***
Стайлз глубоко вздохнул. Воздух пах разнообразными медикаментами и хлоркой. Вокруг сновали люди в белых халатах — врачи и медсёстры; медленно передвигались некоторые пациенты и несли с собой стойку с капельницей; отовсюду слышались разговоры о болезнях, пожелания скорейшего выздоровления, часто — кашель… Стайлз не любил больницы. Они напоминали ему о том, как умерла его мама… Как он сутками сидел либо в её палате, либо в зале ожидания, и, когда пришло время, безостановочно плакал, сжимая пальцами одеяло на койке матери, заправленное в белоснежный накрахмаленный пододеяльник. Стилински вспомнил буквально частичку того, что до сих пор мучает его по ночам кошмарами и депрессиями, и быстро вернулся в настоящее. Прошлое остаётся в прошлом — с маминой улыбкой, собственными слезами и болью отца… Как только компания подростков ворвалась в больницу, начался настоящий переполох. Сразу несколько медсестёр подкатили каталку и уложили на неё раненого Арджента, торопливо снимая его руки с плеч Скотта и Стайлза (которые несли его с парковки до больницы). Эллисон без конца плакала, а Скотт в какой-то прострации (но искренне) её успокаивал. Они устроились на стульях около закрытой операционной, куда увезли Криса и никого не пускали. Стайлз устало плюхнулся рядом с друзьями, откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул, игнорируя то, как некогда до тошноты приевшиеся запахи ворошат старые, ещё не затянувшиеся раны. Когда Криса перевели из реанимации в отдельную палату (просто потому что Ардженты могли себе такое позволить), медсестры попросили не беспокоить пациента ещё какое-то время. Небольшая больничная палата с одной кроватью, шкафчиком и просторным окном наполнилась мерным писком аппаратуры, которая позволяла следить за жизненными показателями; раствор необходимых лекарств, поблёскивая в солнечных лучах из окна, каплями стекал по тонкой трубочке в вены Кристофера… Когда спустя пару часов туда впустили Эллисон, она снова расплакалась и больше не отходила от отца. И Стайлз прекрасно понимал её чувства… Стилински встал со своего места возле палаты Арджента и подошёл к окну. Вдали виднелась гладь Тихого океана, а за горизонт уходило темнеющее небо… Парень прикусил губу и нахмурился, снова задумываясь о том, а правильно ли он поступил, когда просто бросил Дерека там. В ответ на собственные мысли Стайлз усмехнулся и отвернулся от окна. Что с ним станется. — Скотти, — Стайлз снова сел рядом со своим другом и крепко обхватил его за плечи — более чем уместный жест, учитывая их бро-отношения, — ты как? Шатен сидел, уткнувшись в свой телефон и кусая ноготь большого пальца. Стайлз прекрасно знал, что в мобильнике друг ищет успокоение и пытается отвлечься. — Что это только что было, чувак? — всегда жизнерадостный, полный эмоций голос МакКолла прозвучал слишком глухо и хрипло. — Какого хрена?.. — телефон всё же опустился, а Стайлза встретил крайне озадаченный, обеспокоенный взгляд друга. — Я тоже не вкуриваю, Скотт, — Стилински проникся настроением бро и тоже нахмурился, поджав губы. — Но, мне кажется, я должен вернуться. — Что?! — вопль Скотта пронёсся по коридору; дежурная медсестра шикнула на парней. — Чувак, нет! — уже вполголоса запротестовал Скотт, махая руками в крайне знакомой, родной манере. Так он делал, только если сильно нервничал (ну, и не только). — Ты совсем с дуба рухнул? Ты только представь, какая там бойня! — Чувак, ты не понял, — Стайлз даже рассмеялся. Скотт действительно знал его, как облупленного — первая мысль в голове Стайлза была о том, чтобы вернуться на берег, где они оставили бешеных оборотней. — Мне нужно вернуться в Юджин, — Стайлз посмотрел на друга тем самым своим взглядом, который дословно означал: «Я не знаю, зачем, но уверен, что этот охуеть как важно». Когда в ответ бро только тяжело выдохнул и уронил голову в свои подставленные ладони, Стайлз похлопал его по плечу и пошёл по коридору