Твой любимый киллер

POV Костя Мы с капитаном нашли любовника Климовой. Это было не так уж и сложно, ведь он оказался ее заместителем. Он был значительно моложе ее: ему было около тридцати. Я почему-то даже не удивился, ведь с каждым днем Климова открывалась перед нами с новых сторон, которые нравились мне все меньше и меньше. — Как долго вы встречались с Алевтиной Петровной? — задал вопрос капитан. Мы сидели в их офисе, и я просто наблюдал за их разговором, оглядываясь по сторонам. Это не очень походило на офис благотворительного фонда. Было видно, что они отдают за аренду немалое количество денег, растрачивая их нерационально. Вопреки своим принципам. Хотя большой вопрос: были ли вообще у них эти принципы. — Пару лет. Этот человек по имени Антон сразу показался мне каким-то подозрительным. Он был довольно смазливым, и я, кажется, понимал, что Климова нашла в нем: блондин с голубыми глазами худощавого телосложения. Ему очень подходил тот дорогой костюм, в котором он ходил. Хотя я почему-то был уверен, что это она ему его подарила. Однако мне не нравился его взгляд. Этот человек почему-то старался избегать зрительного контакта и при ответах на вопросы все время отводил взгляд куда-то в сторону. — Вы с ней жили вместе? — задал капитан очередной вопрос. — Да, какое-то время. — И почему разъехались? Он даже не мялся, а ответил сразу же, как только капитан замолк: — Мы поняли, что не подходим друг другу. — И как давно вы это поняли? — вмешался я в разговор. — Где-то месяц назад. Я знал, что это ложь. Я также знал, что Антон съехал из квартиры Климовой, как только узнал о ее смерти. Просто пока капитан занимался другими делами, я успел снова наведаться к ней домой и поговорить с консьержем, которая оказалось весьма приятной пожилой женщиной, которым, как водится, очень нравится наблюдать за жизнями других людей. Однако я промолчал. Вероятно, он хотел отвести от себя подозрения, но понятия не имел, как это сделать. — Как часто вы ссорились с Алевтиной Петровной? — спросил капитан. — Не очень часто... Но она была довольно вспыльчивой женщиной. — У нее были враги? Антон задумался на какое-то время. — Не припомню. Но у нее были довольно сложные отношения с дочерью. Настя была против нашей совместной жизни и часто устраивала сцены. — Он тяжело вздохнул, и я заметил, как дернулся уголок его губ. — Настя очень боялась, что она напишет завещание на меня, наверное, поэтому и бесилась. — Это ваши догадки, или она сама вам говорила об этом? — поинтересовался я. — Ну… я так думаю. Я был уверен в том, что Настю это совершенно не волновало. Она не была похожа на человека, который бы так трясся за имущество, которое ей даже не принадлежит. Но я также и не мог отрицать, что не так хорошо знаю ее. Я не видел смысла слушать дальше этот разговор, но все же не имел права его пропускать. Всю нужную мне информацию я уже получил. Когда мы покинули это здание, я сказал капитану: — Надо проследить за ним. — Тебе он тоже не понравился? Я лишь кивнул в знак согласия. Капитан предложил приставить кого-нибудь из своих к Антону, но мне хотелось самому этим заняться. Я решил воспользоваться каршерингом, так как своей машины у меня не было, и понаблюдать за этим интересным персонажем. Когда капитан уехал на работу, сидеть в одиночестве оказалось довольно сложным заданием. Я постоянно смотрел на телефон, который, конечно же, молчал. Никаких новостей. Ни от кого. Да, мне хотелось, чтобы она позвонила. Я скучал по ней и не видел смысла себя оправдывать. Я не привык лгать себе и отрицать свои чувства. Никогда не думал, что мне способна понравиться настолько странная девушка. Я всегда считал, что мой вкус был кардинально другим. Мне нравились светлые, жизнелюбивые и общительные дамы. Я всегда искал такую, как Вероника. Во многих девушках, с