***
Стайлз думал, что скоро запах медикаментов и хлорки впитается ему в кожу до такой степени, что он никогда не сможет его смыть. Он глубоко вдыхает эти запахи, совершенно не отличая сон от реальности. Он слышит мамин тихий, хриплый голос. Она просила его позаботиться об отце, чтобы он не чувствовал себя одиноким. А маленький Стайлз, сложив локти на краю её кровати и руками цепляясь за её одеяло, плакал взахлёб и просил ломающимся голосом не говорить так; уверял маму в том, что она всегда будет рядом с ними и сама будет присматривать за отцом и за ним самим; что вдвоём они не справятся без неё… А Клаудия только смотрела на него грустно-грустно, без слов показывая, что у них всех нет выбора. Дверь тихо скрипнула, прерывая беззвучные рыдания ребёнка, склонившегося над койкой своей матери. На пороге стоял плотного телосложения мужчина средних лет, облаченный в белый халат. За его спиной стояла женщина, лицо которой было не видно. — Извини, Стайлз, — голос мужчины был мягким и самую малость сиплым. — С твоей мамой кое-кто хочет поговорить, поэтому можешь подождать буквально пять минут? Я обещаю, это быстро, — лечащий врач мамы хорошо знал всю семью Стилински, а Стайлз ему был как ещё один сын (помимо тех трёх, что у него были). Выходя из маминой палаты и утирая слезы, Стайлз встретился взглядом с зелёными, холодными глазами. И только сейчас, вспоминая этот фрагмент раз за разом, Стайлз начинает думать, что где-то он уже видел эти глаза.***
Стайлз просыпается, когда слышит знакомый звук уведомления на телефоне Скотта. Открыв глаза, он видит, что в дальнем углу, на небольшом кресле, расположились его друзья: Скотт предсказуемо утыкается в телефон, а Эллисон сидит у него на коленях и, кусая губы, смотрит в окно. — Как же это больно, — прохрипел Стайлз, прямо как мама в его сне. — Почему иногда мне кажется, что все эти штуки, которые они мне вкалывают, делают только хуже. — Стайлз! — вскочила Эллисон, сразу подбегая к кровати и максимально бережно, как умеет только она, берет Стайлза за руку. — Слава богу! Мы так волновались за тебя, — ямочки на её лице могли осветить весь город в самый тёмный ночной час. — Как ты себя чувствуешь? Может, стоит позвать доктора? — Позовите мне священника, чтобы я написал ему речь, которую он должен будет произнести на моих похоронах, — со слабой улыбкой пошутил Стайлз в своём неповторимом стиле. — Дурак, — Эллисон улыбнулась снова, а палату затопил её тёплый, слегка ломающийся смех. — А если серьёзно, бро? — надулся Скотт, подходя к кровати друга с другой стороны и складывая руки на груди. Его телефон так и остался на кресле, одиноко вибрируя от всё приходящих сообщений. — Меня чуть инфаркт не хватил, когда мне позвонили из больницы с твоего номера и сказали, что ты в реанимации. — Что? — Стайлз вынырнул из того интересного состояния, когда человек только открывает глаза и ещё даже не помнит, кто он, что он и где он. — Черт, голова квадратная, — он прерывается на лёгкий стон, потирает свободной рукой глаза и вздыхает. — Ничего не помню, блять. Что вообще произошло? — Врачи сказали, что тебя принесли в тяжёлом состоянии, с ножевым ранением в бок и большой потерей крови, — ответила Эллисон, поглаживая его руку, размышляя, сколько ещё слёз ей предстоит пролить в больничных палатах. — Вернее, принёс… — она, кажется, задумалась, пытаясь припомнить описание человека, который доставил Стайлза в больницу. — Сексуальный мужик в чёрной кожанке, — закатив глаза, закончил вместо Эл Скотт. Кажется, ему начинает это надоедать — всегда слышать столь знакомое описание. — Там просто медсестра — наша ровесница. — Дерек? — Стайлз непроизвольно покраснел, медленно вспоминая всё, что произошло накануне. — Нет, блять, дед в пальто и шляпе, — глупо пошутил Скотт, делая лицо в стиле «Ты меня иногда бесишь». — Конечно, Дерек. Бро, не тупи. — Что тогда случилось, Стайлз? — Эллисон проигнорировала их молчаливую перепалку взглядами и всё-таки решила задать серьёзный вопрос. — Кто тебя ранил? — И как ты нашёл Дерека? — Скотт, как всегда, слегка не подумал о том, что это был чутка нелогичный вопрос, ведь необязательно, что именно Стайлз нашёл Дерека. Могло ведь быть и так, что Стайлз попал в какую-то передрягу, а Дерек а-ля принц на белом коне, появился из неоткуда и спас его. Стайлз молчал несколько минут, восстанавливая в памяти произошедшие события одно за другим. Он вспомнил погружение в воду на берегу реки Сиусло, странную пещеру-подвал, прикованного Дерека (тут он откровенно покраснел, опять) и разговор с Кейт Арджент. Постепенно всё припоминая, он это сразу же и озвучивал, вводя друзей в курс дела. — Какой ужас, — ужасу на лице младшей Арджент не было края. — Не могу в это поверить… Чтобы Кейт… Боже… Скотт тоже был в достаточно сильном шоке, чтобы не суметь даже прокомментировать всё это — он просто смотрел на друга огромными щенячьими глазами. — А потом эта стерва ранила меня, — весьма поэтично продолжал Стайлз, кажется, всё больше приходя в норму, активно жестикулируя и выражая голосом непомерное возмущение. — А перед отключкой я услышал, как Дерек сказал что-то типа «Я тебя убью», — вдруг вспомнил Стайлз, сказал это и покраснел, думая, что лучше бы он этого вслух не говорил. — Всё ещё думаешь, что мы справимся с этим, бро? — спустя пару минут паузы и раздумий спросил Скотт, задумчиво глядя на своего друга. — Да, Скотти, — Стайлз показал другу язык, как в детстве, и улыбнулся. — Живой же. От меня не избавиться каким-то дрянным ножичком. — Стайлз, просто подумай, что, если бы Дерека там не было? — Скотт взмахнул руками в жесте недовольства и возмущения. — Ты мог бы там умереть, Стайлз! — Скотт, какой смысл говорить о том, что «было бы», если в итоге всё случилось так, как случилось? — раздражённо проворчал Стайлз, сползая по своей подушке вниз и надув щёки. — Почему нам не подумать о том, как разбираться со всем этим дерьмом? Скоро и учёба начнётся… — Шериф Стилински сегодня приезжает в Юджин, Стайлз, — вдруг заговорила Эллисон, так и не отпуская руки Стайлза и только что отойдя от всего, что парень им рассказал. — Кстати, да, — Скотт на мгновение просиял, вспомнив об этом, а потом продолжил спорить: — Как мы ему объясним, почему ты ранен, кто тебя ранил и в какую задницу мы влипли? — Папа? — сейчас такого поворота Стайлз никак не ожидал.***