к выходу из больницы. Он спрятал руки в карманы джинсов, а голову наклонил слегка вперёд, задумавшись и бездумно глядя себе под ноги. Когда уже на улице его взгляд задержался на темно-красной луже на асфальте, Стайлз заторможено отметил, что она поразительно сильно напоминает кровь. Скользнув взглядом выше, заметил обтягивающие тёмные джинсы, до жути знакомые, разорванные в нескольких местах, а на плотной ткани была не так давно засохшая кровь. Крепкое тело и широкие плечи, а после — знакомая щетина заставили Стайлза крайне комично подскочить на месте и поднять руки вверх — и это в сопровождении вскрика, напоминающего позорный девичий визг, и предательского румянца на лице. — Дерек, мать твою! Какого хрена! — Стайлз замельтешил перед бледным и всё таким же недовольным лицом Хэйла, руки которого были сложены на груди, а сам он упёрся в наружную стену больницы прямо за углом от входа. — Какого ебаного чёрта произошло на том хреновом берегу?! — эмоциональные вскрики Стайлза были похожи на шипение испуганного животного, а его бесконечно дергающиеся руки иногда заставляли оборотня скалиться. — И с хера ли ты в лоскуты?.. Стайлз сглотнул, замечая в полумраке улицы (едва освещённой светом фонаря) медленно затягивающиеся страшные раны по всему телу оборотня. А сам тот спокоен, как удав, хотя на его лице легко читались усталость и отчаяние. В принципе, довольно привычная картина, — мысленно фыркнул Стайлз и надул щёки, видимо, таким образом стараясь скрыть то, что стоять и пялиться на полуживого Хэйла — это слегка… Смущает? — Заткнись, Стайлз, — Дерек выдержал паузу, пока Стайлз пялился на него, и прежде, чем у того снова откроется хлеборезка, заткнул заранее, тяжело вздыхая. — Идём, — вполне нормальное слово было сказано таким тоном, от которого Стайлз непременно бы снова покраснел. Если бы сказавший это мужчина не развернулся и не ускорился на пути к отполированной до блеска шикарной Шевроле Камаро, припаркованной у выезда. Стилински по инерции пошагал следом, однако: — Чувак, я на машине… — Стайлз конкретно завис, в поисках ключей от джипа хлопая по карманам куртки... которых на месте не оказалось. Как, собственно, и самой куртки, которую он благополучно оставил у Скотта. — Нахуй, — Стайлз обиделся на весь мир и подошёл к машине, буквально облизывая её одним взглядом. — Какая потрясная тачка, чувак! Глядя на это, Дерек тяжело вздохнул и задумался, а стоит ли оно того. Он запрыгнул на место водителя и разблокировал дверь на пассажирское, куда тут же метнулся Стилински. Ещё немного — и у того пар из ушей пойдёт. Двигатель Камаро буквально замурлыкал, подобно коту, за которым ухаживают и которого любят; приборная панель засветилась неоновой подсветкой; буквально сразу включилось радио. Не успев даже подумать, Стайлз включил любимую радиостанцию и сделал погромче, беззвучно подпевая и дёргая коленом в такт музыке. К удивлению, Дерек даже не стал возражать и, кажется, был вполне удовлетворён тишиной, которая наполнилась ритмичными мелодиями и голосом исполнителя. Продолжая подпевать, Стилински повернулся к окну и стал наблюдать за проплывающими мимо фонарными столбами и неоновыми вывесками магазинов или клубов. После всего произошедшего даже у Стайлза не было особого желания болтать. И он прекрасно понимал, что Дерек оценит такую уступку с его стороны.***
