***
Антон удивился и смутился приглашению на день рождения, но Попов заверил его, что там будет разномастная компания и ему будет приятно, если они все перезнакомятся. Заодно он предупредил, что подарок совсем не обязателен, так как вечеринка не была запланированной заранее. Шастун всё равно был озадачен выбором подарка, пакет с которым теперь стоял под столом. Он очень хотел влиться в круг Арсения или хотя бы предстать перед ними неплохим человеком и занервничал еще больше, когда ему представили Сергея — лучшего друга Арса. Антон поймал себя на том, что хочет просто расшибиться в лепёшку, и попытался себя остановить. Арсений же не перестанет с ним общаться, даже если Шаст всё запорет? Значит, нужно расслабить булки. При этом парень не забывал поглядывать на Попова, беспокоясь за его состояние: мужчина был очень активен, и его слабость тогда казалась каким-то сном, но Антон был готов броситься на помощь в любой момент, внутренне содрогаясь при воспоминании о бледном Арсении, отказывавшегося от еды и жмурящегося от яркого света и громких звуков. Матвиенко замечал эти взгляды, но никак не комментировал, продолжая вещать о своём проекте обмена скрепки на квартиру, из чего Шастун сделал вывод, что на орбите Арса все люди такие же необычные, как он сам. У парня появилась ещё одна забота: какой-то мужик тёрся рядом с Арсением, вмешиваясь чуть ли не после каждой его реплики. А потом они втроем, вместе с какой-то девушкой, вроде бы Оксаной, если он не ошибался, ушли танцевать. Неизвестный постоянно старался коснуться открытых участков кожи Попова или задевал своей рукой его бёдра. Приятельского в этих действиях было настолько мало, что Антон сжал кулаки. Теперь он смотрел на них, больше не участвуя в разговоре. Взял стакан, встал и следил за каждым движением, кое-как остановив речевой поток Сергея. Антон поймал себя на мысли, что, если этот ублюдок еще раз ТАК коснётся Арсения, он ему втащит. И это будет очень больно, кольца заменят кастет. Арс будто не замечает, что его уверенно окручивают. Мог ведь отойти, оттолкнуть, а вместо этого слушает всё, что ему говорят на ухо, смеётся и продолжает танцевать. Чужие пальцы сжимают предплечье Попова, оттягивая футболку. Как же хочется пересчитать ему рёбра и убрать эту наглую ухмылку! Эй, Арс, очнись! Он беззастенчиво лапает тебя, а ты позволяешь этому происходить! Ты заслуживаешь лучшего, а не этого гада! Пальцы Антона добела сжимают стакан. Он гонит от себя мысль, что ревнует, и когда-то тоже стоял рядом с мужчиной и танцевал совсем не по-детски. Он не знает, почему так злится на такие мелочи с первого взгляда… ну, прикасается тот к нему и что? И почему хочется кинуться на защиту чести не девушки… но друга. «С тем, кто тебе настолько нравится, всё остальное размывает грани», — проносится в голове. Куски льда потрескивают на дне с таким же приятным звуком, с каким можно выбить зуб зарвавшемуся придурку. Арсений по очереди вскидывает руки вверх, наслаждаясь музыкой. А этот тип любуется видом, который открывается, когда футболка задирается. Лёгкие Антона стягивает тугим узлом, и тут же в голове что-то щёлкает. Мужчина шлёпает Арса по заднице, тот морщится и отшатывается, и для Антона это прямой намёк, что пора вмешаться. — Антон, давай потанцуем? — какая-то девушка пытается обратить на себя внимание, и он понимает, что музыка сменилась. Солист группы завладевает микрофоном, начиная петь что-то мягкое и тягучее. Из колонок раздаётся плавная музыка, и люди вокруг встают в пары, неторопливо покачиваясь в такт. Антон ничего не отвечает, продираясь дальше через толпу.***
