Смерть в голосах и взорах.
Смертью полн воротник. —
Так им заплатит город:
смерть тяжела для них.
<...>
Смерть — не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть — это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
<...>
Смерть — это наши силы,
это наш труд и пот.
Смерть — это наши жилы,
наша душа и плоть.
И. Бродский
POV Ника Не все задумываются о том, как хотели бы умереть и уж тем более о том, как хотели бы быть похоронены. Кто-то хочет, чтобы его кремировали, кто-то - чтобы просто закопали в землю. Кто-то мечтает о грандиозных похоронах со всеми почестями, а кто-то – чтоб все было просто и только с самыми близкими. Интересно, как похоронят мэра? Наверняка в дубовом гробу на наиболее близком к центру кладбище. А потом еще и дорогущий памятник поставят с надписью “вечная память”. Никогда не понимала, зачем это писать, если никакой вечной памяти не существует. Особенно для самых простых людей. Когда идешь по кладбищу и видишь заросшие по пояс могилы с обшарпанными оградками, только сильнее в этом убеждаешься. Кто хранит о тебе вечную память, если даже на твою могилу никто не приходит? Да даже если поначалу кто-то и будет ходить, то со временем эти визиты станут все реже и реже, пока сам человек, который ее посещал, не умрет. И “вечная память” на твоей могиле останется не более, чем надписью. Я не фантазировала о том, как умру или как буду похоронена. Мне это было совершенно не важно. Тело - это только сосуд, до которого мне и дела не будет после смерти. А уж до того, что с ним сделают, – тем более.
***
Это была дорогая вечеринка, организованная для высших чиновников, наиболее приближенных к мэру. Обычно на таких мероприятиях они расширяют свои связи для уплотнения схем коррупционных махинаций, то есть знакомятся друг с другом и предлагают своего рода свежие варианты. Я попала туда под видом дорогой проститутки, поэтому и одета была соответствующе. Никогда и ни при каких обстоятельствах я еще в такое не облачалась. На мне было довольно дорогое кружевное белье розово-черного цвета, маскарадная маска и чулки, скрепленные с кружевным поясом подтяжками. На мне был парик из натуральных волос каштанового цвета, спадающий на плечи крупными красивыми локонами, а на ногтях – красный маникюр, бережно сделанный Лизой. Мне пришлось ехать вместе с остальными девушками в большом черном лимузине. Некоторые из них друг друга знали, некоторые - нет, что сыграло мне только на руку. На вопросы о работе я отвечала односложно, дабы не провоцировать развитие диалога, так что мои “соратницы” по пути к месту назначения общались только друг с другом. Меня практически никто не трогал. Наряд, конечно, на мне смотрелся довольно неплохо, однако с моральной точки зрения в бомжа переодеваться мне было куда приятнее. Нас пропустили через черные кованные ворота, за которыми виднелись лишь массивные ели, простирающиеся по дороге еще какое-то время. После них в темноте мне удалось рассмотреть довольно большое поле для гольфа. И только за ним на горизонте вырос огромный белый особняк и широкими колоннами и огромным круглым балконом на втором этаже. Он буквально светился. Не только изнутри, но и снаружи, ибо его стены подсвечивались яркими садовыми прожекторами. Из-за них дом почему-то казался еще более гигантским, чем был на самом деле. А на самом деле он состоял из двух этажей и чем-то напоминал белый дом, только в уменьшенном варианте. Нас завели внутрь через служебный вход. Конечно, проституткам не полагалось входить через парадный. Мы встретили огромное количество прислуги, которая сновала туда-сюда то за алкоголем, то за закусками. Наверняка их тоже, как и нас, заставили подписать бумагу о неразглашении и сдать телефоны. Мне пришлось сдать купленный буквально за день до вечеринки. Я не могла отдать тот, что подарил мне Костя, просто из соображений безопасности. Я прекрасно знала, что камеры на этом мероприятии работали только наружние, ибо не барское это дело – общаться с проститутками под камерами видеонаблюдения. Вдруг еще узнает кто… Однако я бы на месте мэра такой оплошности не совершала, оставляя под наблюдением только двор. Мало ли кто может наведаться на столь интересное мероприятие. Протектор, например… Нам выделили комнату, чем-то напоминающую гримерную, чтобы мы могли привести себя в порядок, после чего вывели в главный зал. Если быть до конца