— Стайлз, — мягкий голос Джин, которая, кажется, на данный момент являлась единственной константой во всем том дерьме, что происходило вокруг Стилински, прервал ту тишину, которая воцарилась над столиком Дерека (по праву), — начальница просила предупредить тебя о том, что скоро к нам придёт новая работница… Ты в порядке? — подчёркнутые карандашом брови девушки изогнулись в непонятливо-сомнительном выражении, когда Стилински повернулся к ней с таким лицом, будто он только-только вылез из могилы и сожрал чьи-то мозги — чисто зомби. Сидевший напротив него Дерек мирно потягивал свой макиато и, — кажется, даже не прилагая усилий вообще, — выражал что-то вроде «Одно слово — и ты труп». Как всегда, это выражалось одними только бровями. Серьёзно, они что, живут отдельной жизнью? — Всё заебись, — выглядя всё так же жутко, Стайлз поднял большой палец вверх. Хотя его рука подрагивала и выдавала неозвученное «Заебись, как ужасно, просто невъебенно ужасно». — Спасибо, Джин, — лицо девушки (которое выражало что-то похожее на ужас) слегка расслабилось, когда лицо Стайлза стало похоже на Стайлза, и на нём даже появилась лёгкая улыбка. — Н-не за что, — девушка покачала головой, показывая, что никогда не привыкнет к настолько красочному выражению эмоций своего напарника. — Не забудь, что перерыв закончится через пятнадцать минут, Стайлз, — милая улыбка, кажется, даже слегка вдохнула в Стилински жизнь, когда девушка, кивком поздоровавшись с Хэйлом, ушла в помещение для персонала. — Нет, чувак, — Стайлз выглядел спокойным и расслабленным ещё буквально несколько секунд, а потом его лицо помрачнело и снова стало наводить ужас (на кого угодно, но не на Дерека, конечно же). — Я, конечно, подозревал, что семейка у тебя явно не среднестатистическая, но чтобы твой дядя-психопат пытался убить нас… Где мой Аддерал, — последний вопрос был адресован буквально никому, а Стайлз произнёс его тихо и глухо, подозревая, что Дерек все равно его услышит. — Его зовут Питер, Стайлз, — ворчит Дерек, слизывая с губ привкус кофе (и Стайлз совершенно непроизвольно проследил за движением его языка). — И он не контролировал себя. Я вообще считал, что… — Хэйл снова притих и нахмурился, будто не желал этого говорить, но прежде, чем Стайлз будет допытывать его, продолжил сам: — что он погиб. Вместе с моей матерью, — Дерек никому не позволит увидеть в своих глазах нечто, похожее на мимолетную, мало-мальскую надежду на то, что… Талия тоже выжила. — Окей, — звонкий голос Стайлза самую малость дрогнул, ведь он же настолько внимательный (когда это не нужно, блять), чтобы заметить, что эти слова значили для Хэйла. — Статус «Дядя-психопат» изменён на «Зомби-дядюшка», — Стайлз сказал это убийственно серьёзным тоном и с таким важным видом, что уголки губ оборотня всё-таки дрогнули. — Это не отменяет того факта, что он чуть не убил придурка Криса Арджента, а вместе с ним и меня, и Скотта, и Эллисон. Нет, это было бы, конечно, большим одолжением, но испустить дух в пасти дельфина-переростка — не та смерть, о которой я мечтал. И что значит, что он не контролировал себя? — Стайлз прозвучал заинтересованно даже больше, чем хотел… Это просто первая нормальная возможность выведать у Дерека хоть что-то о таких, как он. Просто представление Стайлза об оборотнях определённо не вязалось с тем, что (вернее кто) сейчас сидит перед ним и так недовольно хмурится, что Стайлз испытывает странное желание дёрнуть его за ухо. Вот просто хочет — не спрашивайте, почему! — Он слишком много времени провёл в бета-релизе, — Дерек глядел куда-то перед собой и выглядел так, будто размышлял вслух сам с собой. — Судя по его ранам, он много дрался и очень долго не был… Человеком, — Хэйл как всегда немногословен, но Стайлз прекрасно понял, о чём он говорит. — Он одичал, что ли? — спросил Стайлз просто (просто и легко, будто они говорят о сбежавшем котёнке). Дереку совсем не понравилась эта формулировка, но, в общих чертах, так оно и было. Поэтому он просто изогнул свои чудовищно эмоциональные брови в недовольстве и проигнорировал вопросительную интонацию Стайлза. Простой, как пять копеек. На пару минут повисло молчание, во время которого каждый из них задумался о чём-то своём. Дерек размышлял о Питере и о том, что же произошло в то время, когда всю его семью разделили и частично истребили. А Стайлз сидел и думал, почему не может оторвать взгляда от шеи Дерека. Дело было в том, что где-то чуть выше места, где плечо соединяется с шеей, у оборотня начиналась рана, тянувшаяся