Громкие биты прекращаются, сменяясь медленной мелодией. Арсений невольно ищет глазами того единственного, кто, не прикасаясь, мог разогнать кровь по телу. А тот толчок, когда Антон придержал его за бедро, хотя он даже и не собирался отодвигаться, боже… Это ведь только мечты, станцевать настоящий медляк вместе с ним. Дорогу перегораживает пьяный Александр, который уже предлагал подарить ему Луну, на что Попов содрогнулся, вспоминая свою природу. — Потанцуем? — предлагает настырный Саня, снова пытаясь добраться до его пятой точки. — Нет, спасибо, — Арс поправляет джинсы и планирует улизнуть, никого не обидев. — Ну, Се-е-ень, — продолжает настаивать он. — Не называй меня так. Арс или Арсений. Пойдём лучше выпьем чего-нибудь, — пытается перевести тему мужчина, но безуспешно. — Пожалуйста, давай, такая песня классная, — пальцы Александра решают ограничиться талией, — всего один танец. — Не хочу, извини. — Всего один, — Александр приближается, забираясь руками под футболку. — Я же сказал: нет! — Эй! — Арс оборачивается на голос и видит приближающегося Антона. — Ты что, глухой? Тебе только что ответили «нет»! Антон выглядит не на шутку взбешенным, одна его рука сжата в кулак. — Твоё какое дело? Не лезь, — напрягается Александр. — Такое дело, — отвечает Шастун и вдруг хватает его за грудки. Оттаскивает левее, прочь с танцпола. Антон подталкивает его и приставляет спиной к стене. Арсений спешит за ними, вообще не понимая, что происходит. Картина перед глазами ужасает и заставляет сердце трепыхаться как в клетке: Антон с горящими глазами нависает над Александром. От него веет угрозой, и пока что преимущество на его стороне. — Ан… — тихо говорит Арс, наблюдая как парень заносит руку с полупустым стаканом. — Бля, ты чего? Охренел что ли? — Александр плохо ориентируется в пространстве, в конце концов фокусируя взгляд. — Алекс, заткнись! Он тебе задницу сейчас надерет, а задницу он надирает отлично! — Арсений решает быстро прекратить конфликт, но потом до него доходит смысл сказанных им слов. — Слышал? — Антон даже не замечает подтекста. — Чувак, — Саня спокоен, как удав. — Удовольствие мне не обламывай, иди поищи другого пассивчика. Правая рука Шаста обрушивается на стену возле его лица. — Тебя предупредили, — тяжело дышит Антон. — чтобы ты отстал по-хорошему. Александр уже не выглядит таким уверенным. Его кадык нервно дергается, и он пытается выглянуть из-за плеча нарисовавшейся перед ним преграды, выискивая глазами своих знакомых в поисках поддержки. Одновременно он старается отодвинуться подальше. — Ты… это… нервный какой-то. Тебе бы воздухом подышать… Свежим… В эту секунду стакан в руке Шаста лопается с противным звуком, и к ногам летят крупные и мелкие осколки стекла. — Ты лучшего заслуживаешь, — оборачивается на секунду Антон, делая шаг назад. Его челюсть стиснута, а во взгляде какая-то затаённая нежность, которую трудно заметить в таком скудном освещении. Александр, воспользовавшись ситуацией, бьёт ему по челюсти. Антон тут же поворачивается обратно и бьёт в ответ. Соперник опирается на стену, и парень бьёт во второй раз, одновременно получая в живот. — Эй, парни, а ну разошлись! — вовремя появляется Сергей с двумя парнями из труппы театра, которым на самом деле никак нельзя портить лица в заварушках в клубе. Антон отходит, но продолжает сверлить глазами изрядно потрёпанного противника. — Всё нормально? — интересуется Матвиенко, тоже наблюдая за уматывающим ноги Александром, матюкающимся на ходу, и снова встряхивает парня: — Что у вас тут произошло? Но тот молчит. Смотрит вслед ретирующемуся гаду. В глазах застывшая ярость. — Шаст, — Арсений касается локтя парня, но реакция ноль. — Антон! Парень качает головой и молчит. Попов находясь всё еще в шоке, замечает кровь, стекающую с его ладони и капающую на пол. — Чёрт… Нам нужно выйти отсюда, — бросает Арс Серёге и тянет своего защитника за собой. Заходит в уборную, включает воду и подносит