Спустя несколько дней Стайлза выписали. Каждый день к нему приходили Скотт с Эллисон, а от Дерека — ни слуху, ни духу. Стайлз всё чаще и чаще впадал в некую прострацию, усваивая и обдумывая всю информацию, которую он собирал со дня знакомства с Дереком. Больше всего Стайлза бесило обыкновение Дерека исчезать на какое-то время всякий раз, когда заканчивался какой-то пиздец. Реально, все проблемы, которые они расхлёбывают, можно было решить куда оперативнее и эффективнее, если бы главный их участник был рядом, а не чёрти где. И нет, Стайлз не собирался признавать, что просто банально переживал за него. Плевать он хотел, где спит и чем питается оборотень-переросток с асоциальными наклонностями в поведении и неумением выражаться простой человеческой речью. Стилински агрессивно фыркал и пытался занять свою голову чем-то помимо оборотня-переростка, подходя к своему подъезду и поднимаясь по лестнице на нужный этаж. Лифтом он не воспользовался чисто принципиально: ему же нужен не десятый этаж, а третий. Хотя, пока он поднимался, пару раз ему казалось, что рана под битами открылась или разошёлся шов, но он решил засунуть голову в задницу и пообещал себе по прибытии в квартиру сварганить горячего кофе (или, если Эллисон там, попросить об этом её — она почти эксперт в этом деле). Стайлз только поднёс ключ к замочной скважине на входной двери своей квартиры, когда заметил — а дверь-то приоткрыта. Стайлз, подобно непонимающему зверьку, наклонил голову набок и просочился в коридор, изо всех сил стараясь не выругаться от разболевшейся раны на боку. Человеческий слух улавливает знакомые голоса, и из-за них его и так большие глаза становятся почти комично большими. Он, удивляясь самому себе, практически бесшумно продвинулся к гостиной, откуда доносились голоса, и краем глаза глянул туда из дверного проёма. В голове стояла оглушительная тишина, полная возмущений и удивления, когда он увидел, что на диване в гостиной сидит, собсна, Дерек Хэйл — тот самый придурок оборотень, из-за которого у Стайлза дыра в боку зудела, — а в кресле неподалёку — шериф города Бэйкон Хиллз — Ноа Стилински, и любящий отец Стайлза по совместительству. — Я подозревал, что то дело с пожаром вылезет мне боком, — задумчивый голос отца наконец прервал звенящую тишину в голове Стилински-младшего, заставляя вспомнить, как папа днями и ночами, в будни и в выходные горбатился над папкой с материалами по делу, держался руками за голову и не мог разобраться в этом происшествии. — Мне жаль, что это коснулось вашего сына, — голос Дерека казался непривычно мягким и полным какого-то чувства вины, будто он больше всего на свете хотел избежать того, чтобы в этом деле засветился Стайлз. — Я думаю, это было неизбежно, — смех папы всегда казался Стайлзу самым мягким и приятным звуком во всем мире. От него даже улыбка на лице нарисовалась, а в груди разлилось тепло, подаренное за столько лет отцовской любовью. — Мы же Стилински. В Бэйкон Хиллз, когда всплыло дело про пожар в твоём доме, Стайлз был самым заинтересованным в этом, несмотря на свой крайне небольшой возраст. — Да, — кажется, Дерек тоже смеется? «Ебите меня семеро, это слишком», — я знаю. Но ему все равно нельзя вляпываться в это. Слишком опасно. — Переживаешь за него? — с тёплой улыбкой спросил шериф, изучая выражение лица Дерека (которое, на удивление, потеряло маску угрюмости и вселенского раздражения) и его эмоции («Папа всегда любил изучать людей»). — Куда ж его денешь, — о боги, Дерек снова смеётся! Стайлз всегда знал, что его отец какой-то волшебник! Чтобы рассмешить Дерека Хэйла два раза подряд — надо быть просто невероятным человеком! — Но проблема в том, что я не смогу защитить его, — Дерек посмотрел в глаза шерифу, отчего лицо того слегка посерьёзнело, а разговор приобрёл несколько другой оттенок. — Так же, как не смог защитить Пейдж, — тише произнёс Дерек и хмуро посмотрел сквозь шерифа. У Стайлза где-то в самом зародыше умирали даже смутные представления о том, как могли бы общаться Дерек с его, Стайлза, отцом. Парень почти на двести процентов был уверен, что отец с табельным ружьём наперевес не подпустил бы Хэйла к сыну даже на пушечный выстрел. А тут они, понимаете ли, сидят и так мило обсуждают, какой Стайлз беззащитный, мать его, чёртов оленёнок?! Стайлз всегда знал, что глаза у него реально оленьи, но осознанно быть обузой для кого-то он считал ниже своего достоинства, так что его щёки постепенно надулись, делая его похожим на недовольного хомяка. С другой стороны, разговор выглядел так (и отец выглядел так), будто Дерек рассказывал шерифу, что у него с его сыном завязались проблемные отношения. И теперь мало того, что щёки у Стайлза надулись, так ещё и покраснели в придачу! Какой-то инстинкт («Самосохранение, ты ли это?!») подстегнул Стайлза дёрнуться за