***
— Что с тобой? — спросила Руслана, заметив, что я уже достаточно долго расхаживаю по гостиной. — Меня это раздражает. Ты не могла бы ходить где-нибудь в другом месте? — Я не могу придумать способ убийства. Я уже все варианты перебрала. — А классические тебе не подходят? Зачем изощряться? Тяжело вздохнув, я начала массировать виски, чтоб хоть как-то разгрузить свою голову. — Нож, пистолет или винтовка? Нет, нужно что-то другое. Что-то особенное, чтобы запутать этого придурка Бессонова. — О-о, ты впервые о нем так высказываешься, — удивилась Руслана. — Он выводит меня из себя своим поведением. Я какое-то время сомневалась, стоит ли трогать Зверева только ради того, чтобы кому-то что-то доказать. Но теперь я сделаю это ему назло. — То есть ты признаёшь, что изначально хотела завалить Зверева, чтобы доказать следакам, что ты умнее? — На ее лице заиграла едкая ухмылка. Я не ответила на этот вопрос. Возможно, это и было правдой, ведь я ненавидела это противостояние с так называемым правосудием, потому что у нас с Костей были кардинально разные взгляды на понятие справедливости. — А где Лиза? — спохватилась вдруг я, осознав, что уже практически полдня ничего не ела. — Сто лет ее не видела. Руся пожала плечами. — Я сама ее практически не вижу. Она редко выходит из своей комнаты. — У нее ничего не случилось? — насторожилась я. — Понятия не имею, — равнодушно бросила Руслана и уставилась в монитор. Но у меня не было времени выяснять, что случилось. Я была уверена, что, если бы произошло что-то нехорошее, Лиза сама бы пришла и поделилась, поэтому сомнений насчет нее у меня не было. POV Костя Она, в очередной раз обесценив все, что я делаю, ушла, хлопнув дверью. Порой мне казалось, что никто не может понять меня лучше, чем Катя, но раз за разом она убеждала меня в обратном, и это сводило меня с ума. Как можно было оправдывать убийцу? Какая разница, из каких побуждений он это делает… Это не изменит того, что не ему решать, кому есть смысл жить, а кому нет. Я почти закончил с разработкой плана по поимке этой твари. На следующей неделе мы должны были приступить к делу, дав преступнику достаточно времени на подготовку. Я надеялся, что он придет. Но только лишь надеялся. По дому было расставлено несколько скрытых видеокамер, сигнал с которых будет поступать на ноутбук дежурного в машину. С уличными камерами было ровно то же самое, поэтому, если он решится наведаться, шансов у него не будет. Меня захватил азарт. Я, казалось, на каком-то интуитивном уровне чувствовал, насколько близко я к этой твари. Настолько уверенным в себе я еще не был. Я думал, что просчитал все. Все зависело только от случайной ошибки, масштабы которой я никак не мог учесть, ибо никак не мог до конца понять, насколько искушенный передо мной убийца. Большинство маньяков одинаковы. Их даже можно классифицировать. Например, тот, за которым я охотился, относился к категории “миссионеров”. Зачастую они даже предсказуемы: тот самый modus operandi в большинстве случаев можно предугадать. Однако то ли я был откровенно хреновым детективом, то ли тот, за кем я охотился, сам не всегда знал, чего он хочет добиться очередным убийством. Он никогда не повторялся до последнего случая, в котором просто не мог поступить иначе. Однако я не мог предугадать, как он поведет себя, совершая новую попытку. Чем он воспользуется: ядом, ножом, пистолетом или винтовкой? Я будто играл в рулетку, где вероятность того, что ты угадаешь, примерно равна двадцать семь тысячных процента. Даже меньше одного. Способов убийства, к счастью, намного меньше, чем чисел в рулетке, но легче мне от этого не становилось. Этот бестолковый анализ частенько отвлекал меня о мыслях о ней. Я очень часто не понимал ее поведения. Иногда даже не понимал ее чувств ко мне. Конечно, по большей части я чувствовал взаимность, но иногда она становилась настолько холодной, что я вообще начинал сомневаться в том, что она что-то испытывает ко мне. И я понимал, что таким поведением она только больше привязывает меня к себе, но уже ничего не мог с этим поделать. Ее щупальца медленно сжимались на моей шее, и порой я чуть ли не физически ощущал, как они все крепче затягиваются на моей шее. Я никогда не считал себя дураком и нередко замечал все ее манипуляции. И зачем-то… я сам позволял ей это делать с собой. Больше всего меня пугало то, как я скучал. Хотя она и вывела меня из себя, мне все равно хотелось видеть ее на второй половине своей кровати, когда я возвращался домой. Каким бы ни было ее мнение, она оставалась единственной женщиной, которая так меня понимала, с которой я мог поговорить буквально на любые темы, которая не смотрела на меня коровьими глазами и не соглашалась с каждым моим словом. Я знал, что она скорее всего вернется. Однако каждый раз, когда она вот так уходила, я начинал сомневаться… А вдруг не вернется? Это иногда даже мешало мне работать. Может, она этого и добивалась? POV Ника Практически полторы недели я ничего не предпринимала. Я просто не знала, что делать, да и не особо имела желание вообще сдвигаться с места. Вокруг будто был вакуум, и я не особо понимала, как он образовался. Полторы недели превратились в один затянувшийся день, который не кончался. Я осознала, что остается один шаг до прежнего сумасшедше-апатичного состояния, которое меня настигало