руку Антона к раковине. Медленно осматривает. Она вся в осколках. Они падают и исчезают в сливе. А некоторые приходится вытаскивать. Он осторожно вынимает несколько застрявших в коже стёклышек, но парень всё равно морщится. Руки Арсения теперь тоже в крови. Он аккуратно подставляет сначала руки Антона под воду, затем свои. Красные и розовые струи стекают вниз. Арсений судорожно оглядывает помещение. Да где же эти чёртовы салфетки? Тут он замечает их, хватает и оборачивает пострадавшую кисть. — Сожми. Да, вот так. Да. Антон подчиняется и по-прежнему ничего не говорит. Арс легко прикасается к его лицу, ощупывая место вокруг пострадавшего уголка губ. Проводит пальцами до подбородка, спускаясь на шею. Резко убирает руку. — Пойдём на улицу, — берет его левую целую ладонь в свою и ведет через толпу. Они выходят, провожаемые ухмылкой охранника, но Арсений не хочет расцеплять их руки, поэтому просто наклоняет голову чуть пониже. Тут очень холодно. Почти по-зимнему, хотя уже март на дворе. Выдыхаемый воздух поднимается вверх белыми сгустками. Арсений накидывает на него куртку, захваченную по пути. Они заходят за угол, где порывы ветра не так сильны, останавливаются у стены и смотрят друг на друга. — И что это было, Антон? — спрашивает Арс тихо, выделяя каждое слово. Парень молчит, но не сводит глаз. Сощуривает их, будто думает о чём-то невероятно важном для себя. — С тобой всё в порядке? — говорит Попов уже мягче. Даже на улице всё еще слышны отголоски клубной музыки, доносящейся толчками, то вспыхивая, то замолкая. — Скажи что-нибудь… пожалуйста, — окончательно рассыпается Арсений, переставая дышать. Весна, луна и ночной город обволакивают со всех сторон. Так красиво. — Он к тебе приставал. И назвал… — не договаривает Антон, с сильным желанием сплюнуть это гадкое слово или вообще убрать его из обихода навсегда. Он шмыгает носом и подтирает рукой кровь с губы. — Можно же словами было решить. И я там тоже между прочим был. В главной роли. Думаешь, не смог бы дать отпор? — усмехается Арс. Ему не впервой слышать всякие оскорбления, неприятно, конечно, но не смертельно ведь. Антон резко наклоняется и целует его. Накрывает его губы своими сквозь боль — мягко и горячо, без претензии протолкнуть язык дальше. А руками притягивает к себе. Пальцы цепляются за ткань лёгкого пальто, сжимаясь на талии. Арсений от неожиданности закрывает рот, но Антон облизывает его губы, разводя их языком. И Попов поддаётся, обнимая его в ответ. Ему кажется, что он падает в ту самую пропасть, и его всё устраивает. Он придвигается телом вперед, пока Шаст запускает руку в его волосы. Даже если он запачкает их кровью, им сейчас всё равно. Арсений перестаёт бояться, может, только если самую капельку. Потому что Антон рядом и тоже не боится. Они есть друг у друга.***
Антон прерывается, открывает глаза, и его зрачки расширяются от вида Арса так близко, стоящего на носочках и опирающегося на него. Загадочного и совершенно простого, как и всё, что его окружает. Арсений держит одну руку на его щеке, а другой цепляется за куртку, но тут же ослабляет хватку. Его глаза сияют, а рот всё еще приоткрыт. Хочется видеть его таким ближайшую вечность. Сколько же времени я потратил, чтобы просто решиться на это? Признаться в чувствах в первую очередь самому себе? — Тош, а … Антон притягивает его голову к себе снова и целует с новой силой. Прикусывает нижнюю губу, улавливая едва слышный стон. Кровь вскипает от возбуждения, а Арсений отстраняется. — Подожди. Понимаешь… мне этого мало. Мне надо знать, что это не под действием алкоголя. И что ты не посчитаешь это ошибкой на следующий день. Лучше… просто остановиться сейчас, раз хотя бы у меня голова работает, — Арс шумно сглатывает и видит в глазах Антона шок. Это не растерянность