Твой любимый киллер

POV Костя Моя школьная любовь была похоронена на самом большом кладбище города, которое находилось прямо на окраине. И порой я навещал ее, каждый раз принося по восемь красных роз. Ее родители были бедны, поэтому мои цветы становились главным украшением на ее могиле, хотя и не могли простоять так долго, как хотелось бы. Однако искусственные приносить у меня не было желания. Она любила все живое. Она была удивительным человеком. Я за всю свою жизнь не встречал настолько жизнерадостных и позитивных людей. Конечно, не обошлось и без отрицательных черт, но положительных было больше. Она не могла спокойно пройти мимо уличной собаки, не накормив ее. Она заботилась обо мне и постоянно покупала какие-то мелкие безделушки, которые, как она считала, могли бы мне понравиться. Хоть она и жила на грани бедности, ей никогда не жалко было тратить на это деньги, хотя я и миллион раз умолял ее не делать этого. Она была очень худая, поэтому я постоянно старался откармливать ее. Но сколько бы она ни съедала, казалось, масса ее тела не увеличивалась ни на грамм. Ее звали Вероника. Но для меня она была просто Никой. Моей Никой, по которой я всегда буду скучать. Иногда я чувствовал вину перед ней за всех тех девушек, с которыми я встречался после нее. Она не заслуживала такого… Она вообще не заслуживала всего того, что с ней произошло. Порой я ненавидел ее за ее слабость. Ненавидел себя за то, что не оказался рядом. Но больше всего я ненавидел того человека, который с ней это сделал. Его поймали почти сразу же. Но психолого-психиатрическая экспертиза признала его невменяемым, и он отделался двумя годами лечения в психушке, после чего вышел на свободу. Мне не сказали его диагноз, но с тех пор… я испытывал какое-то отвращение к психам. Хотя это и не было правильным, я мёл их всех под одну гребенку. В какой-то мере я даже не считал их за людей, потому что тот человек не мог называться как-то иначе, кроме как животным. Мне хотелось убить его много раз. И пусть даже я знал, что он не несет ответственность за свои действия, потому что он просто не понимает... Но я не видел смысла в его существовании. Он принес обществу больше вреда, чем пользы. Поэтому я просто не переваривал таких людей. Вдруг мои размышления прервал телефонный звонок. Я не хотел брать трубку, но звонила мама. А мои родители были уже в таком возрасте, когда в один момент ты просто можешь пожалеть о том, что не принял вызов. — Алло? — со вздохом ответил я, продолжая смотреть на памятник Вероники. — Сынок! Мне срочно нужно с тобой поговорить! Приезжай, пожалуйста! — Ее голос дрожал и срывался на более высокие тона. — Что случилось? Что-то с папой? — Нет, сынок, нет. У Насти… маму убили. Я какое-то время не мог понять, о какой Насте шла речь, но вдруг в моей голове моментально всплыло воспоминание о недавнем ужине у родителей, на котором я с ней и познакомился. А потом мы с ней провели довольно неплохой вечер за кофе. Я был просто в шоке от этой новости, но практически сразу сорвался с места и поехал по тому адресу, который мне сообщила мать. POV Ника Я наконец зашла в свою теплую квартиру и сразу же сняла с себя пальто, которое оставалось, наверное, только выбросить. Я переоделась в городе, в одном из безлюдных переулков, чтобы не возвращаться домой в одежде бомжа. Бороду и весь остальной грим мне тоже пришлось снимать по пути, дабы у людей не вызывал подозрения мужик в женском пальто. — Ну как все прошло? — взволнованно спросила Лиза. Я зашла в гостиную. — Фу, ну и пасет от тебя, — поморщившись, заявила Руся, откусывая огромный кусок от свежей пиццы. — Если мыться не будешь, от тебя будет так же пасти. Если честно, я уже не чувствовала этого отвратительного запаха, который исходил от меня. Но я точно знала, что он есть. — Я не знаю, как все прошло. Цель