Марк Владимирович путает берега

Прошло сорок минут от назначенного времени рандеву, а Багдасарова все не было. Пейджер молчал, труба молчала. Положение свое Лидер ощущал абсолютно неприемлемым - сидит в комнате отдыха, завернутый в простыню, над нетронутым столом, цедит теплое уже, а потому противное пиво из пузатой стеклянной кружки, слушает вполуха телевизор, в котором только что оттренькала заставка передачи “В мире животных”, и теперь голос Николая Дроздова вещал: “Пятнистые гиены - одни из самых недооцененных хищников на континенте Африка. Эти гангстеры дикой природы способны загнать и съесть любое существо, однако, предпочитают добывать пропитание другим способом”. Единственное, что оправдывало все происходящее, были большие ожидания Лидера от сегодняшнего вечера. Свежее пиво - дело житейское, а вот возможность прижать Багдасарова к стене выпадала не каждый день. Можно и подождать. “Посмотрите, как тяжело дышит этот гепард, только что загнавший антилопу. Он переводит дыхание над неподвижным телом своей жертвы, и тут-то его подстерегает гиена. Она знает, что все силы хищник истратил на погоню, и теперь слишком слаб, чтобы вступать в борьбу”. В комнату отдыха заглянул один из бандитов и кивнул: подъехал. - Добро. Веди. Марк Владимирович зашел минут через пятнадцать, на ходу оборачивая простыню вокруг талии. За ним дежурно следовал сопровождающий из “Железных рукавов”. - Опаздываешь. - Мэр не опаздывает, мэр задерживается. Багдасаров держался бодро: обвел глазами стол, углядел в углу комнаты холодильник, обернулся на сопровождающего, щелкнул в его сторону пальцами и махнул рукой в сторону холодильника. Бандит замешкался, перевел взгляд на босса, но тот в ответ только кивнул - делай, мол, как сказано. “Рукав” молча прошел к холодильнику, достал бутылку, протянул мэру. Тот поднял брови и стрельнул глазами в сторону пустой кружки на столе. - Налей Марку Владимировичу пива, пожалуйста, - подал голос Лидер. “Гиена приближается к гепарду и обнажает острые зубы в знак агрессии. В обычное время силы были бы неравны, но сейчас хищник вымотан, еще одна схватка ему не по силам. Ему ничего не остается, кроме как смириться и оставить добычу сопернику”. Пенистая жидкость с тихим шипением полилась в кружку. Багдасаров принял ее из рук “Рукава” и жадно присосался. Бандит снова посмотрел на босса, получил беззвучное “вольно” и оставил двоих наедине. Бодрился Марк Владимирович вполне натурально. Это расстраивало - уж после того, с какими щенячьими глазами приезжал сегодня мэр на завод, как заикался и не сразу складывал слова в предложения, можно было бы ожидать, что будет посмирнее. Но нет - болтал Багдасаров свободно, хоть и считывалось за этим нервное возбуждение. Для разгона выпили по одной. Пошли в парилку. Марк Владимирович забрался на среднюю полку, привалился лицом к обшитой деревом стене, ноги поджал к груди и обхватил колени. Выдохнул. - Чего звал? - Да так. Дела насущные перетереть. Перетерли за текущие доходы, водителей и до печенок осточертевшее расследование ханурика из “Загадки дыры”. Разговор тек неторопливо, от каменки шло приятное ровное тепло. Мэр оттаял, расслабился. Ноги вытянул, руки закинул за голову, прикрыл глаза. Лидер поймал себя на том, что завидует этой расслабленности, сам-то сидел настороже в ожидании подходящего момента, а этот разлегся тут, зенки жмурит. Чтобы как-то отвлечься от подкатывающего раздражения, Лидер начал мэра разглядывать - нет, чего он тут, конечно, раньше не видел, но то раньше, еще до истории с журналами. То есть, Багдасаров, конечно, и тогда уже