Твой любимый киллер

POV Костя Рано утром мне позвонил капитан, и мне срочно пришлось собраться и поехать в морг. Там мы встретились с патологоанатомом, который провел нас к помещению по длинному узкому подвальному коридору. Он зашел и сразу же снял с Климовой простынь до пояса, и перед нами предстала весьма печальная картина. В какой-то степени это даже вызвало у меня отвращение. Худощавое бледное тело было буквально испещрено ранами, которые уже засохли и посинели. Все они, как я и предполагал, были нанесены в область груди. — Держу пари, она скончалась от удара ножом в сердце, — заявил я, уставившись на патологоанатома. Это был мужчина лет пятидесяти с довольно тяжелым взглядом, лысиной и синяками под глазами. Он выглядел вполне крепким и был на полголовы выше меня. — Да, так и есть. — Он оценивающе оглядел меня. — И этот удар был самым глубоким? — поинтересовался я. — Да, — настороженно ответил патологоанатом. — Что ж, это все, что нам нужно знать, — с легкой ухмылкой заявил я, повернувшись к капитану. — Скорее всего, удар в сердце нанесли в первую очередь. Для него нужна недюжинная сила, тем более чтобы пробить верхнюю одежду... Остальные же ранения были менее глубокими, что говорит о том, что убийца уставал все больше. Кстати, удар в сердце сразу нанести не так-то просто. Для этого нужен опыт. И что, это тоже не подтверждает мою теорию? Мой последний вопрос был скорее риторическим, потому что после него я попрощался с патологоанатомом коротким рукопожатием и направился в сторону выхода по все тем же подвальным коридорам. Капитан забрал заключение и поспешил за мной с вопросом: — Но какой смысл было наносить аж семь ножевых? Разве наемники так делают? Я резко остановился. — А почему нет? Чтобы наверняка.

***

День был очень долгим и тяжелым. И больше всего я устал от размышлений. Капитан подвез меня до дома поздним вечером и, выйдя из машины, я первым делом зашел в кофейню и купил себе капучино с сиропом. Пока я шел до подъезда, размышлял о том, что хотелось бы прийти домой, и чтобы меня там кто-то ждал. Кто-то, с кем можно было немного выпить на ночь, съесть вкусный ужин. Кто-то, об кого можно было бы согреть холодные руки под одеялом... И в тот вечер небеса будто услышали мои молитвы. Поднимаясь по лестнице, я даже слегка обомлел, увидев ее. Она сидела на корточках, прислонившись к стене возле двери в мою квартиру, в каком-то новом пальто, которого я на ней еще ни разу не видел, с закрытыми глазами, запрокинув голову назад. Она выглядела то ли расстроенной, то ли уставшей, и я поспешил поскорее это выяснить. Не успел я и шагу ступить, как глаза ее распахнулись и устремились на меня. Подойдя ближе, я протянул ей руку и помог подняться на ноги. Катя долго смотрела на меня каким-то вымученным обессиленным взглядом, после чего сказала: — Я так устала… Я протянул к ней руки, и она, сделав шаг вперед, уткнулась в мое плечо. Мы постояли так около двух минут, после чего я предложил ей зайти. Я помог ей снять пальто и обратил внимание, с каким трудом она снимала с себя ботинки. Казалось, что она не спала несколько ночей. — Ужинать будешь? — Мой голос даже мне самому показался каким-то взволнованным. Она лишь отрицательно покачала головой и прошла в гостиную. Я последовал за ней, хотя дико хотелось есть. — Что случилось? — задал я наконец вопрос, который до дрожи беспокоил меня. Она лишь отрицательно покачала головой и посмотрела на меня тяжелым взглядом. Я понял, что на разговор она не настроена, поэтому просто предложил ей поспать. — Если хочешь, можешь лечь в моей спальне, а я тут посплю, — сказал я, делая последние глотки своего кофе. Она недолго подумала, после чего кивнула, но продолжила сидеть на месте. Тогда я протянул ей руку и заставил подняться с дивана. Когда я отвел ее в комнату и включил свет, мне пришлось оставить