Не то время, не те люди

      Остаток испорченного дня он провел, тупо провалявшись в полудреме в своей комнате. Ворочаясь с одного края на другой, понял, насколько прав был Люк, а мысль, что кто-то другой посмеет лапать его ведьму, была невыносимой до горечи. В итоге, утром выползая из своей конуры, он все еще не понимал, что делать дальше.       Но знал, что ведьму не отдаст. Костьми ляжет, но не отдаст.       Пока громыхал посудой в попытке самому приготовить хоть какое-то подобие завтрака, приперся босс. Отеки на морде слегка спали, грозя еще долго остаться лиловыми синяками. Нос был явно сломан, но Люку было не привыкать самому вправлять такое, да и аптечкой пользоваться умел. В четыре руки они быстро сварганили нечто, больше смахивающее на невнятную кашу из овощей и мяса. Босс гордо назвал это рагу. Ждать ведьму не стали, разложили часть из кастрюльки на две тарелки.       Уже почти доели каждый свое, когда в двери появилась мрачная тонкая фигурка. Без слов, сама выложила себе порцию и бухнув на стол посуду, уселась. Доела, сама опять же потащила грязную тарелку в мойку. Только по пути проходила мимо босса, казалось, хотела надеть ему эту тарелку на голову, но просто наклонилась к тому сзади, и прошипела прямо в ухо: — В следующий раз, попытайся хотя бы защищаться. И, надеюсь, ты усвоишь урок. Будь любезен запомнить, даже сам старик не мог мне запрещать хоть что-то. И не тебе ставить мне условия, Люк. О. Прости, забыла. Спасибо за ужин.       Тарелка с грохотом упала на дно раковины. Ведьма вытащила из холодильника пару литровых бутылок с водой. Уже на выходе бросила:       — В следующий раз, надумаете меня усыпить, хотя бы воду потом оставляйте. И да, мне нужен телефон.       Люк молча вытащил из кармана свой телефон и бросил его ей. Прижатые к груди бутылки не помешали ей поймать аппарат свободной рукой.       Чуть позже появилась пассия Прайма. Только хмыкнула при виде Люка, и постучавшись, спустилась в подвал. Оттуда вышли уже вдвоём с ведьмой.       — Финли отвезет меня кое-куда. Мы ненадолго.       Их ненадолго и вправду было недолго. Они вернулись через два часа, нагруженные кучей свертков с фастфудом. Обе выглядели относительно довольными, но он успел заметить, с каким облегчением вздохнула эта Финли, едва они зашли в дом. Ведьма сцапала пару пакетов из кучи и нырнула к себе и пассия Прайма окончательно расслабилась.       — Вы неплохо справляетесь, ребята. Оу, Люк, прости. Но хочу заметить, папаша как-то говорил, что первые годы он неделями с отбитыми почками ходил. Пока до него не дошло, что и как. Я привезла ей деньги. Только завтра у меня кое-какие дела. Так что сами повезете по магазинам. То есть, Бен, сам. Люк еще долго с таким лицом из дома не выйдет. Хи-хи.       Финли испарилась, а они разбрелись каждый по своим углам. Ведьма не покидала своего подвала, а он мешать не хотел.       Глубокой ночью проснулся от стуков и шелестов со второго этажа. Она снова не спала. Натянул первую попавшуюся одежду и чуть ли не вприпрыжку понесся наверх.       Как ни странно, при виде него, она не остановилась.       Продолжила бить грушу, отрабатывая какую-то технику. Спрашивать ничего не стал, начал и сам разминаться, как будто за стеной не было ночи. Вдруг стало интересно, насколько они продержаться друг против друга, случись им сойтись в спарринге. Правда немного сомневался, захочет ли она вообще этого спарринга. И если захочет, сможет ли он вообще ударить ее.       Во всех смыслах сможет ли.       После разминки и нескольких кругов по залу звуки их ударов слились в одну какофонию ударов. Каждый со своим снарядом. В пылу тренировки совсем позабыл о ней, пока не понял, что она больше не бьет свою грушу, а просто стоит и наблюдает за ним. Он остановился и повернулся лицом, невольно залюбовавшись замершую ведьму напротив. Дыхание чуть не сбилось от вида сползавших в вырез спортивного топа капелек пота и обтягивающих зад штанишек. Словно специально стояла ровно, давая разглядеть себя всю. Похоть влезла внутрь, поднимаясь от колен до макушки.       Она отлично поняла его вопросительный наклон головы, и скопировав вздернутую бровь, жестом пригласила на маты в центре спортзала. Успел заметить самодовольную улыбочку, когда она первая отвернулась и прошла к рингу. Захотелось стереть этот кривой изгиб красивых губ и его потянуло следом как на веревочке. Остановилась по центру, ровная как палка, только глаза были слегка затуманены, словно под кайфом была.       Он напал первым. Без предупреждения, без сигналов. Просто первым рванул, почти лениво замахиваясь слева. Она только и сама легко увернулась от его кулака, и поднырнув под локтем, слегка пнула его по заду.       Маска тоже очень легко сползла и он демонстративно хмыкнул.       Пелена с ее глаз тоже слетела, когда она поняла, что игры закончились, не успев начаться. Серию из четырёх ударов парировала все, а вот подножку, сворованную у нее же, не успела. Насколько смог сдержаться, слегка толкнул ладонью в спину, отправляя в полет на маты. Полные интереса и ярости взгляды получилось игнорировать и наглое возбуждение перешло в азарт.       Ему и самому было давно любопытно, кто кого.       Он и вправду сильнее намного, но и она не соврала, сказав, что быстрее.       Был его черед изворачиваться и блокировать молниеносные хищные замахи и пинки. Пару раз даже умудрялся получить костяшками по челюсти и пропустил еще пару ударов по бокам. Техники по сути не было никакой, она слишком хаотично двигалась, идеально ловя в этом преимущество в бою. Он просто не мог предугадать, куда будет направлен ее маленький кулачок., а от быстрых движений ног он почти терялся. Она действительно была намного быстрее него.       Но и уставала очень быстро.       Ее истощённый организм против его опыта плюс грубая сила решали все.       Спустя с десяток минут он уже открыто толкал ее, показывая, что захоти он ее ударить, спокойно достал бы. Но и ему приходилось все время двигаться, дабы не схлопотать в очередном выпаде. Удары у нее были поставлены на все сто, уж очень болезненные тычки он получал. В ее блестевших глазенках уже не было ничего, кроме открытой ярости и почему-то неприкрытой радости и странного удовольствия. Словно ей еще не приходилось сталкиваться с бойцами его уровня. Еще через минут десять непрерывного обмена ударами, она уже откровенно задыхалась, в то время как он себе даже дыхания не сбил.       Ну, почти не сбил.       Потому что, чем больше она замедлялась в бою, тем наглее он облизывал ее глазами. Другая бы на ее месте уже давно бы поняла, насколько он сейчас ее хочет. Закушенная в гневе нижняя губа выпустила крохотную капельку крови и от этого его тоже слегка перемкнуло. Захотелось получить чуть больше, чем просто рассматривание гибкого тела и яростного оскала.       