Завтра не вечно

Меня потрясло не то, что ты солгал мне, а то, что я больше не верю тебе… ©Фридрих Вильгельм Ницше

      Гермиона, тяжело дыша, завернула за угол и прижала руки к груди. Сердце билось, как сумасшедшее, грудную клетку сдавливало, от чего было трудно дышать. А ноги гудели так, словно она бежала несколько миль.       Малфой ведёт себя странно. Они никогда не были близки и уж тем более никогда не здоровались. С первого по шестой курс, как только они встречались взглядами, всё заканчивалось плохо. Он кричал язвительные комментарии вслед ей и её друзьям и посылал им в спину оскорбления. Она либо молча проходила мимо, либо вступала в дурацкий спор. Один раз она даже ударила его, так он её разозлил. Она ненавидела его всей душой, чувствовала отвращение, как только видела этого человека. Что случилось с ней? Почему она поменяла своё мнение об этом циничном нарциссе? Что случилось с ним? С Малфоем, который так часто называл её грязнокровкой, а сейчас, когда она назвала себя так, вдруг засмущался. Могла ли война их изменить? Или они всегда такими были, просто война сорвала маски?       Грейнджер поправила растрёпанные волосы и быстрым шагом направилась в общую гостиную. Сейчас есть свободное время. Она может, к примеру, сделать домашнее задание или поболтать с друзьями.       Всю дорогу она только и думала о разговоре со слизеринцем. Он рассказал ей то, что никому не говорил. Она улыбнулась. Её самолюбие напомнило о себе, когда она подумала, что единственная смогла вытащить его на такой разговор. Гермиона резко остановилась. Единственная ли? Нет, он, кажется, говорил, что ему не верится, что он об этом рассказывает. Ускорив шаг, она поправила на плече сумку.       В общей гостиной Гриффиндора было, как обычно, уютно и тепло. Некоторые студенты, у которых тоже нет занятий, сидели за столиками у камина. Разговаривали, смеялись и выглядели такими счастливыми.       Война была страшной. Волшебники плакали, жертвовали собой, видели смерть близких. Им было страшно за себя, за родных, за Волшебный мир. Как хорошо, что сейчас всё нормально и, наконец, все спокойны.       — Гермиона! — послышался окрик Гарри из глубины гостиной, около камина.       Она подошла к друзьям и улыбнулась.       — Мы давно тебя ждём, — улыбнулась Джинни, вскинув голову с плеча Поттера.       — Почему ты так долго ела? — спросил Рон, раскрывая шоколадную лягушку.       — Я встретилась с Полумной, и она рассказывала мне о какой-то мошкаре.       На самом же деле Гермиона специально сидела за гриффиндорским столом так долго, чтобы столкнуться с Малфоем. Она наблюдала за ним и, когда он решил уйти, тоже ушла. Они действительно встретились, правда, она не ожидала, что он заговорит с ней.       — Завтра матч, — напомнил Гарри. — Гриффиндор и Хаффлпафф.       — Джинни, надеюсь, ты быстрее всех поймаешь снитч, — подбодрила подругу Грейнджер.       — А я? — Рон удивлённо посмотрел на неё.       — А ты доедай шоколадную лягушку! — Гермиона, смеясь, толкнула Уизли в плечо.       Они долго болтали о всяких пустяках, но вдруг разговор ушёл в другое русло. Отнюдь не хорошее русло…       — Ты изменилась, — заметил Рон.       Гермиона устремила на него пылающий взгляд.       — Все мы изменились после Магической Войны, Рон.       Уизли опустил глаза и зарделся.       — Кажется, — Джинни замялась и смущённо посмотрела на Грейнджер, — ты стала лучше относиться ко всем. Включая слизеринцев.       — Действительно, — Гарри закивал. — Ты здороваешься с ними. Забыла, как они портили нам жизнь на протяжении почти всего обучения в Хогвартсе?       — Я помню, Гарри, — она мягко улыбнулась, словно объясняла это ребёнку. — Вы правы, я уже не так отношусь к ним, как год назад.       Грейнджер вспомнила Малфоя, который с трудом рассказывал о своих проблемах. Как он вдруг заплакал. Это не было жалким. Она наконец увидела в нём человека.       — Как и мы, они тоже изменились, — она посмотрела на друзей. — Вы заметили, что они больше не оскорбляют нас?       — Просто боятся, — усмехнулся Рон.       — Нет, — Гермиона покачала головой, — это не так. Просто они никогда не хотели портить с нами отношения. Почти у всех слизеринцев родители были Пожирателями. Разве вы не понимаете, что влияние Пожирателей очень сильное?       — А как же те, кто был заодно с ними? — возмутился Гарри.       — Не поспоришь, они ужасны, — Грейнджер кивнула. — Но те, кто этого не хотел, заслуживают второго шанса, разве не так?       — Гермиона права, — поддержала подругу Джинни.       — Я считаю, она не права, — насупился Рон. — Они должны понять, что натворили! И искупить вину. Они отвратительны, все!       — Гарри? — Джинни положила руку ему на плечо.       — Я не уверен, — Поттер посмотрел сначала на Гермиону, потом на Рона. — Думаю, что Гермиона спешит с выводами, а Рон слишком категоричен. Вдруг всё изменится? Как в лучшую, так и в худшую сторону, но всё меняется.       — В любом случае, — Грейнджер улыбнулась Гарри, надеясь на поддержку, — я от своей точки зрения не откажусь.       — Будешь продолжать с ними общаться? — Рон сложил руки на груди.       — Почему нет?       — Нет, — Уизли вдруг покраснел. — Ты не должна этого делать! Слизеринцы — отродье, с ними невозможно наладить отношения!       — Ну знаешь, Рональд, — Грейнджер возмущённо посмотрела ему в глаза. — То, что ты так считаешь, ещё не даёт тебе права указывать, что мне делать! Я сама решу, буду я с ними общаться или нет!       После этих слов Гермиона поднялась с мягкого красного пуфика, собрала книжки и направилась к выходу.       Как он может так говорить? Почему указывает ей, что делать? Рон всегда был слишком категоричен и злопамятен, но не до такой же степени!       — Эй, Гермиона! — её догнала Джинни и, схватив за плечо, развернула к себе. — Не обижайся на Рона. Он слишком вспыльчив. Ты же понимаешь, он ревнует тебя ко всем!       — Мне ни к чему его ревность! — Гермиона сложила руки на груди. — Напомни ему, если он забыл, что мы решили пока взять паузу в отношениях. Именно потому, что он вечно пытается управлять мной и моей жизнью!       — Ладно, — Джинни кивнула и улыбнулась. — Думаю, ты права насчёт слизеринцев и других, но Рону сложно с этим смириться. Он долго будет привыкать, но ты же знаешь, что всё равно он станет на твою сторону. Когда-нибудь.       Когда он узнает, что почти каждую ночь она встречается с Малфоем, пьёт с ним и разговаривает по душам, Рон никогда не станет на её сторону. Но это уже не его дело.       — Спасибо за поддержку, Джинни.       — Мы обязательно поговорим с тобой по душам, — подруга улыбнулась. — Насчёт этого и ещё чего-нибудь.       Грейнджер кивнула и покинула гостиную. Разговор с Джинни может быть сложным. Раньше она ничего не скрывала, поэтому говорить с ней было легко. Но сейчас у неё есть небольшой секрет. Раз сегодня она будет говорить с Джинни, то придётся отменить поход к лестнице за библиотекой. Отменить разговор с Малфоем. Если он ещё придёт. Странно, что она об этом так часто думает. Но ещё страннее то, что она ждёт с ним встречи.       Гермиона уверенным шагом направилась в подземелья, на урок зельеварения.