***
Минерве всегда казалось, что холоднее в подземельях уже быть не может. Но каждый раз, когда она ступала по темным лесницам, идущим вниз, все больше ежилась от холода, пронизывающего до чего только можно. Она аккуратно открывает дверь в кабинет зельеварения и смотрит украдкой на Северуса, который дико бесится, перечеркивая работу чернилами. Она всегда удивлялась тому, как он не рвет работы пером. Она нерешительно закрыла за собой дверь, чем обратила на себя внимание зельевара. — Котенок, ты какими судьбами здесь? — он мгновенно отвлекается от работы, на которую едва ли не ушли все запасы чернил. — Я тебе кое-что расскажу, только очень боюсь. — Она садится к нему на колени и расслабляется, когда холодные руки обвивают еë пока еще не виднеющийся живот. — Я весь во внимании. — Он прислоняется к еë спине, вдыхая аромат валерианы. — Северус, я понимаю, что сейчас слишком рано, и ты, возможно, будешь против, но я обязана сказать тебе. — Она делает долгую паузу, пока из коробочки памяти вырывается его фраза. — Помнишь, ты сказал, предупредить тебя, прежде чем я соберусь беременеть. Я не успела. — Она поворачивается к нему, смущенно опуская глаза на его сюртук. Единственное, за что она может зацепиться взглядом. — То есть, ты… Ты хочешь сказать, что… Что беременна? — он задает этот вопрос, от которого за километр несет удивлением. Страх распахивает дверь в еë сознание, естественно без стука. — Ты не рад? — она произносит это тихо, попутно касаясь его рук своими, чтобы в любой момент скинуть их и уйти. — Минерва, я, конечно, понимаю, гормоны и все такое, но как можно подумать, что я не рад? — на его губах играет искренняя улыбка, и он сильнее прижимает к себе Минерву, стараясь не сломать ей ребра. — Только меня огорчает, что еще девять месяцев я не смогу нормально к тебе прикасаться. И я тебя сразу предупреждаю, сразу после родов мы делаем паузу, как минимум, на полгода, потому что я не успеваю насладиться тобой. — Он уже привычным движением притягивает еë к себе, казалось, куда уж ближе. Втягивает аромат еë шеи, пока она зарывается пальцами в его волосах. Эта идиллия не нарушается до тех пор, пока Минерва едва слышно не произносит: — Я хочу поговорить с Поппи, а тебе надо проверять работы, так что я пойду быстренько поболтаю, а то мама не может долго сидеть с Дэмом. — Он покорно соглашается, выпуская еë из объятий.***
Они потеряли счет времени примерно полчаса назад. Минерва уже пару раз собиралась вернуться домой, но сами знаете, как это бывает. Только засобираешься, и вдруг до ужаса интересная вещь выплывает из уст собеседника, затягивая в разговор по горло. Чай давно остыл, а печенье с шоколадом медленно таяло на языке у собеседниц. — Ты представляешь, учебный год только начался, а уже все говорят про Тайную комнату. Говорят, наследник Слизерина вернулся. Пока еще нет жертв, и слава Мерлину, но я опасаюсь, что может произойти. Недавно нашли миссис Норрис, подвешенную за хвост в коридоре. Это было ужасно. — Поппи рассказывала Минерве последние новости, озираясь по сторонам в поисках опасности. — Какой кошмар. Я надеюсь, все это было глупой шуткой и… — Голос Минервы был бесспордонно прерван Северусом, который собирался домой. Влетит ей сейчас не по-детски. — Какого черта, Минерва. Что это такое? Ты на время смотрела? — сейчас он напоминал ей змея, шипящего и старающегося не разбудить временных обитателей Больничного крыла. — Северус, я заговорилась и… — Её снова бессовестно прервали. — Минерва, ты у меня получишь. Ты не выспишься и будешь спать потом до обеда. Я уже не говорю о том, как шоколадное печенье скажется на грудном вскармливании. Добрый вечер, мадам Помфри. Хотя нет, подождите, уже ночь, мать вашу. Живо домой. — Он переложил портфель из одной руки в другую и стал ждать, когда Минерва соизволит подняться. Ожидание того, что он ей устроит дома тянуло в больничную койку. — Пока, Поппи, еще увидимся, — она тайком улыбнулась, наблюдая за тем, как Северус вскипает от гнева. — Доброй ночи, мадам Помфри. — Быстро произнес он, а после Поппи слышала лишь обрывки фраз о том, что по замку ходит неизвестное чудовище, а миссис Снейп распивает чаи. Аргументом в еë защиту было то, что Северус тоже разгуливал один по замку. Что ж, 1:1. Справедливо.***
Теперь каждое их утро начиналось с напоминаний Минервы, которые Северус выучил наизусть где-то после третьего раза повторений. В этот раз не изменилось ровным счетом ничего. — Северус, береги себя и будь… — Осторожен, я помню, котёнок. — Он целует еë в щеку, пока она расправляет невидимые складки на мантии. — И ты помнишь, если с тобой что-то случится, то… — Ты меня убьешь, я помню, девочка моя. — И снова поцелуй, похоже, сегодня он немного припоздает. — Удачного дня, милый. — Он не может удержаться от третьего поцелуя, руководствуясь поговоркой: «Бог любит троицу». За окном в свои права уже вторгался февраль, но январь крепко стоял на вытоптанном месте последние дней десять. Минерва уже припоминала трудности дел с животом, но еë это ни сколько не беспокоило. Начало четвертого месяца только открывало для неë все прелести материнства и беременности. Но решению наведаться в Хогвартс не могло ничего помешать. Хотя, нет, если бы она знала, что встретится с самым неприятным человеком в Галактике, то непременно отложила бы свой приезд, как минимум до того момента, когда Сара Венсон избавит планету от своего присутствия. Лишь только она успела подняться на немногочисленные ступени Хогвартса, как еë окликнули. Серая мантия-платье скрывала живот Минервы слишком хорошо, но не указать этой девице на него было бы ужасным преступлением. — Миссис Снейп, добрый день. — Похоже, профессор усвоила урок, который ей преподала Минерва, и никаких «профессор МакГонагалл» больше не слышалось с еë стороны. — Ох, он был добрым. Я думаю, вы догадываетесь почему, мисс Венсон. — «Да, Минерва, похоже, ты упустила тот момент, когда Северус отдал тебе свою язвительность и сарказм». — Это потому что я охмуряю вашего мужа? — она невинно захлопала ресницами. — Ооо, поверьте мне, Сара, вы никогда не сможете этого сделать. Хотите спросить: «Почему»?.. Я уже сделала это. — Не долгая пауза. — Дважды. — Она кладет руки на низ живота так, что становится видно животик, и то, как Сара покрывается пятнами гнева. — И поверьте, я не собираюсь останавливаться. — Минерва, так и оставив, руки на животе, продолжает свой путь. День обещает быть прекрасным.