был… но он же в целом ебанутый на всю голову и без тормозов, особенно если жахнет - а жахал в последнее время все чаще. Хрен поймешь, дурь у него куражится или он такой потому, что… ну… - НИИ, говорю, закрыть могут, алло! Ты слушаешь, нет? Отмашку сверху жду. Лидер как-то не заметил, что потерял нить беседы за своими размышлениями. Зато сейчас заметил, что Марк Владимирович на него в ответ уставился, и глаза у него были как у тех, пятнистых африканских, из телевизора. Раз уж начали про указку сверху, перешли к делам последних дней. Лидер осторожно сделал первый заход: - Я тут подумал. Прав ты, Марк Владимирович. Пусть будет ЧОП. Разомлевший от пива и пара Багдасаров, оставил, кажется, всю недоверчивость за порогом парилки. На слова Лидера и ухом не повел, заглотил наживку - как будто не было терок вокруг идеи ЧОПа в последние два дня. - Конечно, прав! Юридически вас оформим, чтоб вообще все в ажуре. Страховую фирму замутим! Будете страховать коммерсов… от самих себя! И мэр царственно махнул рукой: - Хороших парняг из вас сделаю! Будете государству служить. Я тебе облегченное налогообложение устрою… процентов сорок на развитие города - и гуляй себе. Лидер едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Нет, все-таки ты, Марк Владимирович, пидорас вне зависимости от того, кого жаришь. Взял себя в руки. - Так мы, кагбэ, больше двадцати никому отродясь не платили. - Инфляция, - хохотнул Багдасаров. - Город, знаешь, растет. Инфраструктура развивается. В новое будущее - с новыми налогами! “Гангстер дикой природы”, - вспомнил зачем-то Лидер. Ебаная ж ты гиена. - Ладно, отец. Порешаем. Хватит на сегодня вопросы обкашливать - продолжил Лидер, - Не все ж дела делать. Сейчас еще культурно посидим, а потом там ребята тебе досуг подогнали. На выбор. Блондинки, брюнетки. Ждут. Марк Владимирович как-то сразу спал с лица, осунулся и рефлекторно зажал угол простыни в кулаке. Моргнул. Все, что он мог сказать дальше, Лидер знал уже наизусть по предыдущим посиделкам в сауне - дальше Багдасаров, как обычно, отмазывался. - Ничего, подождут. Пиво стынет. - А оно без водки - деньги на ветер? По привычному сценарию дальше все шло так: Марк Владимирович накидывался лютым ершом, потом Лидер вытаскивал его на своих плечах из парной, звал ребят и ждал, пока те отмучаются, одевая несговорчивого и не очень вменяемого политика, а потом под руки сопроводят к машине. Лидеру, в общем-то, было до фонаря: как говорят американцы, вольному воля, а из двух зол выбирают активированный уголь. Но сегодня просто так отпустить Багдасарова он был не намерен. - Слушай, Марк Владимирович. Нехорошо. Ребята стараются, девочек тебе отбирают. Отвлекают от работы, опять же. И все зря. Глаза у мэра забегали. Раньше стратегия “надраться до поросячьего визга” срабатывала безукоризненно. - Тебе, может, не нравится чего? - продолжил Лидер. - Все мне нравится, - обрезал Багдасаров, не знавший, как обойтись с непривычно въедчивым до его мотивации бандитом. - Сказал “пиво”, значит, пиво! Вышли обратно в комнату отдыха, накатили еще по одной. Мэр залакировал стопкой водки. Подцепил с тарелки вареного рака, отломал клешню, смачно высосал мясо. Снова стрельнул глазами на Лидера, который сдержанно грыз соленый огурец. Удостоверился, что дальнейших вопросов не поступает, и вернулся к раку: перевернул, надломил панцирь, выпил бульон. Вернулись в парилку. Лидер плеснул на каменку водой из деревянной кадушки, и от раскаленных камней пошел пар. Марк Владимирович разлегся на полке. Кажется, часть недавней расслабленности к нему вернулась: щеки