Наруто в мире демонов

      Сесилион умирал. Чувствовал, как жизнь, будто песок, ускользает сквозь пальцы. Во время сражения он лишился рук так просто, будто нихрена в этой жизни не стоил. Слабак. Придурок. Неумёха. Нежеланный. Нелюбимый. На что вообще ушла его жизнь? Тренировки. Сражения. А будет ли кто-то скучать по нему или оплакивать? Ведь он никогда не ощущал себя на своём месте. Был не таким как другие. Единственная цель — стать сильнее и доказать всем, что он чего-то стоит. Что ожидает его за чертой, если он итак был в Аду? Хотя, какой смысл задумываться об этом, когда он уже труп. Сесилион закрыл глаза...       И почему-то вновь открыл их. Его окружало белое пространство. Невозможно было понять, где верх, а где низ. Он не ощущал и не видел своего тела. Паническая мысль: он говорит или думает?       Внезапно он услышал голос. Пространство будто исказилось, и вот, невдалеке показался старец. Точнее, тот не был старцем, но всклокоченные белые волосы, которые были достаточно длинными, чтобы закрыть тому лицо, отнюдь не способствовали определению возраста. — А ты гораздо старше, чем я ожидал, Наруто, — с улыбкой начал странный мужчина. — Но, кажется, некоторые привычки не меняются: ты всё так же не уважаешь старших! — пожурил он. — Эх, разве ученик не должен поприветствовать своего учителя, дубина ты, стоеросовая?! — не выдержав игры в «гляделки», с возмущением произнёс он. — Я тебя, дядя, не знаю, — обретя возможность говорить, бросил Сесилион. — Ты напился или что? Ты меня с кем-то спутал. Лучше скажи, где мы и что это за место? - Вот черт, этого я и боялся, — мужчина на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Тот самый, да? С другой стороны. Наруто часто рассказывал, что ему снились красочные сны, где он сражался с демонами, но я никогда не придавал этому значения. Ведь сны — это просто сны. Мда, подкинули же мне задачку. — Вел он монолог сам с собой. — Как говоришь, тебя зовут? — Не обязан я перед смердами отчитываться, — высокомерно ответил парень, за что получил в жбан. — Совсем обезумел, старикашка?! — ему тут же выкрутили ухо. — Ладно, блин, Сесилион я! — пылающее ухо тут же отпустили. — Тебе несказанно повезло, что таких ветхих развалин не убиваю, не ровен час сам помрёшь! — Ну, хоть не какой-то там Боруто, имечко с фантазией, — пробурчал себе под нос седовласый. — И не смей называть меня «старикашка»! Молодежь совсем от рук отбилась. Джирайя меня зовут. Для тебя Джирайя –сама*.       «Тоже мне, «достопочтенный господин» выискался! А сам похож на какого-то извращенца» — подумал Сесилион, но вслух не сказал. Ухо по-прежнему пульсировало.       Прошло довольно много времени, если понятие времени вообще применимо к подобному месту, для выяснения всей ситуации. Недопонимания. Упрёков. Криков. И практически поножовщины. Но главная цель достигнута: Сесилион поверил Джирайе. Суть заключалось в том, что они с этим «Наруто» были как-то связаны. — Ну и где наша телепатическая связь, если мы похожи, словно однояйцевые близнецы? — Послал же, Ками-сама, дурочка… Не близнецы вы, а один и тот же человек! Объяснял же: когда Минато, мой любимый бывший ученик и твой отец, пытался запечатать Кураму — огромного девятихвостого демона-лиса, чтобы спасти деревню от разрушения, это как раз случилось после того, как говнюк Обито напал на Кушину, твою мать, предыдущую носительницу Биджу, Минато применил Запечатывающую технику: " Печать поглощения мёртвых демонов". Тот, кто использует её, отдает душу противника Шинигами, при этом жертвуя и своей жизнью. Но, ему не хватило чакры (маны по твоему), так что, этот самый Бог Смерти смог запечатать лишь половину его силы. Часть должна была остаться в самом Минато, но, видимо, что-то пошло не так и… Вот вас двое. Ладно, хорошо. Слышал когда-нибудь о доппельгангерах? Их представляют как двойника человека, проявляющийся тёмной стороной его личности. Или вот Инь и Ян. Ты черный как «Инь» и Наруто белый «Ян». Таким образом, я веду к тому, что вам нужно воссоединиться, иначе разделенная душа не выдержит, и вы оба умрёте. Я понятно объясняю? — сумбурно закончил свою речь Джирайя. — Вообще не понятно, но очень интересно - с кривой улыбкой произнёс Сесилион.