ее наедине с собой со словами: — Разденешься сама хоть? Она коротко кивнула, и я отправился на кухню поглощать остатки курицы, которую приготовил себе предыдущим вечером. Насытившись, я немного позалипал в окно, анализируя прошедший день, после чего отправился в гостиную. Заметив, что свет в спальне еще горит, я решил пожелать ей спокойной ночи и застал ее лежащей на боку с открытыми глазами под одеялом. Катя перевела на меня взгляд, но продолжала молчать. — Спокойной ночи. — Я потянулся к выключателю, чтобы погасить свет, но она вдруг протянула ко мне руку, словно маленький ребенок, которому приснился кошмар. — Полежи со мной, — пробормотала Катя. Я не мог отказаться от такой возможности, поэтому быстро разделся и шмыгнул к ней под одеяло. Мне не нужно было никаких бурных ночей, я был доволен уже тем, что она просто лежала рядом, и я мог ее обнять. Катя повернулась ко мне спиной, и я уткнулся в ее русые волосы, которые приятно пахли яблоком. На ней было только нижнее белье, что, естественно, провоцировало у меня вполне здоровые мысли взрослого мужчины, но, учитывая, в каком она была состоянии, я даже и попыток не предпринимал, чтобы не беспокоить ее. Я обнимал ее крепко и искренне хотел, чтобы ей стало легче. Но мне никак не давал покоя этот человек, который так нагло и бесцеремонно убил Климову. Я думал об этом весь день и продолжал думать ночью, когда Катя буквально спала на моих руках. Периодически я поглядывал на нее и даже слегка завидовал ее беспечному сну. POV Ника Мне так не хотелось просыпаться утром, но, когда телефон Кости зазвонил уже в третий раз, мне пришлось открыть глаза. Я лежала на его руке, и он чисто физически не мог повернуться и дотянуться до мобильного. — Извини, это по работе. — Он аккуратно вытащил свою руку из-под моей шеи и отвернулся от меня. — Алло? Если честно, меня не особо волновало, чем он занимался на данный момент, поэтому я просто отвернулась и попыталась снова провалиться в сон. Однако через минут пять Костя вернулся в комнату со словами: — Я поеду поработаю. Если хочешь, оставайся здесь. Я оставлю тебе запасные ключи на зеркале. Я холодно посмотрела на него. Мне не хотелось ничего говорить, тем более он просто поставил меня перед фактом, а не задал вопрос. Меня не очень радовала мысль оставаться одной, но ничего с этим поделать я не могла. POV Костя — Если нет свидетелей, то нужно искать мотив, — констатировал я капитану, расхаживая по кабинету. — Обыск в ее квартире был? — Ничего интересного. Да, предвосхищая твои вопросы, компьютер и телефон тоже смотрели. — Я хочу сам посмотреть. Поехали. В квартиру мы попали без особых проблем. Ремонт там был даже более шикарным, чем в квартире Насти. Все было отделано в современном стиле, и даже шторы закрывались по нажатию кнопки на пульте. В гостиной стоял какой-то дорогой электрокамин, на котором было огромное количество фотографий Климовой. — У нее есть государственные награды? — удивленно заметил я. — Да, за благотворительность. — Со вздохом ответил капитан, оглядываясь. Я подошел к небольшому комоду, на котором стояли различные шкатулки. — Тебе эта обстановка не кажется какой-то странной? — поинтересовался я. — В смысле? — Ну, для директора благотворительного фонда. — Да, не всё она, видимо, отдавала в помощь раковым детям. Я прошел в спальню, откуда забрел в гардеробную, где было огромное количество одежды различных элитных брендов. Капитан прошел за мной. — Знаешь, сколько стоит этот пиджак? Павел лишь отрицательно покачал головой. — Около полумиллиона. И тут почти вся одежда такая. Хотя, по моим наблюдением, на благотворительных вечерах она появлялась в той, что намного дешевле. — Хочешь сказать, ее убили из-за денег? — Голос капитана звучал недоверчиво. — Но с ее счетов ничего не пропало. Я покинул спальню и снова осмотрелся в гостиной. Вернувшись