том дело, — впервые за весь вечер Шустов посмотрел капитану в глаза и его взгляд был осмысленным, — знакомство, по сути, уже состоялось. — Все равно я тебя не понимаю. Говори, как есть, не юли. Тебе придется все мне рассказать. Немного подумав, Игорь кивнул. — Все шло хорошо, пока Павел не обмолвился о том, что не хватает только тебя за столом для полноценного знакомства. Я ответил, что ты на дежурстве и вернешься только к вечеру. Невеста Паши стала расспрашивать мол, о чем это вы, кто такой Степан. А услышав ответ… — Продолжай. — Скривила лицо и заявила, что не собирается связываться с, цитирую: «семьей педиков». И либо Павел прекращает любое общение с нами, либо я прекращаю любое общение с тобой, либо свадьба не состоится. Данилов замер, словно громом пораженный. Он не был готов к подобному. Не успел он и рот открыть, как услышал: — Нет, Степа, молчи. Можешь ничего не говорить. Но капитан молчать явно не собирался. — Что было потом? — Мадама, хмыкнув, покинула квартиру. Павел пошел за ней, а я стал дожидаться тебя. Капитан Данилов окончательно вылетел за пределы этой вселенной, не желая воспринимать услышанное. В голове крутилось так много мыслей, ответов и вопросов, но лишь одна фраза как назло застряла в голове: я был прав, это все из-за меня. — Степа, посмотри на меня, — мягко позвал Шустов, — такое случается, не все же люди такие же толерантные, как у нас в ФЭС. В России с этим вообще туго, так что скажи спасибо, что нас с тобой вообще из органов не попёрли. — Павел больше не давал о себе знать? Да, Степу не волновал вопрос толерантности. Он был поражен действиями Павла. Неужели он так просто откажется от отца? Неужели он действительно не хочет иметь ничего общего с людьми не его ориентации…? Неужели он с легкостью променяет отца на мнимую любовь? — Степа-а-а, ау! Земля вызывает Данилова! — Игорь щелкал пальцами перед самым носом капитана, — Стёп, я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты расстраивался. Просто прими все случившееся как должное и забудем уже. — Ага, кто бы говорил, — шепотом отозвался Данилов, — сам вот уже три дня как заколдованный ходишь. Немного подумав, Шустов согласился. — Для меня всё это звучит немного по-другому, — вздохнул он. — И что будешь делать? Трасолог перевел спокойный взгляд на любимого, услышав его голосе нечто вроде испуга. Или все же показалось? — Ничего. Я не собираюсь ничего предпринимать. Это жизнь Павла и только ему решать, как ее обустраивать. Я свое слово сказал еще три дня назад. От кого же еще можно было ожидать столь взвешенного решения, как не от Игоря? Степан встрепенулся и вернулся под бок любимого, тем самым давая ему понять, что они заодно. Телешоу уже мало интересовало обоих. Каждый думал, думал, думал… Через час Данилов почувствовал, как Игорь расстелил маленький диванчик, на котором они лежали и принес одеяло из соседней комнаты, а заодно и выключил порядком поднадоевший телевизор.