которыми у меня когда-то что-то было, я видел ее черты. И мне хотелось собрать их все воедино, хотелось найти максимально похожую. Но я нашел полную противоположность. В Кате не было ни единого сходства с Никой. Ничего. Вообще. И, наверное, поэтому, когда я был с Катей, я не вспоминал о своей большой школьной любви. Вдруг дверь, за которой я наблюдал уже в течение часа с лишним, распахнулась, и пока ещё не очень хорошо мне известный Антон показался в проходе. С подозрением озираясь по сторонам, он быстрым шагом дошёл до машины и сразу же сел в неё. Машина, к слову, тоже была не из дешёвых, в отличие от той, в которой сидел я. Он тронулся с места и, естественно, я поехал за ним. Приходилось держаться от него не слишком близко, чтобы он ничего не заподозрил. Мне почему-то казалось, что ехал он совсем не по благотворительный делам. К счастью, дорога оказалась недолгой. Антон остановился возле какого-то банка и направился к его входу. Мне, естественно, пришлось повторить его маневр. Зайдя в здание, я старался максимально не привлекать внимание, поэтому даже не пытался как-то скрываться или маскировать свое лицо. Да мне это и не нужно было, потому что Антон практически сразу исчез из моего поля зрения за ближайшим поворотом. Конечно, я последовал за ним и обнаружил, что он решил посетить помещение с банковскими ячейками. Туда меня, к сожалению, не пустили, ибо документов на банковскую ячейку я не имел, поэтому я решил спешно вернуться в машину, чтобы Антон не обнаружил вдруг моего присутствия. Нужно было срочно что-то придумать. Ведь когда нам удастся добраться до этой ячейки, скорее всего она будет уже пуста. А мне нужно было знать, что там. Поначалу я хотел просто изобразить из себя грабителя, чтобы посмотреть, что Антон взял оттуда, но понял, что толку от этого будет мало. К тому же, он скорее всего захочет написать на меня заявление. Я понял, что в данной ситуации мои методы не подходят, поэтому решил позвонить капитану. — Слушай, его надо брать, пока он не свалил куда-нибудь, — пробурчал я ему в трубку. — Почему? — Он пошел что-то взять в банковской ячейке. Наверняка ключ Климовой как раз от нее. — Ну я не могу пока добиться ордера на арест. Максимум, что мы можем, это задержать его, — сообщил он, тяжело вздохнув. — К тому же, тут всплыл неплохой мотив. Мы связались с нотариусом убитой, и по завещанию половина ее квартиры должна достаться ему. — Ну так давай задержим. — Тогда сам и сделай это. Я задолбался уже туда-сюда ездить. Я был удивлен такому заявлению. — И как я это сделаю? — Я прекрасно знаю, что у тебя есть фальшивое удостоверение, господин гениальный сыщик. Когда он успел порыться в моих вещах? — Оно выпало из твоей сумки, когда ты бросил ее на стол и побежал в столовую, чтобы успеть, пока очередь не собралась, — насмешливо заявил Павел. — Лучше надо следить за своими вещами. Я не стал отвечать на его подколы, а просто решил осуществить задуманное. Как только Антон покинул банк, я вышел из машины и направился в его сторону. Чтобы догнать его, много времени мне не понадобилось. — Антон Витальевич? — Я схватил его за плечо, и он резко обернулся, после чего я тут же отпустил. — Вы задержаны по подозрению в убийстве Алевтины Петровны Климовой. Прошу вас проехать со мной. Мне было не по себе, ведь я никогда не проводил задержания. И в свой первый раз мне приходилось врать и запугивать его подозрениями в убийстве, хотя никаких прямых доказательств, указывающих на него, у нас не было. Какое-то время он просто смотрел на меня, но, как только пришло осознание произнесенных мною слов, он сорвался с места и рванул в противоположную сторону. К удивлению, я не замешкался, а среагировал моментально и бросился за ним. Догнать его удалось буквально спустя метров десять. Я заломил ему руку и повел к машине.