уничтожена. Хотя вы, наверное, уже и так знаете, — пробормотала я, уставившись на новость, которую Руся читала в интернете. Мне хотелось просто уснуть и не просыпаться хотя бы неделю. Но прежде все-таки надо было помыться, что я и сделала. Оказавшись в теплой постели, я, к удивлению, даже не испытала никакого удовольствия от чистых простыней и теплого одеяла. Мою голову омрачали какие-то жуткие мысли. Убивать с близкого расстояния — это пытка не только для жертвы, но и для киллера. Как только я закрыла глаза, у меня в голове начали всплывать флешбеки прошедших суток, которые словно высасывали из меня оставшуюся энергию. Уже через полчаса бесцельного лежания в постели я с трудом могла дотянуться до стакана воды. Я просто смотрела в потолок и думала, насколько омерзителен этот мир и сколько еще таких людей, как Климова, которых уже просто не перевоспитают никакие колонии строгого режима. За 6 часов до этого… Ярости во мне не было предела. И я просто уже не знала, куда ее выплеснуть. Я почти три дня копила ее в ожидании подходящего момента. Семь ножевых. Семь ножевых, и она, обмякнув, лежала возле моих ног. Теперь в ее оправданиях не было смысла. Теперь она будет оправдываться только на том свете. Стиснув зубы, я бросила нож рядом с ней. Своими руками я его напрямую даже не трогала, так что волноваться было не о чем. Порывшись в ее сумке, я достала оттуда бумажник, которые мне и нужен-то не был. Просто мне хотелось еще сильнее запутать следы. Мне хотелось, чтобы следствие даже в мотивах убийства запуталось. Наличности в ее кошельке не было, зато было фото дочери. Как трогательно... Но, к удивлению, мне этого было мало. Мне хотелось еще. И я не знаю, что бы было, окажись с ней рядом невинный человек. Мне с трудом удавалось устоять на месте, поэтому я переоделась в условленном месте, где Лиза оставила мне одежду, и отправилась на вокзал. На электричке я добралась до дома Виктора, где меня уже заждался еще один клиент. Пришлось немного подождать, пока мне открыли дверь. — Ты чего так поздно? — Отойди. — Я буквально отпихнула Виктора в сторону и рванула к подвалу. Он, естественно, не оставил это без внимания, а отправился за мной. Когда я буквально ворвалась в подвал, мой клиент спал, довольно неплохо устроившись прямо на полу. Однако он практически моментально проснулся, услышав мои громкие шаги по металлической лестнице, по которой я спускалась. Выхватив у Виктора пистолет, который он держал наготове, я сразу же устремила его на телохранителя Волкова. Он выглядел жалким. Лежа на грязном земляном полу со связанными руками, он с трудом мог подняться, потому что у него просто не было сил. Кормили его по минимуму, ибо тратиться эти люди на бесполезного для них человека не собирались. За те несколько дней, что мы с ним не виделись, его лицо осунулось, а щеки впали, как, собственно, и глаза, которые за последние несколько суток видели только свет от тусклой лампочки. Его одежда была такой грязной, что за бомжа он сошел бы гораздо больше, чем я. — Ты вернулась? — спросил он, слегка ухмыльнувшись. — А ты не видишь? — Меня почему-то выбесил этот вопрос. — Ну как, подумал над своим поведением? Он снова дернулся, прилагая усилия, чтобы встать, но ему не хватило сил даже на то, чтобы перейти в сидячее положение. — Я подумал над твоим. — Он закашлялся, и я услышала довольно громкие хрипы. Видимо, от сырости он заболел чем-то. Но мне не было его жаль. Я смотрела на него, и мне хотелось только видеть его мертвым. — Ты жестокая. Меня рассмешила эта фраза, хотя, наверное, должна была оскорбить. — Спасибо за комплимент. — Знаешь, я никогда не понимал ваше поколение, — заявил вдруг он. — И никогда, наверное, не пойму... У меня не было желания слушать его пламенные предсмертные монологи, но я решила промолчать в дань уважения к последнему