Марк Владимирович путает берега

Если бы Марку Владимировичу Багдасарову платили по двадцать долларов за каждый раз, когда он слышал “До свадьбы заживет” по поводу расквашенной губы, ему, если честно, было бы до фонаря - деньги ему и так носили сумками, в валюте и в отечественных деревянных. Да и свадьбы не планировалось. А вот к дню рождения, действительно, сначала затянулась рана, потом сошел синяк. День рождения для Марка Владимировича всегда был стратегически важным поводом укрепить свои позиции в городе. По его заказу самое пафосное заведение Катамарановска закрывали на спецобслуживание и накрывали поляну. К вечеру подтягивались важные человечки, которых по мере роста карьеры Багдасарова вначале становилось все больше, а затем стало становиться меньше, зато все как на подбор были с отъеденными в номенклатурных буфетах животиками и на хороших машинах с личными водителями. Веселье гудело до утра под натужный рев хитов из колонок, разливался контрабандный заграничный алкоголь, разлетались сальные шуточки гостей по поводу официанток: “Эх, эти бы ноги, да на мои бы плечи…”. Под утро все разъезжались изнеможенные, двое суток хлебали “Боржоми”, но именинника поминали исключительно добрым словом. Веселиться Багдасаров любил, не стеснялся первым залезть на танцпол, чужие инициативы, даже беспредельные, поддерживал и, по негласному джентльменскому соглашению, компромата на празднике не собирал. Человечки знали: что случилось на дне рождения Марка Владимировича, остается на дне рождения Марка Владимировича. На заре знакомства Багдасаров звал было только главного бандита, но быстро сообразил, что “Рукава” хоть и немногочисленны, но от других группировок отличались отмороженностью и сплоченностью. Поэтому в Катамарановске других группировок и не было, а к Марку Владимировичу “Железные рукава” каждый год приезжали полным составом и сидели на козырных местах. Бандиты, в свою очередь, соблюдали политес: на празднике никого не прищучивали, развлекались вместе со всеми (под настроение клавишник мог даже устроить караоке и подыгрывать нетрезвым певцам песни по заказу), а за месяц до даты всем составом усаживались обсуждать подарок. Нужно было и делового партнера лишний раз подмазать, и свои возможности ненавязчиво подчеркнуть. Марка Владимировича баловали доставленными из-за рубежа через фарцовщиков премиальными галстуками, парфюмом и второй в Катамарановске “трубой” - первой банда обзавелась сама. В прошлом году Багдасарову подогнали ружье, даром что оружия он в руках не держал с последней сдачи норм ГТО в свои восемнадцать. От ружья будущий мэр пришел в восторг, а вот бандиты прокляли все на свете, пока целый день таскались с Багдасаровым по лесу и следили, чтобы палящий направо и налево без разбора политик не подстрелил какого-нибудь случайного грибника. В этом году вместо подарка Лидер с удовольствием засунул бы это ружье Марку Владимировичу по самые гланды, но легче было сделать вид, что все как обычно, и не пытаться объяснить банде, почему мэр у них больше не в фаворе. Так что на традиционном мозговом штурме Лидер терпеливо сидел и выслушивал варианты. Обсудили очевидное: часы, мелкую бытовую технику, которую можно успеть переправить в страну с челноками, и, конечно, старую добрую незамысловатую “котлету” денег. - Дорог не подарок, а внимание, - настаивал один. - Тогда сядем напротив Марка Владимировича на празднике и будем все вместе на него пристально смотреть, - хохотнул другой и взял мажорный аккорд на синтезаторе. Лидер веселье не поддержал, шутнику бросил короткое “Ты чего творишь?”, тот стушевался и начал долбить пальцем по одной клавише. - Нормальных вариантов накидываем, пожалуйста. Вдохновение что-то не шло. В конце концов, пришлось отправить ребят с разведкой по чиновникам и торгашам посолиднее. Нормальный вариант, наконец, нашли. - Портрет, босс. Ваще верняк. Есть один модный мазила, рисует всякое. Говорят, в столице всем, кому надо, нравится. Единогласного мнения, впрочем, все еще не было: двое ратовали за “мазилу”, а клавишник, будучи человеком тонкой душевной организации, утверждал, что видал он эти портреты, и что вот это всё разве что на камне высекать да на могилу ставить - в столице нормальным пацанам такое тоже нравилось, правда, не тем, кому ставили, им-то уже все равно. В ходе дискуссии Лидер узнал гораздо больше, чем хотелось бы, об актуальных тенденциях в современном искусстве и похоронном деле. Похоронным делом, впрочем, заинтересовался, и выспросил подробности про предпочтения четких ребятишек из большого мира. Предпочитали два метра черного мрамора с детальным портретом в полный рост и какой-нибудь душещипательной надписью: - В рифму чтобы. И на заднем фоне - тачка, там, с березкой, или пожар в лесу, или еще какая приблуда. Красиво. - Ну, добро. Остановились на “мазиле”. Лидер даже съездил посмотреть, и в процессе некстати вспомнил школьное прошлое и тягомотные обязательные экскурсии в местный музей, где какая-нибудь бабка с фиолетовыми буклями затирала о том, что в картинках “дышит душа”. Херня про дыхание души Лидера не впечатляла, но вот то, что в этих портретах тяжело задыхается бабло, было видно сразу. С них смотрели ненатурально разрумяненные мужчины в подбитых алым плюшем креслах и женщины в мехах и люрексе. Себе бы Лидер такое не заказал, но раз столичным кентам нравится, Марк Владимирович, наверное, оценит. То есть, не то чтобы кому-то сейчас уже было важно, что там оценит Марк Владимирович… Короче, заказ сделали. Тут возникла другая проблемка. С ней нарисовался младший из банды, на котором висели все переговоры, на пороге ресторанного зала “Канарейки”, где Лидер расслаблялся после долгого трудового дня. Сначала оказалось, что в очередь к “мазиле” еще нужно попасть, а потом - что придется приплатить за срочность и за то, что герой портрета лично не приедет. Художник кричал, что так не работает, но за солидный процент “за беспокойство” все-таки согласился. Раз уж модель вживую не позирует, нужна фотография. - У нас есть фотографии Марка Владимировича? Лидер со стуком отложил вилку и уставился на бандита сквозь очки. “Под подушкой, блядь, храню”. - Сам как думаешь? А когда бандит стушевался под пристальным взором, махнул рукой: - Ладно, не кипишуй. Порешаем. Порешали. Добраться до семейного архива Марка Владимировича, если такой и существовал, не представлялось никакой возможности. В кабинете у него, конечно, были снимки в рамках с официальных мероприятий, на которых Багдасаров жал чьи-то влиятельные руки, но позаимствовать их незаметно не вышло бы. На счастье вспомнили, что с мэрских выборов должны были остаться запасные плакаты. По иронии судьбы, “Канарейка” была, пожалуй, единственным в городе заведением, которое багдасаровский штаб не обклеил агитацией. Решили, что не с остановки же трамвайной срезать - лучше послать десант в мэрию и ненавязчиво прочесать ящики в кабинете. Лидер было дал добро, а потом поспешно спохватился: мало ли, какую запрещенку еще найдут в этих ящиках. Веры в то, что Багдасаров не настолько отмороженный, чтобы хранить свою… своё… вот это всё на посту, у Лидера после последнего их тет-а-тета не было. - Ладно. Вместе пойдем. Отвлечете Марка Владимировича. Назначили рандеву, официально - “платить налоги”. Сам Лидер на глаза ему не показывался, отрядил ребят завлечь Багдасарова сумкой денег в пустующий зал заседаний, строго наказал пересчитать три раза вслух, а сам поворочал в замке разогнутой канцелярской скрепкой и оказался в кабинете мэра. На удивление, в ящиках не было не то что сомнительных материалов, но и вообще ничего лишнего. Все-таки умел Марк Владимирович чисто и без палева, если хотел. Чего тогда так легко прокололся Лидеру-то? Плакатов тоже нигде не было. Бандит начал нервничать, время поджимало. Наконец, стопка обнаружилась в дальнем углу на нижней полке, придавленная какой-то пухлой папкой. В коридоре, кажется, уже раздавались шаги, так что Лидер подцепил край, вытянул сколько-то листов и торопливо поправил папку. Плакаты свернул в рулон и затолкал поглубже во