Игры кончились вообще.       В очередном движении всем телом он легко захватил ладонью ее кисть, и удачно дернув на себя, перетек за нее, довольно резко вывернул ей же за спину, попутно цепляясь второй рукой за талию. Рывок, и ведьма была переброшена через него на пол. Но вертлявая девушка успела извернуться и выставить колени. Предвидя подобный исход, выдернул свою лапу, сразу прижимая ее спиной к груди так, что она оказалась с заломленной рукой между двумя телами.       Этой же лапой сцапал ее за горло.       Но пальцы не сжимал.       Просто удерживал в таком положении, не сразу заметив, что ее свободная ручка ногтями впилась в его руку, пытаясь оторвать от своего горла довольно жесткую хватку. Пальцы жгло жаром кожи, но и боли не было и захотелось слегка проучить. Намерено сдавливая бедрами ее тело, давил всем корпусом, заставляя нехило выгнуться. От пальцев на тонком горле ведьма захрипела, будто ей больно было, но он почти не давил. Так, слегка, давая ясно понять, кто тут сильнее.       Кровь моментально прилила к паху, каменным стояком упираясь ей прямо в поясницу.       — Поймал.       Прошептал больше себе.       Но она умудрилась услышать.       И пока он силился удержать свои руки на месте, дабы не начать неистово шарить по всему сжатому в комок телу, внезапно расслабилась настолько, что он успел подумать, что ей действительно было больно, и она потеряла сознание.       Но это оказалось ловушкой. Зря он в тревоге ослабил захват.       Ведьма ловко сгруппировалась и попросту смогла вывернуться из-под него. Еще и врезала затылком ему по носу. Отскочила на приличное расстояние, но сразу напала, тяжело дыша. Два удара по лицу и пинок были как комариные укусы. Он теперь даже не пытался защититься, стоя как истукан перед ней. Взмыленная фурия тоже остановилась, глядя снизу вверх. Он предпочел просто постоять и поглазеть, раз уж не потрогать еще.       — Поймал, говоришь. Но уже упустил, сладенький. Устал, бедняга. Совсем загоняла я тебя.       От дерзости в ее глазах переклинило.       Он сам рванул к ней, наотмашь отбивая выставленные в защите ручонки. Инерции брошенного вперед тела хватило, чтобы повалить ее на спину и теперь его очередь была издеваться. Упертого прямо в живот колена и выставленных рук по обе стороны от ее лица хватило, чтоб она мгновенно застыла под ним. Ее лапки остались лежать на матах.       Хотел было впиться в приоткрытый в изумлении рот, но тихий шепот оглушил, затягивая в омут глубокой ямы ее глаз:       — Бен. Бен. Остановись. Я поняла. Ты сильнее.       Но было поздно.       Зверь уже вылез из клетки и с тихим утробным рычанием лизнул ей нижнюю губу и принялся обнюхивать кожу щек и шеи, совсем невесомо поводя губами по бьющейся жилке, лбом заставляя открыть побольше горло. Колено с живота убрал, но втиснул его между ног, заставляя раздвинуть их.       Еще и надавил посильнее.       Намеренно надавил.       Его стояк упирался ей в бедро, не оставляя сомнений в его намерениях и от выхваченных краем мозга стонов из запрокинутого горла его еще больше понесло. Жар горяченных ладошек обжег плечи, и ведьма принялась сама потираться пахом о его бедро, извиваясь под ним, выпрашивая большего. В нетерпении он убрал одну руку от ее лица, и схватив за коленку, заставил закинуть одну ногу на его пояс. Уже не таясь, открыто царапал зубами шею, сразу зализывая и зацеловывая укусы. Этой же рукой облапал попку и зацепился пальцами за резинку штанов. Слегка дернул, словно спрашивая, можно ли идти дальше.       Только вот этот рывок за штанишки привел ее в чувство.       — Бен. Остановись. Еще рано. Остановись.       Распаленный мозг уловил только одно слово: рано. Но этого хватило за глаза. Это слово моментально вышвырнуло его в реальность. Тут же клюнула в разум клятва, отчего он в одну секунду отпрыгнул от лежащего под ним тела.       — Беги.       Ей тоже хватило одно резкого слова. От его приказа она сразу рванула на выход. Сбежала, не оглядываясь, а его на месте удержала клятва. Которую он уже успел нарушить.       Все пошло по наклонной и виноват был только он.       Остаток ночи дрочил у себя в комнате, как невменяемый. Было уж пофиг, что она потом бы это все увидела. Дрочил и, как в беспамятстве, раздумывал. К утру кожа на члене горела, но он принял решение.       Еще никто не срывал ему так крышу.       Никто и ничто. И его все еще несло.       Всегда считал себя прожженным циником, но теперь ему хотелось иного. Ведьма делала его мягкотелым и слабым. Но он уже принял решение.       Одна жизнь, больше шансов не будет.       Шанса почувствовать себя живым и настоящим.       Он не отступится.       Пусть его после этого грохнут и закопают где-нибудь на свалке. Пусть она будет последней женщиной в его жизни. Настоящей женщиной, которую он будет обнимать и целовать как положено.       Его этот вариант более чем устраивал.       Полусонный добрался до душа, и только после вытер лужицу спермы у кровати и завалился спать.       Дрых почти до обеда и хотя спал довольно долго, был разбитым и несобранным. Дом встретил обычной тишиной. Даже на кухне постоянно бормотавший телевизор был отключен. Легкое беспокойство уже успело влезть в душу, как чертиком из табакерки выскочила его ведьма. Он пытливо уставился на нее, уже собираясь открыть рот для извинений.       Не успел.       — Ну наконец ты вылез из своей берлоги. Собирайся, мы едем по магазинам. Собери все свою силу духа, Бен. Тебе предстоит очень трудный день.       Ведьма вела себя, как ни в чем не бывало. Будто не он ее ночью завалил на обе лопатки и чуть не изгрыз шею. Со смехом бросила на стол набитую под завязку наличкой мужскую барсетку и вприпрыжку убежала.       Ну… по магазинам, так по магазинам.       Появившийся Люк с явным сочувствием смотрел заплывшими глазами, пока он доедал свою яичницу. Это сочувствие почему-то даже не бесило, хотя обычно ему очень сильно не нравились подобные эмоции в свою сторону. Но жалость босса была ему понятна. Мало того что с неуравновешенной психопаткой весь день рядом возиться, так еще и по магазинам таскаться. Нестабильная девчонка с кучей бабла в магазинах. Былое воодушевление от похода за покупками начало сдуваться, уже и выходить никуда не хотелось.       Но надо, так надо.       Люк с его разбитой мордой только проблем принесет. Первый же коп до него докопается. Значит, поедет только он и она. Возможно, целый день только они вдвоем. Это умаляло предстоящее представление под названием Бен с кучей пакетов в качестве носильщика. Едва он переоделся в свежую одежду и вышел к входной двери, к нему припрыгала ведьма и протянула барсетку.       — Финли, оказывается, пригнала одну из машин. Чур, я за рулем.       Видимо, она не раз водила именно этот огромный Кадиллак Эскалейд. Отработанными движениями подвинула и приподняла водительское кресло, подстраивая под себя. Смотрелась она в этой машине как червячок в огромном ведре. Как по нему, эта тачка была чересчур громоздкой и броской.       Но в кои-то веки сиденье его спокойно уместило. И руки-ноги не торчали во все стороны. Похоже, его следующей тачкой будет именно вот такой внедорожник.       Впрочем, ведьма водила весьма и весьма уверенно. Он бы даже не удивился, узнай, что у нее и права в полном порядке. По дороге старался не пялиться на ее слишком откровенный вырез мешком висящей майки. Словно ему назло, его ведьма не надела лифчика.       Мог своим членом поклясться, что и трусов на ней наверняка нет.       Слишком много открывала эта чертова майка. И слишком короткая была эта гребаная майка, будто походя отрезала вкривь вкось ножницами подол. Он слишком хорошо помнил, какова на ощупь кожа на ее животике. Кондер в машине был отменный, только нихрена не помогал остыть. На очередном светофоре не выдержал, раскрыл рот, чтобы хоть как-то разбавить напряжение в машине.       — Ты бы пристегнулась. Хоть приличия ради.       — Да расслабься ты. Я вожу аккуратно.       — Зато другие нет. Пристегнись.       Она поморщилась от его мрачного тона. Но послушно пристегнулась. Но в отместку утопила педаль в пол на зеленом свете. Правда метров через двести притормозила.       — У Тайлера учился? Он точно также бурчит.       — Нет.       — Да? А то как похоже у тебя вышло. Странный ты. Не могу понять даже, о чем ты можешь думать. Непрошибаемый.       — Не ты первая это заметила. Твой папаша точно так же сказал. У него училась?       Маска держалась на месте, и усмешки не получилось. Как констатация факта вышло. Но ведьма заливисто рассмеялась, и он почти упивался этим мягкими колокольчиками смеха, нежась под налетевшей на него волной ее добродушия.       — Надо же. А ты шутить умеешь. Весьма приятное открытие.        Маска чуть сползла и он умудрился улыбнуться. Только вот ведьма, заметив его недо-улыбку, от неожиданности чуть руль не выпустила, изумленно распахнув глазенки.       — Ого. Вот это да. Так ты действительно живой. Надо же. Улыбаться умеешь.       — Смотри на дорогу.       — Да я-то смотрю. Прости. Ой. Точно. Ты же запретил извиняться. Точно-точно… Так что и за вчерашнее не буду извиняться.       Значит, все помнила. И хорошо помнила, если посчитала нужным ткнуть ему это в лицо.       — Тебе и не нужно было. Это моя вина. Извини.       — Обычно добавляют «этого больше не повторится», да?       Он смолчал.       Как раз таки этого обещать он и не собирался. Получил пару косых взглядов, проехавшихся по щекам наждачкой, но снова смолчал. Так и ехали молча, пока она первая не спросила.       — Какую музыку слушаешь?       Пожал плечами. Как-то пофиг было на музыку, как таковую. Но если бы она включила какой-нибудь рэп, он бы решил сбежать из машины. И ее бы с собой подмышкой прихватил. Ну, или постарался бы абстрагироваться от шума. Хотя в такой машине обычно и слушают такую музыку, но ведьма словно читала мысли. Тыча пальчиками по сенсорной панели, перескакивала радиостанции одну за другой. Джаз ей не нравился, блюз тоже. При звуках рэпперских битов скептически сжала губы. Поймала станцию с легким роком.       — Это нормально? А то тишины мне и дома хватает. Из тебя-то слова клещами вытаскивать приходится. Я люблю музыку. Не всякую конечно.       — Не привык много говорить.       — Я так и поняла.       — Какую… именно музыку предпочитаешь?       — Легкий рок, иногда слушаю госпел. У меня… обычно мало времени остается на музыку. Так что, как таковых предпочтений особых нет. И телевизор прямо бесит, из нас любительница втыкать в телик — это Риппи. Мне лично не нравится весь это бред. Книжки всякие тоже ее территория.       — На них тоже не остается времени?       — Ага. Потому-что стараюсь развлечься, как могу. Ну, или как успею.       От мыслей, как он намерена развлекаться, начала душить пока что беспричинная ревность.       — Сначала в такие дни со мной всегда таскался старик Прайм. Потом он отказался принимать во всем этом участие, его заменил Тайлер. Ему одному было потом скучно, он приводил с собой свою подругу. Я… как-то нагрубила ей. Он потом… перестал ее с собой водить. Как-то так.       — Что тебе сказал Люк? Отметелила ты его нехило.       — Пытался запрещать мне. Никто мне не смеет что-либо запрещать. Даже Финн смирился. Учти это, Бен.       — Но мой запрет извиняться ты выполняешь.       — Скорее исключение из правил. Ты ведь сам же свои запреты и нарушаешь. Помнишь? Один метр.       — Я помню, что наделал. Могу еще раз извиниться, если поможет.       — Но обещать, что больше не повторится, не будешь?       — Нет.       Разговор перешел грань двусмысленности. Пора возвращать его в нормальное русло, иначе будет худо.       Им обоим.       А то уже всякое в голову лезет.       — Что именно он пытался запретить?       — Некоторые пункты моего списка развлечений, которые я должна успеть, пока не исчезну. Думаю, тебе стоит знать о них. Ты вообще-то будешь присутствовать при всем этом. Люк слишком страшно выглядит, чтобы таскаться рядом, а Тайлера нет. Я понимаю, может тебе это и не надо. Но… кто-то должен постоянно находиться рядом, когда я вне дома.       — Мне нетрудно.       — Смотри, Бен. Я предупредила.       — Что входит в список? К чему мне готовиться?       — Сегодня покупки. Одежда, обувь. В этот раз на мне все болтается. Купальник нужен новый. Обожаю воду. Завтра маникюр, педикюр и прочие священнодействия. Вторая личность не сильно заморачивается внешним видом. Раньше… я была основной личностью. И времени у меня было намного больше. Месяцы. В самом начале как- то умудрилась год продержаться. Такс, меня понесло. Послезавтра аквапарк и аттракционы — страшилки. В старом доме был классный бассейн. В этом тоже есть на заднем дворе, только там его вычищать надо.       — Я займусь этим.       Сам же и охренел от своего обещания. Хотя, какого хрена, так хоть отвлечется слегка. Ведьма благодарно ему улыбнулась. За эту улыбку сам себе пообещал, что обязательно вычистит еще и наполнит водой этот гребаный бассейн, даже если эта яма будет заполнена доверху песком и мусором. Лично полотенце ей таскать будет.       — Буду весьма благодарна, Бен. Так, аквапарк и горки. И сладости. Много сладостей. Леденцы и прочая вредная фигня. Вот потом, Бен, тебе понадобится много сил и терпения. Потому-что будут клубы. Алкоголь и танцы. Уточню, что будут четыре клуба. Каждый вечер по одному. Или по два. Как пойдет. Названия и адреса потом напишу. Ну, чтоб не путался какой когда. Побеспокоиться тебе надо будет после последнего клуба, Бен. Первые три… даже если я и буду там пить, то не очень много. Только для настроения. В последнем я напьюсь. Сильно напьюсь, потому что… это будет мой последний вечер. Может, даже буду буянить. Остановить ты меня навряд ли сможешь. Тебе придется только терпеть меня и ждать, чтобы после утащить мою пьяную тушу в машину и отвезти домой. И… пока у тебя еще есть время отказаться. Я позвоню старику, он кого-нибудь отправит…       — Я буду рядом.       Планы были четко расписаны у нее. И хорошо, что рассказала ему, что будет. Так он хоть сам мог какие-то планы строить. Но похолодел от мысли, что может облажаться.       — Спасибо. Я… тебе доверяю. Не знаю, почему… И после прошлой ночи мне бы держаться за километр от тебя… Но, не знаю почему, но доверяю.       — Я не подведу.       — Спасибо. Я бы на твоем месте уже бы давно сбежала.       — Ты упомянула других личностей. Сколько их. Что за болезнь? Я считал, раздвоение личности как-то по-другому проявляется.       — Название такое, что не выговоришь с первого раза. Не стоит заморачиваться. Личностей основных две. Я и Риппи. Была еще одна. Но благополучно уже много лет не вылезает. И судя по всему, еще немного… я тоже исчезну. Риппи словно выдавливает меня из моего же тела. Она живет… Почти по настоящему живет. Я же могу только ловить крохи выделенного мне времени. Хотя… Нет, я преувеличиваю. От зависти. К ней. Она просто существует. Со слов старика, у нее слишком много заморочек, чтобы по-настоящему жить. Но при этом она занимает гораздо больше времени, чем раньше. Меня это давно не устраивает, но поделать с этим уже ничего не могу. Поэтому, когда поняла, как можно переходить грань, я предпочитаю сама выбирать момент. Хоть в этом я могу создать иллюзию контроля собственной жизни.       — Но ведь ты вышла…       — О! Готова голову на отсечение дать, она просто растерялась. Да, точно. Растерялась. И предпочла уйти в тень, чтобы дать мне возможность разобраться. Правда, вышло так, что первые несколько часов… мы как бы смешались. Не смогу объяснить. У нас разная память. Но куски чужих воспоминаний есть. Но тебя я не помню, если ты к этому ведешь. Я даже не знаю, где мы с тобой встретились в первый раз и как именно я накосячила.       — Мы работали…       — Да-да. Ты говорил. Работали в деле двумя командами. А дальше? Что я натворила? Ты не очень- то был рад меня видеть, судя по всему. Расскажешь?       — Натворила не ты. Та, другая. Но это не имеет значения.       — Не расскажешь. Ладно, если успею, расспрошу Люка. Он все выложит.       — Он не знает.       Поторопился отвечать, слишком быстро выпалил. Она тоже сделала выводы, потому что получил хитрый взгляд, полный чего-то странного. И кто бы знал, как она сумела так близко подойти к грани.       — Ты спал со мной? В смысле, с ней. Трахал дурочку, а тут вылезла я, ты расстроился и…       — Не спал.       — Ты… ты не подумай плохо. Я погорячилась. Ляпнула, не подумав. Какой нормальный мужик будет… А… А я? Именно вот я. Я тебе нравлюсь, Бен?       Полные ожидания глазенки зацепились за его лицо. Но вместо ответа грубо выдал, — Смотри на дорогу.       Она первой разбила неуютную тишину.       — Почти приехали. Если ничего не изменилось за время моего отсутствия, то день обещает быть отличным. Для меня точно, — хихикнула она, удачно припарковываясь на пустом месте. Только вылезла из машины, подали голоса юнцы в кабриолете на соседнем месте. Три едва оперившихся подростка с присвистами встретили вылезшую из огромного эскалейда ведьму.       — Эй, малышка. Не слишком большая для тебя эта тачка? Может, прокатишься с нами. Эй, детка!       Пока вылезал из машины и огибал этот чертов катафалк, ведьма успела подойти к ним. Оперлась ладошками на дверцу, откровенно выгибая спинку и показывая весь вырез. Еще наверняка и по-блядски улыбалась им. Так и хотелось повыбивать всем троим зубы и выколоть глаза. До кучи и бошки поотрывал бы. Но потом бы пришлось сидеть как за людей. Один уже успел протянуть к ней граблю и спустить одну лямку майки с плеча, смешно корча якобы вожделеющую рожу. Еще смешнее были выпученные глаза все троих, когда он, кашлянув, демонстративно медленно поправил одежду на ней и сцапал за талию.        Она была почти невесомой.       Приподнял над землей, задвинул ехидно улыбающуюся сладкую сучку за спину. Сам, повторив ее жест, уперся ладонями точно туда же, мол, давайте, позаигрывайте еще. Все трое одновременно заскучали, один даже ручки вверх поднял, типа извиниться пытался.       — Я бы вам всем руки переломал. Но моей девочке срочно нужны новые трусики.       — Извините, сэр, мы… Больше не будем, сэр.       — Валите нахер.       Пока шел за ведьмой к входу в торговый центр, сзади взвизгнули шины кабриолета. Не совсем тупые ребята оказались. Уж он-то сам знал, какое впечатление на обычных людей производит.       — Моей девочке новые трусики нужны.       Не сдержалась ведьма, передразнила. Слышала все, что он этим придуркам сказал. Он так-то тоже не сдержался, прилюдно своей девочкой назвал. Смешливые глаза сияли, словно он тут ей на коленях в любви признался… и локоть обожгло кожей ее ладошки. Она вцепилась в него, словно он реально ее хахалем был. Парнем, который повел свою девчонку на выгул за тряпками. Это было весьма необычным ощущением для него. Новым, но очень приятным ощущением.       — Старик и Тайлер обычно находили себе какое-нибудь тихое место и ждали. Когда была подруга Тайлера, она ходила со мной. Но, прости, Бен, разу уж я теперь твоя девочка, хи-хи, то тебе придется оценивать мои покупки на месте. Ты труп, мальчик мой.       Раскаленная щека прижалась к его плечу. Почти жгла через слои ткани.        Ради этого он был готов сделать что угодно.       Таскала она его очень долго по коридорам с кучей всяческих магазинчиков. В какой-то момент отцепилась от него, прилипнув к очередной витрине, но потом вдруг схватилась за его ладонь.       В его руке ее лапка смотрелась очень маленькой.       В его руке могли поместиться обе ее ладошки.       