слову. — Нигилисты до мозга костей, которым вечно что-то не нравится, — продолжил он. — Или тоскующие по впечатлениям миллениалы. Что вам нужно? Вы сами-то хоть знаете? — Он, видимо, ждал от меня какого-то комментария, которого, естественно, не последовало. — Вечно страдающее поколение... Так и рветесь что-то изменить, но бьетесь как свежепойманные рыбы об лед. И от этого же страдаете. — Он остановился и как-то странно уставился на меня. — Я забыла, как твое имя. — Иннокентий. Я не стала ждать, пока он скажет что-нибудь еще, а просто пустила ему пулю в лоб. Зрелище было не из приятных, но мне не привыкать. Еще одной проблемой стало меньше. POV Костя На месте преступления было полно народу, особенно полицейских, среди которых я не знал никого. Тело, к сожалению, уже убрали, но меня бы к нему и так не пустили без разрешения от вышестоящего руководства. Люди напряженно ходили мимо, либо останавливались и разглядывали следы крови с того расстояния, на котором была натянута сигнальная лента. Я тоже мог видеть следы преступления только с такого расстояния. Мне ничего не оставалось, кроме как подняться в квартиру Насти. Дверь мне открыла мать, которая выглядела невыспавшейся и взволнованной. — Сынок, наконец-то ты пришел, я так ждала тебя! — Она буквально сорвала с меня пальто и повесила на вешалку в прихожей. Хотя квартира и находилась в старом доме, отделана она была по всем стандартам европейской моды, что вновь свидетельствовало о неплохом достатке в этой семье. Я прошел в гостиную, в которой стоял просто огромный бархатный диван с деревянными резными ручками, на котором и сидела, опустив голову вниз Настя. Перед ней на не менее шикарном кресле расположился полицейский в звании капитана, которому, по всей видимости, с трудом удавалось допрашивать ее. Еще один полицейский расхаживал по комнате, внимательно оглядывая картины, которые висели на стенах. — Здравствуйте. — Я поздоровался первым. Полицейские, казалось, только тогда обратили на меня внимание и, не скрывая раздражения, бросили мне короткое приветствие. — А вы, собственно, кто? — после недолгой паузы спросил у меня один из них. — Это мой друг, — всхлипнув, ответила Настя. Она подняла голову и, казалось, с трудом смогла разглядеть меня. Похоже, за эту ночь она выплакала все глаза. Лицо ее уродовали красные пятна, которые бывают обычно после истерик, и довольно заметные припухлости на веках. Макияжа на ней не было, ибо узнала о произошедшем она скорее всего глубокой ночью. Одета Настя была в какой-то халат, полы которого были испачканы грязью, и в тапочки не лучшего состояния. — Ладно… давайте продолжим, — всхлипнула Настя и вновь уставилась в пол. — Вы не замечали ничего странного за вашей мамой в последнее время? — задал очередной вопрос полицейский. Настя на какое-то задумалась, после чего ответила: — Нет… Нет, она вела себя, как обычно. — Может, у вас есть какие-то подозрения, кто мог это сделать? — Нет… Я понятия не имею… Я наблюдал за этим разговором, пока он не закончился. Собственно, никакой содержательной информации от него я не получил. Настя и представления не имела, чем ее мать могла кому-то так насолить. Моя мама аккуратно взяла меня за локоть и отвела в другую комнату, которая оказалась спальней с огромной кроватью, которая была не застелена. — Сынок, у тебя же полно связей. Ты можешь как-нибудь помочь? Я ненадолго задумался. — Слушай, а чем ее мать вообще занималась? Где вы с ней познакомились? — На благотворительном вечере. Она директор благотворительного фонда. И у нее бизнес какой-то вроде. — Мама всхлипнула. Я задумался. — Только вот дело не в этом. У нее в сумке не нашли кошелек… — Она достала платок из кармана своих черных брюк и смахнула им слезу с глаза. — Неужели какая-то тварь на такое способна из-за кошелька?.. Боже мой… какой ужас...