«К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека».
© Зигмунд Фрейд
Апрель, 2002 год Церковь Святого Иакова — Ты точно в порядке? — спросил Забини, сжимая плечи Драко. — Нервничаешь? — В порядке, — потупил взгляд Малфой. — Блейз, я всё правильно делаю? Забини удивлённо уставился на Драко Малфоя в красивом свадебном костюме. Быстро осмотрелся вокруг и схватил друга руками за лицо. — Малфой, ты что, передумал? — Блейз всё никак не мог поймать его взгляд. — Драко, посмотри же на меня! Малфой тяжело вздохнул. — Я начал общаться с Гермионой, — прошептал он тихо, чтобы услышал только Блейз. — Как раньше. Забини нервно провёл руками по волосам. Его глаза буквально вываливались из орбит от удивления. — Чёрт возьми, Малфой! Как же не вовремя. Малфой не мог понять, что делать и как поступить. Он успокаивался, когда бросал всё на самотёк, но также он знал, что не должен так делать. Сейчас перед ним было два пути, и оба они казались столь же правильными, сколь и не правильными. Что выбрать из двух правильных ответов? И нужно ли что-то выбирать, если они оба неверны? Это мучало его. — Блейз, — Драко взглянул в глаза друга. Он, наверное, впервые в жизни говорит ему правду, открывает душу. — Я люблю её. Я не смогу счастливо жить, если рядом не будет её. Это слишком сложно и… Слишком страшно. Мне страшно будет жить вот так, без неё. Но я также боюсь разочаровывать маму. Ей и без меня хватило. Она разочаровалась в отце, я не хочу, чтобы я стал причиной её боли и слёз. Забини, прищурившись, наблюдал за порывистыми движениями Малфоя. Он был до безумия рад, что Драко наконец открылся ему, рассказал о своих опасениях и страхах. Но он был обеспокоен тем, что не может ничего сделать. Драко трясущимися руками начал поправлять цветок, прикреплённый к пиджаку. — Чёрт, — цветок оторвался и упал на пол. Малфой собирался поднять упавшую вещь, но вдруг увидел перед своими глазами аккуратные бежевые туфли-лодочки. Девушка наклонилась и подняла цветок. — Я помогу, — послышался знакомый голос, Драко всё боялся поднять взгляд. Его руки задрожали ещё больше, когда девушка начала прикалывать вещицу обратно к пиджаку. Он наблюдал за её пальцами с искренним страхом. Он не хотел жениться на Астории, это точно. Но хотел ли он сейчас бросить всё и вернуться к Грейнджер? — Что ты здесь делаешь? — еле слышно спросил Малфой, и его голос сорвался. — Я приглашена, — её голос был таким же тихим, как и у него. Драко, осмелев, наконец поднял взгляд и встретился с глазами Гермионы. Его самой лучшей Гермионы. В её глазах стояли слёзы, но она изо всех сил улыбалась. Так ярко, словно по-настоящему рада, что Драко женится. Но он видел самую сильную и такую нескончаемую, как бесконечность, боль. Это мученическое выражение лица, слегка нахмуренные от сдерживаемых слёз брови, искусанные губы и накрашенные помадой, дабы это замаскировать — всё это никогда теперь не покинет память Драко. Он всегда будет хранить в воспоминаниях этот её взгляд, всегда будет корить себя за то, что позволил себе причинить ей такую боль. Они так и не поговорили насчёт свадьбы. Драко так и не решил, что же ему делать, а Гермиона не пыталась на него как-либо повлиять. Хотела, чтобы это было полностью его решение. Грейнджер смотрела на лицо Малфоя, которое, казалось, было ещё бледнее, чем раньше. А глаза блёклые, не выражающие вообще ничего. Абсолютная холодность лица, единственное, что его выдавало — это дрожь в руках, которую он никак не мог унять. Казалось, что время на мгновение остановилось. Она смотрела на него в идеально сшитом прямо по фигуре Драко костюме. Она смотрела на жениха, который вот-вот женится. Он смотрел на неё в прекрасном тёмно-зелёном платье, с замысловатым подолом, которое прекрасно на ней сидело. Он смотрел на обычную гостью, которая сегодня будет лишь аплодировать паре, узаконившей отношения. И у обоих сердце сжималось до боли, а воздуха не хватало. — Где жених? — закричал кто-то со стороны входа в церковь, и Малфой поспешил скрыться. Гермиона тоже собиралась уходить, но Забини, наблюдавший за развернувшейся сценой, схватил её за руку, остановил и повернул к себе лицом. — Давай поговорим, — сказал Блейз, увлекая её за собой, куда-то подальше от других гостей.***
