Омега

Бурга очаровательно ему улыбнулась. В комнате помимо них был только Альфард, всецело увлеченный своим чемоданом. Бедняга пытался решить, что из бесконечного числа странных предметов, которые он хранил под своим балдахином, ему важнее, а что может переждать Рождество в Хогвартсе. Выбор, кажется, был сложным. Гарри попытался улыбнуться в ответ, но длинные ноготочки Вальбурги стучали по лакированному столбику кровати ужасающе ритмично, напоминая забиваемые в его гроб гвозди. — Очень удачно получилось, да? — Омега улыбнулась шире, обнажая ровный ряд белоснежных маленьких зубок. Она чем-то неуловимо напоминала готовящуюся перекусить норку, и Гарри задумался, могла ли хоречья натура Малфоя перейти к нему со стороны Нарциссы. — В Хогвартсе не так-то легко остаться наедине. Гарри покосился на Альфарда. Его стало еще жальче. Бедняжку приняли за мебель. — Или ты, Гарри, — она произнесла его имя со странным нажимом, не прекращая улыбаться, — знаешь какие-нибудь хорошие местечки? Он неуютно поежился. В такие моменты Бурга неприятно напоминала свой сумасшедший портрет. На что она намекала, Гарри уже начинал догадываться, но рот держал на замке. Подкидывать ей почву для размышлений он не собирался. Завтра утром уйдет Хогвартс-экспресс, и сейчас весь замок стоял на ушах, пытаясь собрать отложенные до последнего момента сумки. Мальсибер носился по гостиной, пытаясь найти кого-нибудь, кто приглядел бы за его цветами (Гарри он их не доверил), Том с самого утра бегал по спальням, собирая какие-то подписи по поручению Слизнорта, и провозится еще столько же, проводя для старост инструктаж о завтрашней посадке. Малфоя тоже не было. Он свинтил в неизвестном направлении, пытаясь за один день со всеми попрощаться, одарить поздравлениями и раздать личные приглашения на грядущий бал. Как объяснил ему Орион, бал в Малфой-мэноре традиционно считался самым крупным событием зимы. К Рождеству устраивалось множество других приемов и чаепитий, но они обязательными не были, и Гарри милостиво разрешили их не посещать. От лица Поттеров на них обычно присутствовала Дорея, от Блэков — Вальбурга. Орион сказал, что отправлять на такие неформальные сборища будущих наследниц — часть их обучения. После закономерного вопроса о том, почему тогда от Блэков там будет Бурга, а не Лукреция, Гарри доходчиво объяснили, что Лулу нихрена не смыслит в светских беседах. После этого Орион немного задумался. И с удивительным для второкурсника спокойствием добавил, что, вероятно, на это повлияла еще и его с Вальбургой помолвка. Дело происходило за обедом, и Гарри подавился своим картофельным пюре. Он никогда не поймет чистокровок. Ноготки забарабанили раздраженней, и Гарри вернулся в реальность. Огляделся в поисках помощи. Альфард усердно впихивал в чемодан какую-то длинную серебряную штуку. Штука упиралась, отрастив небольшие ложноножки. Вальбурга прочистила горло, и Гарри понял, что дальше игнорировать ее не сможет. — Ты о чем? — Гарри вложил в голос все лживое безразличие, которое смог в себе найти. — Кто-то говорил мне, что с Реддлом у него ничего и никогда не будет. Интересно, кто бы это мог быть. — На ее лице отразилось что-то, опасно напоминающее ярость. Альфард оторвался от чемодана и направил на него свой проницательный взгляд. Гарри горестно понурил голову. Врать ему у него никогда не получалось. — Мы не встречаемся, — поспешил он очистить свое доброе имя. Ведьма подняла бровь: — Это мы заметили. Гарри немного взбодрился. Еще оставалась вероятность, что он все понял не так. Бурга поспешила его расстроить. — Вы ебетесь? — Она в словах не стеснялась и чувства кузена щадить не собиралась. Альфард возмущенно на нее посмотрел, напоминая оскорбленную монашку. Тетя Ирма держала своих детей в ежовых рукавицах, и, откровенно говоря, Ал всегда был ее любимой двойняшкой. Гарри смутился. Что на это отвечать, он не имел ни малейшего понятия. «Нет, не ебемся» — правда, но совершенно не раскрывающая происходящее. Считается ли то, что у них было, за прелюдию? «Да, ебемся» — неправда, но, возможно, она имела в виду «в ближайшее время»? Тогда правда. Или не совсем. Течка все-таки это не про секс. Значит ли это, что между ними больше, чем «ебемся»? Или, наоборот, меньше? Гарри срочно нужна была