внутренний карман пиджака. Еле успел - Багдасаров уже входил в кабинет и с интересом воззрился на бандита, потом на вскрытый замок, и снова на бандита. Лидер зачем-то вспомнил, что не виделись они один на один с самой сауны. - Что-то хотел? - Ухожу уже. На лице Марка Владимировича промелькнуло выражение, какое бывает у детей, которым только что сообщили, что Деда Мороза не существует, но сразу же сменилось привычной его властной гримасой. - Ну, иди-иди. Когда Лидер выходил из кабинета, чувствовал, что Марк Владимирович прожигает ему взглядом дырку в спине. Вслед ему донеслось: - Дверью в этот раз не хлопай. Бандита передернуло. Дверью шарахнул так, что пробегавшая мимо секретарша подпрыгнула. Потом оказалось, что плакатов взял три. Один ушел художнику. На два других Лидер долго мрачно смотрел, а потом губы его растянулись в ничего хорошего не предвещающей ухмылке. Ко дню рождения мэра настроение совсем улучшилось. В тот самый день “Железные рукава” в полном составе прибыли в ресторан: Лидер в голове процессии, за ним - клавишник, наигрывавший “Пусть бегут неуклюже…”, и, наконец, остальные двое с торжественным выражениями лиц и с большим прямоугольником, завернутым в коричневую бумагу. В отличие от остальных свертков и конвертов в углу, этот Багдасаров распаковал сразу. Посмеялся - впрочем, черт поймешь, понравилось ему или он уже успел основательно наподнимать рюмку под здравицы от гостей. Только глазами в сторону главного бандита стрельнул. Разумеется, пили. Разумеется, ходили по рукам компактные пакетики с белым порошком, сворачивались в трубочку купюры и то и дело откуда-нибудь раздавалось шумное хлюпанье ноздрями. Ну и плясали, разумеется. Ребята из банды сформировали “паровозик” и теперь, придерживая друг друга руками за талию, весело скакали по кругу под хриплое “По городу Одессе на белом мерседесе…” из динамиков, а добрая половина гостей хлопала в такт и подпевала нестройными голосами. Марк Владимирович успел уже снять пиджак, ослабить узел галстука и закатать рукава белой рубашки, и теперь дирижировал хором со сцены, и сам не забывая петь во всю глотку: Конечно, дорогую машину у буржуя Купила Соня из последних сил. Но факт, а не реклама, дивись, Одесса-мама И это ей никто не запретил. - А что это у нас один товарищ стороной держится, не веселится? - спросил в сильно фонящий микрофон основательно тепленький Багдасаров, когда выступление закончилось, и махнул рукой в ту сторону, где Лидер сдержанно пил виски. - Слышишь, эй? Это ж твоя песня! Только там, кажется, не Соня была? Я что-то забыл. Зал внезапно притих. Толком про личную жизнь босса “Железных рукавов” никто ничего не знал, но слухами земля катамарановская полнится, и про девчонку с новеньким “Москвичом”, которая бесследно пропала, все что-то слышали, хотя вслух не упоминали. Тем более в присутствии самого бандита. А тот сначала помолчал, а потом махнул Багдасарову рукой: - Не Соня, Марк Владимирович. Но я не в обиде. Тоже запамятовал, как там твою последнюю по имени звали? И поскольку про личную жизнь Марка Владимировича тоже толком никто ничего не знал, с десяток голов как по команде с Лидера повернулись на Багдасарова. - А я тебе напомню, - усмехнулся тот. - Сиди, сиди. Сейчас сам спущусь. На ушко прошепчу. Торжественно сошел со сцены, не замечая, кажется, слегка настороженных взглядов, которым его провожали. Вроде бы, и дружеская перепалка, но кто этих двоих разберет. Впрочем, снова пустили музыку и появился повод отвлечься от происходящего. А Багдасаров направился прямиком к столику Лидера, опустился рядом на диван и закинул тому руку на плечо. Это все до чертиков что-то напоминало. Разве что в этот раз Марк Владимирович пиджаком в него со сцены не кинул. - Чего тихий такой весь вечер сидишь, не веселишься? Веселиться Лидер планировал позже, а сейчас собирался потянуть момент. - Да не отвлечься как-то, Марк Владимирович, - ответил нейтрально. - Дел много. - Дел много? Ты ж наш деловой. Мэр развязно потрепал бандита по щеке. - Какой есть. Ладонь