***
Арсений набирается смелости и приоткрывает дверь шире. На диване развалился Антон, которого он сам и прикрыл одеялом так, что видны только ноги. Просто посмотрю, как он там… Я просто удостоверюсь, что у него всё хорошо… Ничего такого в этом нет. О гостях надо заботиться… Блин, у него ступни такие идеальные: ровные, аккуратные, даже красивы, несмотря на гигантский размер… конечно сорок пятый размер, их трудно не заметить. И пальцы такие… Захотелось потрогать… Ой-ёй! Неужели мне тоже алкоголь в голову ударил? Арсений захлопывает с размаху дверь и бежит в ванную. Тут же жалеет, мог ведь и потише дверь закрыть, так нет же — со всей силы. Отражение в зеркале подтверждает опасения. Дрожащими руками он закрывается на замок, включает воду и лезет под душ. Освежиться. Смыть с себя все эти мысли. Жаль только голову изнутри не помоешь — было бы как нельзя кстати. Я не буду приставать к пьяному, ничего не соображающему человеку… то, что я это уже однажды сделал, не считается, я тогда тоже подшофе был, это снимает с меня ответственность! КАК БУДТО СЕЙЧАС Я ТРЕЗВЫЙ КАК СТЕКЛЫШКО! Арсений добавляет холодной воды. Еще немного. И еще. Пока становится почти невозможно терпеть. Зубы стучат, сердце колотится, а перед ним опять эти ступни — сексуальные до невозможности. И руки, подушку обнимающие, и волосы эти, растрепанные и слегка тронутые солнцем на кончиках. — Я НЕ ФЕТИШИСТ! Он просто грёбанный Антон, и я видел его голым уже много раз, чего меня колбасит? Но полуголый в твоей квартире, даже если ты в ней бываешь не так часто, это что-то новенькое! Арсений, застав себя тихо разговаривающим сам с собой, выключает душ, вытирается и натягивает домашние штаны. Распахивает дверь и со всей силы впечатывается в грудь Антона. БЛЯТЬ! ДОИГРАЛСЯ! ПОРА ПРИНЯТЬ, ЧТО ВСЕ ТВОИ ГЕНИАЛЬНЫЕ ИДЕИ, ВКЛЮЧАЯ ЭТУ — ПРИВЕЗТИ ЕГО СЮДА, НИЧЕМ ХОРОШИМ НЕ ЗАКАНЧИВАЮТСЯ! Но ведь выхода не было… Можно же было поехать в отель? Да? Нет, тогда бы водитель нас бы убил. Ещё хорошо, что в Москве про меня давно новостей не было, все думают, что тусуюсь где-то за границей… Арсения отбрасывает назад от удара. Он теряет равновесие, по инерции взмахивает руками в попытке ухватиться за что-нибудь, но не успевает охнуть от неожиданности, как руки парня обхватывают его талию. Антон решительно притягивает к себе. Мужчина замирает на мгновение, пока его обдают дыханием. Боже. Он же в одних трусах. И я тут тоже неглиже… Пора бы уже начать как-то выходить из этого положения, только он мне путь перекрывает… Парень неожиданно отшвыривает его в сторону. Так, бесцеремонно и небрежно, что Арсений несильно ударяется спиной об стену. Антон быстро забегает внутрь, резким движением открывает крышку унитаза, склоняется, сгибаясь пополам, и с громким утробным звуком избавляется от всего с таким удовольствием поглощенного накануне. Попов просто стоит, всё еще отходя от шока. — О господи, я сейчас воды принесу…***
Арсений убегает, а Антон в полулежачем положении смотрит ему вслед. Шатаясь, встает, включает воду и несколько раз ополаскивает лицо. Наклоняет голову и пьет прямо из какого-то странного суперсовременного крана. Прохлада быстро приводит в чувство и ему становится легче дышать. Антон смотрит в зеркало, с досады качая головой, берет полотенце и вытирает лицо и шею. Арсений прибегает обратно, обнаруживает его снова на полу, и встает на колени, пытаясь напоить его из своих рук. Такая обстановка шикарная… И Арсений такой домашний… Я же его испугал сильно, но содержимое желудка ведь не спрашивало, когда ему захочется погулять… Сидит тут взъерошенный на коленях и без футболки… Он, наверно, на нормальный вечер рассчитывал, а не вот это всё… Антон отталкивает от себя стакан, проливая половину воды. Арсений с такой обидой всплескивает руками, что хочется его успокоить. — Извини меня, пожалуйста… Я понимаю, что нафиг тебе не сдался, сидеть тут… в обнимку… то есть с унитазом… не с тобой… то есть тебя обнимать вообще поприятнее будет, но я не специально… Арсений из-за разности температур после холодного душа и бега за водой и таблетками, и так раскраснелся и, слушая пьяный длинный бред, просто хочет расплыться блинчиком на этом кафеле. — Дурак, с кем такого не бывало. Давай помогу встать и до дивана дойти.***