Дальше она его тащила за руку и демонстративно делала вид, что не замечает, какими взглядами он ее пожирает. Он чувствовал себя щенком на поводке. По крайней мере, он давно не чувствовал такое уютное умиротворение, глядя на вертлявую егозу, что прыгала вокруг него, изредка вытаскивая свою ласковую ладошку из его лапы, но всегда возвращая обратно. Настолько увлекся созерцанием своей девочки, что позабыл обо всем на свете. Он таскался за ней, пока вдруг не затормозили. Внезапно его окатило легкой тревогой, ведь он реально позабыл обо всем на свете. Чуть не наступил на плачущую маленькую девчушку, что с хныканьем тыкала вверх, указывая растерянным родителям на улетевший воздушный шарик. Заполненный гелием шарик завис под самым потолком, зацепившись веревочкой за светильник. Ведьма дернула его за ладонь.       — Эй. Бен. Беееееен. Подсади меня, а?       Даже не стал задумываться. Сцапал ее за бедра и поднял на вытянутых руках. Совсем невесомая ведьма взлетела наверх, как тот же шарик. И смотрел изумленно, как смеясь, его девочка тянулась к веревочке. Также на вытянутых руках и опустил на пол, хотя отчаянно желал закинуть на плечо и утащить куда подальше. Только задержал дольше, чем положено, свои грабли на тонких ребрах, осторожно проведя по изящной талии вверх. Чуть свести руки, и он бы смог прикоснуться к торчащей под майкой груди. Очнулся от благодарностей отца, поднявшего на руки довольно замолчавшую дочь. Заплаканная девчушка улыбалась его ведьме, размазывая под носом сопли, а веревочка с шариком крепко удерживалась в детской ручонке. Умиротворение снова влезло внутрь и накрепко вцепилось в грудь.       В каждый бутик, куда его затаскивали, он усаживался в углу, и ждал. И хотя ему угрожали показывать каждый наряд, его никто не трогал. Она просто убегала вглубь магазинов, утягивая за собой продавщиц. На выходе вручали очередной пакет, и они неслись к следующей понравившейся витрине.       Но ему, видать было слишком хорошо. Потому что мелкие неприятности не заставили себя ждать.       В отделе с купальниками его окликнули. Очередная обесцвеченная продавщица явно его знала.       — Какие люди. Бен. Никогда бы не подумала, что ты по таким местам ходишь.       Он даже не мог вспомнить имени этой довольно потасканной девки. Так и стоял, равнодушно глядя, пока из-за стеллажей и манекенов не выскочила его девочка, сияя, как сотня лампочек. Пергидрольная продавщица, так и не заметив вырулившей сзади ведьмы, подошла к нему слишком близко, странно глядя, как та осмелилась костлявую руку на плечо ему уложить. Имени так и не смог выудить из недр памяти. Но глянув разок на призывно улыбающуюся продавщицу, подумал, насколько она глупа, что даже не обратила внимания на то, что он и не смотрит на нее.       Смотрел мимо этой девки.       Смотрел прямо на свою девочку, что вдруг хищно ухмыльнулась и окатила демонстративно презрительным взглядом ничего не подозревающую шлюшку. Мол, поняла, одна из твоих бывших-нынешних. И ведьма явно осуждала его вкусы в женщинах. Так-то он и сам сейчас не понимал, как у него вообще могло стоять на таких.       — Как у тебя дела, дорогой? Ты стал как будто еще выше. И мышцы такие … тоже стали больше. Как ты меня нашел? Если это Элли дала адрес, то…       — Бен! Милый! Смотри, что я нашла! Тебе точно понравится. Смотри!       От ехидства в голосе ведьмы чуть не сползла маска.       Маленькая стервочка.       Что ж, он подыграет.       Обогнул безымянную бывшую и как можно медленнее подошел к своей девочке. Навис над ней, отчего она вдруг сглотнула и ее ехидство сползло с нее как пленка.       — Надевай и показывай.       — Я… Я сейчас. Мэм. Простите, мэм. Не могли бы вы помочь мне? Подберите на меня вот эту модель. И вот эту.       Он не видел вытянутого лица безымянной бывшей, но спиной чувствовал ее недоумение. Но благо, та сумела взять себя в руки, и надев учтивое выражение, сама подошла к заметавшейся между манекенов ведьме.       — Одну минуточку, мисс. Можете подождать в примерочной, я сейчас принесу.       — Отлично. Милый, подожди меня здесь, я все-все тебе покажу.       Безымянная бывшая снова подошла слишком близко, воспользовавшись моментом, пока клиентка зарылась в предоставленные вещи.       — Вижу, дела у тебя идут отлично. У девчонки, небось, денег куры не клюют, да? А то ты вроде на кости никогда не бросался, дорогой.       Его вроде как оскорбить пытались, но стало только смешно. Такая глупая и мелочная попытка обозвать его альфонсом была как раз под стать внешности этой безымянной бывшей. Но он тоже может оскорблять людей.       — Меня ты по магазинам не водил. И…       — Бен, а вот и я! Ну как? Тебе нравится?       Выскочившая ведьма была… обалденной. Ярко-красный простой купальник обтягивал и открывал где надо.       Все-таки год назад он был вообще не прав.       Фигура у нее была самое то.       Маска съехала, не раздумывая. Вообще не думая, что хотел как-то осадить продавщицу, подошел вплотную к своей богине. И встал на колени перед своим божеством. Даже осмелился коснуться острых коленок и провести обеими руками вверх по идеальным для него изгибам. Завязки на бикини не требовали поправок, но он нарочито медленно развязал одну и перевязал бантиком потуже. Поправил так сказать, не отрываясь от изумленных распахнутых глазенок.       Потом он изгрызет эти сладкие губы. Когда придет время.       — Отлично выглядишь, моя любимая. Есть еще что показать?       Голос был хриплым, хотя он тут полдня как бы разговаривал. От его наглого разглядывания ведьму слегка затрясло.       — Да… Э-э. Кхм. Там еще три, но я еще не решила.       — Бери все. У меня будет еще целая ночь для разглядывания.       Театр трех актеров, мать их. Расплачивался сам, хотелось увидеть еще раз перекошенное лицо безымянной бывшей. Ибо нехрен.       — Сдачи не надо.       Ведьма выскочила из бутика как при пожаре. Шла молча и почему-то за его руку больше не держалась. Правда потом не выдержала.       — Бен. Если ты вдруг снова захочешь унизить женщину, то без меня ладно? Я не феминистка, но все-таки она тоже человек. Хорошо?       Пристыженный, как пойманный на воровстве ребенок, кивнул.       И сам протянул свою лапу.       Ведьма за его ладонь не сразу, но схватилась. Правда, к витринам уже без энтузиазма подходила. Потом и вовсе заявила, что проголодалась. Он-то мог днями ходить без еды и воды, но все ждал, когда же ведьма есть захочет.       — Я… хотел тебе показать одно место. Там… отличные сосиски гриль.       — О… Отличная идея. Далеко ехать? Если далеко, то купи мне мороженое, и поехали. Ты за рулем.       Он был почти счастлив. Все покупки полетели в багажник объемом как у авиатранспортника.       Только пришлось отодвигать совсем далеко сиденье и опускать.       Машина ему нравилась. Как и девчонка рядом, что скинув тапки, залезла с ногами в кресло, и свернулась в клубочек в обнимку с купленным огромным рожком мороженого. И ремень без напоминания нацепила.       — Расслабься, я вожу аккуратно.       