ниже под его футболку и куртку. Если она и затягивалась, то довольно медленно. Что тоже не вязалось со стайлзовыми знаниями об оборотнях (а он в этом достаточно шарит), ведь у обычного оборотня быстрая регенерация… И они наполовину волки… И они, если верить большинству источников, сухопутные хищники… Наряду с этими противоречивыми мыслями, которые ломали его систему понятий и определений, он смотрел на шею оборотня и испытывал искренний интерес увидеть, что же он скрывает под футболкой… Тогда в бассейне у океанариума было темно, не разглядеть. Есть ли у него шрамы, такие, как у дядюшки Питера? Если есть, то где и как он их получил? И… Разве у оборотней могут оставаться шрамы?! — Это больно, наверное, — не выдержал этой уничижительной тишины Стайлз, и его голос звучал даже как-то раздражённо тем, насколько его сбивали с толку собственные мысли. На вопросительно-уничтожительный взгляд Дерека Стайлз ответил молча, указывая пальцем на свою шею, давая понять, о чём он. —… бывало и больнее, — после недолгой, но многозначительной паузы ответил оборотень, допивая свой кофе. На этом их странный разговор завершился, так как у Стайлза закончился перерыв. Конечно, он пошёл и дальше развлекать посетителей своей неуклюжестью и беспросветной болтовнёй, но он даже не ожидал, что на особенно удачную его шутку рассмеётся даже Дерек. Перед тем, как уйти. Перед закрытием. Это стало каким-то ритуалом. Дерек приходит утром, занимает своё место у окна; Стайлз приносит его любимый отвратительный кофе; когда в кафе перерыв, они вместе обсуждают что-то очень важное; а после перерыва они просто украдкой наблюдают друг за другом… И да, Стайлз почти на девяносто процентов уверен в том, что Дерек тоже часто смотрит на него. И эта его реакция на стайлзову шутку подняла эту вероятность ещё процентов на пять. Стайлз просто всегда хорошо ощущал, когда на него кто-то смотрит. Наверное, это нормально. Стайлз почему-то вспомнил о том, как пару дней назад он проснулся в машине Дерека. Это пробуждение стоило ему в последствии нескольких десятков нервных клеток и около пары часов прострации (в сопровождении несходящего румянца и ещё пары более интимных моментов, о которых он даже вспоминать не будет)…***
Стайлзу снилась чёртова больница. Чёртовы белые стены, запах хлорки и медикаментов, яркий солнечный свет, пиканье аппаратуры, осточертевшая капельница, мерно подающая прозрачную жидкость прямо в вену… матери. Бледной, худой матери, которая просыпалась всё реже и реже, и улыбалась так грустно, что Стайлз плакал раз за разом, когда она открывала свои красивые, тёмные глаза. Стилински ощутил грань между сном и реальностью, когда пикающий звук аппаратуры в его сне заглушился далёкими звуками улицы и чужими разговорами. Когда Стайлз открыл глаза, он увидел окно машины, о которое упёрся головой. За стеклом прямо мимо него прошла компания, шумно говорящая о чём-то явно весёлом. И он был благодарен им, ведь они вытащили его из очередного кошмара. Тело неприятно ныло от неудобной позы, но он к этому привык. Медленно потянув каждую мышцу в плечах, шее и во всем теле, Стайлз плавно повернул голову в другую сторону от окна, смутно припоминая, что он умудрился уснуть в машине Дерека. То, что Стайлз увидел, заставило его прерывисто выдохнуть и вздрогнуть. И замереть, затаив дыхание. Знакомое чувство, будто ты находишься в секундах от мучительной смерти от зубов хищника, снова настигло его. Но это не было чем-то страшным, это скорее… Завораживало? Привлекало? У Стайлза всегда были проблемы с влечением к не самым безопасным и открытым личностям. Стайлз наблюдал за тем, как под опущенными ресницами Хэйла светились неоново-голубые радужки. Буквально в считанных сантиметрах от него. Оборотень склонился над его сидением и замер в одном положении. Стайлз слышал, как мужчина медленно и шумно вдыхал воздух, так же выдыхая, пока его нос находился на расстоянии сантиметров