помощь эксперта. К счастью, Блэкам его объяснения не понадобились. Свои выводы они уже сделали. Вальбурга утомленно плюхнулась на кровать, напоминая подпиленное дерево. Подперла щеку кулаком и отрешенно уставилась в даль. Новая информация отказывалась укладываться в голове. Она тяжело вздохнула. Ал продолжил возиться с чемоданом. У него времени на осознание и принятие было побольше. За Гарри было боязно, но он решил, что кузен заслуживает сам разобраться в происходящем. Он большой мальчик. Если что, Альфард был морально готов хватать его в охапку и отправляться во Францию. Говорят, там ужасно приятный климат. Ему все равно никогда не нравились дожди Англии. В дверь постучались. Гарри с надеждой поднял голову, ожидая спасения. В комнату вошла Лукреция, и он понял, что надеяться не на что. За ней появился Орион, почти целиком скрытый за стопкой книг. — Гарри! — раздался его приглушенный голос. — Помоги! Он подлетел к кузену, забирая у него половину. Руки тут же оттянула тяжесть толстых томов. — Я предлагала помочь, — Лукреция сдала брата без колебаний, — а он отказался. — Мужчина не должен напрягать даму тяжелыми предметами! — Орион гордо вздернул носик. Альфард фыркнул: — Эта «дама» из библиотеки до башни такие баулы таскает, какие тебе и не снились, мелкий. Орион пробурчал что-то подозрительно похожее на «вот поэтому у тебя все еще нет девушки», и Ал возмущенно задохнулся, готовясь отстаивать свою честь. Гарри лично считал, что проблема была сначала в его детской влюбленности в Тома, а потом в его не совсем дружеской привязанности к Абраксасу, но решил не вмешиваться. Вместо этого он попытался задавить спор в зародыше, отведя разговор настолько далеко от темы отношений, насколько может: — К чему книги, Орион? Мальчик тут же встрепенулся. — Никто из моих соседей не остается на каникулы. Не хочу бросать их одних. — В его лице что-то неуловимо поменялось, в голосе появилась злость. — К тому же в замке останется Терри Гойл. Гойл придурок. Я с ним и кусок угля не оставлю. Гарри даже немного растрогался. Хоть кто-то в этом замке считает его ответственным. Вальбурга поспешила растоптать остатки его надежд: — Почему ты, кстати, не уезжаешь? Из-за Реддла? Внимание в комнате снова вернулось на него. Он тяжело вздохнул. Лукреция присела рядом с Бургой. — Так и что в итоге между вами двумя? — В ее голосе появилась мелодичность и сдержанный интерес, которые были там каждый раз, когда ответ ей узнать хотелось до смерти. Гарри понурился: сбежать от объяснений у него, похоже, не выйдет. — Ничего не происходит. — Он не мог сказать, что у него течка, точно так же как он не мог раскрыть его эндотип и планы на Тайную комнату. Вот поэтому он и не хотел этого разговора. Он не мог раскрыть детали и не мог объяснить происходящее без деталей. Остаться ради течки своей омеги — явление нормальное. Только вот Том не был его омегой. В глазах общественности он и омегой-то не был. Да и Гарри оставался вовсе не ради его течки. Может, его с Томом отношения и приняли неожиданный поворот (Гарри отказывался рефлексировать на эту тему, Гарри отказывался), но его главная цель ни разу не изменилась с самого начала учебного года. Удержать его от создания крестражей. Удержать его от убийств в принципе. Заставить пойти в Министерство, а не к Боргину. Оставить Темного Лорда покорять политическую лестницу. Профит. (В конце концов, опыт его общения с министерскими сотрудниками ясно показывал, что там каждый второй — несостоявшийся поработитель мира, так что за Англию Гарри в этом сюжете не боялся от слова совсем.) В итоге Гарри пришел к самому простому и самому правдивому объяснению: — Не хочу оставлять его одного. — Получилось немного смущенно. Вальбурга недоверчиво прищурилась, Альфард присвистнул, Орион покраснел, а на лице Лукреции отразилось умиление. Только тогда Гарри сообразил, как его слова выглядели для всех непосвященных. От смерти от смущения его спас Малфой, влетев в комнату с запахом сена и птиц и охапкой распечатанных писем. Конверты полетели на его кровать, Малфой полетел до чемодана, в котором уже лежал упакованный письменный набор. Замер на полпути, с опаской воззрившись на всех остальных, будто только сейчас заметив, что не один в комнате. — Что за сбор? — Его