проём, задержав дыхание и отчаянно делая вид, что он — комнатное растение. Он мог поклясться, что только что на него сверкнули парой неоново-голубых глаз. Или они были просто зелёными? Стайлз услышал тихий вздох, на грани с полурыком, и последовавшее за ним: — Наверное, мне пора идти. Я не могу уходить далеко от чёртового океанариума, — теперь тон Дерека казался ещё более уставшим и отчаянным, чем обычно. Если бы Стайлз не знал его и всей ситуации, то подумал бы, что он просто не хочет уходить. «Ещё бы, покажите мне дурака, который добровольно ушёл бы от моего папы? Он всегда был общительным.» — …будь осторожен, Дерек, — когда оборотень уже выходил из гостиной, в спину ему произнёс шериф, так же тяжело вздыхая. Героически игнорируя эти чёртовы плечи и рост, Стайлз дождался, когда оборотень пройдёт дальше в коридор, и проскользнул в гостиную, прячась за стеной и всем своим видом умоляя, чтобы отец не выдавал его. Выглядело это, в общих чертах, более чем комично. Когда входная дверь щёлкнула, оповещая, что её захлопнули снаружи, Стайлз шумно выдохнул, понимая, что уже совершенно неважно, спалил его Хэйл или нет. — Ты же понимаешь, что он тебя заметил, ребёнок? — с тёплой улыбкой сдерживая смех, спросил Ноа, подперев щёку и наблюдая за тем, как его сын шумно плюхается рядом с ним на диван. — Да чего он только не замечает, придурок, — ворчливо отзывается Стайлз, скидывая на пол свою сумку и вытягивая ноги вперёд. — Он изменился, — отец слегка прищурился, как делал, когда припоминал что-то, что было довольно давно. Он прекрасно помнил Дерека, когда он был в возрасте Стайлза или даже младше. — Не хочу о нём говорить, пап, — Стайлз снова надулся, мысленно отрицая несказанные Дереком слова о том, что Стилински для него обуза. — Решил навестить нас со Скоттом? — парень попытался сменить тему. — Изначально меня отправили сюда по работе. Так как тут всплывают новые детали дела, которое я вёл с десяток лет назад, — Ноа улыбнулся знакомому поведению сына и потрепал того по коротким волосам. — Но каково же было моё удивление, ребёнок, когда я приехал и узнал, что вы со Скоттом тоже оказались в этом деле замешаны, — Стайлз надулся ещё больше и сполз по спинке дивана ниже, ясно видя, как отец переходит в режим «отчитывания и нотаций». В детстве он просто каждый день напарывался на этот режим, когда они со Скоттом шкодничали или лезли, куда не нужно. — Ещё скажи, что на моём месте ты поступил бы иначе, — ворчливо отозвался Стайлз и, глянув на отца, не смог сдержать улыбки. Потому что отец согласно кивнул, совершенно не отрицая слов сына. — Ему нужна помощь, — озвучил старший Стилински их общую точку зрения, подразумевая под этим неприкрытое желание помочь ребёнку (в понимании шерифа), дом которого сожгли, а всех родственников убили.***
Стайлз всё-таки заварил ранее обещанный себе кофе. Скотти наверняка простит, если Стайлз возьмёт его чашку с принтом милых щеночков, чтобы заварить кофе для отца. МакКолл-младший любил шерифа, почти как собственного отца, ведь тот, справляясь с работой, всегда умудрялся присматривать за, пожалуй, самыми шкодными мальчишками Бэйкон Хиллз. Ожидая, пока вскипит чайник (многострадальный, привезённый из родного города, чтобы не тратить лишние деньги), Стайлз взял телефон, разблокировал и, увидев уведомление на экране, эпично выронил телефон, подняв руки вверх в жесте испуга и с выражением ужаса на лице. «Пропущенные вызовы — 23 — Прекрасная Лидия Мартин (смайл с сердечком)» «Меня ожидает божья кара, отвечаю», — обречённо думал Стилински-младший, поднимая телефон, благодаря господа, что устройство не разбилось в щепки, и смахивая с экрана уведомление о пропущенных вызовах от греха подальше. Стайлз пришёл к выводу, что если он перезвонит сейчас, это будет ещё страшнее, чем если он продолжит делать вид, что не знает, что такое телефон и что такое Лидия Мартин. Он открывает переписку-чат со своим тренером по дайвингу. Они неплохо разобщались. Хотя сначала Бойд показался Стайлзу довольно необщительным и равнодушным (кое-кого напоминает, не правда ли?), на деле он оказался довольно неплохим собеседником. Он даже понимает мемы, которыми Стайлз обычно делился со Скоттом! Ебись все конём, он считал, что таких людей уже не существует! Бойд знает об истории с погружением и его последствиях. После этого он дал слово себе, Стайлзу и своей девушке (кем бы она ни была), что никогда больше не поступит так безответственно. На что Стайлз отправляет только смеющиеся смайлы и, спрятав телефон в карман, относит папе кофе.***
— Нет, чувак, ты серьезно? — мягкий тон Скотта успокаивал местных животных, запертых в клетках в отдельной комнате и требующих лечения и ухода. Ну, или МакКолл на это надеялся — что успокаивает. — Твой отец знаком с Дереком? Что?! Как это он родом из нашего города? Пожар? Тот самый, из-за которого вы с шерифом ночами не спали, серьёзно? Скотт временами воспринимал определённые факты с большой долей неверия и иронии. Он обречённо думал о том, что, походу, Стилински и Хэйлы были связаны с самого начала, и ничто не могло помешать им снова пересечься. А Скотт так — довесок за компанию. И за что ему это? Скотт так эмоционально повторял каждую сказанную в трубке Стайлзом фразу, что не сразу услышал, как колокольчик над входной дверью в ветклинику зазвенел, а Дитон материализовался откуда-то из комнаты для персонала и пошёл встречать посетителя. У Скотта законный получасовой перерыв. Редким для него трехэтажным матом (произнесённым шёпотом, конечно) Скотт остановил сплошную болтовню Стайлза, безостановочно