Тоже не удержался, съехидничал. Но ведьма шутку оценила и испачканные мороженым губы расползлись в широченной улыбке.       Рулил осторожно, дабы шарики лакомства не упали ей на колени. Если упадут, он слетит с катушек. Потому что немедленно захочет слизать. Господи, эта дурочка, похоже, даже не понимала, как она выглядит. Не понимала, что с ним делает.       Доехали молча. Он и забыл, в каком мрачном районе располагалась эта забегаловка. Огромный эскалейд выглядел здесь совсем неуместным. Ведьма замешкалась, ища под сиденьем скинутые тапки. Улучив момент, он сам открыл ей дверь, получив еще одну благодарную улыбку.       Внутри было как всегда очень шумно. Многие знали о местной кухне и пользовались вовсю этим знанием, но свободный столик нашелся совсем далеко от входа. Пока пробирались к нему, он только успевал бросать хмурые взгляды на таращившихся на его девочку мужиков. Она, как и ее машина, тоже выглядела среди этого сброда неуместной.       Слишком чистой.       Слишком… хорошей.       Но ведьма почему-то радовалась, беззастенчиво разглядывая посетителей. Он уже жалел, что вообще привез ее сюда. Нужно было найти место потише. Или вообще сразу ехать домой, захватив по пути пиццу. Проблем пока никаких не предвиделось, все-таки он выглядел совсем не задохликом. Да и его девочка могла за себя постоять.       Заказ принесли чуть ли не моментально. Ведьма ела каждую сосиску с таким неприкрытым наслаждением, что у него снова встал так сильно, что было уже почти больно. К сожалению, не он один заметил это.       Но первый же вдребезги пьяный хмырь, подползший к их столу, не успел и рта раскрыть. Демонстративно распахнутая легкая куртка явила пьянчуге ствол в наплечной кобуре. Ведьма спрятала ехидную ухмылку за очередной сосиской, а незваный гость попятился, приподняв руки, мол, извините, я понял, я пошел.       — Тут вкусно готовят. Но я так понимаю, нам пора валить? А, Бен?       На выходе уже он получал неприязненные косые взгляды. Но следовало всем показать, кому принадлежит девушка около него. За руку цеплять не стал, но положил лапу на тонкую обнаженную талию и демонстративно прижал к себе. Так с нею под боком и добрались до машины, около которой уже терлись невнятные личности.       Шпана рассосалась моментально при виде кобуры под распахнутой курткой. Снова изобразил из себя джентльмена, открыв ей пассажирскую дверь. Ведьма снова скинула тапки и забралась с ногами на сиденье.       Затаившимся в темном переулке двум ребятишкам хватило одного мрачного взгляда, чтобы они испарились. Злобно давил на газ, желая побыстрее уехать из этого района. Не местной шпаны он боялся. Он боялся, что витающая в воздухе местная грязь прилипнет к ней. Ехали молча очень долго, пока она не спросила:       — А сколько тебе лет, Бен?       — Тридцать шесть. А тебе?       — Ого. Ты не выглядишь на свой возраст. Ну, по документам мне сейчас двадцать пять. Но мне кажется, что намного больше. Как так вышло, что ты стал… ну… наемником?       — Я… я был забитым ботаном. Книжки и все такое. Потом попал в плохую компашку, оступился. В восемнадцать лет вместо колледжа чуть не загремел в тюрьму. Чтобы избежать срока, завербовался в армию. Там мне быстро вправили мозги. Только остался таким же наивным дурачком. После службы снова накуролесил, даже девственность не успел потерять. Снова армия, но уже по контракту. Морская пехота. Семь лет продлевал контракты. Поумнел зато, зачерствел. Люк мне дядька по матери. Он брат матери. Вышел на меня, когда подходил срок окончания седьмого контракта. Сначала был у него простым пехотинцем. Потом пришлось… переквалифицироваться.       — Ха. Теперь ты вообще нянька. Неисповедимы пути господни, а?       — Точно.       — Так… так непривычно. Ты разговариваешь длинными предложениями. Еще вчера из тебя больше десяти слов с трудом вытягивала.       — Ну… мне тоже первое время было непривычно… Что ты больше десяти слов связно выговариваешь.       — Ха- ха три раза. Уел, так уел. Но ты не привыкай. Это временно.       Можно было подумать, что она по-настоящему обиделась. Преувеличенно надулась, как мышь на крупу. Но не смогла остановить растягивающиеся в смехе губы.       — А ты? Ты… старику Прайму … родная дочь? И как вышло… все это?       — О! Смотри! Пицца. Давай заедем, Бен.       Сходу перевела тему. Ну не хочет рассказывать, и ладно.       Потом все равно все узнает.       Выуженная среди построек пиццерия выглядела скромненько.       Ведьма успела отцепить ремень и нашаривала ножками сброшенные тапки и уже держалась за ручку двери.       Но не преуспела. Мозг у нее был немного иного мнения касательно заказа пиццы. Один надетый тапок медленно сползал по мере расслабления. Она зависла, и благо не на улице. Опущенная на грудь голова мерно вздымалась от дыхания, и он сидел, ждал с полчаса. Потом рискнул поправить положение тела и пристегнул ее снова, даже не облапав, хотя хотелось неимоверно. Позже даже рискнул выйти из машины, и постоянно оглядываясь, зашел в пиццерию. Жёстко попросил вынести все к машине.       Назад чуть ли не бегом шел.       Вялой официантке, вынесшей четыре коробки наружу, подскочил сам. От оставленных в благодарность чаевых та чуть опешила. Пицца улеглась на заднее сиденье и он даже рискнул завестись и тронуться с места.       Ехал так медленно, что почти всю дорогу ему сигналили сзади. Кто-то даже пытался на обгонах оскорблять, но было похрен. На очередном светофоре успел отправить Люку сообщение, что они уже близко и ему нужна будет помощь. На подъездной дорожке босс нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании.       — Усыпил?       — Сама. Я… сам отнесу ее. Двери открой.       Ведьма безвольной куклой легла ему на руки. Нес, придерживая щекой ее лоб. И Люк сзади неприкрыто хмыкнул, видя как медленно он шагал, изо всех сил оттягивая момент, когда ему придется выпустить ношу из кольца рук. Промелькнула даже мысль, что он был бы не против внести свою ведьму в дом… как муж вносит на руках через порог новоиспеченную жену… Но сразу отогнал непрошенную нежность.       Ему ничего не светит. Тем более такого.       Придерживающий входную дверь Люк отошел к подвалу и распахнул дверь уже там. В его глазах прыгали бесы. Босс пытался держаться, чтобы не ляпнуть что попало. Может даже и высказал что, только не слышал ничего, кроме легкого дуновения ее дыхания в свою шею. Он уложил свою ведьму на не заправленную постель и тоже завис.       Нехило завис.       