***

— Вы знали, что часть квартиры после ее смерти достанется вам? — спросил капитан, устремив на Антона пытливый взгляд. Он некоторое время обдумывал свой ответ, видимо, выбирая наиболее выгодную для себя позицию. Но почему-то в итоге он решил сказать правду. — Д-да… Да, я знал, но я не убивал ее. — Он изрядно нервничал, о чем свидетельствовали его трясущиеся руки. — Почему вы тогда пытались сбежать? — продолжил допрос Павел. — Я… я не знаю. Я просто… испугался. Это было слишком неожиданно. Я просто испугался. — Понятно. — Капитан тяжело вздохнул. — Что у вас в сумке? Он пододвинул сумку к себе ближе. — Ничего особенного. Просто документы. — Разрешите взглянуть? — продолжал настаивать капитан. Где-то минуту Антон сидел и с испуганным видом просто пялился на капитана, после чего понял, что от этого ему не уйти. Павлу недолго пришлось рыться в сумке. Он почти сразу нашел две тугие пачки денег. Причем, в валюте. — Откуда это у вас? Антон со вздохом поджал губы. — Из моей банковской ячейки. — Так значит, договор составлен на вас? — поинтересовался я, усевшись прямо на стол. — Да. Это моя ячейка и мои деньги. — Он произнес это так, будто пытался убедить скорее самого себя. — Ваши? — переспросил я, не скрывая раздражения. — И на чем же вы заработали такие деньги, позвольте узнать? Он посмотрел на меня с ненавистью, после чего ответил: — Накопил. Я достал тот самый кулон, который лежал в ящике стола капитана. — Вам знакомо это украшение? Он отрицательно покачал головой. — Нет, я понятия не имею, что это за кулон. — И вы ни разу не видели его на Климовой? Антон вновь ответил отрицательно. — И если мы решим проверить, подойдет ли ключ в нем к вашей банковской ячейке, то впустую потратим время? — продолжать напирать я. — Повторяю… я понятия не имею, что это за кулон. С тяжелым вздохом я просто плюхнулся в кресло. — Вы действительно не понимаете, что происходит? — спросил я, устремив свой взгляд в его голубые глаза. — Откуда у вас и Климовой такие деньги? Вы думаете, что мы совсем идиоты? Антон нервно прочистил горло и соединил руки в замок, уложив их на колени. — Я… понятия не имею, о чем вы говорите. А теперь отпустите меня, либо я позвоню своему адвокату. — Он старался произнести это уверенно, но дрожь в голосе выдавала его. — Вы можете идти, — сказал вдруг капитан. Я резко повернулся к нему и бросил вопросительный взгляд. Антон же не стал терять времени и, схватив свои деньги со стола, моментально уложил их в сумку и покинул кабинет, даже не попрощавшись. — Ты зачем это сделал? — Ну а что мы можем ему предъявить? Когда ты вез его сюда, я мог рассчитывать лишь на то, что он расколется. Однако он боится, но молчит. Я знаю такой тип людей. Это бесполезно. Я закрыл глаза и постарался сконцентрироваться на тишине, чтобы не высказать капитану все то, что я о нем думал. Чтобы успокоиться, мне понадобилось не так уж много времени. Но я не рискнул продолжить разговор. На улице уже стемнело, а на часах было семь вечера, поэтому я решил, что пора сваливать из этого царства преступников и пыльных шкафов. Добрался до дома я быстро, так как решил оставить себе машину из каршеринга на какое-то время. Как я и думал, у двери меня никто не ждал. Поэтому дома сидеть мне как-то не захотелось. Я позвонил своему другу Саше и назначил ему встречу в баре, в котором и был уже через полчаса. Это было неплохое место, отделанное в стиле лофт, с тусклыми красивыми лампочками и стенами, отделанными под красный кирпич. Мы частенько зависали там за распитием спиртных напитков раньше. — Привет, — бросил я, подойдя к нему. — О, пришел наконец. Мы пожали друг другу руки, после чего он решил познакомить меня с человеком, который сидел рядом с ним за барной стойкой и спокойно пил пиво. — Помнишь, я рассказывал тебе про знакомого психиатра? — спросил Саня, загадочно приподняв бровь. — Так вот, это он. Марат. Я пожал ему руку. Это оказался мужчина лет тридцати трех с очень пронзительным взглядом. Он будто анализировал все, что встречал на своем пути. Внешностью он особо не выделялся: у него было худощавое телосложение, темные волосы и карие глаза. Черты лица не отличались своей красотой, но и не были уродливыми. Описанию его внешности скорее подошло бы простое слово “посредственность”. — Надеюсь, ты не против, если он выпьет сегодня с нами? — скорее для галочки спросил Саня и предложил нам всем сесть за столик, ибо за барной стойкой разговаривать было бы не очень удобно. Пиво и закуски нам принесли довольно быстро, чему я был искренне рад, потому что усталость, скопившаяся за день, все-таки давала о себе знать. — Кстати, Санёк мне рассказывал про твою проблему, — заявил вдруг Марат, когда Саша покинул нас, чтобы справить нужду. — Я почему-то так и думал. — Нет, я