трещавшего о разговоре его отца с Дереком. Скотт дождался тишины и прислушался. — Не знал, что вы тоже тут, доктор Дитон, — тёплый голос шерифа для Скотта был практически как голос отца — такого, каким должен был бы быть его собственный отец. — Перебрался, как только бюджет позволил, — Алан дружелюбно улыбался и пожимал протянутую руку шерифа. — А вы тут по делу, не так ли? — Как всегда, в курсе последних событий, да? — Ноа кратко рассмеялся. — Вы правы. Я по делу насчёт нападения на людей неких подводных обитателей, — шериф достал из сумки папку, а из папки несколько фотографий с мест происшествия и снимки укусов на телах погибших. — Что думаете об этом? — Вам бы не помешало мнение эксперта, шериф, — так же неуверенно, как и Арджентам, ответил Дитон, рассматривая фото укусов, но, встретив взгляд шерифа (говоривший сам за себя), всё-таки озвучил своё мнение: — Но, на мой взгляд, укусы на последних жертвах не соответствуют тем, что были на телах жертв с прошлого нападения, — он сосредоточенно изучал отметины и раны от зубов на бледных телах, освещённых белым, холодным светом ламп в морге. — Видите, — он взял две фотографии (видимо с разных происшествий и разных жертв), положил их на стол между собой и шерифом, и начал показывать пальцами на те места, которые не соответствуют единому образцу, — укусы на последней жертве явно меньше, чем на предыдущих, и рядов зубов у последнего напавшего хищника явно больше. Я думаю, что в последних убийствах виновата акула особого типа, довольно редкого. Обычно они не водятся в этих водах, — Алан задумчиво посмотрел на висевшую на стене приёмной карту города (и на кой черт она там нужна? Ещё и таких размеров — формата А-2). — Хм, — лицо озадаченного шерифа, когда ему объясняют что-то в тех областях, где он не очень разбирался, всегда веселило Скотта и Стайлза ещё с самого раннего детства, поэтому МакКолл едва ли сдержал смешок, наблюдая, как Ноа рассматривает фотографии с напускным умным лицом. — А кто тогда напал на ранее убитых людей? — Млекопитающие вида китообразных, косатки, — Дитон будто оживился, перестав сверлить взглядом карту города, и посмотрел сначала на шерифа, а потом на фотографию жертвы с первого нападения. — Вернее, скорее всего, нападала только одна косатка, потому что, если бы их было больше, чем одна, от тел не осталось бы буквально ничего, — Алан рассмотрел фото поближе. — Скорее всего, атаковавшая косатка была одичавшей, отбившейся от своей стаи. — Они живут стаями? — удивлённо спросил шериф Стилински, уже не в силах скрыть того, насколько он не силён в этих делах, но испытывая искренний интерес. Скотт смутно предполагает, что шериф наверняка что-то знает. — Да, почти как волки, — Дитон улыбнулся, выглядя так, будто вспоминал какие-то приятные моменты из прошлого. — Но в стаях косаток строгий матриархат: вожаком стаи может быть только особь женского пола. Как и у волков, вожак стаи зовётся альфой. В состав стаи может входить любое количество особей, но чаще их число не превышает нескольких десятков. — Значит, напавшая на людей косатка выбилась из стаи? — Ноа подавил свой интерес (Скотт прям видел, как шериф отмечает себе почитать об этих животных в интернете) и решил вернуться к делу. — Либо так, либо членов её стаи истребили, — Дитон сказал это довольно легко и даже пожал плечами, а Скотт на мгновение посчитал его тем, кто знает подозрительно (очень подозрительно) много о том, что происходит на самом деле. — Такое не редкость в наше время. Этим занимаются так называемые китобои. За последние пятьдесят лет они истребили более шестидесяти процентов этого вида китообразных по всему миру. В ближайшие десятки лет этот вид могут занести в Красную книгу, — Дитон покачал головой в неком негодовании — он явно не одобрял истребление косаток. — Хм, — шериф как-то нервно записал несколько предложений в какой-то блокнот (а Стайлз говорил, что у него есть такой, где он пишет всё, что касается расследований дел!). — И, пожалуй, ещё могу добавить, что эта косатка относится к типу оффшорных, — вдруг добавил Дитон, будто удивившись самому себе и глядя на фото укусов. — Самый малоизученный тип косаток по сей день. О них практически ничего неизвестно. — Их есть ещё и разные типы? — удивился шериф, который хотел получить ещё информации, но вынужден был ответить на телефонный звонок, попросив прощения у Дитона. — Да, шериф Стилински. Да. Недалеко, — он тяжело вздохнул. — Да, хорошо, я сейчас подъеду, — шериф завершил телефонный разговор и спрятал телефон с блокнотом в карман. — Извините, мне пора идти. Работа зовёт. — Вас всегда работа зовёт, — со смехом ответил Алан, совершенно беззлобно и с пониманием. — Идите. Я всё равно большего сказать не смогу, потому что это всё, что я знаю. Если этого недостаточно, то было бы лучше обратиться к специалисту. — Спасибо, вы очень помогли, — шериф попрощался с ветеринаром и покинул клинику. Потом Дитон запряг Скотта поочерёдно держать с десяток животных, которых необходимо было привить от разных болячек. Что само по себе занятие непростое. И когда руки Скотта были (несильно) искусаны некоторыми особо буйными представителями четырёхлапых зубастиков, Алан пожалел его и отпустил домой. А дома Скотт пересказал разговор между шерифом и Дитоном Стайлзу. А потом младший Стилински потерялся на просторах интернета, изучая тему китообразных млекопитающих и их типов. Стайлз поклялся себе при следующей встрече с Дереком вытрясти из него всю информацию о его виде. И Стайлз не собирается признавать, что интересуется этим не столько ради того, чтобы разобраться с этим делом, сколько ради того, чтобы хоть что-то узнать о Дереке поконкретнее.***