Потому что стоял и думал, насколько природа может быть коварной. Для него эта природа создала ее. Природа изготовила ему особенную женщину, невероятную. Смотрел и не мог поверить в реальность. Змеиные изгибы тела уже давно не казались подростковой угловатостью. Он видел лодыжки, изящную кисть безвольной лапки. Мерно вздымающая грудь не вызывала грязной похоти, но несла волну почти благоговения. Острые коленки требовали нежнейших поцелуев. Все это сливалось для него в одно колоссальное, неописуемо притягательное. Уголочки рта были чуть опущены, но губы сложены так, словно она была готова вот-вот засмеяться над его беспомощностью. Хотелось еще раз почувствовать жар почти прозрачной кожи, но коснуться уже не посмел. Предпочел сбежать подальше от искушений.       Ведьма вышла из своей берлоги с легкими царапинами на пальцах. В этот раз истерика после зависания не прошла бесследно. Не стал расспрашивать, чем она там швырялась, что навредила себе. Просто молча выпрямился и вытер со лба заливающий глаза пот. Она смотрела на него сверху вниз с бортика уже пустого вычищенного им бассейна и тоже молчала.       И может ему показалось, но ей вроде понравилось то, что она увидела. Зря что-ли он по пояс раздетый лазил в грязи по дну чертового бассейна и собирал все дерьмо в мешки.        Хотел вначале и джинсы скинуть, но как знал, что она первым делом к нему во двор вылезет. Чем-чем, а вот о своей реакции на нее прекрасно помнил. Стояком светить точно не стоило, так хоть что-то скрывало. Также молча постояла в свете дворового освещения и исчезла, но спустя секунды вернулась с огромной бутылью воды.       Села прямо на бортик и странно улыбнулась.       Больше думать не стал, просто подошел и с опущенным вниз лицом уперся по обе стороны свисающих вниз тонких ног. Мол, давай, я согласен на все.       Льющаяся на голову вода почти сразу исчезла — ведьме явно было неудобно поливать его в таком положении. Босые ступни встали на его напряженные кисти, упираясь, и вода снова полилась. Прохладная вода ничуть не остужала, хотя тонкие струйки медленно лились от головы и шеи по рукам и обратно, стекая по спине и груди, нещадно вымачивая джинсы.       Лицо поднимать не рисковал.       Знал, что если увидит эти разведенные колени, сорвется, как пить дать. Выпрыгнет наверх и выбьет эту бутыль из рук. А потом и повалит, стянув лапки над головой. Слегка сжимающиеся пальчики ног на его кистях словно пытались погладить.       — Хватит.       Не ей даже каркнул.       Себя в кучу складывал.       Собрался с силами, но все-таки посмотрел на ее ногу, вторую тоже облизал глазами… И вовремя одернул себя, остановил. А то уже почти потянулся слизывать капельки с забрызганной водой кожи.       Потом и выше потащился взглядом.       Когда уперся в самодовольные глазенки, до него дошло. Как камнем по мозгу ударило.       Все она прекрасно понимала и видела.       Его сладкая сучка знала, как на него это все действует.       Отлично, все просто складывалось идеально.       Он тоже не пальцем деланный. Он тоже поучаствует в этой игре.       Дёрнул слегка руками, мол, сейчас уберу и малюсенькие ступни тут же исчезли. Выпрыгнул из бассейна и сел почти вплотную рядом на корточки. Еще кулаком уперся прямо в бортик, не давая ей свести колени. Второй руку тоже в кулаке сжал и оперся за попкой. Слишком близко уперся, давал понять, насколько опасные игры она тут играет. Навис так, что носом в волосы почти ткнулся. Демонстративно, даже шумно внюхался.       А пахла его ведьма отменно.       Она почти дернулась, почти отшатнулась, но только лицо к нему повернула. От ее странной мечтательной улыбки крышу почти снесло, с трудом сдержался, не стал подаваться вперед, преодолевая эти жалкие сантиметры до ее губ, чтобы изгрызть, закусать до крови.       — Только грязь на мне размазала.       — Да неужели.       Увидь кто со стороны, сразу подумал бы, что слишком близко они шепчут друг другу эти слова. Сказали бы, что они вдвоем дышат дыханиями друг друга.       — Ага.       — Я… я хотела как лучше.       — Не сомневаюсь. Свою часть обещаний я выполнил. Теперь твоя очередь.       — И…. и что же я тебе обещала? Не припомню…       — Купальники. Все. Ты обещала показать их все.       Отодвинулся от нее первым, давая больше свободы. Удивленно вздернутая бровь ощущалась наградой. Поднялся на ноги, но застыл за спиной, а она не стала оборачиваться.       — Что-то не припомню…       — У тебя есть время. Пока я сполосну бассейн и выставлю воду наполняться, у тебя есть время переодеться.       Всем своим гребаным сердцем хотел остаться. Сесть рядом на бортике и смотреть, смотреть, а потом и трогать.       Везде.       Но раз уж пошла такая пляска, он тоже может показать, что не последний идиот. В эту игру можно играть и вдвоем.       Принимал душ тщательно, давая ей побольше времени подумать.       Только ждал его у бассейна уже Люк, тоже голый по пояс — смывал последние крупинки грязи в отстойник. Ведьмы нигде не было видно и ему с неким замиранием подумалось, что все-таки убежала надевать очередной купальник.       — А по тебе и не скажешь, что весь вечер тут ковырялся. Свеженький какой. Водопроводная вода тут вроде нормальная, можно будет ею заполнить. Правда, подогрев тут вроде барахлит. Ну да ничего, Прайм только обрадуется, если дочка его бассейн обновит. Так, затыкай слив и открывай вентили. Пойду, поищу шезлонги.       Дядька все-таки откопал в одной из подсобок шезлонги, даже зонты нарыл. Выставил в ряд, и негромко бурча что-то про нерадивых идиотов-племянников с кривыми руками, ушел в дом. И крикнул издалека, что включил нагрев воды и чтобы не забыл отключить.       Он до глубокой ночи просидел глядя на слегка пузырящуюся воду — ведьма так и не появилась. Ничуть не расстроенный, свалил в дом.       Он так и предполагал, что она струсит.       На кухне пиццы не нашлось, значит, утащила к себе и сидит, объедается во славу желудка. И наверняка таращится на него по камерам, прям зуб готов был отдать. Не стал стучаться и просить дать хоть кусочек. Пусть ест, ей нужнее.       Едва попал к себе в комнату и увалился, сон напал на него моментально.       Ночью его как пинком подкинуло с кровати. Сквозь сон прыгала мысль, что он отрубился, совсем позабыв по нагреваемую воду. Судя по ощущениям времени, там уже был испаряющийся кипяток. Первые попавшиеся в руки брюки оказались невнятными пижамными штанами. Даже думать не хотелось, откуда вообще они у него взялись и почему в такой доступности. Еще и сползти к коленям норовили. Ни завязок, ни адекватной резинки на поясе. Самая глупая выдумка для сна. Ни разу в жизни в таких штанах не спал. Боксеры или вообще ничего, что и практиковал последнее время.       Долго спросонья гадал, где чертов выключатель обогрева бассейна. Додумался постучать к Люку, и после рывком открытой двери внаглую спросить о гребаном обогреве.       Босс словно и не спал.       