периодически. Нужно было все исправить. Нужно было вызвать у себя все тот же полет мысли, который каким-то образом образовывался у меня перед каждым убийством. Нужно было создать то восхитительное состояние эйфории. И я знала только один способ, который мог бы подействовать, поэтому мне пришлось проглотить свою гордость и поехать к Косте, который за все это время мне даже ни разу не позвонил. На улице я в очередной раз, совершенно неожиданно для себя, нарвалась на Виктора, который караулил меня возле своей машины. — Зачем ты приехал? — спросила я, мрачно уставившись на него. — Я согласен на твое предложение, но при одном условии. Мне, конечно, не помешала бы его помощь, но я была готова выполнять далеко не все его условия. — Чего ты хочешь? — Я задала этот вопрос настолько равнодушно, что сама была поражена этому. Он посмотрел на меня исподлобья, и в его взгляде заблестела та самая капелька ехидства, которую я видела тогда, перед первым моим разом. С ним. — Ты девушка не глупая… сама могла бы догадаться. Тебя, и больше ничего. Никаких денег мне не надо. Из моих уст невольно вырвался смешок. — Чего? Меня? — Я скалилась и просто не могла удержаться от этого. Виктор переменился в лице. Он, как оказалось, надеялся хотя бы на мало-мальски адекватную реакцию. — Да кем ты себя возомнил? — продолжала я. — Думаешь, я твоя личная проститутка? Натурой за работу платить буду? — Ну тогда же ты пришла и… — Виктор ясно дал понять, что был в недоумении. Мимо нас проходили люди, которые, к счастью, не слышали нашего с ним разговора, потому что периодически и мне, и ему приходилось понижать тон голоса, а то и вовсе замолкать. — Тогда? А что было тогда? — Из меня будто выходил яд, скопившийся за все эти годы в отношении него. В тот момент я его ненавидела. Всем своим жалким каменным сердцем. Мне хотелось его убить. Этот человек, казалось, даже больше меня был виноват в том, что испортил мне жизнь. Если бы он тогда не привел меня к своим “коллегам”, ничего бы этого не было. Но в нем взыграла похоть. Он хотел держать меня рядом, поближе к себе. И ему плевать было, чем я занимаюсь и в кого превращаюсь. Главное – я в поле его зрения, и этого ему было достаточно. — Свое “тогда” знаешь куда себе засунь?! Ничего этого не было, ясно?! — Стиснув зубы, я продолжала распылять оскорбления прямо ему в лицо. На самом деле я сама с трудом понимала, зачем изменила Косте с Виктором. Я же была совершенно трезва… Казалось, я была не в своем уме. Будто мной управляли инстинкты, а не сознание. Это же не нормально… — Хорошо-хорошо. Успокойся. — Он аккуратно взял меня за плечи. — Я не ссориться с тобой пришел. — Да, я вижу. Ты пришел ставить мне условия, — сквозь зубы процедила я. Он тяжело вздохнул и опустил глаза, уставившись куда-то на мои грязные ботинки. — Ладно… прости меня. Я не должен был этого говорить... Я промолчала и даже не удосужилась взглянуть на него хотя бы раз. — В общем… — продолжил он. — Знай, что ты всегда можешь на меня положиться. Лишь это заставило меня заглянуть ему в глаза, в эти простые, совершенно посредственные глаза, которые мне никогда не нравились. — Тогда жди. Я свяжусь с тобой, как только понадобишься, — коротко бросила я и направилась дальше, в сторону остановки.***
Костя открыл мне дверь все с тем же каменным лицом, с которым был и тогда, когда мы виделись в последний раз. — Привет, — тихо сказала я изо всех сил стараясь сделать виноватый вид. — Все еще дуешься? Меня обрадовало уже то, что он отошел, пропуская меня в квартиру. — Я не дуюсь, я просто в недоумении. Стиснув зубы, я повернулась к нему и, стоя в непосредственной близости, сказала: — Я была не права касательно твоей работы. — Мне с трудом удавалось говорить все это. — Ты делаешь важное дело. — Продолжай. Я смотрела ему в глаза, чтобы моя речь казалась более убедительной. — И за это я прошу у тебя прощения. Однако своего мнения касательно Протектора я не изменю. Костя тяжело вздохнул, и я заметила, как его стальной взгляд смягчился. — Черт с тобой. Давай свой плащ. — Он помог мне снять плащ и повесил его на вешалку. Затем Костя повернулся, и какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Я не знала, что стоит еще сказать в такой ситуации, поэтому испытывала некоторую неловкость. Он меня обнял. Все так же крепко, как мой отец обнимал меня когда-то. — Я люблю тебя, — сказал он, и я снова на это ничего не ответила. — Но иногда мне хочется тебя убить. — За этими словами последовал тяжелый вздох, после которого он отстранился, но рук с моей талии не убрал. — Мне тоже иногда хочется тебя убить, — с улыбкой сказала я, и это была чистая правда. Я смотрела на него, и в моей голове начинало происходить что-то странное. Будто этот хаос вновь запустился. Я хотела что-то сказать, но не успела: он поцеловал меня. Его руки сразу же забрались под мою водолазку, и я почувствовала, как крепко он прижал меня к себе. Я поняла, что он скучал. Сильно. Его руки так сильно стискивали мою кожу на спине, что казалось, будто останутся синяки. В тот момент мне в голову пришла странная мысль. Захотелось уехать с ним. Чтобы ничего этого не было: ни его работы не моей. Не было бы прошлого, которое в реальности скорее всего всю жизнь будет преследовать меня. И все это бы наконец кончилось. Я бы многое отдала просто за то, чтобы быть нормальным человеком.