от стайлзовой шеи. Он что, обнюхивает его? Кажется, Дерек не заметил, что Стайлз проснулся. И, если быть откровенным, Стайлза бы это вполне устраивало, если бы проснувшийся мозг не начал со скоростью света анализировать действия оборотня. Стайлз прекрасно понимал, что у оборотней (какими бы они ни были, но оборотни же!) значит обнюхивать кого-то. Это что-то, что даже тяжело описать словами; это инстинкт, это что-то, что диктуется самой природой и подсознанием. Прекрасно слыша, как Дерек его обнюхивает, Стайлз вспыхнул, словно накалившийся термометр (потому что было реально жарко), и, кажется, слишком долго не дышал, отчего выдохнул слишком громко, буквально оглушительно, и крайне… пошло? А Хэйла будто огрели чем-то тяжёлым. Его взгляд моментально прояснился, хотя глаза всё ещё сверкали голубым неоном. Сам он напрягся и отстранился на полсантиметра. Кажется, в ту секунду, пока его мозг пытался понять этот странный вздох Стайлза, сам парень уловил момент, чтобы эффектно покинуть место происшествия. Длинные вспотевшие пальцы Стилински нащупали ручку на двери машины, и после снова оглушительного щелчка парень крайне неэстетично вывалился из Камаро. Он не смотрел, что там делал или не делал Хэйл в этот момент, — он просто взметнулся по лестнице в свою квартиру (благо, ключи от неё он всегда держал в кармане штанов). Стайлз не хочет рассуждать о том, что могло значить поведение оборотня. Поэтому после остатка ночи (наполненной мокрыми снами кое о ком) он решил не поднимать этот вопрос и вообще делать вид, будто он ничего не видел, и ничего не было. Так будет проще.***
Хоть Стайлз и решил не думать об этом и даже пытался забыть, он не мог быть настолько глуп, чтобы отрицать то, что произошло на самом деле. Поэтому да, иногда он не может контролировать свои мысли и всё-таки думает об этом. Временами кажется, что даже слишком много думает. И ему крайне надоело то, что из-за бесконечного кипиша в своей голове он постоянно впечатывается носом в до чёртиков знакомую спину. Хэйл, кажется, тоже думал о чем-то своём, даже собирался уходить, но задумался слишком сильно и остановился… Прямо на пути Стайлза, да. — Я понимаю, что ты ничем никому не обязан, — снова затараторил Стилински, потирая покрасневший нос и шипя от лёгкой боли от столкновения, — но мог бы приуныть где-нибудь в сторонке, а не прямо на пути у людей. Дерек только издаёт неопределённый полурык и шагает по тротуару в сторону дома, где живёт Стайлз. Парень снова краснеет: — «Он что, провожает меня?» Потом мотает головой: — «Нет, ну, а чё такого в том, чтобы мужик проводил мужика, и, ну… Особенно во всей этой ситуации, когда тебя даже посреди отдыха могут в любой момент пустить на корм для рыб». Поэтому Стайлз решил стать проще и просто пошёл за Дереком. И всё в тишине, прерываемой только чужими голосами, звуками проезжающих машин и тихой музыки из ещё открытых кафе и ресторанов… — Так что стало с зомби-дядюшкой? — Стайлз не любил много молчать. — У Арджентов, — Дерек не дружил с развёрнутыми ответами на вопросы. — Серьёзно, чувак? — Стайлз не понимает дерековой логики! — Они же, как ты говорил, истребляют твою семью! Зачем ты отдал им ещё одного из своей стаи? Не пони… — Заткнись, Стайлз, — голос оборотня наполнился низким рычанием. — Это был единственный вариант, — Хэйл неожиданно остановился (Стайлз снова поцеловал носом его спину) и посмотрел куда-то в сторону переулков между домами. — Что тебе нужно? — что-то непонятное снова побуждает Дерека вести себя странно даже для себя самого — он тупо не позволял Стайлзу увидеть, что происходит, закрывая его своей спиной и плечом. — Чт… — Стайлз тихо ругался на кое-каких высоких и слишком внезапных мужиков и пытался безуспешно выйти из-за спины оборотня (а тот просто заталкивал его обратно резкими движениями локтей). Когда откуда-то, куда смотрел Дерек, донёсся хриплый, болезненный кашель, Стайлз вдруг сам