Неправильный партнер

      Они с Броком не разговаривают больше недели, и это первая неделя, когда они не встречаются. Стив уже готов подойти сам, на любых условиях. Ждет очередной пятницы, это их стандартный день встреч. Скучая по Броку, он периодически курсирует по второму этажу, чтобы посмотреть из окон на курилку – Брок часто там появляется, окна зеркальные и позорный маневр Стива остается незамеченным. Он стоит, смотрит, как Брок курит и этого хватает, чтобы пережить день. Но однажды происходит нечто странное. Стив по обыкновению наблюдает за курилкой, как вдруг там совершенно неожиданно появляется Джек Роллинс, и Стив не помнит, чтобы тот курил. Роллинс просит у Брока сигарету, закуривает от его зажигалки. Они разговаривают о чем-то. Сначала Стив не придает этому значения – мало ли с кем Брок может перекинуться парой фраз, выкуривая сигарету. Тем более, с Роллинсом они знакомы давно, давно в одной команде. Только в ходе этого разговора Брок начинает заводиться, сквозящее в нем раздражение ощущается даже на расстоянии. Но он вспыльчивый сам по себе. Удивительно то, что Роллинс тоже теряет самообладание. До этого момента Джек казался Стиву совершенно непробиваемым, – эмоции на его каменном лице он видит впервые. И это сильные эмоции. Стив бы все отдал за то, чтобы узнать, о чем говорят эти двое, но не умеет читать по губам. Все заканчивается тем, что Роллинс швыряет недокуренную сигарету и уходит. А Брок показывает ему в спину средний палец. Искренне и от души, как бунтующий подросток. Пинает ногой мусорный бак, чудом его не переворачивая, и тоже уходит, но в противоположную сторону.       И ждать пятницы уже не нужно. Брок приходит сам. В тот же день. Он взвинчен и раздражен, но свое дурное настроение пытается всячески скрыть. Ухмыляется и шутит, как обычно. Только глаза бегают и остаются серьезными. Брок не вспоминает об их разногласиях и спрашивает Стива, не хочет ли тот зайти вечером. Как ни в чем не бывало. И, конечно, Стив хочет.       Брок мыслями не с ним. Просит взять себя со спины, не смотрит на него и вообще в странном настроении. В какой-то прострации.       – Представляешь кого-то другого вместо меня?       – Мне некого, кроме тебя, представлять. Таких здоровяков у меня не было.       Но Стив понимает, что он как раз одной комплекции с Роллинсом.       – А Джек?       Брок зависает ровно на секунду, но сразу же берет себя в руки и смеется по обыкновению:       – Если ты про Роллинса, то пальцем в небо. Он натурал до мозга костей, счастливо женат и у него двое спиногрызов.       Стив хочет сказать, что видел их разговор, но вовремя останавливается. Отчетливое ощущение, что он ходит по очень тонкому льду. И это безразличие в голосе Брока – лишь видимость. Хотя возможно, у Стива действительно просто паранойя. Он уже принял душ, оделся и пора уходить, но хочется продлить это время вместе хотя бы на пару минут. Они слишком долго не виделись, он скучал, а Брок где-то в своих мыслях.       В углу комнаты все так же стоит гитара, и Стив просит его:       – Сыграй мне?       – Я только одну песню знаю.       – Сыграй ее.       – Не хочу. Сегодня нет настроения.       Это бесполезно. Разговаривать с ним Брок не хочет. И вообще ничего ему не нужно. Стив здесь лишний.       – Ладно. Тогда я пойду?       – Давай. Спокойной ночи.       Стив надевает куртку и уже почти уходит. Тянет на себя дверь, но Брок вдруг упирается в нее ладонью, щелкает замок и дверь захлопывается. Стив смотрит непонимающе. Брок смотрит мимо. Пожимает плечами и наконец говорит:       – Останься. Оставайся на ночь. Там дождь. А ты на мотоцикле, как всегда.       Внутренне Стив ликует. Но неожиданно для самого себя упрямится и хватается за ручку двери:       – Нет, я поеду. Не хочу спать на диване.       – Можешь лечь на кровати.       – А ты?       Брок толкает дверь ногой, и она снова захлопывается.       – С тобой лягу, Стив. Можно было сразу догадаться.       Да, можно. Но Стиву просто хотелось, чтобы он это сказал. И не сваливал все на дождь.       Счастье длится не долго. Брок ложится рядом, обнимает его, но действительно не может заснуть. Лежит с открытыми глазами, ворочается, освобождается из объятий, но все равно не спит. Ближе к двум просто встает и уходит в гостиную. Тихо играет на гитаре. Он действительно знает только одну песню. Ту самую, которую играл Стиву в их самый первый раз. Про любовь, которая разводит по разные стороны.       Утром Брок готовит ему завтрак. Они трахаются на кухонном столе и расходятся на выходные. И Стив не знает, стоит ли ему настаивать на том, чтобы остаться на ночь в следующий раз. Он совершенно перестает понимать то, что между ними происходит. Но все отчетливее становится ясно, что Брок соврал насчет Джека Роллинса. Не все так просто. И что-то между ними было. Что-то очень серьезное.       Брок с Джеком дерутся. СТРАЙК их выгораживает. Стиву докладывают, что это был просто спарринг. У Брока разбито лицо, рассечена губа, подбит глаз. У Роллинса все то же самое, еще и нос, возможно, сломан. Их растаскивал СТРАЙК, – Стив узнает об этом позже. Они сцепились в раздевалке, один на один. Причина ссоры не известна никому. Сами они молчат, упорно придерживаются версии, что это был просто спарринг, и они увлеклись.       Стив приходит в медотсек. Брок сидит, приложив лед к начинающему заплывать глазу. С Роллинсом их благоразумно разделили по разным палатам.       – Как ты?       – Жить буду. Джек – вряд ли, – отшучивается Брок в свойственной ему манере. Стив хочет знать причину этой драки, но сейчас не время. Брок взвинчен, отвечать не будет, и в любую секунду может вернуться медсестра.       – У тебя дома есть лед?       Стив рассеяно кивает.       – Тогда давай сегодня у тебя?       Стиву кажется, что он ослышался. И причина, конечно, не в отсутствии льда у Брока в морозилке. Что-то происходит. И возможно, ссоры с Джеком – это даже не причина. Это следствие. А причина у Брока глубоко внутри.       Стив не хочет с ним трахаться, старается быть осторожным, но у Брока в крови адреналин, он нашпигован обезболивающими – ему все нипочем. Пытается забыться, убежать от реальности, просит Стива быть жестче, двигаться быстрее, сильнее, будто хочет заполнить какую-то пустоту внутри себя. А Стив бы предпочел просто сжать его в объятиях – ему этот способ кажется надежнее. Он так и делает, не давая Броку сразу уйти в душ. Они грязные и потные, но Стиву нравится просто лежать и обниматься в эти короткие мгновения после секса. Брок послушно падает обратно в постель, тянется, чтобы выключить свет, и замечает фотографию, которая стоит у Стива рядом с кроватью. Старый снимок военного времени – он и Баки. Брок зависает, рассматривая их улыбающиеся лица.       – Расскажи про него. Про этого своего правильного партнера.       – А ты расскажешь про Роллинса?       – Торгуешься?       – Просто хочу знать правду. В прошлый раз ты мне соврал.       Брок усмехается.       – Да, соврал.       Он садится на постели к Стиву спиной и смотрит в стену.       – Так что с Роллинсом?       – Именно то, что ты думаешь. Мы с ним спали.       – И с ним это было не на один раз?       – Задумывалось, может, и на один, но я как-то втянулся. Выражаясь твоим языком, это был мой самый правильный партнер.       – И почему вы расстались?       – Да мы и не были вместе в полном смысле этого слова. Никогда. Джек женат, у него семья, и он выбрал семью. С самого начала. Никогда не оставался на ночь, спешил домой, чтобы жена не заподозрила. Просто нас обоих накрыло тогда. И я знал, что это ненадолго. Знал, что в итоге он выберет жену и детей, да он изначально их выбрал и сразу мне это сказал. Всегда повторял, что они – самое важное для него. А я ему мешал вести его чинную правильную жизнь. После пятнадцати лет этого кошмара у него хватило сил со мной порвать, а у меня хватило гуманности оставить его в покое. В целом, это был ебаный ад и я рад, что все это в прошлом.       И теперь Стив понимает. Вот они причины. Поэтому Брок боится сближаться. Поэтому не остается на ночь. Копирует поведение Джека, чтобы не обжечься. Чтобы не было больно снова.       – То есть это перевернуло твое мировоззрение и ты стал спать со всеми без разбору?       – Да нет, – Брок смеется. – Одно с другим не связано. Расставание с Джеком не нанесло мне какую-то моральную травму или что-то в этом роде. Я всегда был вот таким. Никогда особой разборчивостью не отличался. Я был таким до Джека. Просто на нем я готов был остановиться. Хотя кто знает, может, я неисправим и все равно ничего бы не вышло. Может, он и прав, и я в принципе не гожусь для отношений. У меня никогда никого не было, я всю жизнь куда-то бегу, постоянно кого-то теряю и сам могу умереть в любой момент. Все такое… хрупкое, непостоянное. Зачем привязываться? Человек ведь, по сути, ничем не обладает, не может обладать, не может удержать… Мгновения ускользают, как песок сквозь пальцы. Помнишь песню, которую я играл тебе на гитаре, когда ты пришел первый раз? Меня Джек научил играть ее. И гитара его, я не смог вернуть, до сих пор не могу. И произошло все, как в этой его любимой песне. Любовь развела нас по разные стороны. Все рухнуло. И с тобой мы окажемся по разные стороны, Стив. Никто из тех, с кем я спал, со мной не останется. Я всегда буду один. И я к этому готов.       Но Стив к этому не готов. Он обнимает Брока со спины. Заключает в объятия, утыкаясь лбом в его шею.       – Я тебя не оставлю, слышишь? Я тебя не оставлю никогда. Ты не будешь один.       – Я сам не люблю давать обещаний и точно так же не люблю, когда их дают мне, – усмехается Брок и да, он не верит. Не верит в обещания Стива. Снова смотрит на фотографию, на улыбающегося Баки. – Расскажешь про него? Как его звали?       – Джеймс Бьюкенен Барнс. Я звал его Баки. Мы выросли вместе, в Бруклине. Дружили с самого детства. Он всегда был со мной. В любых обстоятельствах, в любых передрягах. Потом мы вместе попали на фронт. И во время одной из операций Баки упал с поезда в пропасть. По моей вине. Я не удержал. До сих пор перед глазами его лицо и крик, эхом отдающийся среди скал…       Брок расслабляется в его объятиях, кладет голову ему на плечо и говорит:       – Знаешь, в чем твоя проблема, Стив? Слишком много на себя берешь. Есть вещи, которые тебе не подвластны. Как бы ты ни хотел… Как бы ты ни боролся… Отпусти это. Твоей вины тут точно нет.       – Я обещал его уберечь.       – А ты не давай обещаний. Они все невыполнимы.       Брок все еще не может оторвать взгляд от фотографии. Стив переворачивает ее лицом вниз и убирает в ящик.       – Начнем новую жизнь?       – Новую жизнь? – переспрашивает Брок.       – Ну да. Или у меня нет шанса заменить тебе Джека?       – Наитупейший вопрос. Давай я спрошу, заменю ли я тебе Баки?       – Это разные вещи, Брок.       – С хуя ли?       – Баки мертв.       Брок хохочет.       – Намекаешь на то, что в глубине души я все еще могу надеяться быть с Джеком? Нет, Стив. Не хочу вдаваться в подробности, но у нас вот с Джеком нет таких счастливых совместных фотографий. Я Джеку готов был жизнь разрушить. Я угрожал, шантажировал, манипулировал. А Джек – он в целом простак, вроде тебя, правильный и благородный. Я – нет. И я любил его до безумия. Но это была нехорошая любовь, Стив. И там все рухнуло без возможности отстроить заново. Ни я, ни он не полезем в эту петлю по второму кругу. Там не на что надеяться, нечего возвращать. Мы очень плохо закончили. С трудом выстроили эти типа дружеские отношения, потому что уже повязаны ЩИТОМ, этой секретностью, из системы сложно выбраться, когда ты в ней. И мы вынуждены сосуществовать. У нас четкие условия – никаких разговоров о прошлом, ничего личного, мы начинаем с чистого листа, исключительно рабочие отношения. И до недавнего времени эти принципы не нарушались.       – И кто нарушил?       – Сложно сказать. Формально Джек.       – Причина во мне?       – Да.       И ситуация становится ясна. Пока Брок трахался со всеми подряд – это беспокойства у Джека не вызывало. Когда Брок остановился на нем одном, Джек понял, что может Брока потерять. Он ревнует и не может отпустить. Брок утверждает, что все кончено, но Стив понимает, что нет. Броку даже говорить об этом тяжело. Ничего не кончено.       Стив отпускает Брока и падает обратно в кровать.       – Что, уже отрекся от своего обещания?       – Ты ведь вернешься к нему, если он захочет начать все заново?       – А ты бы вернулся к своему Баки, если бы он был жив?       – Но он мертв, Брок. В этом большая разница! Огромная разница! В этом вся чертова разница!       Брок усмехается и поднимается с постели.       – Да, конечно. Я пойду. Давай, Стив. Спокойной ночи.       Стив хватает его за руку.       – Оставайся.       – Ты же знаешь, я не остаюсь на ночь.       Стив поднимается вслед за ним.       – Ладно, тогда я тебя отвезу домой. Ты на обезболивающих и просто рискуешь заснуть за рулем. Может, остальным и было все равно, а мне не все равно.       – Что-то ты осмелел.       – А ты сдал.       – Постараюсь вернуться в форму.       Стив прижимает его к себе и не дает сделать и шагу. Впрочем, Брок не так уж и сопротивляется.       – Если нет возможности быть с тем самым правильным, то, может, дать шанс подходящему?       Опять эта усмешка.       – Стив, ты задаешь этот вопрос мне или сам себя спрашиваешь?       – Я сам себе уже ответил. Я хочу быть с тобой, Брок. Я это решил. Я хочу попробовать.       – А как же Баки?       – Я любил Баки. Больше всего на свете. Возможно, я не смогу любить тебя больше. Но буду любить не меньше. Дай мне шанс. И дай мне время. Ты мне очень дорог. Я, правда, привязался, Брок. Если я тоже дорог тебе, то не отталкивай меня. Давай попробуем? Мы же подходим друг другу. Ритмы совпали, так ты говорил?       – Я говорил про танцы, а ты не умеешь танцевать.       – Джек ведь тоже не умеет? А я готов научиться. Ради тебя.       Брок расплывается в улыбке и тянет его на себя. В каком-то импровизированном кривом танце полуголые они вальсируют по квартире, хохочут. Стив постоянно наступает Броку на ноги, Брок за это кусает его в плечо. Не прекращая смеяться, они падают в кровать, целуются, трахаются по второму кругу. Никуда Брок не поедет. Он ночует здесь. Закрывает глаза и закутывается в одеяло. Стив выключает свет и обнимает его.       – Тебе со мной будет настолько хорошо, что ты вообще о нем забудешь. Вот увидишь. Все что ты недополучил – нежность, ласку, заботу, любовь – я тебе отдам.       Потому что если Брок недополучил, то Стив недоотдал. И теперь все кажется очень правильным. Они прижимаются друг к другу в темноте, как два кусочка пазла. Совпадение было не идеальным, но теперь они сошлись. Пообтесались, подстроились друг под друга – и наконец все стало правильно. Брок засыпает, он действительно заснул на этот раз. Стив слушает его дыхание и шепчет в темноту:       – Я сделаю тебя самым счастливым. Вот увидишь, я выполню это обещание.