не поэтому здесь, если тебе так показалось, — развеял мои метания Марат. — Просто я позвонил ему, когда он уже ехал на встречу с тобой. И он предложил выпить всем вместе. — Он сделал глоток пива. — Так ты можешь описать свою проблему поподробнее? Я ненадолго задумался, не до конца понимая, как обрисовать это так, чтобы он меня понял. — Если честно, все как-то очень странно. Я просто не могу ее понять. — Ну с такими запросами скорее к психологу. — Ну, может быть. Понимаешь, она то появляется, то исчезает. Может просто пропасть на месяц и не написать ни слова, а может провести со мной офигенный вечер. Меня уже бесят эти качели, и я не могу понять, с чем это связано. Такое ощущение, что у нее в башке что-то переключается и меняет настроение. — А ты вообще много про нее знаешь? Саня сказал, что вы не так давно знакомы. Я отрицательно покачал головой. — Ну, она рассказывала мне про свое детство, про отца. Росла она без матери. — Так, это уже что-то. — А недавно я хотел… ну, я начал лезть к ней. В этом смысле. — Я посмотрел на Марата, чтобы убедиться, что он меня понимает. — И она просто вскочила и убежала. Я вообще ничего не понял. — А у нее не было эпизодов насилия в прошлом? — поинтересовался Марат, поедая луковые кольца с абсолютно спокойным видом. — Ни о чем таком она не рассказывала. — Ну, люди вообще редко о таком рассказывают, — заметил он. — Саня сказал, что она вообще странная. Я пожал плечами. — Не знаю. Мне кажется, она обычно нормально себя ведет. Может, я уже не замечаю. — Понятно. Вдруг вернулся Саня и, усевшись на диван, спросил: — Сплетничаете про меня, девочки? — Вот нужен ты нам, — ответил Марат. — Можно как-нибудь понаблюдать за ней, кстати, — предложил он, обращаясь ко мне. — А-а, вы про Катю, — влез в разговор Саша. — Вот это неплохая идея. Можно позвать ее на свидание и сказать, что придешь с друзьями. — Его глаза засверкали нездоровым блеском. — И пусть подружек с собой захватит. У нее же есть подружки? И этот вопрос заставил меня задуматься. — Вроде да. Она говорила, что покупала подарок подруге на Новый год. — Так и пригласи их. — Ага. Если бы еще только она не была обижена на меня непонятно за что, — со вздохом заключил я. POV Ника Могла ли я в случае чего убить его? Скорее всего да. Я искренне считала, что делаю благое дело, делаю мир чище. А ради благого дела в жертву можно принести все, что угодно. Высшая цель всегда оправдывает средства. Даже Авраам был готов принести в жертву Исаака, своего единственного сына, ради того, чтобы угодить Богу. Разве я не смогу избавиться от человека, если тот станет моим препятствием? Он ведь по сути был мне никем. Да, он спас мне жизнь, но цена его поступку, если он ровно так же может уничтожить ее в любой момент? Он пострадает за свою неосведомленность, хотя и не будет ни в чем виноват. Во все времена во всем мире погибали невинные. И ничего не изменится, если он будет в их числе. Мир не рассыпется на части. Зато я не окажусь за решеткой. Однако всего этого мне искренне хотелось бы избежать, потому что какие-то мало-мальски гуманные соображения во мне присутствовали. Руслана была права в том, что я не тот человек, который может строить с кем-то отношения. Пусть даже ненастоящие. Я просто не умею. И никогда не научусь. Это просто нужно было закончить. И не обязательно было ему что-то объяснять. Главное, что я все понимала. Это ради его же блага. Пока все не зашло слишком далеко. Вот бы вернуться в детство… где вечное лето, и никаких забот. Время не бежало со скоростью Ниагарского водопада, и не было ощущения, что ты проживаешь жизнь впустую или что-то делаешь не так. Твои глаза еще не видели столько боли, не видели смерти. Или не понимали, что такое смерть. Ты еще был чистым безгрешным существом. И не знал, что наступит момент, когда ты превратишься в чудовище, и тебя статут бояться даже твои монстры под кроватью. Мир был цветным и очень ярким, а потом превратился в беспросветную серость, состоящую из бесконечной грязи, панелек и темноты метрополитена. А ты превратился в бледного маленького человечка в сером пальто, вечно блуждающего по этому огромному городу в промозглой сырости в поисках своего места. И ты живешь и не понимаешь, что не так. Не понимаешь, почему ты несчастен. И чувствуешь себя, как змей, пожирающий свой хвост, задаваясь все теми же вопросами: почему и зачем. Это состояние с каждым разом становилось все сильнее, как череда цунами, набирающая обороты. И порой я даже переставала чувствовать себя живой. Мне казалось, будто я смотрю на себя со стороны, как сценарист, который завел героя в тупик и не понимает, что делать дальше. Казалось, будто я умираю… будто разрушаюсь изнутри. Я думала, что однажды я просто усну, и мне не хватит сил проснуться.