задержалась, и Марк Владимирович прищурился в попытке разглядеть чужие глаза за темными стеклами. - Слушай, деловой наш. Отбой на сегодня. Празднуем. Давай, побалуйся со мной. И вынул из нагрудного кармана рубашки пакетик. Да, все и правда было как тогда. Отказываться Лидер не собирался, хотя обычно “снежок” и не жаловал, но для вида посомневался: - Не поздно баловаться, нет, Марк Владимирович? - Поздно? А что, дел на завтра много? - Багдасаров склонил голову вбок и хихикнул каким-то голосам в своей голове. - Встаешь, наверное, рано? “Ах ты ж паскуда”, - подумал Лидер, и в его голове слова прозвучали неожиданно почти с нежностью. Макнул кончик пальца в пакет. Нюхать не любил, втер по-пролетарски в десны. В голову дало быстро. Пододвинул пакетик обратно к мэру, но тот словно не заметил. - Знаешь, как говорят американцы? Кто рано встает… - Тот раньше кончает, - перебил мэр и залился хохотом. - Тебе виднее, ты ж сам трудяга, - веселье Багдасарова оказалось заразительно. - У тебя-то, наверное, каждый день ранние подъемы? Марк Владимирович отхохотал и утер выступившие на глазах слезы. - Да нет, только по особым случаям. И уставился на Лидера. А когда тот в ответ промолчал, притянул его к себе за плечи поближе и спросил: - Значит, хочешь, чтобы я тебе напомнил, как мою последнюю звали по имени? И Лидер почти сказал “Давай”, но в последний момент что-то пошло не так, слово застряло в горле, и вместо этого он спросил: - А когда мы с тобой на “ты” перешли? - Семь лет назад. - Точно. Рынки делили. - Нет, завод. Оба помолчали, и Лидер уже было собрался вернуться к вопросу с именем, но Марк Владимирович вдруг спросил: - А мы ж на брудершафт тогда не пили, нет? - Мы вообще на брудершафт не пили. - Возмутительно. Не пили, а мэру “тыкаешь”. - Так исправить можно. Багдасаров одарил бандита еще одним сияющим взглядом и защелкал в воздухе пальцами. - Водки нам принеси! - крикнул куда-то в пространство, но его услышали, и на столе появились две запотевшие стопки. Когда выпили, мэр потянулся, ухватил бандита за щеки указательным и большим пальцем обеих рук, и потрепал. - Ух, - сказал он, заглядывая в лицо блестящими щенячьими глазами. - Какой же ты... - После брудершафта вроде как целовать положено, - перебил Лидер. Его начало потряхивать. Марк Владимирович качнул головой и наклонился вперед. Рот у него оказался теплый и влажный, а зубы, как и положено гиене - острые. Больно прикусил Лидера за нижнюю губу. В зале снова стало тихо. Багдасарова это, впрочем, не смутило. Он отстранился и помахал гостям рукой: - Чего смотрим? Мы тут старый должок закрываем! Семь лет назад выпить забыли. Принятое ли было причиной, или шальная косина и огромные темные зрачки в глазах Марка Владимировича, но Лидер физически ощутил, как дрожит воздух и как первые лица Катамарановска переминаются с ноги на ногу, не зная, что делать, и ожидая какого-то сигнала от них двоих, чтобы сориентироваться в происходящем. Было от этого почему-то смешно. И когда все аккуратно сделали вид, что ничего не было, и оставили двоих хозяев города в покое, сам наклонился к Марку. “Владимировичу” - напомнил себе с усилием. - Ну ты, отец, вконец охуел, - восторженно сообщил Лидер. - Вконец, - согласился тот и усиленно закивал. - Совсем берега попутал. - Давно уже. Что делать будешь? - Воспитательные работы проводить придется. Марк Владимирович резко втянул воздух и губы его разъехались в неприлично довольной улыбке. - Проведи, пожалуйста. Лидер постучал ногтем по пакетику, к которому Багдасаров так и не притронулся, а затем заткнул его туда же, откуда мэр недавно достал - в карман рубашки. - Что-то кисло тут. Прогуляться пойдем? - и не удержался, добавил: - А там и на ухо мне пошепчешь все, что хотел. Видеть, как Марк (“Владимирович”) быстро облизывает губы и часто моргает, было упоительно. - Пойдем, - послушно кивнул уже на все готовый мэр. - А куда? - А есть разница? Марк потянул узел галстука, точно забыл, что он и так ослаблен, и сглотнул. - Никакой, - сказал он. - Никакой разницы нет.