Возле кровати раздаются тихие шаги, а потом возня. Что-то сквозь пелену приходящего сновидения, начинает напрягать, и Арсений, который с таким трудом провалился в дрему, недовольно морщится. Он целый час прислушивался к каждому вдоху Антона, готовый бежать на помощь, и уже так измотал себя, что сон представлялся просто лучшим занятием на земле. Но мозг уже прописывал худшие сценарии с грабителями, убийцами и насильниками, поэтому один глаз Арс решил приоткрыть ради собственной безопасности. Знакомый силуэт подходил всё ближе, и он вздрогнул от испуга. Это всё моя больная фантазия! Служба спасения, спасите-ка Арсения! — Что? — спрашивает Арсений хрипло, не зная даже надеяться, что это сон или нет. — Тебе плохо? Что ты здесь… — Тс-с-с… — предупреждает Антон. — Это я. «ЭТО Я»! БУДТО НИЧЕГО НЕОБЫЧНОГО НЕ ПРОИСХОДИТ! ЛЕГЧЕ ВООБЩЕ НЕ СТАЛО! Арсений застывает в немом замешательстве, когда парень начинает лезть на кровать. Вот его руки уже на одеяле, его колени тоже на постели, вот и сам Антон приближается. Попов садится и смотрит на него в упор, понимая, что ночные приключения только начинаются, но он совершенно не готов к такому повороту. Если это будет просто секс по пьяни, и он с утра пораньше свалит… Он же, наверное, на это и рассчитывал, когда меня в клубе встретил, зачем я ему… так чисто поразвлекаться… к тому же, столько намеков дал… Я ВСЁ РАВНО ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ! Особенно в собственном доме! Даже если сам его сюда привел! Мужчина сжимает и разжимает кулаки, понимая, что ударить его в лицо не сможет. Он смотрит со злостью, осознавая и свою вину в происходящем. Готовый разразиться тирадой, что приставать к спящему человеку очень низко с его стороны, а он между прочим ему постелил свое любимое постельное белье и обеспечил все условия, но Антон неторопливо устраивается головой на его коленях поверх одеяла и вытягивает ноги, которые никак не хотят умещаться на кровати. Арсений смотрит на него в полутьме вопросительно. — Я привык спать не один. — смотрит Антон так мечтательно и опьяненно, что ему хочется верить, что это он источник таких эмоций, а не алкоголь и все девушки, побывавшие в постели парня. Может у него и парни были, — пытается отмахнуться от этой мысли Арс. — У меня есть кот, я его Блэком зову, а вообще вы одноимяльцы, или как это называется… Он меня обычно греет, а сейчас я уснуть не могу. Я много места не займу, потерпишь пожалуйста? Арсений в шоке кивает. Антон сонно улыбается. Я прямо сейчас работаю заместителем кота. Дожил! Он запускает руки в волосы посапывающего парня и гладит его. На подкорке сознания крутится какая-то мысль, но он никак не может ухватить её.***
Боже, кто это? Лицо пропахло, волосы похожи на птичье гнездо. Да, Арсений, вам бы не помешало выспаться… выспишься тут, когда Антон развалился как звезда, и чувствует себя абсолютно комфортно! СТОП, ЧТО В МОЕЙ КРОВАТИ ДЕЛАЕТ АНТОН? Арсений закрывает лицо руками, и через несколько секунд открывает. Изображение не меняется. Через минуту дыхательной гимнастики всё становится на свои места, и он идет в другую комнату. Мышцы привычно сводит судорогой, и вместо утреннего стояка, Арсений пытается справиться с пульсирующей головной болью. Садится перед зеркалом, абсолютно таким же, как и в спальне, потому что мало ли где может стать хуже, и медитирует: прислушивается к организму, сосредотачивается на биении сердца, как только чувствует отсутствие мыслей, открывает глаза и смотрит на свое отражение, повторяя: «Меня зовут Арсений. Я — человек. Я контролирую свое сознание. Я — человек. Что бы ни происходило вокруг — всё это препятствие для практики, и что бы это ни было — его можно победить, ты можешь управлять собой, потому что ты Арсений и у тебя всё получается…»***