Следующее утро встретило Стайлза сладким горячим кофе, приготовленным отцом, и запиской, прикреплённой к холодильнику стареньким магнитиком в виде мультяшного супергероя (набор таких когда-то подарила ему Эллисон, незадолго после их со Скоттом знакомства). Записка вещала о том, что шериф вынужден на несколько дней уехать в другой город по причине ещё нескольких происшествий, связанных с последними убийствами. Стайлз о них пока не слышал, но обязательно найдёт информацию во всемогущем Интернете. Когда Стайлз вышел в гостиную, там на диване храпел Скотт в обнимку со своим телефоном. Стайлз без зазрения совести взял телефон, удобно расположившийся в провалинке между скоттовым боком и спинкой дивана — потому что спит Скотт в какой-то совершенно неадекватной позе, с торчащими во все стороны руками и ногами, и запрокинутой с подлокотника головой. «Моя школа», — подумал Стайлз с улыбкой и нажал на кнопку разблокировки на телефоне друга, отпивая из чашки свой кофе. Отец всегда знал, как приготовить для сына идеальный утренний кофе. Телефон Скотта осветил лицо Стайлза яркой заставкой, на которой было фото улыбающийся Эллисон. Стайлз провёл пальцем вверх по экрану и безошибочно ввёл установленный для защиты пин-код. Это было проще, чем отгадать число после единицы и перед тройкой, — пин-кодом телефона Скотта вот уже несколько лет неизменно была дата их встречи с Эллисон. Почти три года назад. Стайлз меланхолично улыбнулся, осознавая, насколько это большой отрезок времени, сколько они с Эллисон уже знакомы и что он уже, оказывается («Нихуя себе!»), закончил школу. Стайлз сразу отметил просто забитую строку уведомлений на телефоне друга. Он потянул эту строку вниз, открывая перечень уведомлений и бегло просматривая их. Скотт не будет на него злиться — он тоже часто так делает с телефоном Стайлза! Больше всего внимания привлекает объёмное (даже обрезанное лимитом уведомления) сообщение в одной из социальных сетей. Стайлз пробегает глазами по грамотно написанным строкам: «Знаешь, Скотт, я не эксперт в том, чтобы давать советы. Но тебе я бы посоветовал сосредоточиться на работе, а потом, когда начнётся учёба, концентрироваться на ней и ни на что не отвлекаться. Сам я, конечно, не был отличником, но т…». Для того, чтобы увидеть продолжение текста, нужно было открыть приложение и диалог, и в этом случае сообщение будет отмечено как прочитанное. А следовательно — Стайлз будет пойман с поличным. Не, он не настолько крыса. Ему хватит того, что он уже прочитал, чтобы ближайшие пару часов задаваться вопросом о том, кто же этот таинственный собеседник Скотта. Опять. «Могу, умею, практикую,» — с беззвучным смехом подумал Стайлз, отпивая ещё кофе. Потом он быстро просмотрел ещё с десяток всяких сообщений из разных групп и сайтов (Скотт не знает, что такое кнопочка «Не разрешать» на окошке об отправке уведомлений с сайтов, которые посещает), несколько сообщений о снятии денег со счёта, несколько коротких сообщений от Эллисон (как всегда, с кучей смайлов-сердечек и прочего этого вот… Вы поняли). «Когда Скотти нервничает, у него всегда очень активная жизнь в интернете,» — пожал плечами Стайлз, проверил журнал вызовов на телефоне Скотта (просто, чтобы успокоиться насчёт неизбежной смерти от рук Лидии) и обнаружил, что от рыжеволосой нет ни одного пропущенного. Он выдохнул с облегчением, взбодрился и, заблокировав телефон, положил его на отведённое ему место (между Скоттом и спинкой дивана). Теперь можно со спокойной душой идти на работу. По крайне мере, сегодняшний день он точно переживёт.***
Когда Стайлз заставил себя отлипнуть от кофейного аппарата за прилавком и пойти переодеться в рабочую униформу, он уже хотел домой. Работа ему нравилась, но иногда у него просто не было настроения улыбаться людям и вести непринуждённые беседы, когда в голове творилась настоящая вакханалия мыслей о том, чтобы свалить в закат навсегда, сменить имя и фамилию и начать жизнь с чистого листа, и о том, чтобы тупо рассказать всю ту ахинею об оборотнях полиции и пусть они сами разбираются (серьёзно, голова квадратная уже!). И когда Стайлз вышел из комнаты для персонала, первое, что он увидел (глядя в пол), были высокие каблуки Эрики. — Что-то ты не пышешь энтузиазмом, сладенький, — с улыбочкой произнесла Эрика, поправляя волосы и разглаживая на себе униформу. — Плохо спалось? — Явно не лучше, чем тебе, дорогая, — в тон ей ехидничал Стайлз, одарив её крайне недовольным взглядом, который вскоре растворился в искреннем и довольно открытом смехе. — Как всегда, шикарно выглядишь, Эрика, — отсмеявшись, Стайлз утёр слёзы от смеха и, бегло осмотрев напарницу, решил всё-таки найти где-то посеянный поднос. В эту смену первой за прилавком стоит Эрика. — А ты не очень, Стайлз, — противная улыбочка девушки сменилась искренним недовольством (которое так ловко маскирует беспокойство), и она, зайдя за прилавок, нахмурила аккуратно подведённые брови. — Знаю, не начинай, — отмахнулся парень и пошёл с подносом обходить зал, встречая постоянных посетителей, которые всегда приходили пораньше. Блондинка в ответ только что-то неразборчиво прорычала и налепила на лицо дежурную хищно-кокетливую улыбочку. Стайлз снова бегло посмотрел на неё и улыбнулся. При первой их встрече он не мог даже предположить, что она окажется довольно приятной для него личностью. Она была, конечно же, язвительна, в тон ему самому, но в то же время относилась с пониманием, могла дать волшебного пенделя, если Стайлз