— Ты помнишь слова, которые должен сказать? — спросила Нарцисса, поглаживая сына по спине. Её глаза с самого утра были на мокром месте. Внутри церкви было очень красиво. Высокие сводчатые потолки захватывали дух своим размером и величием. Всё вокруг словно светилось изнутри, а солнце, заглядывающее в большие окна, добавляло ещё больше света. Казалось, что тут, в этой церкви, может произойти всё, что угодно. Это всё — обязательно хорошее. — Помню, мама, — кивнул Малфой, нервно потирая руки, чтобы, наконец, избавиться от назойливой дрожи. Вдруг из комнаты поблизости вышли Астория в прекрасном белом платье, подчёркивающем её точёную фигуру, сверкающем в свете тяжёлых люстр, и Пэнси в строгом чёрном платье-футляре. Паркинсон передала невесту Нарциссе и, что-то быстро сказав, направилась к Драко. Малфой всё не мог оторвать глаз от Астории, представляя, как бы выглядела в этом платье Гермиона. Мисс Гринграсс была очень рада, наконец, примерить сшитое на заказ свадебное платье. Её глаза светились, а лицо озаряла счастливая улыбка. Она словно совсем и не волновалось. Или просто очень тщательно это скрывала. А, быть может, просто радость притупляла все остальные эмоции, и она даже не замечала волнения. — Так сильно любишь свою невесту, что не можешь оторвать от неё глаз? — насмешливо спросила подошедшая Пэнси. — Это ты сейчас потешаешься надо мной? — прищурив глаза и приподняв одну бровь, спросил Драко. — А почему бы и нет? — сказала Паркинсон, поправив короткие чёрные волосы. — Давай отойдём. Есть разговор. Видит бог, я должна спасти твою задницу сегодня. Или хотя бы попытаться это сделать. — О чём ты? — Идём.***
Достаточно далеко от самой церкви расположились два красавца-шатра. Столы с множеством закусок, прекрасные украшения и не менее красивые и изысканные гости. Неподалёку слышалась нежная мелодия, издаваемая живым оркестром. По-настоящему красивая церемония. Хоть и слишком грустная для Гермионы. Блейз и Гермиона стояли около небольшого прудика, расположенного чуть дальше, за шатрами, они оба всматривались в блестящую гладь воды. — О чём хотел поговорить? — спросила Гермиона, поворачиваясь лицом к Забини. Тот остался стоять к ней полубоком. — Это на счёт Драко, — тихо сказал Блейз. — Слушай меня внимательно, пока можешь хоть что-то сделать. Пока не поздно. Грейнджер навострила уши и с готовностью кивнула головой. — Малфой безумно влюблён в тебя, — начал Блейз. — Это видно невооружённым глазом. Учитывая ещё то, что он сильно сомневается в сегодняшнем дне. Его чувства перемешались. Он считает, что обязан матери. Что должен загладить свою вину перед ней. Он до сих пор не смирился с тем, что помог Пожирателям, и теперь, когда его отец в Азкабане, а Нарцисса выплатила огромный штраф, он чувствует себя обязанным искупить вину. Забини перевёл дыхание, нервно поправив свой пиджак. Кажется, он сильно волновался. Гермиона была очень рада слышать эти слова. Эти слова значат, что Драко по-настоящему нуждается в ней и не хочет отпускать. Как и она. Только вот это говорит не сам Малфой, от которого она всё ждёт и ждёт этих слов. Это заставляет её забыть о сладком дурмане, который окутывает её с ног до головы и не позволяет мыслить нормально. Она же должна мыслить здраво. — Он мало мне чего рассказывал, включая то, что он чувствует. Так было ещё в школе, а по окончании обучения особенно. Он всегда был закрытым и ни с кем ничем не делился. Единственный человек, которому он открылся — ты. Хоть он и не доверяет мне, он всё ещё остаётся моим другом. Я волнуюсь за него, потому что вижу, что он делает то, чего не хочет. Лишь потому, что считает, что должен так поступить. Он глупец. Блейз тихо рассмеялся. — Настоящий глупец. Не может выбрать между серой и счастливой жизнью. Он всегда боролся за то, чего хочет, и я считал, что однажды он станет по-настоящему счастливым. Потому что он привык бороться за счастливую жизнь. Но когда дорогу ему преградила семья, он начал колебаться. Мечется из стороны в сторону, не понимая, что делать. Потому что не может выбрать один из принципов — бороться за своё счастье или делать всё ради семьи. Раньше он никогда не сталкивался с таким выбором. Это разрушает его. Грейнджер всё ещё внимательно слушала и не могла понять, как реагировать на слова Забини. И не совсем понимала, зачем он это ей говорит. — Я думаю, что в душе он уже давно сделал выбор. Он решил бороться, несмотря ни на что. Решил, что останется с тобой. Только вот он до сих пор не понял, куда его ведёт душа. До сих пор не понял, что давно для себя всё решил. Его нужно подтолкнуть, Гермиона. Лишь слегка надавить на него нужными словами, и он