Антон лениво потягивается на скомканном одеяле. В горле сухо, а голова тяжелая, словно в тумане. Продрав глаза и оглядевшись, он понимает, что лежит он не в своей постели, не в своей комнате и не в своей съемной квартире. Блин, рано еще… Сука, куда меня занесло? Цепочка событий постепенно восстанавливается. Ну, я не голый полностью… хотя бы — проносится вторая адекватная мысль в голове. Осознание того, что, по всей видимости, раздевал его этот непонятный Арсений, приходит спустя пару мгновений. Мозг работает неплохо после обработки количества вчерашнего алкоголя, а вот то, что раздевал его мужчина, походивший на участника его фантазий за несколько дней до этого — очень плохо. Охренеть как плохо. А еще утренняя эрекция дает о себе знать. Да, организм требует исполнения функции полового размножения и это нормально, потому что я сейчас сдохну в чужой квартире! Блять, у нас же с ним ничего не было? Антон рывком встает, чтобы разведать обстановку. Проходит мимо другой комнаты, заглядывает — пусто. Только диван и расстеленное на нем белье. Так, стоп. Мы спали отдельно, и он мне кровать уступил? Такой заботливый? Всё верно — Арсений скорее всего на кухне, оттуда всё отчетливее слышится музыка. Антон не успевает решить, идти ли сначала умыться или к нему, потому что улавливает запах чего-то очень вкусного, кажется, мяса, и как зомби бредет на него. В тот момент, когда он делает первый несмелый шаг по направлению к источнику аромата, перед глазами проносятся вспышками отрывки ночных успокаивающих прикосновений и попыток уложить его поудобнее. Я наблевал у него в туалете, а потом спустя неизвестно сколько времени, заполз к нему в штанах, в которых ползал по полу, с твердой уверенностью, что на его кровати мне самое место… Боже, как же стыдно… А что было между этими двумя событиями? Я же не приставал к нему, да? И как он вообще меня сюда притащил? Открывая дверь кухни, он видит Арсения с ножом в руках. На секунду Антон представляет, как тот со злости всаживает лезвие ему в местечко ниже ключицы и проворачивает, но, к своему удивлению, замечает, что в глазах мужчины нет упрека. Короткий взгляд в сторону, смущенная улыбка, потом прикушенная губа. По щекам Арсения разливается розоватый румянец — слишком красивое зрелище на свете, не считая скворчащей яичницы в сковородке и нарезанной колбасы.***
Арсений морально себя готовил к этому моменту — Антон полураздетый и только что проснувшийся рядом с ним, когда он человек и может даже пожелать ему «доброго утра» и покормить, или сделать хоть что-нибудь, что обозначит его присутствие как разумного существа. Но подготовиться к такому зрелищу трудно. Невозможно играть в равнодушие и пытаться держаться на приличном расстоянии, когда видишь его такого рядом с собой. Особенно после того, что я вчера вытворял в клубе. Я же достаточно ясно показал заинтересованность? И он был не против, если вспомнить тот толчок и руки на моих бедрах… но это могло быть действие момента и взыгравшая в крови смесь всего, что он выпил… Антон сглатывает и смотрит так виновато. А потом заинтересованно. Попов в домашних штанах и майке с большим вырезом, и его обглядывают сбоку, пока колбаса у его рта не привлекает больше внимания. Арсений наклоняет голову набок, откусывая кусочек и мягко улыбаясь, тянет: — С добрым утром, алкаш, — он подходит и протягивает уже знакомую тару с водой. Шаст изо всех сил делает вид, что всё в порядке, включая небольшое возбуждение, и осушает стакан. — Спасибо за всё. Но я бы не обиделся, если бы ты меня разбудил, а адрес я тогда сказал и… — Ты вообще не желал покидать чудесный мир грез. А я не знаю, в какой квартире ты проживаешь, да и искать у тебя в карманах ключи…некомильфо, — не моргнув глазом, врет Арсений, притворяясь обычным человеком, который никогда не видел квартиру Антона и его второй носок за холодильником. — А-а-а, ну ладно. Типо это вообще круто, что ты пустил меня переночевать, а не бросил где-нибудь, и доверяешь мне, и кхм… не прогнал с кровати… Глаза распахнуты, взгляд такой чистый, и у Арсения крышу рвет начисто. Это не похоже на всё, что было раньше. На отношения с Ирой, когда он заводился от прикосновений и остывал, если она отстранялась, боялся испортить прическу или помять новое платье. Или с девчонками и парочкой парней из клубов, которых вообще не хочется брать в расчет. Как же хочется его обнять, но как я всё объяснять потом буду?.. — Здесь так красиво… — Антон чуть ли не указывает на все сверкающие современные и дорогие устройства для комфорта хозяюшек. Он хочет добавить «и ты красивый, как и вчера», но вовремя прикусывает язык, потому что делать ситуацию еще более неловкой — это не талант, а призвание по жизни. Арсений ставит перед ним ароматную тарелку какой-то смеси омлета и пиццы с невероятным запахом, и он жадно набрасывается на неё, громко промычав «спасибо».