совсем раскисал (за их короткое знакомство такое уже было пару раз), и, несмотря на первое впечатление, оказалась занятой девушкой, у которой есть парень. Эрика о нём много не рассказывала, но из её коротких упоминаний о нём Стайлз делал вывод, что он не очень общителен, но довольно приятен в общении один-на-один. Стайлз понятия не имел, кто это, да и ему, если честно, было всё равно. Стайлз подумал о том, что, чего уж скрывать, Эрика была привлекательна. Её фигура притягивала взгляд, яркая помада на губах броско контрастировала с бледной кожей и светлыми волосами, а взгляд завораживал. Бы. Эрика определённо привлекла бы Стайлза, если бы он не был бисексуалом и если бы он уже в это самое время не сох по мужику в кожаной куртке и с хмурой рожей. Стилински покраснел и надулся на весь мир. И именно этот момент выбрала сама Судьба, чтобы впечатать вздернутый нос Стайлза в дереково плечо (для разнообразия). Стайлз обматерил всё, на чём свет стоит, и даже потерял дар речи от удивления, увидев, кого поприветствовал собственным носом. Дерек глянул на него как всегда хмуро, но с неуловимой мягкостью во взгляде. Стайлз, наверное, даже не услышал бы за галдежом своих мыслей брошенное Дереком «Привет», если бы не заставил себя вернуться в реальность. А то что-то он себя совсем уж идиотом чувствует. — Явился, не запылился, — Стайлз снова надулся, а его голос едва ли заметно дрогнул, ведь в голове снова всплывает подслушанный разговор между Дереком и шерифом Стилински. — У меня к тебе хуева туча вопросов, скрытный ты мой, — Стайлз привычно затарахтел, не шибко думая о том, что говорит. — Для начала, просвети же меня, какого чёрта… — Привет, Эрика, — Стайлз просто ненавидел в Дереке его свойство игнорировать парня и делать всё, чтобы от него избавиться. Даже если приходится притворяться самым общительным человеком в мире. Даже с этой незаконно красивой белозубой улыбкой, от которой Стайлз непроизвольно краснеет (то ли от самой улыбки, то ли от негодования, что она адресована не ему, то ли от возмущения, что его внаглую игнорируют). — Надо же, ты, оказывается, умеешь разговаривать, — с улыбкой (искренней, а не «дежурной») отозвалась официантка, окидывая Дерека оценивающим взглядом. У Стайлза нервно дёрнулась бровь, когда он испытал сильнейшее желание огреть эту хитрую рожу подносом в своих руках. Пока эта самая хитрая рожа не слилась за свой столик. «Так просто ты от меня не отделаешься, чёртова ты хмурая рыбёшка-переросток,» — гневно думал Стайлз, отчаянно желая, чтобы Дерек услышал эту его мысль. Дереков невкусный макиато принесла ему Эрика, пока Стайлз пытался занять себя разговорчиками с завсегдатаями и милыми бабулями. — Ты разозлил Стайлза, — заметила вслух Эрика, опуская чашку с кофе на столик Дерека и убирая пустой поднос. — Ты должен сказать мне спасибо, потому что от него ты кофе не дождёшься, — она даже улыбнулась, прекрасно понимая, о чём говорит (ведь если Стайлз дуется, то он в жизни не сделает ничего для того, на кого, собсна, дуется). Какое-то время оборотень молчал. — Это к лучшему, — он сказал это в тот момент, когда девушка собралась идти за прилавок, предвидя знакомые лица у входа в кафе. Возможность уточнить, что именно он имел в виду, она упустила. Спустя с десяток минут столик Дерека был настолько оживлённым, что ему хотелось кого-нибудь убить. И первым в очереди определённо был бы Стайлз, потому, чёрт возьми, это он виноват в том, что вокруг Дерека вдруг оказалось столько людей! Теперь напротив Хэйла приютились Скотт с Эллисон в обнимку, которые что-то обсуждали между собой, смотря в телефон Скотта и периодически показывая Дереку нелепые картинки с нелепыми подписями, очевидно, надеясь, что он расслабится и перестанет создавать вокруг них такую убийственную атмосферу. Часто к ним подходила Эрика, обмениваясь мягкими (в сравнении) колкостями со Скоттом и обсуждая некоторые девичьи штучки с Эллисон (в эти моменты даже Скотт выглядел так, будто хочет слить куда подальше, глядя в окно с обречённым видом). В таком вот положении дел, спустя несколько часов, кафе закрылось на небольшой перерыв. Недавнее нововведение в правилах заведения. Посетители разошлись, давая официантам время отдохнуть, поесть и просто повалять дурака (нет). Естественно, в этот список посетителей не входили Скотт, Эллисон и Дерек (его едва ли не по принуждению там держали, зажав со всех сторон). Вид угнетённого и недовольного компанией Дерека потешил оскорблённое самолюбие Стайлза, и он, торопливо протерев столики, присоединился к их шумной компании, где звонко смеялась Эллисон, ехидничала Эрика (зажав Дерека возле окна, которое он грозился разбить одним лишь взглядом, или лбом в крайнем случае) и что-то своё рассказывал Скотт. Стайлз спёр с соседнего столика стул и поставил его к столу между диванчиками (которые были заняты), эпично уселся на него и деловито сцепил пальцы рук между собой, уперевшись в стол локтями. — Ита-а-ак, — Стайлз прервал всеобщую беседу «каждый о своём, а Дерек жаждет крови», и только было начинал говорить, как Эрика его смекалисто обломала. — Перестал дуться, оленёнок? — её улыбка становилась всё шире и шире, пока глаза Стайлза грозили выпасть из глазниц. Как нельзя более точное сравнение Стайлза с оленем рассмешило буквально каждого за столиком — от офигевшего Скотта до отсутствовавшего (он очень этого хотел) Дерека. Нет, ну серьёзно, было видно, как он сдерживает улыбку и бегло смотрит на вытянувшееся лицо Стайлза, который выглядит действительно как ослеплённый фарами олень. — Сейчас продолжу! — наконец ожил