откровенной, я никогда не видела такой роскоши и такой грязи на каких-либо мероприятиях. Везде были гирлянды, излучающие мягкий теплый свет, огромное количество официантов сновали с подносами алкоголя самых дорогих марок. Мужчины в смокингах и их спутницы в дорогущих платьях были в масках, как, собственно, и мы. Огромное количество народу, среди которого мне нужен был лишь один человек. Что меня поразило, так это то, что они даже кокаин нюхали в открытую. Он просто дорожками лежал на их столиках в ожидании, пока кто-нибудь не запустит его в свои дыхательные пути. Про закуски и говорить нет смысла. Конечно, они были из самых дорогих ресторанов города и просто в огромном количестве. Даже интересно, на какие же деньги мэр устраивал подобного рода мероприятия? Наверняка на свои, честно заработанные. Борис Семенович Ефремов рос в довольно бедной семье. По крайней мере, он сам так считал. Но на самом деле у него во времена дефицита были и джинсы, и импортная кожаная куртка, и черная Волга, на которой он из института девочек до дома подвозил. Его отец владел заводом, а мать до знакомства с отцом пела по кабакам. Когда она залетела от Ефремова-старшего, тот, как порядочный человек, на ней женился, однако гулять не перестал. Он очень любил своего сына, а тот никогда ни в чем не нуждался. С самого детства любимчик семьи полюбил дискотеки и разного рода развлечения. Только это доставляло ему удовольствие. С возрастом ему не удалось перерасти это пристрастие. Хотя он особо-то и не пытался. POV Костя Честно говоря, мне было не очень приятно находиться там. Я не любил большие скопления людей, особенно незнакомых, громкую музыку и вещества. Однако другого выхода у меня не было. Оглядевшись, в большом количестве народа я выцепил глазами один столик, за котором собрались, так сказать, “сливки” этого общества. Там был и начальник полиции, и новый заместитель мэра, и пару местных олигархов, и Ульянов-старший. Все то время, пока я за ними наблюдал, они о чем-то мило беседовали, попивая виски со льдом и периодически посмеивались. У меня был выбор: наблюдать издалека или подойти и постараться присоединиться. Второй вариант грозил риском быть вышвырнутым на обочину этого праздника жизни, однако вероятность не потерять из виду мэра так была гораздо выше. Я решил пойти на риск. — Здравствуйте, господин мэр. — Я подошел к ним с улыбкой, выказывая доброжелательное отношение. — Приветствую, господа, — обратился я уже к остальным. Я заметил, как глаза майора Ульянова округлились, но не подал виду, что что-то не так. — Прошу прощения? — Мэр оглядел меня снисходительным взглядом, явно не понимая, кто перед ним. — Бессонов, ты что здесь делаешь? — напряженно спросил Ульянов, нервно сжав стакан. — Бессонов? — переспросил мэр. — Так это тот самый Бессонов, который завалил дело Протектора? Наслышан-наслышан, — усмехнулся он, будто случившееся было для него какой-то шуткой. — Довольно смело с вашей стороны было явиться сюда, молодой человек. Ну что ж, присаживайтесь, раз пришли. — Он указал на место напротив, рядом с майором Ульяновым. Я вежливо улыбнулся и присел на красный бархатный диванчик. — И что же вы готовы нам поведать, господин детектив? — ухмыльнувшись уголком губ, поинтересовался мэр. — Для начала я хотел сказать, что в полной мере признаю свою ошибку. И… извиниться за это. — Что ж, признание своих ошибок это похвально. Однако скажу вам честно, что своей оплошностью вы избавили меня от ошибки, совершенной мною в прошлом. — Он тяжело вздохнул. — Я очень жалел, что поспособствовал назначению Зверева главврачом областной больницы. Глотнув виски, мэр оглядел всех присутствующих и остановил свой взгляд на Ульянове. — Ему можно доверять? — поинтересовался Борис Семенович, указывая на меня рукой. Ульянов лишь коротко кивнул, скептически посмотрев на меня. — Понимаете ли, господин Бессонов, этот человек не оправдал моих ожиданий. Если бы не он, я бы заработал гораздо… гора-а-аздо больше. Его вечно что-то не устраивало. Он только ныл, и ныл, и ныл. Если бы не Протектор и не вы, я бы, наверное, сам от него избавился. Он выпил всю мою кровь. — А что мешало просто снять его с поста? — нахмурившись, задал я вопрос, после которого сделал глоток виски и на этом решил остановиться, ибо стоило оставлять голову свежей. — К сожалению, у меня возникли бы кое-какие проблемы с этим. Это