Твой любимый киллер

POV Ника Он разделся и моментально отключился, как только его голова коснулась подушки. Мне тоже очень хотелось последовать его примеру, но я помнила, что нужно еще добраться до дома. Присев на кровать рядом с Костей, я уставилась в одну точку. В один момент я поняла, что сон уже обволакивает меня своей темной пеленой, и ничего не смогла с этим сделать. Как выяснилось, я отключилась на его кровати. Я поняла это, когда проснулась от дикой жары, ибо, как оказалось, продолжала лежать в теплой водолазке, объятиях Кости и еще и под одеялом. Судорожно стянув с себя эту водолазку, а следом за ней и джинсы, я вылезла из-под одеяла, но все еще продолжала чувствовать на своей талии руку Кости. Ему, похоже, не понравилось, что мне пришлось отодвинуться значительно дальше, поэтому он, приложив явное усилие, притянул меня обратно и крепко прижал к себе. Я приподняла голову, чтобы взглянуть на его лицо, одолеваемая сомнениями, что он действительно спит. Но, естественно, ничего не разглядев в полной темноте, просто улеглась обратно и уткнулась в его плечо. Проснувшись утром, я обнаружила возле себя пустую половину кровати. Но мне все еще хотелось спать, поэтому данный факт меня не очень-то и разочаровал. Я только и хотела, что сходить в туалет по нужде и вернуться обратно, под теплое одеяло. С полузакрытыми глазами я направилась в ванную. Кстати, санузел у него был совмещенным и, как оказалось, Костя в это время принимал душ. До меня это дошло только тогда, когда я, склонившись над раковиной, разглядывала свое лицо сонными глазами. Повернув голову влево, я сквозь матовое стекло душевой кабины увидела его, давно уже осознавшего, что я вошла и наблюдавшего за мной. Я знала, что он смотрит, хотя даже не могла разглядеть его глаз. Мне виднелись только очертания его фигуры. Забыв о том, зачем пришла или посчитав, что справлять нужду при нем как-то не очень приемлемо, я повернулась, чтобы выйти, но тут же ощутила его крепкую хватку на своем запястье. С его пальцев по моей руке начали стекать капельки воды. Внутри творилось что-то невероятное. К удивлению, я чувствовала к этому человеку то, что еще не чувствовала ни к одному, за исключением моего отца. У меня было к нему какое-то подсознательное доверие. И мне действительно хотелось последовать за его рукой. И я сделала это. Когда я шагнула в душевую кабину прямо в лифчике и трусах, меня тут же обдало паром, и стало жарко. Его рука медленно ползла по моей спине, и от этого мурашки бежали по коже. Он смотрел на меня каким-то гипнотическим взглядом, и мне не верилось, что это действительно был он. Еще вчера я думала, что мы никогда больше не встретимся… Костя сделал еще один шаг в мою сторону и дотянулся до дверцы, которая захлопнулась за моей спиной. Тем временем вода отскакивала от его лба и брызгами падала на мое лицо, стекая мягкими струями по груди и животу. — Тебе не кажется, что в этой душевой кабинке слишком тесно для двоих? — шепотом спросила я. — Нет, мне не кажется. Я слышала, как он дышит. И я видела, что он держится из последних сил, потому что боится моей реакции. Боится, что я снова сбегу. Но я не пыталась сделать ничего первой, ибо мне было интересно, насколько далеко он зайдет сам. А он тем временем надвигался на меня, как маньяк, одурманенный видом жертвы. И в какой-то момент мне уже некуда было пятиться: я уперлась затылком в стекло. Когда он наклонился, я подумала, что он хочет поцеловать меня, но он поступил лучше. — Я рад, что ты не сон. На моем лице невольно проскользнула улыбка, и я даже выдохнула. Наверное, это больше было похоже на какой-то вздох облегчения. Воспользовавшись моментом, Костя принялся целовать мою шею, и от этого поначалу мне стало максимально некомфортно. Все же шея была моим слабым местом, и я ненавидела, когда прикасались к ней. Но спустя какое-то время я привыкла и позволила ему делать все, что он хотел. А хотел он многого. Через пару минут он уже расстегнул мой лифчик и принялся жадно