Стилински и сложил руки на груди, вновь надувшись буквально на пару секунд, а потом поддаваясь общему заразительному смеху друзей и начиная смеяться с ними. — Но вообще нам нужно обсудить наше дело. Серьёзно, чуваки. — Дело? — переспросила Эрика, которая, в общем-то, не в курсе всех этих проблем. — Угу, — с важным видом кивает Стайлз, глядя на Эрику со сложными эмоциями на лице, безмолвно прося её ненадолго отойти, чтобы не впутывать во всё это дерьмо. — Есть такое. — А, — девушка, очевидно, казалась заинтересованной, но понимала, что некоторые вещи ей знать просто не следует. — Я пока кофемашину почищу. Скоро вернусь! Щенков на шаурму не пускать, — она посмотрела на Скотта и подмигнула ему в знак поддержки. — Иди куда шла, злая женщина! — как-то пискляво отозвался Скотт, фигея от того, насколько наглой была эта девушка. Эрика со смехом скрылась за прилавком. Стайлз подождал, пока все перестанут смеяться (а Дерек перестанет делать вид, что его тут нет, но, очевидно, этого никогда не случится), и набрал воздуха, чтобы на одном дыхании выдать всё, что он узнал и хочет узнать от Дерека прямо сейчас, но… Эллисон громко вскрикнула, а все присутствующие дёрнулись (резче всех повернул голову Дерек), когда зал оглушил звук бьющегося стекла. Входная стеклянная дверь «Vera Espresso» буквально рассыпалась от того, насколько сильно её распахнули. На пороге кафе стояла девушка лет до тридцати. На ней не было практически ничего (только порванные куски ткани, когда-то, вероятно, бывшие одеждой), её тело (стройное и подтянутое) было испещрено порезами и сквозными ранами, которые безостановочно кровоточили. Длинные тёмные волосы были сильно спутаны, слиплись от влаги и высохли, застыв в таком состоянии, и закрывали какую-то часть её лица, искажённого страхом, яростью и болью. Она всем своим видом напоминала никого иного, как испуганное, потерянное, раненное животное. Стайлза пробрал холод от того, как её глаза, едва ли видяще, осматривали зал и его с друзьями… Стайлза пробрал холод от того, как они светились красным светом. Неоновым красным светом, который сверкал меж тёмных слипшихся прядей волос. Девушка тяжело дышала, будто задыхаясь, и то и дело рычала, утробно и громко, словно она не раненный человек, а умирающий дикий хищник. Стайлз быстро обернулся, бегло осмотрел охеревших друзей (ещё немного — и Скотт рухнет в обморок, а Эллисон застыла в беззвучном вскрике со слезами на глазах) и увидел буквально перекошенное лицо Дерека. Он смотрел на девушку с непередаваемыми, яркими эмоциями: болью, яростью, отчаянием и настоящим шоком. Его глаза засветились неоново-голубым цветом, встретившись с такими же неоново-красными. А сам он подскочил из-за стола и побежал к ней. — Лора! — крик, граничивший с практически душераздирающим рыком, заставил Стайлза вздрогнуть и подорваться следом за ним. — Лора, ты слышишь меня? Лора?! — стоило мужчине подойти к ней, как девушка рухнула в полном беспамятстве и бессилии прямо в его руки. — Лора! Что… Произошло… — Дерек был в настолько сильном шоке, что иногда нервно дергался и заикался (Стайлз просто в осадке). Эрика благоразумно решила не углубляться во всё это, ибо само появление Лоры в кафе прошло мимо неё (она была в комнате для персонала). Она сказала Стайлзу, что он может идти с друзьями, ибо ей кажется, что всё это просто невъебенно важно. Стайлз будет должен ей смену. И за ремонт двери. То, как она отмывала кровь, осталось неозвученным одолжением. Перед такой девушкой, как Эрика, в должниках не останешься надолго, так что Стайлз был ей благодарен.***
Эллисон слегка дрожавшими руками обрабатывала раны Лоры, стараясь унять панику и ужас от вида всех этих ранений на женском теле. Девушка, оказавшаяся сестрой Дерека, лежала в стайлзовой (и скоттовой) квартире на диване, на тонне полотенец и одеял. Температура её тела была очень низкой, она была неестественно бледной (Скотт сделал вывод, что она потеряла очень много крови) и была в полной отключке. Дерек наотрез отказался от скорой помощи и больницы. Первые несколько минут он сам впал в беспамятство и никого к себе (и сестре) не подпускал: он рычал на всех, кто пытался к нему подойти и помочь, даже частично переходил в бета-релиз, мгновенно обретая страшные когти и острые зубы. Он был в таком состоянии, пока Стайлз бесстрашно не треснул его по щам (несильно, упаси Господи, он хочет пожить ещё немного), заставляя прийти в себя, и не опустился рядом с ним к девушке, трясущимися руками делая начальный осмотр, и озвучивал приблизительную тяжесть её ранений, а также настаивая на том, что ей срочно нужна помощь. Желательно, медицинская. В итоге, сошлись на том, чтобы отнести её в квартиру Скотта и Стайлза. Скотт не посмел отказать, а Стайлз наоборот был инициатором идеи, выдвигая как аргумент то, что у них сейчас безопаснее всего. Дерек если и хотел съязвить, то не стал, потому что всё ещё плохо себя контролировал. Пока Эллисон обрабатывала раны Лоры (некоторые вещи, которые преподавали в школе, действительно пригодились им в жизни, впечатляет), Скотт заперся в ванной комнате (обещая, что ещё немного — и он сам сляжет), а Стайлз стоял возле Дерека в дальнем углу зала. Оборотень не отрывал взгляда от сестры, стискивая челюсти и впиваясь (пока что человеческими) ногтями в собственную кожу выше локтей. Стайлз тоже смотрел на девушку, обессиленную и сильно раненную, медленно исцелявшуюся, на своём диване и кусал губы, будучи совершенно сбитым с толку таким поворотом событий. — Ты чёртов врач? — голос Дерека был хриплым, потому что он долго молчал и только