Вдох-выдох

Две длинные цепочки следов тянулись вдоль кромки шумящего океана. Кричали чайки, дети играли с добродушным лабрадором, малыш лепил куличики, а компания подростков играла в волейбол. На протяжении трех недель все они были неотъемлемой частью их вечера. На закате они выходили из дома Эскурра и не спеша возвращались домой босиком… Он почти не помнит подробностей событий после смерти Бенито. Скорее это было похоже на какие-то обрывки кинопленки: похороны, поиск врачей для Гвидо, расследование службы безопасности, натиск журналистов, которые лезли из всех щелей, постоянные подозрения и беспокойство за близких. Все это перемешалось в его голове… И только она не давала ему сойти с ума. Она всегда была рядом, даже если находилась на другом конце города. Ей не нужно было ничего объяснять. Ради нее он не глушил свое горе в бутылках виски, как стопроцентно сделал бы это 7 лет назад. Ради нее он начал собирать себя заново. Ради нее, себя и Бенито… Добродушный лучезарный толстячок… он всегда хотел, чтобы они были вместе, и безумно любил этих сумасшедших влюбленных. Пабло навсегда подарил ему кусочек своего сердца, на котором остался выжженный шрам… Но все же шрам, а не вырванный кусок… Шрамы становятся частью жизни, остаются молчаливым напоминанием о глубокой любви и боли, а кровоточащие ошметки плоти чаще всего эту любовь убивают… Он собрал себя ради того, чтобы Бенито, встретив его на небе, обнял его и прошептал: «Сынок, ты сделал все так, как я и хотел… ты продолжал жить ради меня, себя, и Мари…» Они сели на песок… Он полуобнимал ее за левое плечо, иногда касаясь губами рыжих волос, и смотрел куда-то вслед уходящему солнцу… Каждый думал о своем, но их сердца бились всегда в одном направлении. И эта мелодия помогала им перестать сыпать соль на кровавую рану и бережно, по миллиметрику затягивать ее, продолжая их историю… Ради них и Бенито… Через полчаса на песке осталось только воспоминание о хрупкой рыжей девушке и голубоглазом высоком блондине. Океан стёр их следы… Завтра будет новый день… Новые мысли… Новая цепочка следов… Новые решения… Пять утра. Он давно не просыпался так рано, тем более без будильника. Но, как ни странно, он даже заснул этой ночью, и ему в первый раз за последние три недели не приснился кошмар. Она спала, зарывшись в его подушку. Он медленно вытащил из-под нее свою руку, стараясь совершить минимум движений, накрыл ее одеялом, занавесил поплотнее шторы и вышел из спальни. Они обсудили все еще вчера и решили, что это будет верным шагом. Сегодня сразу после благотворительного вечера он улетал в Лондон, а Марисса, закончив за два дня срочную работу, прилетит к нему. Они не хотели оставаться друг без друга надолго. Вытянув руки, он медленно прыгнул в прохладную воду бассейна и проплыл пару раз от края до края. Сон окончательно его покинул. Он не спеша вошёл в еще пустую кухню, включил кофемашину и достал телефон. Написал сообщения для Маргариты, своего заместителя Марко и позвонил Фабио, начальнику службы безопасности, чтобы узнать, как обстоят дела. Фабио ничуть не удивился раннему звонку, он был бодр и, похоже, увлеченно занимался расследованием. — Экспертиза окончена. Это не пожар, струны вырвали с нечеловеческой силой. Отпечатков, конечно же, нет. Проверка сотрудников офиса ничего не дала. Мы проверили всю коробку, студию, постарались восстановить то, что могли. В основном сгорели диски, инструменты, техника, бумаги. «Чёрт, опять ничего», — пронеслось в голове Пабло. Фабио продолжал говорить: — Счета, расписания концертов, тексты песен, ноты, рекламные обложки и дисков. Все это мы сверили с информацией, хранящейся на жёстких дисках. Но одну обложку мы не нашли нигде. Никто не заказывал ее в печать, не разрабатывал дизайн и даже никогда не видел. Глаза на белом фоне, полыхающие огнем… Пабло это ни о чем не говорило. Он отдал распоряжения по продолжению поисков. Горящие глаза… Что это?.. Если этот листок принесли туда, значит знали, что его, скорее всего, найдут. Он должен ему о чем-то сказать. Но о чем?.. Музыканты играли джаз, официанты незаметно передвигались по залу среди огромного количества дорого и со вкусом одетых гостей. У колонны стоял мужчина, который кого-то жадно искал глазами, делая вид, что внимательно слушает стоящих рядом собеседников. Его томление было недолгим. Двери в очередной раз открылись, и в зал вошли несколько молодых людей и девушек. Они двигались целенаправленно к Лухан Агилар — организатору этого вечера. Его взгляд скользнул по этой компании и остановился на одной из супружеских пар. Высокий блондин в темном костюме от Бриони разговаривал с мужем Агилар, нежно поддерживая жену за локоть. Ее длинное платье с разрезом почти до бедра оголяло длинные стройные ноги и повторяло очертания хрупкого красивого тела. С годами она стала очень даже ничего. В голове сразу промелькнула пошлая сексуальная фантазия. Мужчина, «грязно» улыбнувшись, хмыкнул. В этот момент собеседники обратились к нему, и на какой-то период времени он потерял к чете Бустаманте и их друзьям всякий интерес. Пабло, Марисса, Лухан, Маркос, Мия, Мануель, и задержавшиеся Томас и Пилар вышли на открытый балкон, где спокойно могли обсудить планы на следующую неделю: Пабло, а затем и Мари улетали ненадолго в Лондон, Мия и Мануель на пару дней в Мексику. Остальные оставались в Буэнос-Айресе, они будут продолжать ухаживать за Гвидо, а Лаура так же будет жить у Томаса и Пилар. Если все пойдет, как они рассчитывают, через неделю Гвидо выпишут домой. Постепенно разговор перетек на остальные текущие дела и обсуждение успеха благотворительного вечера. Пабло ничего не сказал друзьям о том, что узнал с утра, даже не подозревая, что один из них уже видел такой же взгляд с экрана своего телефона… Она сидела на пляже, раскрыв томик Ивана Бунина, и читала. Пабло уже два дня был в Лондоне. Закончив все срочные неотложные дела, она летела к нему сегодня в 5.45. Спать совсем не хотелось, и вечер она решила посвятить океану. Она даже не заметила, сколько времени провела здесь. Перелистнув страницу, открыла новый рассказ «Легкое дыхание», не отрываясь, окунулась в атмосферу русской дворянской жизни, созданной Иваном Буниным: кладбище, фарфоровый медальон, фотография гимназистки, «…она из числа хорошеньких, богатых и счастливых девочек, способна, шаловлива и очень беспечна к тем наставлениям, которые ей делает классная дама»… Невольная улыбка появилась на лице Мариссы, но лишь на секунду… Она увидела между строк еле заметную надпись, сделанную карандашом: «Раз, два, три, четыре, пять. Я вернулся убивать», и рядом горящие глаза. Это был явно не типографский брак. Она резко захлопнула книгу и побежала к дому…