Выглядел, словно ждал стука в дверь. Стало почти стыдно, уж Люк-то и не забывал, зачем они вообще тут живут. И как раз таки именно Люк был всегда наготове. В отличие от него. Но после вопроса, где же именно находится чертов выключатель, заметно расслабился. Босс отправил его в пешее эротическое путешествие, заодно снабдив информацией о рубильниках у задней двери сбоку. Вслед еще до кучи полетело напутствие не запутаться в собственных штанинах.       Как ни странно, эти рубильники были уже опущены, обогрев был отключен. Сон слетел моментально от понимания, кто именно отключил. Недолго думая, рванул к бассейну.       Как и ожидал, ведьма сидела на бортике и болтая ногами в воде, разглядывала ночное небо. Волосы были мокрые и висели сосульками на тонких плечах. Значит, уже ныряла. Хотел как можно незаметнее подойти поближе и потаращиться сзади, как ведьма будто почуяла его. Повернула лицо к нему, словно вообще не сомневалась ни в чем. Не стал дальше стоять во мраке кустов. Вышел и встал рядом, нависнув горой над сидящей девчонкой. И не отрывал от нее глаз.       Второй купальник был черным.       На фоне ее кожи прямо чернющим. И словно был создан для того, чтобы можно было как можно больше разглядеть. И снова убеждаясь в своих ошибочных выводах год назад, нагло шарил по разложенному телу. Ведьма же, сощурив глазенки, еще и откинулась слегка. На локти уперлась, мол, смотри, мне не жалко.       — Вы забыли о воде. Камеры вон на тех деревьях. Краем глаза заметила пар.       Он почти не понимал, о чем она. Всем мысли занимали лишь открытая шея и затянутая в черную ткань вздымающаяся грудь с мизерным кусочком ткани внизу плоского живота, призванным якобы скрыть сокровенное. Если это трусики от купальника, то он Санта-Клаус. Слишком черным был цвет, чернильными полосками расползшимся по телу. Купальник был очень неудачным и ему подумалось, что без него было бы намного, прямо совсем лучше. Хотя… может для него и не в купальнике было дело.       Ведьма в долгу не осталась. Тоже такими же жадными и наглыми взглядами осмотрела с ног до головы, явственно задержавшись на сползающих штанах. Надеть эти штаны уже не казалось плохой идеей, но самого себя обмануть все равно не получилось, вздувшийся бугор спереди та уж точно заметила. Штаны держались на его заднице из последних сил, впрочем, как и его мысли. Правда, едва ведьма вытащила ноги из воды и встала с явным намерением подойти поближе, он остановил ее. Больше зашипел на нее как потревоженная змея.       — Один метр, дорогуша.       Еще рано.       Ему хотелось оттянуть момент их неизбежного секса как можно дальше. Если после этого она станет другим человеком, то тем более следовало потянуть время. То, что его девочка все-таки окажется под ним, и он будет в ней, было ясным, как божий день.       Равнодушные к мужчине так голодно и жадно не смотрят.       Можно было даже сказать, что ведьма оскорбилась его выпадом. Сощурилась, нахмурила лоб и спустя долгую секунду дернула уголком рта, и сделала шаг вперед. Прямо к нему вплотную. Широкий шаг у нее вышел.       — И что же будет, если я нарушу этот запрет, а? Бен. Вот как сейчас.       Один в один его шипение повторила. Почти выплюнула ему в лицо.       — Пожалеешь.       Сказал, как отрезал. Вернее, хотел так сказать, маска даже и не думала съезжать. Но вместо жесткого одергивания получилось обещание. Этим предупреждающим обещанием уже точно разозлил ведьму. Кулачки сжала, губки в полоски превратились, словно вот-вот на него кинется. Она собиралась открыть рот и выдать что-то грозное, но он не стал дожидаться гневных слов, не оторвал ни разу взгляда от сливающихся цветом с небом разъяренных глаз с широченными зрачками.       Попросту одним движением ладонью отправил ее в воду.       Оттолкнул, отбросил как неугодного щенка, как нашкодившую нелюбимую кошку.       И сам тоже не понял, зачем он так поступил.       От мягкого толчка в животик ведьма мешком улетела в воду, подняв тучу брызг, но тут же вынырнула, уже своим взглядом обещая ему как минимум сломанную челюсть, как максимум вырванный зубами позвоночник. Не стала орать и психовать. Просто рыбкой подплыла к борту.       И настала его очередь.       Замешкался, глядя в горевшие злобным огнем глазенки. Штаны все-таки его подвели. Ведьма в один миг дотянулась до одной штанины и рванула на себя, по-звериному скаля зубы. Вопреки всему, ткань не порвалась и он плашмя рухнул на задницу, не сумев, по многолетней вбитой в подсознание привычке, сгруппироваться.        После настал его черед злиться. Дернул ногой, освобождаясь от стиснутых на штанине тонких пальцев, мимоходом подумав, что слишком сильно она держится за ткань, и подобный рывок наверняка сломал ей все ногти под корень. Ведьма не успела отпрыгнуть в воду, когда он извернувшись на месте, выкинул вперед руку и сцапал ее.       Очень удачно сцапал.       Часть ладони и мизинец легли прямо на шею, большой палец и остальные три крепко держали почти всю линию нижней челюсти. Очень крепко держал, но аккуратно, не сжимал жестко. Так держа ее и встал на ноги, на вытянутой руке вытаскивая из воды замершее в шоке тельце.       Она даже не стала цепляться за его руку — просто висела безвольно. Он осторожно поставил ее на ноги, стараясь не обращать внимания на ручейки воды по изящным изгибам. И только приблизил свои губы поближе к желанному рту, дабы рявкнуть что-нибудь помрачнее, как невольно посмотрев ей в глаза… тут же разжал руку.       Он ожидал чего угодно, но не столь откровенного животного страха.       Он перегнул палку.       Захотелось упасть на колени и вымаливать прощения у нервно дрожащей девочки перед ним, но не успел.       Получил такую пощечину, что в ушах зазвенело.       Но он заслужил. Хотя, лучше бы она ему кулаком заехала.       — Ты! Какого…       — Прости. Пожалуйста…. Я… забылся. Прости.       — Да пошел ты!       Обогнула и ушла.       Почти толкнула плечом, на ходу заворачиваясь в выхваченное с шезлонга полотенце, и не оборачиваясь ушла. Он же остался тупить в воду и размышлять, что было лишним. Похоже, толчок в воду и захват за челюсть были лишними. Именно этого его ведьма и испугалась.       В дом вернулся, наступая по мокрым следам на дорожке.       Замершего в дверном проеме Люка заметил, лишь когда тот ехидно выпалил:       — Я смотрю, ты умеешь обращаться с женщинами галантно.       От его резкого тона стало лишь хуже.       Остаток ночи вертелся на своей кровати с горящей от затрещины щекой, обдумывая произошедшее и искренне надеясь, что утром ведьма хотя бы сделает вид, что простила его. Под мерный стук и шум со второго этажа задремал, а после и вовсе отключился в забытьи.