напрягся. Совершенно непроизвольно одна его рука легла на спину оборотня, куда-то между лопаток. А тот плавно расслабил плечи, всё-таки открывая Стайлзу хоть какой-нибудь обзор. — Чего, — сквозь зубы цедит Хэйл, — тебе, — кажется, он всеми силами старается держать себя в руках и подбирать нейтральные слова, — надо? — Спокойно, Хэйл, — сквозь кашель ответил всё-таки их ночной знакомый. От этого голоса Стайлз наклонил голову набок в недоумении, но не расслабился вот вообще ничуть. — Я только… Узнать. Кристофер выглядел крайне потрёпанно — повязки на всём теле (кое-где все-таки скрытые одеждой) болтались, местами пропитавшись кровью; на лице была пара синяков; одна нога плотно забинтована и зафиксирована (очевидно, перелом, но не серьёзный). Голос охотника то и дело хрипел, будто в горле застряла наждачка, а в серо-голубых глазах (казалось, даже светящихся в сумраке, но это только так показалось) не было угрозы или намерения навредить. Только… Сомнение? Неуверенность? Желание знать правду? — Почему ты спас меня? Стайлз ощущал ладонью, как мышцы оборотня плавно перекатываются под одеждой, но ничуть не расслабляются. Он смотрел на Криса в каком-то искреннем недоумении, что он тут делает и что ему, собственно, нужно. Вопрос, заданный Арджентом, вдруг заинтересовал и Стилински. А Хэйл молчал, будто тщательно продумывал ответ. Или и вовсе не собирался отвечать. — Я держу в плену твоих сестёр, Дерек, — когда ответа не последовало, Крис, кажется, решил уточнить суть вопроса. — Я со своей семьёй разделил твою стаю. Грубо говоря, я держу тебя «на поводке», угрожая убить твоих сестёр. Зачем ты, — уже сквозь зубы произносит Кристофер, — спас меня? Тебе это невыгодно. — Я не спасал тебя, — коротко сказал оборотень, кажется, не напрягаясь пояснить свой ответ, но вдруг снова начиная говорить (его голос казался стальным): — Зачем мне спасать того, кто убил мою мать? — как бы Дерек ни старался, он не может подавить рык, который не позволил ему чётко произнести последнюю пару слов. Ступор, отразившийся на лице Арджента, давал понять, что эту деталь деятельности своей семьи он точно не знал. — Мы никого не убивали, — в мгновение ока в его голосе зазвучало больше эмоций, чем Стайлз вообще видел и слышал в исполнении Кристофера. — У нас кодекс! — У вас — кодекс, — жёстко отвечал Хэйл, мрачнея всё больше. — А у Кейт — нет, — даже Стайлз поёжился от имени этой женщины. Ведь он, как всегда, достаточно умен, чтобы понять смысл слов Дерека. — Это значит… — как-то в унисон заговорили Крис и Стайлз (Дереку определённо не понравилось их совместное звучание). — Кейт убила мою мать, — низкий рык прокатился по груди, горлу и всему телу Хэйла, отчего Стайлз сжал пальцами упругую ткань его кожаной куртки.***
Стайлз не очень хорошо помнил, как он потом добрался домой. В голове не достаточно отложился отрезок времени после того разговора с Крисом. Он помнил, как Дерек резко ушёл, будто всё это время его насильно держали там, а Крис стоял в полнейшем шоке и замешательстве. Стайлз припоминает его голос, когда тот звонил кому-то и говорил что-то про какой-то соседний город (название вылетело из головы) и какую-то Лору… Уже ранним утром, попивая свой сладкий кофе перед тем, как собираться на работу, Стайлз задумался о том, что он всё ещё не может уложить в голове осознание того, что произошло с матерью Дерека. Мозг подбрасывал самые разнообразные картинки, которые Стайлз сразу же пытался выбросить из головы. Стилински не мог даже представить, насколько страшной женщиной является эта Катерина Арджент… Звук пришедшего на телефон сообщения и вибрация всё-таки вынуждают Стайлза вынырнуть из прострации. Экран с глупой супергеройской заставкой (символ Дэдпула) засветился, а на дисплее всплыло окошко с сообщением: «Стайлз, я на роботе. Закинь пж вещи в стирку. И незабудь про свои курсы, о которых ты мне все уши прожужал!». Стайлз засмеялся, наконец ощущая спокойствие, хотя