рычал всё это время, и тихим, потому что всё ещё плохо контролировал свои инстинкты. — Чё? — Стайлз удивлённо посмотрел на него, впервые отмечая, что он первым начал разговор, причём относительно нейтрально. Когда Дерек едва ли сдержал рык в ответ, Стайлз одёрнул себя и снова поджал губы. — Нет, конечно. Нас просто часто осматривала мама Скотта в Бэйкон Хиллз, — он даже слегка улыбнулся, позволяя себе вспомнить те весёлые моменты, когда они со Скотти ударялись, ранились или ломали себе что-то, и как миссис МакКолл всегда отчитывала их за неосторожность и не послушание, обрабатывая их раны и перевязывая битами. — Просто запомнил, как она это делала, и непроизвольно повторил. Она медсестра, — эта его фраза пояснила куда больше, чем всё, что он сказал до этого. Как всегда. Но плечи Дерека от этой болтовни и от голоса Стайлза слегка расслабились и опустились, а мелкие ранки от ногтей на коже быстро затянулись, потому что оборотень перестал сжимать руки. Хэйл перевёл на Стайлза взгляд, полный противоречивых и искренних эмоций. Стайлз удивлённо посмотрел в ответ и сглотнул, видя в зелёных глазах искренний страх и благодарность. На какое-то мгновение он даже оцепенел — насколько открылся перед ним Дерек сейчас. Стилински сделал шаг и подошёл ближе к мужчине, и протянул руку к его лицу, глядя самую малость снизу вверх. Всё-таки, несмотря ни на что, их отнюдь небольшая разница в росте заставляла Стайлза трепетать. Он провёл рукой по напряжённой шее оборотня, — отмечая про себя, что Хэйл это позволяет и не злится, — и мягко зарылся пальцами в его тёмные волосы на затылке, малость потянув его вперёд. Ведомый необъяснимым чувством и желанием, Дерек поддался и ощутил, как напряжение и неожиданно сковавший его страх (с самого появления сестры в кафе) медленно отпускают и перестают сжимать в тисках лёгкие, позволяя дышать глубже и свободнее. Они соприкоснулись лбами, глядя друг другу в глаза и обмениваясь какими-то эмоциями, которые невозможно преобразовать в слова — их можно только ощутить, увидеть во взгляде и ответить на них, не произнося ни слова. Стайлз в какой-то момент выдохнул как-то прерывисто, сглатывая, вдруг ощущая неистовое желание придвинуться ближе. Чистые, искренние эмоции, которые он демонстрировал Дереку через зрительный контакт, сменились мысленными воплями о том, что он должен остановиться сейчас же и не пользоваться тем, что Дереку сейчас тяжело и ему нужно расслабиться. Нет, нет, Стайлз не может воспользоваться слабостью Хэйла! Он не должен хотеть поцеловать его, не в этот момент, когда Дерек наконец хоть немного открылся ему… Но желание близости буквально ставит Стилински в тупик. Его до сих пор не напряжённое, в меру расслабленное тело начинает дёргаться в попытках подавить желание приблизиться, прижаться, забыть обо всём. Нет, это не должно происходить сейчас, это не должно происходить так! Дерек изучающе смотрел в карие, отливающие золотом глаза и испытывал не меньший мандраж. Из-за того, что он оборотень, — наполовину (или даже больше) животное, — ему в разы сложнее сдерживать настоящий порыв притянуть Стайлза к себе — такого надёжного (в плане эмоциональной поддержки), такого тёплого и домашнего Стайлза, который просто тоннами выбрасывает свои странные феромоны и ломает Дереку нос дурманящим запахом. Дерек знает, что Стайлз хочет этого. Но Хэйл сдерживает себя только одним крайне веским аргументом: сейчас не время и не место. И, вероятно (очень вероятно), это будет неправильно, лишне. «У него просто стресс», — Дерек не готов признать то, что Стайлза влечёт к нему «просто потому что так надо». Дерек знатно охуел, а Стайлз — как всегда — комично подскочил и неэлегантно грохнулся на пол, когда квартира разразилась трелью дверного звонка. Эллисон недоумённо посмотрела на входную дверь, а голова Скотта любопытно высунулась из ванной. Стайлз, кряхтя, поднялся с пола (прежде, чем Дерек протянет ему руку, хоть он этого делать даже не собирался) и побежал ко входной двери, благословляя того, кто за дверью, что он, кем бы ни был, прервал этот крайне опасный момент близости. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Но стоило Стайлзу глянуть в глазок, он снова оцепенел. И его как ветром сдуло, когда он неосознанно дёрнул замок и отпёр дверь. — Открывай, Стилински, мать твою, — шипел искромётный голосок разъярённой Лидии. — Пришла твоя смерть. Голос Лидии пугал Стайлза куда больше, чем возможная близость с Дереком (от которой не осталось и намёка), поэтому он благополучно заныкался за спиной оборотня, отчаянно делая вид, что он вообще не рождался на свет. Входная дверь со скрипом распахнулась (чудом не слетая с петель), а на пороге нарисовалась крайне злая Лидия, в своих брендовых шмотках, с идеально уложенными волосами и безупречным макияжем. Рыжеволосая стояла, уперев руки в бока, и осматривала присутствующих испепеляющим взглядом, не замечая совершенно незнакомую ей раненную девушку на диване. Эллисон застыла, приоткрыв рот, а Скотт заперся в ванной, грозясь никогда не выходить оттуда и утопиться в унитазе. — А теперь мне все дружно объяснят, какого ёбаного чёрта тут творится, — ядовито произнесла Мартин, вальяжно проходя в квартиру и цокая каблучками по линолеуму. Дерек окончательно ушёл в астрал, когда увидел за спиной рыжеволосой стервы крайне довольно лыбящегося дядю Питера собственной персоной. Хотя выглядел он не столько довольным, сколько искренне виноватым. Очевидно, теперь в замесе и Лидия, которой Питер сболтнул чего лишнего. Пиздец продолжается. «Я хочу жи-и-ить! Дерек, спаси меня!»