к шкатулкам, я открыл одну из них и высыпал оттуда все украшения. — Бриллианты. Не просто бижутерия. Капитан подошел и оглядел украшения, заглянув через мое плечо. — Есть идеи? — спросил он. — Вряд ли это обиженный родитель умершего ребенка. На киллера нужно много денег. Я перебирал украшения, пока не наткнулся на какую-то странную подвеску. Она была сделана в виде синего прямоугольника размером с мизинец и украшена камнями. Я принялся ее разглядывать ее и понял, что это не просто украшение. — Так что, вероятно, это тот, с кем она не захотела делиться, — пробормотал я себе под нос. Схватившись за цепочку, я потянул за нижнюю часть кулона. Как и ожидалось, все это было лишь прикрытием. На цепочке остался висеть только ключ, а декоративная часть кулона оказалась у меня в руке. Удивленное лицо майора надо было видеть: его брови взлетели вверх, а рот слегка приоткрылся. — И от чего этот ключ? — Похоже, на ключ от банковской ячейки. Но вряд ли она на ее имя. — И как тогда мы узнаем ее номер? — Понятия не имею, — задумавшись, ответил я. — Но на всякий случай проверьте, была ли у нее ячейка в банке. POV Ника Я не смогла встать с постели в одиннадцать утра, не смогла встать в полдень, не смогла и к часу дня, а в два раздался звонок. Кто-то настойчиво трезвонил в дверь, и мне просто пришлось подняться. Быть может, Костя забыл ключи и просто захлопнул дверь, а теперь не мог попасть в квартиру. Эта мысль пришла мне в голову, а вот интуиция подсказывала другое. Еле-еле надев на себя джинсы, я кое-как натянула водолазку и доплелась до входной двери. Посмотрев в глазок я увидела какую-то странную женщину. Она была довольно неплохо одета, а вот выглядела не очень: без макияжа и с растрепанными волосами. Я решила открыть, чтобы сказать, что Костя придет позже. — Здравствуйте, — сказала она, взволнованно оглядев меня. Я лишь коротко кивнула в знак приветствия. — Извините, а Костя дома? Мне нужно его видеть. — Нет, он ушел. Что-то там по работе. — Простите, а когда он будет? — Она явно выглядела обеспокоенной. — А вы, собственно, по какому вопросу? — не удержалась и спросила я. — Он занимается расследованием дела моей матери. — На ее глаза навернулись слезы, и ей пришлось закатить их, чтобы сдержаться. — Понимаете… ее недавно убили… Я была удивлена таким откровениям, и мне почему-то очень хотелось знать, кем ему приходится эта девушка и почему она приходит к нему домой, если она обычная потерпевшая. — Может, зайдете? — сделав сочувственный голос, спросила я. — Думаю, он скоро вернется. — Можно, да? — Она тихо всхлипнула и шагнула в квартиру. Я провела ее на кухню и налила немного коньяка, который чисто случайно нашла у Кости в шкафчике. Сначала она отказывалась, но когда я уже подала ей бокал, она протянула за ним руку и сделала глоток. Я села полубоком к ней и постаралась отзеркалить ее позу, ибо где-то слышала, что так проще наладить контакт с человеком. Затем я налила коньяк и себе, чтобы она не чувствовала себя некомфортно, однако пить не стала. — Простите, как я могу к вам обращаться? — мягко поинтересовалась я. — Настя, — опустив взгляд, ответила она. — А вы его девушка, да? Я перевела взгляд на окно и ненадолго задумалась, пожав плечами. — Он про вас рассказывал. Это меня даже слегка шокировало. Я не знала, что он будет обо мне кому-то рассказывать, но мне это польстило. — Не думаю, что про меня. — Я посмотрела на Настю. — Меня зовут Катя, кстати. — Вы не подумайте… я пришла просто спросить у него, не нашел ли он что-нибудь… — Она сделала еще глоток из своего бокала. — Сами понимаете… мама. Я сочувственно вздохнула. — Извините, если лезу не свое дело… А что с ней случилось? Она тут же осушила бокал. — Я не могу это рассказывать… уже в миллионный раз. Простите. Но сначала следствию, потом знакомым, друзьям… Мне раз за разом