разрумянились от выпитого, лицо сияло. Большие пальцы он заложил за кромку простыни, остальными вальяжно барабанил по натянутой ткани. - Так что? - пошел Лидер на второй круг. - Что “что”? - Не нравится что-то? - В смысле? - В смысле девочек. Багдасаров поджал губы. Сейчас на лице его читалась не маскируемая растерянность, а раздражение. - У нас же с тобой, Марк Владимирович, доверительные отношения? - Лидер выдержал паузу. - Если тебе что другое нужно, ты бы сказал. - В см… - повторил мэр, но закашлялся, словно что-то в горло попало. - В смысле? Пора прижимать гиену к ногтю. Пока Лидер в ожидании мэра сорок минут мурыжил теплое пиво, он успел столько раз отрепетировать, и так тщательно настраивался на этот момент, что случилось с ним ровно то, что происходит с перевозбужденными подростками, которые слишком фантазируют как, наконец, окажутся тет-а-тет с предметом страсти - осечка. - В смысле, кому-то мальчики нравятся. Ляпнул и тут же матернулся про себя: не то. Топорно сыграл - слишком в лоб, слишком быстро, а хотел ведь как следует Марка Владимировича прожарить на сковородочке. Впрочем, Багдасаров, сам того не зная, ситуацию немного исправил. Он нервно клацнул зубами, но попробовал сохранить лицо и имитировать полное безразличие к предмету диалога: - Ой, - отмахнулся он, - мальчики, девочки… Какая, в жопу, разница? - В жопу, наверное, никакой, - согласился Лидер и пристально посмотрел на Марка Владимировича. А Марк Владимирович - на него. И в глазах у него отразился ужас понимания. Ужасный, ужасный ужас. Таким перепуганным Лидер его, пожалуй, и не видел никогда. Смотреть, как расширяются глаза, как мелкие зубы закусывают нижнюю губу было приятно. Спасибо, отец, все исправил. От жара в затихшей парной потрескивали камни. Лидер ждал. Багдасаров ждал. А потом ужас на его лице как слайд в проекторе сменился на давешнее наглое, борзое просто-таки выражение. - Из опыта говоришь или как? - развязно спросил Марк Владимирович. Лидер заморгал. Отвел взгляд. Задвигал железной челюстью, будто пытался прожевать все, что он сейчас с удовольствием сказал бы мэру в ответ. Снова посмотрел на Багдасарова. Ледяным тоном спросил: - Чего сказал? Марк Владимирович скрестил руки на груди, гордо выпятил подбородок и прищурился. Он явно был доволен произведенным эффектом. Пальцы правой руки забарабанили по левому плечу. Лидер невольно перевел взгляд на эти пальцы, и в голове у него начал крутиться мультик совсем не о том, о чем следовало. Прижать мэра он собирался за понты, борзёжь и гон, за долгосрочное подрезание власти над городом, за рекламный ролик, а теперь еще и за сорок процентов. Но прямо сейчас вспоминалось, как Марк Владимирович хватал его по пьяни за колени и бедра, как вешался на грудь в машине, как отплясывал с Лидером же на пару на танцполе под блики кислотного дискобола, и как сегодня днем наглаживал его от воротника водолазки до пряжки ремня. Марк Владимирович слишком много себе позволял, и было это совершенно неприемлемо. Лидер сделал шаг вперед. Одной рукой сжал Багдасарова за плечо, второй встряхнул в воздухе. - Я тебе кое-чего задолжал, - сказал он. И залепил с размаху тяжелую оплеуху. Голова у мэра дернулась в сторону. Из носа брызнуло красным, заляпало деревянный полок. Багдасаров качнулся, но баланс удержал. Тыльной стороной ладони утер нос, размазывая красное по лицу. - А я ведь тебя закрыть могу, - сказал он. - На пятнашечку. Лидер наклонился и упер в мэра недобрый взгляд исподлобья: - Ты себе последние мозги вынюх… Фраза оборвалась. Кто бы мог подумать, что Багдасаров рискнет залепить в