тут же всё поймёт и сделает правильный выбор. Ты должна помочь ему, слышишь? Он не станет меня слушать, но тебя… — Я не стану подталкивать его к чему-либо и уж тем более давить на него, — серьёзно сказала Грейнджер. — Он сам сможет принять решение, я верю в это. А будет ли оно правильным или же нет, решать только ему. Она развернулась к Блейзу спиной. Забини посеял в её душе семя сомнений. Только вот это мало к чему приведёт, это точно. Пока сам Драко не скажет ей подобного, она не сможет поверить в правдивость сказанных Блейзом слов. И хотя они звучат словно правда, и она действительно хотела бы, чтобы это оказалось правдой, всё же не могла уверить себя в этом. Она до безумия хотела верить во всё это, настолько хотела, что сердце разрывалось, а на глазах то и дело появлялись слёзы. Но она останавливала каждую мысль, которая пыталась ей сказать, что это всё же правда. От этого было ещё больнее. Но она терпела. Пыталась терпеть настолько, насколько это было возможным. — Но всё равно спасибо, что сказал, — и Гермиона ушла к другим гостям.***
— Слушай сюда, Малфой, — прошипела Пэнси, хватая Драко за грудки и неотрывно смотря в его удивлённые глаза. — Какого чёрта, Паркинсон? — зло прошептал Драко. — Я сказала тебе слушать меня, а не открывать свой поганый рот, — Пэнси сжимала пиджак Малфоя. Её глаза искрились, словно были под напряжением. Удивительно, но то, как повела себя Пэнси, привело Драко в чувство. Даже руки перестали дрожать. Теперь он заинтересованно покосился на неё. Пэнси, заметив, что она привлекла внимание Драко, наконец, заговорила: — Я вижу, что ты боишься, — прошептала Пэнси. — Ты не нервничаешь, не взволнован предстоящей церемонией. Ты именно боишься. Я знаю, что ты никогда бы не согласился жениться на ком-то вроде Гринграсс. А если бы и решился на такое, то был бы полностью уверен в своей правоте и уж точно не боялся бы. Ты ведь не хочешь этого, не правда ли? — Это так, — холодно ответил Малфой, абсолютно с каменным выражением лица. — Тогда какого чёрта, Драко? — голос Пэнси смягчился, и она посмотрела на Драко с беспокойством. — Это было моим решением, хоть я и не хочу этого, — опустил взгляд Драко, рассматривая свои туфли. — Тогда чего ты хочешь? — Пэнси немного отошла от него, пытаясь заглянуть в его лицо. — На месте Астории я хотел бы видеть другую. Пэнси сначала нахмурилась, её лицо не выражало ничего, кроме непонимания. Затем, наконец, морщинка между бровями разгладилась, и её лицо осенило пониманием. — Хочешь сказать, что ты до сих пор влюблён… — она запнулась и быстро осмотрелась, проверяя, нет ли кого, — в Грейнджер? Малфой кивнул и наконец поднял на неё глаза. Встретился с её злобно-обиженным взглядом. — Тогда объясни мне, какого хрена ты тут сейчас стоишь? — громким и злобным шёпотом заговорила Пэнси. — Если ты хочешь быть с чёртовой Грейнджер — значит, ты должен быть с ней! — Я не знаю… — Малфой нервно провёл руками по волосам и запрокинул голову, закрывая глаза. — Не уверен, что так будет лучше. Правильнее. Паркинсон задохнулась от возмущения и, схватив его за пиджак, резко встряхнула. — Нет, Малфой! Эта совсем не та ситуация, в которой ты должен что-то выбирать или думать о том, что будет правильным! Это ситуация, когда нужно быть эгоистом и выбирать то, что тебе больше нравится, а не то, чего хотят другие! Пэнси неверящим взглядом посмотрела на спокойное лицо Малфоя, который по-прежнему стоял с закрытыми глазами, словно ему всё равно. — Чёрт возьми, Малфой! — Паркинсон схватила его за лицо, и он, открыв глаза, удивлённо взглянул на неё. — Признаю, ты нравился мне, когда мы учились в Хогвартсе. И быть вам с Грейнджер свахой — это последнее, кем мне хотелось бы быть. Но когда она пришла к тебе, когда хотела ворваться к тебе в комнату вся в слезах и соплях, я поняла, что не могу остаться в стороне. Она была готова извиниться передо мной за то, чего не делала, лишь бы поговорить с тобой. Она рвалась к тебе, как чокнутая. А ты стоишь сейчас в чёртовом свадебном костюме и думаешь, правильно ли поступаешь? Пэнси перевела дух, а Малфой жадно ловил каждое её слово. — Я не хочу, чтобы то моё решение, когда я всё-таки пропустила её к тебе, оказалось глупым, никому не нужным и абсолютно пустым. Я хочу, чтобы каждые мои слова что-то значили, и ты сейчас обесцениваешь то, что я сделала для Грейнджер. И для тебя тоже. — Я понял тебя, — прошептал Драко и поспешил уйти. Паркинсон усмехнулась ему вслед.