родственник моей жены. Никакой он не врач. А пилить эта женщина умеет, как никто другой. Все за столом понимающе усмехнулись. — Простите, — с улыбкой начал я. — Тогда почему вы не разведетесь с ней? Он в недоумении вскинул бровь, и на его массивном лбу тут же прорезались три глубокие морщины. — Вы еще так молоды, мой мальчик… Она… Она слишком много знает. Никогда не позволяйте женщине слишком много узнать о вас, иначе она схватит вас за яйца в самый неподходящий момент. — Интересное у вас представление о женщинах, — ненавязчиво заметил я. — Ах, женщины… — Он мечтательно уставился в потолок. — Знаете ли, это такие существа... Глупые, но в то же время очень хитрые. — Похоже, у него было настроение пофилософствовать. — Вообще, если быть до конца объективным, ведь все беды на Земле из-за женщин, — многозначительно заявил мэр, после чего добавил: — И из-за денег. А одно с другим взаимосвязано. Сначала она хочет букет цветов, а потом – чтобы ты бросил весь мир к ее ногам. И тебе приходится. Приходится идти на все, чтобы получить желаемое. POV Ника Нас повели к гостям, ради которых мы и были приглашены. По пути на нас многие оборачивались, ибо мы все же были в самых вызывающих нарядах, с которыми ни одно даже самое глубокое декольте присутствующих на вечеринке барышень не сравнилось бы. Эти люди сидели на обычных низких бархатных диванчиках красного цвета, покуривали кальян и попивали виски. Некоторых из них я узнала, ибо в масках им было слишком неудобно, и они просто предпочли их снять. В числе таких был и сам мэр, человек довольно тучного телосложения с темно-русыми волосами и блекло-голубыми глазами. Он был в какой-то рубашке цвета топленого молока и черных брюках от одного из своих дорогостоящих костюмах. Пиджак от этого костюма благополучно свисал со спинки диванчика. — О, пожалуйста, девушки, проходите, присаживайтесь, где свободно, — с улыбкой заявил он, указывая рукой на своих компаньонов. Я, по предварительной договоренности, села рядом с ним на грядушку дивана и сразу же обвила рукой его шею. Девочки не были против, ведь они изначально прекрасно знали, кто к кому должен был подойти. Вместо меня мэру выбрали другую девушку, которой, естественно, в этот вечер с нами не было. Однако, к счастью, он не был с ней знаком, поэтому думал, что все идет по плану. — Ну привет, красавчик, — прошептала я ему, слегка коснувшись мочки уха своими накрашенными ярко-красным цветом губами. — Вот видите, она только пришла, а у меня уже от нее голова плохо соображает, — заявил он с ухмылкой. — Все беды на Земле от женщин. Я обвела взглядом всех присутствующих за этим столиком, и мои глаза не могли не зацепиться за одного из гостей, который тоже пристально рассматривал меня. Он был в черной маске, однако это не помешало мне сразу же понять, кто это. Дабы не вызывать подозрений, я не стала задерживать на нем свой взгляд в надежде, что он меня не узнает. К счастью, я не обладала настолько запоминающимися чертами лица, и мою внешность кардинально мог изменить один лишь только цвет волос или макияж. — Так зачем же вы пришли на мой прием, молодой человек? — прищурившись, мэр обратился к Косте, хотя ответ, на мой взгляд, был совершенно очевиден. Он пришел за мной. Точнее за Протектором. — Я подумал, что эта вечеринка не совсем безопасна для вас, да и для ваших гостей, поэтому решил поприсутствовать. Мэр рассмеялся, показав всем свои слишком белые зубы. — То есть ты действительно считаешь, что сюда может заявиться Протектор? — Ефремов настолько опешил от заявления Кости, что даже перешел с ним на “ты”. — Здесь полно охраны, и она проверяет всех, кто заявляется в этот дом. Тебе повезло лишь потому, что мы забыли вычеркнуть тебя из списка приглашенных. — Это я уже понял. Но здесь столько народу… Неужели вы знаете каждого из них? — О-о, безусловно. Вон там пьет коньяк директор местного крематория. — Он указал на тучного мужчину в белом пиджаке и с залысиной. — А вон тот держит самую крупную сеть медицинских клиник в нашем городе. — Мэр ткнул пальцем в довольно молодого мужчину в смокинге. — Вон тот строит дома в новом элитном поселке. Я уже не стала наблюдать за движениями его пальцев, а принялась аккуратно водить своей рукой по его шее, подавляя в себе желание задушить его. Учитывая, сколько народу он знал на этом мероприятии, можно было сделать вывод о том, сколько