ответ. Не с таким мастерством, конечно, да и веса ему против Лидера не хватало, так что полноценной оплеухи не вышло, получилась пощечина. Лидер оскалился. Ударил уже без замаха, коротко, в челюсть. Мэр успел отшатнуться. Сам замахнулся. Лидер перехватил запястье, дернул, заломил руку за спину. Марк дернул головой, попал затылком по носу. Лидер шатнулся. Марк вырвался, развернулся. Лидер с силой толкнул противника. Тот не удержался, полетел, только воздух с глухим “х-ха” выбило из легких, когда спиной впечатался в стену. Лидер метнулся следом, навис. Один кулак впечатал в стену у багдасаровского уха, а предплечье другой руки пережало горло мэра поперек. Тот задергался, но держал Лидер крепко. Дергаться, впрочем, Марк Владимирович перестал. Лидер, сам того не осознавая, разочарованно зарычал - не хватало чувствовать паническое трепыхание побежденного соперника. В этой внезапной неподвижности он вдруг явно почувствовал, как они тяжело дышали грудь в грудь, как его колено уперлось между ног мэра. Перед глазами поплыло, ясно он видел только лицо с широкой ржавой полосой поперек щеки, чумной расфокусированный взгляд и начинающий набухать кровью и обещанием будущего синяка рот. Рот растянулся в ухмылке, и Лидер не сразу сообразил, что за повод ухмыляться нашелся вдруг у вконец отмороженного Багдасарова. А когда понял, дернулся сам. Стоял у него так, что было почти больно. И не у него одного. И тонкие простыни уж конечно никак этого прискорбного факта скрыть не могли. Марк Владимирович слизал кровь с нижней губы. - Я смотрю, понравилось, - выдохнул он. Лидер замер. Багдасаров зажмурился. Может, ожидал, что ему врежут еще раз, а может, от удовольствия. Разбираться Лидер уж точно не собирался. Схватил напоследок мэра за плечи, с силой тряхнул, еще раз припечатав об стену, а затем ринулся прочь, в предбанник, захлопнув за собой дверь. Прислонился спиной. Сполз на пол. Посидел, подышал. Не помогло. Лидер метнул взгляд туда-сюда, но ничего, что бы могло облегчить его страдания рядом не было, даже холодной воды - за ней пришлось бы выходить в комнату отдыха, а оттуда доносилось позвякивание тарелок - ребята, наверное, прибирали стол, - и звуки телевизора, из которого мужской голос бодренько жаловался, что “ты отказала мне два раза, “Не хочу” - сказала ты, вот такая вот зараза девушка моей мечты”. Не вариант. Оставалось единственное логичное решение, но на него у Лидера в буквальном смысле не поднималась рука. Бандит стукнул затылком о дверь. Еще раз. Еще. Еще. Сейчас отпустит. Не отпускало. Он скрипнул зубами. Коротко ругнулся. Сжал рукой возбужденный член через ткань. “Я тебя, блядь, за это раком поставлю”, - подумал и застонал. После всего случившегося воспринимать эту фразу только в переносном смысле стало невозможно, а буквальное ее воплощение он почему-то слишком ярко представил и помогло бы теперь разве что промыть глаза изнутри скипидаром, чтобы развидеть, как там, за дверью, Марк сейчас встает на четвереньки на деревянный пол… Или сидит сейчас так же на пороге и тоже лихорадочно двигает кулаком вверх-вниз. Почти спиной к спине, если не считать двери между ними… которая… кажется… действительно… трясется… Со сдавленным “С-сука” Лидер кончил. Когда парни из “Железных рукавов” увидели, как их босс чернее тучи проштормил к раздевалке, то поспешили отправить одного за “бумером", второго - рассчитаться с девочками, а третий на свой страх и риск постучал. - Там… это… машинка подана. Марка Владимировича ждать? Такой длинной и ядреной матерной тирады никто в “Рукавах” за восемь лет никогда не слышал.