мять грудь. К удивлению, я чувствовала себя, как тот самый стейк, который я постоянно с жадностью поглощаю, приходя в ресторан. Одна из его рук так жадно сжимала кожу на моей спине, что я насторожилась, как бы не остались синяки. Однако я уже ничего не могла ему сказать, ибо все же, вопреки заявлениям Русланы, была человеком, и ничто человеческое мне не было чуждо, даже сексуальное возбуждение. Я сама голодными пальцами цеплялась за его плечи, жадно вдыхая горячий воздух. Казалось, даже капли воды, падая на наши тела, сразу же испарялись. Пахло мужским гелем для душа, и я знала, что теперь этот запах у меня будет ассоциироваться исключительно с этим днем. Он вдруг решил повернуть меня спиной к себе, и я подчинилась. Уперевшись руками в стекло, я полузакатившимися глазами наблюдала за тем, как по стеклу стекает вода. А его рука тем временем двигалась по моему животу все ниже, в то время как вторая продолжала сжимать грудь. Я чувствовала, как он закапывается носом в мои мокрые волосы, чтобы сказать: — Ты лучшая девушка в мире. Я очень скучал по тебе. Не думала, что меня может удивить настолько банальная фраза. Казалось, главный герой говорит ее своей возлюбленной буквально в каждом сериале. Но это не то… Это не сравнится с тем, что творится внутри, когда ее адресуют тебе. Его пальцы пока не лезли туда, куда ему наверняка уже хотелось залезть. Он прикоснулся ими сначала ко внутренней стороне бедра и только потом они доползли до складки ткани между ног. Это было единственное место, которое не намочила вода, но оно все равно было более, чем мокрым. Я почувствовала, как он встал ко мне еще ближе, но только ради того, чтобы практически полностью прижать меня к стеклу. Он отпустил мою грудь, взял за руку, просунув свои пальцы между моими, и тоже прижал ее к стенке кабинки. Сдвинув полоску ткани между ног, он принялся медленно водить пальцами по этой чувствительной коже. Казалось, нервными окончаниями я чувствовала всю поверхность его грубых пальцев, вплоть до папиллярных узоров на них. Он начал медленно, но постепенно ускорялся. Мне так хотелось прижаться к нему всем телом, но он не позволял этого сделать, держась от меня на расстоянии. Единственное, что мне перепадало, – это короткие поцелуи в шею. Уже под конец я с трудом могла себя контролировать и сильно ударила ладонями в стекло. В этот момент его рука, все это время державшая мою, переместилась на мою шею, и пальцы довольно крепко сжались на ней. Я почувствовала легкую эйфорию от нехватки воздуха, и через несколько секунд нижнюю часть моего тела охватила дрожь, а глаза закатились максимально сильно. Пол будто уходил из-под ног. К счастью, Костя ухватил меня за талию, чтобы я не упала, потому что стоять я могла с трудом в этот момент. Вдруг откуда-то издалека я услышала свои собственные стоны, и через несколько секунд он опустил меня, обессилившую от этого экстаза, на пол. Склонившись над моими плечами, он присел на корточки и спросил: — Ну ты как? Вдруг раздался звонок в дверь. Я повернулась к нему лицом и вопросительно посмотрела ему в глаза. Мне не хотелось, чтоб он открывал. Но звонки все не прекращались. Костя тяжело вздохнул и, посмотрев на меня, как ребенок на конфету, которую ему не дают съесть, вышел из душевой кабины. Пару минут он просто пытался отойти от только что произошедшего, ибо попросту не мог открыть дверь, пребывая в возбужденном состоянии. Ему удалось доставить удовольствие мне, но сам-то он ничего с этого не получил. Вскоре, обмотавшись полотенцем, он моментально покинул и ванную. А я же вновь повернулась к зеркалу и посмотрела на себя. Я была похожа на вымокшую под дождем собаку, но собаку, у которой хотя бы были сытые глаза. Мне больше не хотелось спать. Правда, очень хотелось есть. Я понятия не имела, кто там пришел и могу ли я вообще выйти. Вдруг это его мать или отец? Сняв с себя мокрое нижнее белье я прополоскала его и повесила на сушилку. К счастью, у него в ванной было пару лишних полотенец, в одно из