приятный хриплый голос звучал с привычным абраксасовым неуместным любопытством. — Я помогала Ориону собрать вещи. — Занес книги Гарри. — Да я просто брата проведать забежала. — Ты не видел мой духоотгонятель? Мама хочет съездить к тете Чарис, а я без этой штуки к родовому привидению Краучей вообще лезть не собираюсь. Блэки своих не сдавали. Абраксас затряс головой, пытаясь уложить все ответы в одну ясную картинку. Получалось, очевидно, не очень хорошо, так что Гарри милосердно отвлек его внимание от них и внимание толпы от своей личной жизни. Он спросил: — А что за письма? — и замолчал, выжидая. О любви Малфоев говорить о себе слагают легенды. Абраксас не подвел: тут же расцвел, перечисляя всех знатных чистокровок и не очень, ответивших на приглашения, которые он послал им неделей раньше. Обычно этим занималась его матушка, но в этом году она подхватила вельветову чахотку и все еще восстанавливалась. В итоге за гостей отвечал ее сын, и Эбби пока что очень гордился своими результатами. Следующий час они провели под неустанный скрип пера, слушая о не особо приличных похождениях Келвина Роули, обещавшего явиться и сделать предложение Ядвиге Смелой, полукровке из Принцев. Эбби авторитетно заявил, что Роули «на это яиц не хватит», а если и хватит, то он их быстро лишится. Если не от рук самой счастливой невесты, то от рук ее батюшки, не так давно в одиночку завалившего балаура на Карпатах. В какой-то момент стемнело, и Блэки начали расходиться, провожая Гарри долгими взглядами. Разговор явно еще не был закончен. Вальбурга отвела его немного в сторону. — Но ты будешь на Рождество, да? — Она смотрела внимательно, даже с каким-то напряжением и расслабилась, только когда Гарри клятвенно пообещал ей, что ни за что не пропустит семейное Рождество. — Хорошо. — Ее лицо разгладилось, и она даже радостно улыбнулась. — Реддл не тот человек, которого стоит делать центром своего мира. Не повторяй ошибок моего безголового братца. Она ушла, быстро стуча каблучками по каменному полу. Гарри задумался. Делать Тома центром своей жизни он не собирался, но, на самом деле, не то чтобы его кто-то спрашивал. Том — Волдеморт — крепко связал их еще в прошлой, до перемещения, жизни. Жить без него Гарри не умел. Он не был уверен, насколько происходящее уместно с этической точки зрения, но не мог заставить себя волноваться об этом. Ему в любом случае это нравилось больше непрекращающейся борьбы за выживание. Дверь за спиной скрипнула. Гарри развернулся, ожидая увидеть вернувшуюся Вальбургу или что-то забывшего Ориона, но вместо этого нос к носу столкнулся с Томом. Альфард отвлекся от своего теперь переполненного чемодана, Абраксас поднял голову от бесконечной кипы бумаги перед ним, и даже вернувшийся Мальсибер прекратил попытки засунуть куда-нибудь горшок из-под фикуса (теперь почему-то пустой). Они замерли, вразнобой посылая Тому чуть дрожащие улыбки и приветственные кивки, и отвернулись, только когда староста ответил им тем же. Наконец Том перевел взгляд на него. Только теперь Гарри заметил, насколько некомфортно близко они стоят. Теперь, когда омега смотрел на него, а не через его плечо, с таким видом, будто происходящее — естественный порядок вещей, Гарри захотелось отодвинуться. Том не дал ему это сделать. Он схватил его за локоть. Не твердо, едва ощутимо, но четко давая понять, что выбираться из плена — не лучшая идея. — Завтра, — тихо произнес он. И отпустил. Том отошел к своей кровати так, будто ничего и не произошло, а Гарри замер, невольно оглушенный реальностью происходящего. Какая-то часть его сознания все еще верила, что весь последний месяц — его больная фантазия. Но теперь было ясно, что если Гарри Поттер и сошел с ума, то сделал он это в компании Тома Реддла. Впрочем, ничего нового. Гарри глубоко вдохнул, ловя остатки повисшего в воздухе запаха. Пыль и книги, ставшие уже привычными прелые листья и едва уловимый запах нагретого дерева. Запах действовал успокаивающе. Все шло буквально идеально. Завтра Хогвартс опустеет. Течка начиналась как по расписанию, и уже утром 25-го Гарри камином уйдет в Годрикову впадину. Посетит бал в Малфой-мэноре и снова будет в Хогвартсе на Новый год. Гарри еще раз перечислил план, покидая спальню. Стоило все подготовить.