*год назад*
Капитан Котов Константин Сергеевич залетает в лабораторию и с размаху наталкивается на Шустова. Черт, только этого не хватало. Они слегка поцапались с утра, и теперь капитан вовсе не горел желанием смотреть трасологу в глаза. Потому что раздражает. Раздражает до скрежета в зубах и головной боли. Нет, Игорь не виноват. Игорь — это Игорь. Добрый, заботливый, иногда упрямый, но Игорь. Но бесит, раздражает, выносит мозг, хотя и рта не открывает. Бесит, как же бесит это чувство капитана Котова, а поделать он ничего не может. Сколько раз за последнюю минуту в его голове пронеслось слово «бесит»? Костя даже представить боялся. И сам он даже не мог понять, что бесит его больше: Шустов или собственное чувство раздражения по отношению к Шустову? И откуда оно только берется?! Все же замечательно было! Нет, правда, замечательно. Работы сейчас не очень много — весна, грязи на улице много, вся преступность не хочет ботинки марать. Они часто проводят время вместе: устраивают домашний кинотеатр, готовят всякую ерунду на кухне, ужинают при свечах и даже несколько раз принимали ванну вместе! Итак: все замечательно, прямо-таки медовый месяц! Так почему у Кости глаз дергается от одного только характерного окрика «Ко-о-о-ость!» где-то позади. Будто не его, а какую-то кость Селиванов по моргу ищет… Игорь даже не подозревает ни о чем. Лишь иногда подозрительно долго смотрит в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть. Но Костя превосходный актер — даже глаза блестят как надо, если хорошенько постараться. А иногда и стараться не надо. Но тяжелый камень уже давно осел в груди Котова. С этими отношениями что-то не так. С каждым днем в довольную сонную утреннюю рожу Игоря охота ударить все сильнее и сильнее… «Даже звучит дико» Костя осознает всю паршивость ситуации. А потом просто получает командировку. В Питер. В паре с Лисицыным. Это не его прихоть — это приказ Рогозиной. И капитан рад вырваться на пару деньков из душной майской Москвы хоть в Питер, хоть в Калининград. Он нуждался в этом, словно в потоке свежего воздуха. Все случилось легко и быстро. Несколько жарких ночей в Питерском отеле, несколько ресторанов и несколько пуль. Голову снесло от адреналина и вновь раскрывшихся чувств. Прекрасных чувств. Долгожданных. Они словно спасительный дождь где-то в глубине Африки — все оживает после четырех месяцев засухи. И, как саванна откликается на зов дождя — так и Котов целиком и полностью окунулся в новые, уже почти забытые чувства. Того мужика они, кстати, так и не поймали — он утонул, спрыгнув в один из Питерских каналов, на какой Котов уже не помнил уличке. Ну и Бог с ним, вода ему пухом. Тело даже не искали. Вернулся обратно Котов уже с четким планом: аккуратно объяснить ситуацию Игорю и полностью отдаться новым чувствам и той феерии, взрыву эмоций, что творились в его душе. Костя словно ожил, воскрес, а потом снова умер в жарких объятиях майора той ночью. Он не знал, что конкретно скажет Шустову. Знал только, что врать ему не намерен и будет действовать так, как получится, по ситуации. А Игорь будто знал все еще до того, как Костя рот открыл. Словно все же вычитал что-то в его глазах. Трасолог выслушал все, не перебивая, не произнося ни единого слова. Только кивнул в самом конце и тихо спросил, когда Косте будет удобно забрать вещи из их общей съемной квартиры. Так начался спонтанный роман двух Константинов.***
И вот сейчас, смотря на треклятую луну с чашкой горячего кофе в руках, Костя осознавал, что история повторилась точь в точь ровно год спустя. Осознание это молотом долбило в виски, загоняя и без того воспаленное сознание Котова в откровенный тупик. Когда такое случилось с Игорем, Костя подумал, что просто разлюбил, да и все. С кем не бывает. Но как говорят: один раз это случайность, второй раз это совпадение, а третий раз — это закономерность? Так, кажется? «Не хватает только и в третий раз ошибиться» — Котов шипит то ли на себя, то ли на собственные чувства, то ли на все сразу. Мысль о том, что возможно стоит подождать, и все пройдет само собой отпала так быстро, как только могла у любого здравомыслящего человека. Уж как, а «само собой» все точно не исчезнет и не пройдет. Если раздражение есть — так оно есть и надо это принять. А раздражения было много. Снова. И снова непонятно почему. Они работали, ругались не больше обычного и жили прекрасно. Майор даже не заикался о некоторых дурацких привычках Котова, как, например, игра табельным оружием. А ведь мог бы. «И что, черт возьми, тебе не так?!» — спросил Котов, слегка ударяя себя кулаком в грудь, туда, где находится сердце. Именно там по мнению Кости жила любовь. Котов мысленно представил себе майора. Статный, подтянутый (за последние два месяца Лисицын умудрился сбросить практически все лишние килограммы), строгий, но в то же время мягкий, мускулистый обладатель шикарных бицепсов… И? Дальше что? Ну, обладатель, да. И не более. А ведь когда-то было намного больше. Майор вызывал зависимость, хуже наркотической. От нее было не сбежать, не спрятаться, ей оставалось только подчиниться. И где же, где все это? Куда исчезли и испарились эти чувства, так бережно хранимые обоими мужчинами? Они старались. Они и правда старались. И у Кости получилось. У Лисицына. А Котов, думая прямо сейчас о майоре, не чувствовал ничего. Словно какая-то злая фея пришла и вырвала у него из сердца все, что там было во второй раз. И оставила взамен только раздражение и скорбь о некогда чудном времени. Бесит, снова. Как же бесит осознание собственного бессилия. Бесит Лисицын. Бесит его тупая привычка пить кофе каждый раз после секса. Бесит его дурацкая манера вешать костюм в прихожей. Бесит его внимательный взгляд, которым он одаривал капитана каждое утро думая, что тот спит. Бесит, раздражает и снова бесит. Скрежет в дверном замке немного отрезвил. Лисицын дома. Не умер, все же (Слава Богу?). Босыми ногами шлепая по паркету, Костя поспешил в прихожую с чашкой в руках. — Снова здоровье портишь? — вместо «Привет, почему не спишь? Не разбудил?», Лисицын властно перехватывает кружку из пальцев капитана, даже несмотря на то, что он ниже того ростом. А смотрит нежно, с любовью, но все равно во взгляде ощущается некое осуждение. И в этот момент лишь одно единственное слово пролетело в голове Котова…Р А З Д Р А Ж А Е Т