которых я и закуталась. Прождав еще какое-то время, я все же решила выйти, ибо начинала потихоньку замерзать. Проходя мимо кухни, я увидела Костю, который, одевшись в одни пижамные штаны в клетку сидел и беседовал с Настей. Она, к счастью, расположилась на стуле спиной ко мне и даже не подозревала о моем присутствии в квартире. Я притормозила на какое-то время, и Костя меня заметил. Он невольно ухмыльнулся, уставившись на меня, и Настя, обратив на это внимание, начала поворачиваться. Я не хотела, чтобы она видела меня в таком виде, поэтому решила, что лучше спрятаться, и, сделав ровно пару шагов, прислонилась спиной к стене, которая отделяла меня от прохода на кухню. Я поймала себя на том, что сама ухмыляюсь, как последняя дура, и попыталась сделать лицо серьезным, однако успехом это занятие не увенчалось. Переодевшись, я решила прийти к ним на кухню, потому что одной мне просто нечего было делать в спальне. Домой возвращаться пока не хотелось, тем более с мокрыми волосами. — Привет, Насть, — поздоровалась я, постаравшись сделать лицо наиболее серьезным. — Ты не против, если я с вами тут?.. — Привет. Да нет… нет, конечно. — Она выглядела потерянной. — Извините, я вам тут помешала, наверное. — Оглядев нас обоих, пробормотала она, особенно задержав взгляд на моей голове и голове Кости, которая была настолько мокрой, что с нее капало. — Помешала? Да ты о чем? У нее волосы мокрые, потому что она на пробежке была. Вспотела, — с абсолютно серьезным лицом заявил он. Я посмотрела с укором на этого идиота, хотя была готова смеяться над любой ерундой, которую он скажет. А Настя оглянулась на меня, откровенно не понимая, шутит он или говорит правду. — И как побегала? — приподняв бровь, спросила она. — Да как-то не очень удачно сегодня, — заявила я, скрестив руки на груди. — Не набегалась, так сказать. Как-то сыро слишком для пробежки. — Ну да, март все-таки. — Настя то ли действительно не понимала, то ли подыгрывала нам. Как мне казалось, врала я неплохо. “Набегалась” я весьма удовлетворительно. — И как ты в лужу не упала? — продолжал подстебывать меня он. — Ну ничего, в следующий раз я с тобой побегу, — сжав губы в тонкую полоску, сказал Костя. — Потренирую, так сказать. Видимо, его задело то, что я сказала, потому что все это время он просто сверлил меня глазами. — Не разорвитесь, господин тренер, — насмешливо бросила я. — А то у вас и так полно дел. — Ничего, я выделю время, можешь не беспокоиться. Я не стала пререкаться, а просто повернулась к плите, чтобы поставить чайник. — Я так рада, что его посадили. — Настин голос вновь стал тусклым и безжизненным. — Ты не представляешь, насколько. Я уверена, что это по его наводке ее убили. У меня в голове всплыло недавнее утро, когда Руся практически спящей мне рассказывала про какого-то любовника, который был у Климовой и которому грозил серьезный срок. Это воспоминание перетекло во флешбек со вчерашней историей браузера Кости. И то, что мне в прошлый раз рассказывала Настя про смерть матери… Все собралось в голове, как кусочки какого-то пазла. “Да нет… Не может быть, чтоб опять…” — подумала я и почувствовала, как мои глаза непроизвольно округлились. Я повернулась и попыталась разглядеть внимательнее лицо Насти. И как я ее сразу не узнала? Это же ее фото было в кошельке Климовой. Пришлось повернуться обратно к плите, чтобы никто не уловил моих эмоций. Голова вновь наполнилась фактами, уликами, которые я могла оставить, и анализом общей картины. Это было похоже на игру в шахматы. Мой мозг пытался просчитать ходы, которые мог бы предпринять противник. Противником в данном случае являлся Костя. Он был замешан во всех трех моих последних делах. И, к сожалению, он не был дураком, так что скорее всего уже сделал какие-то выводы. Но чтобы понять, какие именно, мне нужно было знать весь перечень улик, которые у него были. Дело оборачивалось для меня какой-то не очень радужной перспективой, так что, по-хорошему, стоило бы избавиться от этого человека.