разнообразных сфер в нашем городе находится под его “крышей”. И мне страшно было представить, какое количество взяток проходит через все эти руки. Похоже, тут не от одного мэра надо было избавляться, а просто взорвать весь этот особняк разом. И никто бы не мучился: ни они, ни уж тем более я. Я включилась в разговор несколько позже, когда мэр решил вдруг задать Косте один вопрос: — Так почему же, Константин, ты до сих пор не смог поймать эту сволочь? Что, неужели не по зубам? Я слышал от майора Ульянова о тебе весьма лестные отзывы в свое время. Костя ненадолго задумался, после чего ответил: — Я еще не сталкивался со столь интеллектуально развитым преступником. Да и к тому же, я не профессионал, — с хитрым прищуром заявил он, — в отличие от сотрудников уголовного розыска. Так почему же они до сих пор не сделали этого? — Ах ты, хитрец. — Ефремову так понравился этот ехидный ответ, что он рассмеялся. — И ведь не поспоришь. Насколько я знаю, это ты первый пришел к выводу именно о серии убийств? Костя лишь коротко кивнул, стараясь не привлекать внимание к этой своей заслуге. Он всегда был достаточно скромным. Он ведь никому не сообщил о том, что собирается на эту вечеринку. Ни мне, ни капитану Бабушкину. Я надеялась, что он про нее не знает. Тогда я еще и не подозревала, насколько его присутствие осложнит мне дело. Когда мэр уже изрядно выпил, его потянуло в туалет. Он оставил мою ляшку, которую все это время массировал своей мерзкой рукой, в покое, поднялся с дивана и удалился. Как я и ожидала, Костя пошел за ним. — Интересно, он и свечку ему держать сегодня ночью собирается? — усмехнулся майор Ульянов. К слову сказать, этот человек, как по мне, был староват для майора. Кто-то, судя по всему, удерживал его на этой должности, иначе он давно бы уже дослужился как минимум до подполковника, а то и до полковника. Спустя какое-то время они вернулись, и мэр выпил еще виски. Напряжение во мне росло. Мне не очень хотелось, чтобы он напился и просто передал меня в руки какому-нибудь своему подчиненному, чтобы услуга просто так не пропадала. Такое развитие событий было бы, наверное, самым худшим для меня. — Ну что, дорогуша, пошли? — спросил вдруг мэр. Я слащаво улыбнулась и коротко кивнула. Прежде чем снова подняться с дивана, он наклонился к столику и снюхал дорожку кокаина, после чего спросил у меня: — Будешь? Я лишь отрицательно покачала головой и встала на ноги, вновь пытаясь привыкнуть к этим туфлям на довольно высоком каблуке. Он вывел меня в тот зал, где музыка просто разрывала барабанные перепонки. Перед нами то и дело сновали люди: бизнесмены, политики, их жены, любовницы и протитутки. Кого там только не было. Люди, которые погрязли в коррупции по уши. А если и нет, то жили за счет этих денег, потому что их давали близкие. Я чувствовала себя окутанной грязью. Будто я не в дорогущем роскошном особняке, а в болоте, все глубже и глубже утопаю в трясине и из последних сил пытаюсь выбраться. Его рука была на моей талии, и меня мурашки пробирали от этого. Мы поднялись на второй этаж и шли уже по какому-то коридору с красным ковром. Слева и справа от нас были двери. Это напоминало отель. Коридор вел к главной лестнице, которая двумя каскадами спускалась по бокам на первый этаж, в один из залов, куда гости только прибывали. Мэр вел меня не по ней. Конечно, кому хотелось, чтобы только прибывшие гости заметили его с проституткой. Это как в бане: в предбаннике все заматываются в простыню, и только в самой парилке можно обнажиться. Я будто очнулась от какого-то транса, и увидела, что происходит вокруг. Я практически все помнила, но у меня в голове не укладывалось, как я могла там оказаться. Совершенно одна, полуголая и с мужиком, который в полтора раза больше. Он еще и под кокаином. Мне оставалось молиться, чтобы он оказался заядлым любителем ангельской пыли, иначе это вещество активизирует его нервную систему, придав ему и умственную активность, и физическую выносливость. Я почему-то не подумала, что на таком мероприятии они будут употреблять вещества. Это было одной из моих главных ошибок. Мурашки бежали по коже. Сердце забилось, как сумасшедшее. Интуиция не предвещала ничего хорошего. А, к сожалению, она редко подводила меня. Страх накатывал с той же частотой, что и вибрации от звуковых волн музыки, грохочущей снизу. Нужно было просто пристрелить его из винтовки…