или раскаяние. Антон прижимается лбом к его лбу. Жадно глотает воздух и улыбается. Ему хочется продолжать наслаждаться, чувствовать, как кружится голова. Вдыхать запах и насыщать друг друга энергией. — Арс, — он осторожно проводит пальцами по его щеке. — Какая ошибка вообще? Ты мне нравишься. Ты хотел, чтобы я просто стоял, смотрел на вас и позволял ему тебя оскорблять? Да, возможно, затевать драку было и не лучшим выходом, но блять, действенным же? Лицо Арса разглаживается, плечи расправляются. Главных трёх слов не произнесено, но этой вариации ведь тоже достаточно. — Но ты же понимаешь, что я мужчина? И сам разобрался бы? — Ага, — опускает глаза Антон, а Попов начинает смеяться, и парень тут же поднимает глаза в удивлении. — Я тебя никогда таким не видел. — И я тебе таким тоже нравлюсь? — Шаст прикусывает губу и тут же морщится от боли. — С вот этой струйкой крови, как у вампира, особенно. Один удар сердца. И следом второй, третий, и заходящаяся бешеным ритмом грудь. Они теперь внутри этих слов, полных надежды. — Мы же теперь типа вместе? — А ты хочешь быть со мной? Даже если придётся какие-то проблемы вместе решать? — Арс делает еще один глубокий вдох, в его глазах и жестах читается: это твой последний шанс отступить, просто уходи, а я смирюсь с этим. Нельзя же заставлять человека кидаться в омут без последствий, когда он не знает обо всех подводных камнях и корягах. У них обоих нет выбора. Нужно определиться сейчас, пока ночь не закончилась: по пути им или нет. — Да, — отвечает Антон, а мир Арсения взрывается яркими огнями.***
— Что происходит? Ты куда? — останавливает Попова Сергей на выходе из клуба. У Арса в руках три пакета с подарками. — Я ухожу. — Всё точно нормально? — друг перехватывает его руку и крепко сжимает. — Да. — Что-то непохоже, — Серый не собирается отставать просто так, и вкрадчиво продолжает: С тобой всё в порядке? — Да. Просто нам нужно уйти. Поговорить и всё такое… — Арс неопределенно взмахивает рукой, задевая пакетами какого-то парня. — Понятно. Значит, я могу быть спокоен за твоё состояние, а Антон будет рядом с тобой? — ехидно заключает Сергей. — Да. — У тебя всё на лице написано, придурок. Вали, только глупостей не натвори. Арсений улыбается. Выходит, оглядывает тёмную улицу и натыкается на такого же светящегося в свете фонаря Антона, вместе с окровавленной ладонью. — Чёрт, всё промокло, — сразу же хватает его за запястье. — Зачем ты вообще рукою двигал? Шаст пожимает плечами и улыбается, словно его и не беспокоит боль и импровизированная повязка, промокшая насквозь. — Ты очень сексуально возмущаешься, — Антон наклоняется к его уху, пока Попов снимает и повязывает новые салфетки. — Пока вот так. А дома поменяем. Антон хмыкает. Дома — это у Арсения. В такси он берёт руку Арса, переплетает пальцы и тихо шепчет: — Хорошо, что это наконец произошло. В смысле, я и ты. Это всё равно бы рано или поздно произошло. На тебя невозможно не обратить внимания. Мужчина смотрит на него пронзительными синими глазами, а водитель косится в их сторону. — Уверен? — Мне кажется, что да. Арсений ловко выкручивался от всех личных вопросов долгое время, отшучиваясь и козыряя знаниями из всех сфер жизни, кроме своей. Только один раз упомянул, что расстался с девушкой не так давно и до сих пор не выкинул её дурацкий гель с жасмином. Антон еще тогда отметил про себя, что апельсин и оливковые масла всё-таки принадлежат Арсу. Он едва в рот ему не заглядывал, вслушиваясь в отрывки информации и по довольным по-кошачьи прищуренным глазам понимал, что выдаёт себя с головой. И сейчас Антон видит веселье в тех же глазах, когда Попов будто невзначай пробегается пальцами по его бедру, скрываясь в темноте задних сидений от водителя. — Такие, как ты, редко признаются себе в том, чего или кого они хотят. Мне до сих пор любопытно, почему ты решился. Неужели пьяные приставания в клубах — это твой катализатор к химической реакции? — А у тебя опыт большой? — ревниво тянет Антон, цепляющийся только за первое предложение. — На самом деле, ты мне приснился. А потом, когда увидел тебя в реальности, офигел. — Что, как вещий сон? — с притворным удивлением говорит Арс, не скрывая насмешливой улыбки. — Ну… я бы так не сказал. Но он был приятного содержания. Я тебя там поцеловал. Может, сбудется еще раз.***