***

Прошли еще одни сутки. На этот раз график дежурств у капитанов расходился, а потому Степан остался дома, в то время как Шустова ожидал очередной веселый денек. Была пятница, перед носом маячили выходные, а значит — полноценный отдых. Но это если повезет и Галина Николаевна не вызовет одного из них (а то и обоих сразу) на очередной труп. Вот бы и у преступников были выходные! Проснувшись в девять утра, Данилов практически сразу развернул в квартире бурную деятельность: уборка, готовка, стирка, глажка. Он хотел по максимуму выполнить все домашние дела, дабы субботу и воскресенье провести в приятном блаженстве ничегонеделания. У неудобного, расходящегося графика были и свои плюсы. Игорю будет приятно вернуться домой в тепло, уют и чистоту. В духовке уже запекалось куриное филе (Степа заморочился и нашел какой-то мега крутой рецепт курицы с сыром), стиральная машинка с недовольным гудением вычищала белые рубашки, а сам Данилов бегал с тряпкой из комнаты в комнату. Половина дел увенчалась успехом, а ведь прошел всего час. Но тут капитан взглянул на часы и присвистнул — вместо ожидаемых десяти утра, циферблат показывал час дня. Да уж, не так-то просто делать все и сразу. Однако собравшись с силами, он продолжил. Развесив рубашки, закинул стираться всю домашнюю одежду. Выдраив противень после мяса, поставил на плиту рис. А закончив борьбу с пылью — перешел к финальной схватке со шваброй. Часы показывали три часа дня, когда в дверь позвонили. Степа удивился раннему приходу капитана Шустова, но задумываться об этом не стал — всякое бывает. Забыв поставить мокрую швабру на пол, он пошел открывать дверь и тут же удивился еще раз: на пороге стоял Шутов, но не Игорь, а Павел. — Паша? Ты зря пришел, у твоего отца сегодня дежурство. — А я, может и не… Дальше выговорить фразу молодой человек уже не смог. Он был сильно пьян, и Данилов понял это слишком поздно. Павел стал заваливаться вперед, прямо на капитана, а капитан, недолго думая, врезал ему по лицу шваброй, так вовремя оказавшейся под рукой. Лишь через несколько секунд поняв, что произошло, Степа кинулся поднимать неудавшегося пьянчугу, а тот, казалось, и сам не понял, как оказался на полу. — Прости, Игорек, я случайно его… — мысленно сказал капитан, затаскивая мальчишку в гостиную. — Полежи-ка ты, — обратился он уже к Павлу, — может, к приходу отца и очухаешься. — Вы знаете, я ведь не хотел, чтобы все так получилось, — Шустов младший чудом успел схватить опера за кисть, — папа меня просто неправильно понял! Я разорвал помолвку и все связи с той сукой, — пьяная исповедь, которую Данилов не останавливал, — мы три дня с ней ссорились и орали друг на друга. Я и сам был в шоке от всего произошедшего! Я не ожидал! И вот сегодня не выдержал… Шутов младший упал лицом на подушку и засмеялся смехом пьяного, беззаботного человека. Стёпа вздохнул, он не осуждал юнца. — Отдохни немного. Тебе придется повторить все это и отцу. Павел практически тут же уснул, стоило Данилову аккуратно прикрыть дверь. Капитан ходил и думал об услышанном. Снова. И хотя Игорь запретил ему волноваться о чем-либо, произошедшее поменяло взгляд капитана на многое. Начать хотя бы с того, что он снова вспомнил о понятии «нормальность». Вот разве сам факт того, что они с Игорем вместе, не доказывает их НЕнормальность? Как можно в чем-либо винить Павла? Ведь он, если судить здраво, оказался заложником ситуации, метаясь между двумя любимыми им людьми. Что нужно было сделать самому Данилову? А вдруг, если он исчезнет из жизни Игоря — все наладится? Павлик женится, у него родятся дети. Игорь станет счастливым дедом. А что может дать ему сам Степа? Уборка вскоре подошла к концу, а вот мысли — нет. Кажется, капитан слишком сильно ослабил душевный поводок, позволяя всем демонам сразу лезть в его жизнь. Он молча достал из аптечки активированный уголь и метоклопрамид — на случай, если Павлу будет совсем плохо. Наконец-то, в замке послышался скрежет ключа. Стёпа рванул с места, прижимая палец к губам. Одного взгляда на Шустова было достаточно, чтобы понять — дежурство было продуктивным: порванные служебные брюки, ссадины на коленях и локтях, кровоподтек на лбу и разбитая губа. И это только на первый взгляд. — В чем дело? — по логике вещей, это должен был спросить Данилов, а не Игорь. Но это был крайне странный день, — а чем это у нас так вкусно пахнет? — Павел здесь, он напился и спит на диване. Я случайно врезал ему шваброй, так что… — об этом конечно, можно было и умолчать, — а пахнет запеченным мясом, — Стёпа мастерски перевел тему и продолжил, — проходи тихонько, я накрою на стол. — Да не сплю я уже, можете не шептаться, — вклинился в разговор третий голос — Павел. Дальнейшие действия Степа уже не мог адекватно оценить. После ужина для продолжения разговора была открыта хорошая бутылка виски, поэтому на утро стонали все вовсе не от удовольствия. Данилов помнил одно — неадекватная сука после нескольких продолжительных увещеваний была послана в пешее эротическое путешествие далеко и надолго. Все вернулось на круги своя. Их ожидала очередная рабочая неделя, очередные преступники и трупы.