мысли всё ещё роились в его голове. Стилински всегда забавляло то, что МакКолл не скупится на ошибки в сообщениях и при этом совершенно не беспокоится по этому поводу. Сообщения друга почти всегда веселят парня. Кроме того, он был прав. Стайлз открыл ноутбук и зашёл на тот сайт, на котором он просидел позавчера почти всю ночь. И нет, это не порно-сайт! Стайлз не такой! (Такой.) Дизайн сайта был выполнен в сочетании белых и голубых оттенков. Заголовок сайта вещал о дайвинге, а на главной странице сразу расположилась справочная информация о том, что же это такое. «Дайвинг — погружение под воду со специальным снаряжением.» Стайлз изучал места и цены на курсы по дайвингу. Он прокрутил страницу сайта в самый низ, где перечислялись контакты организации, которая проводит набор на курсы. Набирая номер, он был чётко уверен в своём решении. Это решение он принял на следующий день после возвращения из Флоренса. Аффект после того сумбурного вечера с покушением на его жизнь ещё не прошёл, и он чётко решил для себя, что ему не только нужно научиться плавать, но ещё и не лишним будет научиться погружаться под воду, причём на приличную глубину. А если Стайлз за что-то брался, то брался за это серьёзно и с решимостью. Тоже черта от отца, наверное. Короткий разговор по телефону с девушкой, которая принимала заявки на курсы, отвлёк Стайлза от размышлений о разговоре вчерашним вечером. Во всей этой ситуации, он уверен, они ещё не раз услышат шокирующие и ужасные факты, но это вовсе не повод замыкаться в себе и просто сидеть и охуевать. От этого ситуация не разрешится уж точно. Уже когда Стайлз пришёл в «Vera Espresso», он вдруг вспомнил о словах Джин о том, что у них новая работница. И да, он вспомнил об этом именно тогда, когда пришёл на смену и не нашёл саму Джин, собственно. Вместо неё по залу расхаживала, цокая высокими каблучками, роскошная блондинка, очаровывая посетителей своей улыбкой с алой помадой. Её карие глаза были подчёркнуты лёгким макияжем, а кожа была бледной и чистой. Поймав взгляд блондинки на себе, Стайлз вдруг ощутил то самое знакомое чувство. Взгляд этой девушки казался по-настоящему хищным. Её глаза сияли; можно было даже увидеть, как в них черти пляшут, честное слово! — Привет, Стайлз, — голос девушки был одновременно сладок и груб, а кончик языка показался из-под губ и прошёлся по ряду белых зубов. — Я — Эрика, и с этого дня мы напарники, — она ловко перехватила поднос в одну руку и упёрлась второй в собственное бедро. Стайлзу захотелось обратно в Бэйкон Хиллз — там уж точно днем с огнём не сыщешь столько хищников! Чёртов Юджин!***
Эллисон положила на стол, освещённый только настольной лампой, папку. Оттуда она ранее достала несколько листов бумаги и пару фотографий, и положила их поверх папки. Она смотрела на эти документы в ужасе, не зная, что делать дальше. Это была комната её матери, Виктории Арджент. Она очень любила свою маму, но её строгий и деловой образ иногда стеснял Эллисон… Она очень не любила хоть в чём-то спорить с мамой, но то, что она видит, просто не может оставить её равнодушной и послушной дочерью. На белом листе бумаги, чёрным по белому было напечатано крупными буквами «ДЕРЕК ХЭЙЛ», ниже указан пол (мужской), возраст (двадцать три года) и вид (оборотень-косатка)… К листу прикреплены фотографии со знакомым хмурым лицом, только на этих фото он был немного моложе, чем сейчас; а также фото Дерека в виде косатки. Там же, после графы «Вид», сплошным текстом описывались способы борьбы с ним, способы его убийства и истребления его вида… Эллисон не могла поверить в то, что уже две самые близкие ей женщины хотят убить Дерека. Она не могла быть точно уверена в том, что он не сделал ничего, чтобы заслужить такую ненависть, но была уверена, что смерти он точно не заслуживает. Девушка достала телефон, сфотографировала бумаги и отослала Стайлзу, подписав файлы: «Моя семья жаждет смерти Дерека!».