У Арсения дрожат руки. Он открывает дверь, чтобы пропустить Антона вперёд, но тот разворачивает его к себе и крепко целует своими сухими губами с засохшей кровью. Тут же отрывается и мотает головой: — В этот раз от гостеприимства откажусь. Арсений чувствует себя обманутым. Как будто он заказывает через интернет одну вещь, а приходит другого цвета и размера. Или вовсе не приходит. Нет, он чувствует себя еще хуже. Как в тот миг, когда ему в детстве сказали, что всё будет хорошо и это прекратится, а на следующий день приступ повторился, и он не мог встать с кровати целый день и не сходил на интересную экскурсию, организованную школьным учителем литературы. — Не глупи, Антон, — он едва сдерживает досаду. — Тебе нужно руку перебинтовать. — Дома перебинтую. Может он боится, что не сдержится или… — Ты меня не хочешь, — заключает Арс с плохо скрываемой обидой в голосе. — Это всё были пустые слова, верно? Это заявление имеет под собой другое обоснование, но именно в этом контексте кажется Антону ужасно смешным. Он еле отходит от него, но продолжает чувствовать его запах. Почти физически ощущает, как всё еще касается его волос. Усмехается и чувствует, как в джинсах тянет. С ним давно такого не было. — Кажется, я еще тогда сказал, что не сплю с первыми встречными, но дело не… — Отлично, ведь это третья встреча. — Арс, не перебивай, — выдыхает парень. — Я достаточно сильно тебя хочу. Но… у меня никогда не было с парнями, и как ты сам заметил, я не очень трезв. И руки у меня не в рабочем состоянии, как бы пошло это не звучало. Сейчас просто не время. Ты стоишь большего. У Арсения выпадают ключи из рук. Антон наклоняется, поднимает их и вкладывает в его руки. Попов подается вперед и обнимает его, сам не зная, что вкладывает в это движение. — У меня еще никогда так странно день рождения не заканчивался, — Арс отстраняется первым. — Ты же меня оставил без десерта. -То тирамису не заслуживало твоего внимания. — Я не об этом. — Знаю. Но ты еще подарки не посмотрел, и этого удовольствия я точно не буду тебя лишать. Антон разворачивается, в последний раз взглянув на него, и уходит.***
«Знаю, что верить в приметы и предзнаменования, это глупо. Но суеверия часто помогают нерешительным людям. Освобождают от ответственности и необходимости делать выбор. Так вот, я подошел познакомиться с тобой, потому что ты мне приснился. Или же это был очень похожий на тебя человек в моём воображении. До сих пор не жалею, что позволил такой фигне подтолкнуть меня. С днём рождения, Арс». Арсений откладывает в сторону открытку. В пакете лежат футболки с забавными надписями — «Скуби-дуй отсюда!», «Бесплатные разочаровашки!», «Срочно прокрастинируй!» и последняя — «Всё вижу» с пришитыми спальными очками. Она нравится Попову больше всех. Он прикладывает их к себе и понимает, что они немного длиннее, чем нужно. Значит, Антон пытался их примерить к себе, чтобы угадать с размером. Арсений улыбается. А на дне пакета обнаруживается еще один сюрприз — черный браслет с маленькой запиской: «Тебе не обязательно носить его, если не понравится, но я подумал, тебе пошло бы». И Арс, сидя на полу с браслетом на запястье, прижимая к себе футболки, чувствует себя самой романтичной соплёй на свете.