приходится возвращаться в этот день… Я перебила ее прикосновением к руке. — Я понимаю. Я потеряла отца в девятнадцать лет, и меня донимали теми же вопросами. — Мне было хорошо известно, что она чувствовала. — Может, тогда расскажете, какой она была? Настя посмотрела на меня с какой-то благодарностью, которую, казалось, не осознавала даже она сама. Видимо, этот вопрос ей показался весьма приемлемым. — Она была самой доброй… Я не понимаю, как с ней вообще можно было так поступить. Она всегда всем помогала… Я просто не могу понять… за что?.. — Настя уткнулась в свою руку и начала плакать. Я помнила, как узнала о смерти отца. Пять лет назад в таком же тусклом феврале я сидела за компьютером и писала курсовую работу по программированию. Было тихо. Мне всегда была нужна полная тишина, чтобы думать. В какой-то момент в мою комнату заглянул отец и сказал, что ему надо поехать и встретиться с другом. Я, конечно же, не могла ему препятствовать, ибо и представления не имела, чем это может обернуться. Увлекшись курсовой, я не заметила, как наступил вечер, а потом и ночь. А отца все не было. Обычно он не уходил так надолго. Выйдя на балкон, чтобы подышать, я осознала, что что-то не так. Я позвонила ему: он не взял. Беспокойство во мне нарастало, но первое время я списывала его на банальные домыслы. Я знала, что отец был из тех, кто может защитить себя. Мне позвонили в половину третьего ночи. И сообщили, что его больше нет. В моей жизни еще не было таких потрясений. Смерть бабушки по сравнению с его смертью рассматривалась как что-то ожидаемое. Для меня умер не просто отец, а тот, кому нет равных, тот, кто всегда был сильнее и увереннее всех. Тот, за кем я была, как за каменной стеной. Единственный… самый близкий мне человек. Я сорвалась с места и, уже выбегая из квартиры в осеннем пальто, потому что оно первым попалось под руки, вызвала такси. Я помнила эту поездку в такси. Тогда я последний раз была еще той девчонкой, у которых главная проблема — это нехватка времени из-за учебы. Виктор говорил, что я стала другим человеком. Буквально за несколько дней изменилась до неузнаваемости. И я знала, что он был прав, потому что после стольких лет мне казалось, что тогда в такси сидела не я. Место преступления находилось на другом конце города, и мы ехали до него долго. Я помню, как выскочила из такси и побежала к сигнальной ленте. В глаза били мигалки полицейских машин и скорой. Эта картинка часто потом преследовала меня, хотя тогда я этого даже и не заметила, потому что зрение стало тоннельным, и я не видела ничего, кроме тела отца, который, распластавшись на асфальте животом вниз, лежал просто в гигантской луже собственной крови. Полицейские что-то кричали в мой адрес, кто-то даже пытался встать на моем пути, но я прорывалась, словно бульдозер. Отогнав всех криминалистов, я просто рухнула на колени возле его лица и принялась гладить его. Я не понимала, что я делаю. Мне казалось, что от моих прикосновений он откроет глаза, и это окажется банальным ранением, в котором нет ничего смертельного. Но, естественно, это было не так. Когда меня наконец оттащили от него и привели в чувство, я оказалась в машине скорой в каком-то шерстяном одеяле. Все мои джинсы и пальто были пропитаны кровью и грязью. На руках тоже засохла кровь, которую я зачем-то долго рассматривала. Мне очень хотелось, чтобы все это закончилось. Очень. Хотелось, чтобы это оказалось просто сном. Хотелось отмотать время назад. Но есть вещи, которые не изменить. К сожалению. На смерть есть много разных точек зрения. Смерть многогранна. Иногда смерть для самого покойного может быть менее болезненной, чем для его близких. Мне казалось, что грустно всегда только тем, кто остается. Но даже после всего того, что я потом узнала о своем отце, я не считала, что он заслуживает смерти. Ведь он мой отец.